Энжел-Инсайд: Мой сладкий грех.

Дверь практически слетает с петель и в номер тяжелой поступью входит Неро. Вид, сидящих друг напротив друга, Данте и Вергилия заставляет его сделать несколько глубоких вдохов прежде, чем угрожающе прорычать: - Значит, это правда. Первым порывом Данте было отодвинуться максимально далеко от Верга, ведь Неро немного не в курсе того уровня их отношений, на который они вышли после возвращения в мир людей. Кстати о специфических отношениях… - Привет, пацан. Как твое ничего? – улыбаясь во все тридцать два, говорит младший сын Спарды и поднимается навстречу юноше, распахивая объятия, - Обнимемся? - Мое ничего? – улыбкой Неро можно разрезать железо, - Вот уже две недели я тусуюсь в дыре под названием Devil may cry, выслушиваю нравоучения Моррисона и участвую в конфликтах твоих подружек. - Зачем? – давясь смехом спрашивает Данте, представляя пацана в перечисленных им ситуациях, самыми тяжкими из которых, без сомнения, являются разборки Триш и Леди. - Зачем? – переспрашивает Неро, - Затем, что некто, кого я числю в отсутствии, позвонил мне и сказал, что через два дня он вернется и ждет меня в гости. Не знаешь о ком я говорю? Данте скорчил извиняющуюся рожу и развел руками, мол, прости, чувак, немного задержались. Вергилий, продолжающий спокойно сидеть в кресле, подперев кулаком подбородок, заинтересованно наблюдает за этими двумя и их диалогом. Они, без сомнения, довольно близки между собой, отмечает он про себя. - И вот, вчера Леди рассказывает мне, что, случайно оказавшись в городе Энжел-Инсайд, она мельком увидела в толпе двух странных мужиков, проследив за ними, она вышла к этому отелю и позвонила мне. У меня один единственный вопрос, какого хера ты звонишь, сообщаешь, что через два дня, сука, вы будете на месте, а потом пропадаешь на две недели? Кирие… При упоминании этого имени Данте ехидно фыркнул. - Ну прости, что вырвали тебя из объятий твоей драгоценной невесты, - язвительно сказал он, склоняясь в шуточном поклоне. Неро поджал губы, хмуро глядя на этого шута горохового: - То есть дело в этом? В том, что тебе предпочли кого-то другого? И теперь ты всегда будешь вести себя, как… - Пацан, - предупреждающе поднял руку Данте, чувствуя спиной внимательный взгляд Вергилия. Но заведенного до невозможности юношу уже было не остановить. - Ты вообще понимаешь, что той ситуации не должно было возникнуть? Мы родственники, твою мать! Почему ты мне не рассказал все до того, как мы начали трахаться? - на этих словах Данте закатывает глаза, представляя изумленное лицо Верга, - Ты сам сказал, что давно подозревал, что Вергилий является моим отцом, так почему вообще допустил все это?! Его голос крепчал с каждой секундой и Данте уже начал беспокоиться, что, разошедшийся не на шутку, мальчишка не совладает с полученной мощью и, перевоплотившись прямо здесь, разнесет весь отель и их заодно. Однако прозвучавший тихий, но отчетливый голос Вергилия, заставил пацана заткнуться на полуслове. - Послушай, парень, ты бы поберег нервы, взывать к его совести бесполезно. - К твоей тоже, между прочим, - парировал Данте, бросая через плечо на Верга озорной взгляд. Осознав, что выдал секрет их нездоровых отношений собственному отцу, Неро покраснел и выругался сквозь зубы: - Чтоб тебя черти в Аду поимели, Данте! Услышав подобное витиеватое ругательство, столь не свойственное прямолинейному и бесхитростному Неро, Данте оглушительно расхохотался. - Какая прелесть, - проговорил он, утирая выступившие слезы, - а если серьезно, то хватит дуться, аки барышня, и просто прими все, как есть. От наглости этого ублюдка лицо Неро вытянулось и приняло совершенно идиотское выражение. Хотя, чего еще можно было ожидать от Данте? Он никогда не признавал своих косяков, извивался ужом на сковородке, отнекивался, придумывал какие-то