Заведение «Абсурд»

Аид, К сожалению, вынуждены Вам сообщить, что ваши родители погибли в автокатастрофе по пути домой и мы вынуждены отдать Вас в приют, учитывая что Вы не достигли совершеннолетия. С уважением, директор социального приюта Эллисон Роуз.

***

17 октября, 20ХХ год. Зачем мне открывать глаза, если я не нахожу смысла вставать с кровати? Зачем мне двигаться дальше, если мои самые близкие люди погибли? Мама, ты всегда учила быть сильным и благодарным Богу за то, что у меня есть и даже за то, что он отнял. Так вот, раз уж такой случай… Пускай сосет этот твой Бог, ясно? Можешь ему так и передать! Я закрывал глаза на разруху в мире, закрывал глаза на самоубийства, на болезни, на войны, но… Где же этот твой обожаемый Бог, когда тебя и отца сбивает фура? Когда этот долбоеб вылетает пьяным на встречку? Ну же, где он? А? Нахуй все. — Аид, нужно идти собираться! Сегодня воскресенье! — кричит мне снизу Вирджиния. Это наша надзирательница. Ей, наверное, под тридцать, достаточно смуглая, она плотного телосложения, у неё каштановые волосы, убранные в неряшливый пучок и очень темные глаза. Она строгая, но ко мне она относится мягче, чем к другим. Неужели жалость? Тут куча детей, которых органы забрали из неблагополучных семей, куча детей, от которых отказались родители ещё при рождении, куча детей с нарушениями зрения и слуха, а ей жалко сволочь вроде меня? Отлично, браво. — Да, я уже встаю, — наконец-таки отвечаю ей я. Встаю с матраса. Почему матраса? Во-первых, приют переполнен детьми, а во-вторых, я попросился на чердак, потому что очень социально отстранён от людей и мне нужно время. Конечно, я давил на жалость и это, конечно же, сработало. К слову, как можно отказать такому милашке, как я? Тем более, я нахожусь в такой щекотливой ситуации. Время — деньги, как говорил мой покойный отец, поэтому, не теряя времени, натягиваю чёрные джинсы, туго затягиваю ремнём их на себе (за последнее время я очень сильно похудел и вещи на мне висят), хватаю белую футболку и спускаюсь вниз. — Доброе утро, Джи, — зеваю я. На меня все пялятся. — Что я тебе говорила?! Быстро надень рубашку, не соблазняй мне тут девочек! — Им до первого раза ещё года четыре, если не больше, какое соблазняй? Ну, кроме неё, тем более она ничего, — подмигиваю я в сторону безымянной девушки. Она резко смутилась и отвела взгляд. На ней было чёрное платье с белым воротником и большой крестик. На одном глазу было бельмо, но мне это даже нравилось. Она показалась мне особенной, но я не придал этому никакого значения. — Не волнуйтесь, я уже иду в душ, — я ухмыльнулся, смотря на юную особу, что привлекла мое внимание. Иду в сторону душа, надеясь на отсутствие чьей-то тушки там. Хвала небесам, я впервые не буду стоять в очереди в душ! Залетаю и передвигаю задвижку на «занято». В приюте двери не закрываются, не знаю почему. Попытки предотвратить селфхарм у детей или что? Не думаю, что успешно. Подхожу к зеркалу и разглядываю себя. Передо мной довольно высокий парень, но здесь есть и выше, однако моей внешности можно позавидовать: тёмные волосы с отливом цвета морской волны, густые брови, дымчато-зеленые глаза, высокие ярко выраженные скулы, жилистые предплечья и даже шрам на щеке не портил меня, а лишь украшал. Поправляю рукой свои взъерошенные волосы. Они немного вьются, раньше меня это бесило, сейчас наоборот. Я из тех людей, с которыми ты начнёшь общаться исключительно из-за внешности. Я их тех людей, кому всегда и все прощали за красивые глаза. Я из тех людей, в которых ты влюбишься внешне. Никого не интересует, что внутри меня, какова моя позиция и взгляды на мир. И знаете, меня устраивает. Мне плевать. В этом мире правят красавцы, вот и все.       После освежающего душа, мне все-таки пришлось поесть. Мне уже было неинтересно какая на вкус эта еда, из чего она и понравится ли она мне. Мой живот урчал как никогда раньше. Спускаюсь вниз и занимаю место рядом с девушкой, что смутилась, опередив какого-то другого парня. Разглядываю её. Небольшой рост, красивый изгиб бровей, пухлые губы и завораживающе красивые светло-голубые глаза с оттенками салатового. Она была слегка накрашена, видно, что ухаживает за собой. От неё очень приятно пахло персиками. Она заметила, что я смотрю и молча уставилась на меня. Меня это не одернуло и я смотрел в ответ, а затем по-акульи улыбнулся. После двух минут безотрывных гляделок мы все же приступили к завтраку.