Мэл уже который раз заёбывался на роботе. Слава Борщу, он не грузчик, ибо Бочаров бы ныл, как баба и жаловался на жизнь. А сейчас, что, не так что-ли? Сейчас он продолжает ныть и умолять своего директора, чтобы пойти домой.
Артём — человек не дурной, но почему-то становится жертвой Костиных хуебений. То заставит закрыть глаза, а потом поцелует, как последняя сучка, то посасывает сосок Козуба, а потом, позбудив, уходит прочь. Не, ну не тварь?
Так и сейчас. Мэлу уже надоело сидеть и ждать какой-то поеботы от Карского. Он не для этого создан, по крайней мере так говорил сам певец и ложился на колени шатена.
— Иди в пизду! — крикнула Даша, которая зашла в комнату студии, а за ней и Лука.
— Ну, Даааш… — Вовк закатил глаза и схватил Пташник за руку. — Может, останешься? Прошу…
— Ну… — она положила свою правую руку на его щёку. — Много хочешь! — девушка отстранилась от Луки и рассмеялась.
— Шлюха! — крикнул уже Вовк и сел на подлокотник дивана, ведь Костя занял там всё место, лёжа на коленях Козуба.
— Попизди мне тут! — подал голос Мэл и уставился на Луку.
— Ой, а кто это заговорил? Мистер Большое Очко? — с иронией произнес Вовк и прищурил глаза.
— А хочешь проверить? — Костя облизал губы.
— Иди ты нахуй! Я лучше одной куколке трубу прочищу. — он указал на Пташник, которая стояла в углу. — Да, Даш?
— Заебешься чистить. — отрезала девушка, продолжая пялиться в телефон.
Костя уже чуть ли не спал. Ему нравилась и музыка, и хорошая компания друзей, но это так утомляет. Уж слишком это нервотрепачно. А что Вы хотели, товарищи? Думали, что компании, это только шмотками покрасоваться? Ага, конечно, не тут то было.
Мэл резко почувствовал дискомфорт между ягодиц. Смазка начала выделяется, а Бочаров благодарил все высшие силы за утренний ум и за таблетки, которые устраняют запах.
— Артём… — прошептал Мэл и пытался кое-что донести директору. — Я это… — продолжал шептать он, чтобы их не услышали.
— М? — Артём опустил голову, все больше зарываясь в черные волосы. — Хочешь домой?
— Да…
Карский сказал, что работы тут до хуя, а задерживаться здесь до часу ночи точно никто не будет. Поэтому все спешно ушли, а особенно Костя. Он плюхнулся на переднее сиденье машины и опустил виновато голову.
— Что такое, малыш? — спросил Козуб и завёл мотор.
— Тём, у меня течка… — он нервно ёрзал на сидении и чувствовал, как смазки становится больше.
— Сука… — Артём подвернул губы и машина тронулась с места.
— Не злись, пожалуйста…
Козуб промолчал. В такие моменты он ненавидел Бочарова. Трахаться сегодня ему точно не хотелось, но надо, ибо природа. Артём ненавидел, что всё делится на каких-то альф, омег, бет и мег. Вот как здесь не материться, понимаешь? По-моему, устраивать перепихон только потому что так устроена природа, уж слишком тупо. Но, да похуй.
Костя не мог нормально сидеть. Смазка начала выделяется интенсивнее, а ноги потихоньку отказывать и становиться ватными. Сейчас Мэл мечтал быстро удовлетворить свои сексуальные потребности. Хотя, кого он дурит?! Он хотел, чтобы его отымели, как последнюю шлюху, прямо в этой машине и прямо сейчас.
Машина остановилась. Парни молча вышли с неё и направились в подъезд. Бочаров заклинал свои ноги не отказать и нормально дойти до квартиры.
Всю дистанцию они прошли молча, но по Артёму было видно, что он ну не как не хотел вечернего секса. Сейчас он хотел просто отдохнуть, но природа омеги решила иначе.
Как только они вошли в квартиру и закрыли дверь, Артём набросился на своего омежку со страсным поцелуем, прижимая к стене. Костя не ожидал такого жеста, но обвил ногами поясницу альфы. Козуб всё больше углублял поцелуй и чувствовал, как выделяется с обеих ртов слюна. Её стало слишком много, поэтому она бесшумной капелькой упала на футболки парней, упав с их губ, которые были сплетены.
— Что ты делаешь со мной?.. — прошептал Артём и прикоснулся к слюнявой нижней губе Бочарова.
— Пожалуйста, трахни меня… — голубоглазый уже скулил, как последняя собака. — У меня уже стояк болит!..
— А нехуй было ебаться с моей фотографией…
— Ч…
Костя не успел договорить — его снова заткнули поцелуем. Артём снял штаны и боксеры черноволосого и подхватил его за бёдра.
Они переместились в спальню. Козуб уложил Мэла на живот и убедился, что смазки довольно обильно. Мэл же, в свою очередь, немного вскрикнул, ведь он лег на собственный стояк.
Шатен спустил с себя штаны и дразнил мокрую дырочку. Ему абсолютно не хотелось каких-либо прелюдий, он просто хотел траха, слушая инстинкты. Член Артёма проник в Костю уже на половину. Козуб сразу задал бешеный темп, от чего Мэлу хотелось стонать в голосину, что, впрочем, он и делал.
Узел уже завязался и им было похер на всё. В воздухе летал горячий воздух с запахом секса…
***
— Костя, просыпайся… — Артём нежно поцеловал любимого в щеку и пытался разбудить.
— Ммм… — Мэл только хотел повернуться к шатену и впиться в его пухлые губы, как тут у него проявился рвотный рефлекс.
Бочаров вскочил с кровати и побежал в ванную комнату, чтобы вывернуть желудок наизнанку. За ним сразу вскочил и Артём, но увидев весь «процесс» повернулся к нему спиной.
— А ты принимал противозачаточные? — спросил с некой опаской Козуб.
— Н-нет… — голубоглазый встал с колен и, наклонившись над раковиной, умылся. — И ты презики не одевал. — выдал бочаров после небольшой паузы.
***
Таня нежно прижала Мэла к себе, а он рыдал ей в грудь. Она пыталась успокоить артиста, ведь она первая отреагировала на тревожное сообщение: «Костя, походу, залетел!».
Козуб сидел рядом и опустил голову. Он уже тысячный раз проклинал себя за то, что не додумался предохраняться.
— Ну, Кость, дети — это не так уж и плохо. — Кравец провела ладонью по волосам Мэла и поцеловала в макушку, хоть это должен делать его парень, как бы. — Зато у тебя будет маленькое чудо, которое будет похоже на тебя или Артёма. Просто представь…
— Моей карьере… Гх… Конец… — рыдая объяснял Бочаров. — Я буду… Гх… Домохозяйкой… Гх… И нянькой… Гх… Мне только двадцать один…
Козуб резко встал и подошёл к Косте, заключив его в крепкие объятия. Мэл продолжал плакать, но он вцепился в шею Артёма, как в самую дорогую игрушку.
— Мы справимся… — шепчет на ухо шатен, касаясь мочки. — Ведь я люблю тебя…