идиотские отмазки, но не признавал. Наверное, именно поэтому Неро и предпочел закончить их отношения, ограничившись лишь деловым общением. А открывшийся факт их родства лишь усугубил чувство вины по отношению к Кирие, которую Неро и правда любил, может быть не так страстно, как Данте, но все-таки. Да и, как можно было позволить себе обращаться с хрупкой Кирие так же, как с Данте? Неро устало повел головой, разминая шею. Как же ему все это надоело. Зачем он вообще поперся на их поиски? Он, что рассчитывал, что устроит сцену и они, виновато понурив головы, извинятся и вернутся вместе с ним? Ага, как же. Скорее всего у них получилось навести порядок в Аду, а, значит, в ближайшее время демонических атак на мир людей не предвидится. Вот они и устроили себе каникулы, решив провести это время наедине с друг другом. Где-то внутри Неро неприятно резанула ревность. Наверное, он надеялся, что по возвращению они первым делом найдут его и… Вергилий постарается узнать его получше, а Данте попытается вернуть. Да. Именно этого Неро и хотел, и пора было уже признаться самому себе в этом. Обида захлестнула его с головой. Всю свою жизнь он был на вторых ролях, его игнорировали, унижали, не обращали внимания все кроме Кирие и Кредо. Он научился жить в тени, выходя из нее только тогда, когда требуется его помощь. Жизнь более-менее устоялась и он даже искренне радовался тихому, нежному счастью с Кирие и глупой болтовне Нико, он почти выкинул Данте из головы и… наступает очередной Апокалипсис. Некто отрывает ему руку, Данте пропадает и Неро не знает, жив ли он, появляется странный, томный парень по имени Ви и он вновь оказывается в водовороте страстей. А вишенкой на торте служит то, что все это время он преследовал и желал убить собственного отца, а любовник его не кто иной, как родной дядя. А потом они оба снова пропадают. Голова раскалывается от обрушившейся информации и Кирие, спасибо ей огромное, оказывается единственным человеком, который может найти нужные слова поддержки. Он любит ее, он самый ласковый и чуткий жених, но вновь раздается звонок и веселый голос Данте зовет его, обещая нечто невероятное. Неро выскальзывает ночью из дома, оставив лишь записку на столе: «Они живы. Я вернусь. Люблю тебя. Неро». На утро Кирие проснется одна, а Нико заметит, что он угнал мотоцикл, ее последнее произведение искусства, с красноречивыми DMC на обоих бортах. Она выругается матом, а Кирие протянет ей записку. Девушки посмотрят друг на друга, вздохнут и займутся своими делами. - Конечно он вернется, - пробурчит Нико, чтобы поддержать Кирие, - он не заплатил за стыренную игрушку. Данте наблюдал за ним с легкой улыбкой. Все мысли Неро отображались на его лице, его ожидание и разочарование. Его желание быть с ними, стать настоящей семьей и бессознательный страх быть отвергнутым, ведь, по сути, им больше никто не был нужен. Эти две недели они упивались друг другом, если честно, не вспоминая ни о ком. Даже если бы мир вновь катился к черту, они вряд ли решили бы вмешаться. Слишком долго они были лишены этой благословенной возможности, быть вместе, чувствовать друг друга, прикасаться без страха получить нож в спину. Разногласия были улажены, в их душах наступило умиротворение. Им не было нужды говорить друг с другом, достаточно было легких прикосновений, улыбок и взглядов. Тишина стала их вечным спутником. Днем они спали, прижавшись друг ка другу, как в детстве, а по вечерам выбирались в город и гуляли всю ночь напролет. Энжел-Инсайд был не похож ни на Ред-Грейв, ни на Фортуну. По форме он напоминал круг, внутри которого располагалось девять крепостных стен той же формы. Первый круг, самый большой по площади был также внешней стеной города, очерчивающей его границы. Он имел входы и выходы, которые охранялись местной полицией и закрывались на ночь, и никогда вход не использовался, как выход, и наоборот. Там располагались рынки, базары, и большинство магазинов, соответственно люд, занимавшийся этим ремеслом жил там же. Кварталы торговцев напоминали лабиринты, в которых несведущий человек мог запросто потеряться. Некоторые из них были грязными и запущенными, а в некоторые встречались настоящие виллы, трехэтажные дома, чьи шпили взлетали к небесам, уютные бунгала с собственными бассейнами и садами. Второй круг был промежуточным звеном, соединявшим торговцев с остальным городом. Там располагалось здание торговой администрации и торгового суда, и гостиницы для приезжих, где, собственно и остановились близнецы. Здесь же находились и мелкие магазинчики, чьи владельцы имели разрешение торговать вне отведенной для своих собратьев территории. Третий круг отводился для увеселительных заведений, там можно было найти все, что угодно душе. Бесконечное количество разнокалиберных клубов, баров, ресторанов, кухня и музыка всех известных и неизвестных народов мира, а кроме того заведения исключительно для взрослых, стриптиз-клубы, бордели, шлюхи обоих полов всех типажей и возрастов. Фантазия ограничилась лишь размерами вашего кошелька и вашим воображением. Ходили слухи, что где-то на окраинах можно было найти такие места, где проводились человеческие аукционы и прочие запрещенные мероприятия. На четвертом круге расположились парки и сады, испещренные крытыми и открытыми мостами, каналами и фонтанами. Здесь практически никто не жил, за исключением лесничих и других работников, задействованных в уходе за зеленью города. Если жители желали духовной пищи и развлечений, то пятый круг мог предложить им посещение различного рода театров и музеев. Также можно было подняться на любую из пяти башен, венчавших стены, чтобы посмотреть на звезды и луну, а если было желание поближе ознакомиться с движением небесных светил, то в распоряжении посетителей всегда были мощнейшие телескопы. Шестой круг представлял собой один большой спальный район, по размеру он уступал только девятому. Здесь жила большая часть жителей Энжел-Инсайда. Там же располагались всевозможные учебные и развивающие заведения. На седьмом круге находился главный отдел городской полиции, которому подчинялись районные отделения, центральное управление службы пожарной безопасности, Верховный городской суд, и прочие органы управления Энжел-Инсайда, также там располагалась главная городская больница. Восьмой круг по общему убеждению был самым мрачным, и никто не мог понять, почему архитекторы решили расположить самое страшное место в городе настолько близко к святыне, возвышавшейся посередине девятого круга и занимавшего его полностью. На восьмом круге располагалась тюрьма, точнее он сам был тюрьмой. Стены, выложенные из темного камня с редкими, маленькими, зарешеченными оконцами, напоминали темные обрывы берега с норами, в которых гнездятся ласточки. Бытовало мнение, что на самом деле тюрьма уходит глубоко под землю и именно там коротают свои дни самые опасные преступники. При тюрьме находился и казенный дом для людей с нарушениями психики. Девятый круг представлял собой скопище церквей, которые соединялись между собой крытыми балюстрадами, представляя единый церковный комплекс, расположенный у подножия огромной статуи, в честь которой и был назван город. Невероятное изваяние из белого камня завораживало своей красотой. Безглазое, спокойное лицо заставляло замирать он восторга, протянутые вперед руки с поднятыми вверх, раскрытыми ладонями, казалось призывали упасть на колени. Под складками мраморного одеяния, которые казались легкими и воздушными, невозможно было определить пол этого существа, его андрогинная красота парализовывала. Немногие допускались к ней. Всего несколько дней в году каждый житель мог, получить специальный пропуск и взглянуть на своего покровителя. «Ангел, ангел, ангел, - шептали жители, молитвенно складывая руки, прося о насущном и невозможном, прощения и разрешения. У него не было имени, но была красивая история падения, земной жизни и вознесения к Престолу. Безымянный Ангел безраздельно правил умами жителей, как и его служители, задрапированные в легкие белые одеяния. Подражая своему владыке, они скрывали свой пол и возраст, нося на лице легкую кроваво-красную вуаль, которая ниспадала до пояса и того же цвета четки, символы их принадлежности к избранной касте. Свободно передвигаться с одного круга на другой позволяли специальные пропуска, которые выдавались гражданам по достижении шестнадцать лет, когда человек становился совершеннолетним, а до этого он носил браслет фиолетового цвета, который предоставлял ему доступ лишь в ограниченное количество мест. Также существовали особые пропуска, обладателями которых были только должностные лица государственного управления, они давали им право абсолютного доступа, в том числе в дома граждан. Потеря пропуска приравнивалась к государственному преступлению и наказывалась очень сурово, потеря браслета несовершеннолетним влекла огромный штраф, который выплачивали его родители или опекуны. Все это Данте узнал от Вергилия, который раздобыл где-то книгу по истории города и несколько часов кряду сидел уткнувшись в нее. Самому Данте было, честно говоря, наплевать и на город, и на правила поведения в нем. Неважно, где они находились, главное, что они были вместе. Но если Вергу обязательно необходимо было знать правила игры, то Данте не возражал. Он расслабленно наблюдал затем, как брат быстро перелистывает страницы, с жадностью поглощая, содержащуюся в них информацию, попивая местное пиво и предвкушая ночную вылазку. А на следующий вечер, собственно, в их номер ворвался Неро и устроил… то что устроил. - Как ты смог попасть в город? – спросил Данте, - Не поверю, что ты, следуя правилам, прошел досмотр… - Нет, конечно, - перебил его Неро, - пролез ночью, когда охрана дрыхла. Я не хочу, чтобы кто-то знал, что я здесь. - Почему? – невинно поинтересовался младший сын Спарды, заранее зная ответ. Неро смерил его холодным взглядом, но ничего не ответил. Повисло молчание. Данте хотел еще немного поиздеваться над ним прежде, чем предложить присоединиться к компании. Неро чувствовал себя лишним в этой комнате и полнейшим дураком. А Вергилий был занят тем, что с преувеличенным интересом изучал собственные ногти. Он не собирался делать первый шаг, этот юноша, каким бы кровным родственником он не был, все-таки был чужим. Им только предстояло узнать друг друга, но мужчина еще не принял окончательного решения в отношении Неро, поэтому не торопился распахивать отцовские объятия. - В общем, - наконец, проговорил Неро, неловко переминаясь с ноги на ногу, - я вижу, что у вас все хорошо. «Еще немного, - думал Данте, с садистской улыбкой наблюдая за муками парня. Конечно, он не собирался его отпускать. Не после всего того дерьма, через которое они прошли. Пусть остается, так будет правильно. - Я пойду, - тихо выдавил Неро. - Ага, - Данте согласно кивнул, - и мы пойдем, самое время поужинать. Тебе какая кухня больше нравится? *** Небольшой ресторан итальянской кухни встретил их уютной обстановкой и тихой музыкой. Выбрав столик на улице, Данте командирским жестом велел им садиться, а сам пошел за меню. Вергилий степенно опустился на плетеный стул, Неро сел напротив. Они перебросились быстрыми взглядами, внутренне желая, чтобы Данте поскорее вернулся, поскольку один не знал, как начать разговор, а второй не собирался помогать ему в этом нелегком деле. Когда Данте вернулся они напомнили ему двух нахохлившихся голубей. - Что у вас с лицами? Животы прихватило, что ли? – хохотнул он, плюхаясь на стул, расположенный аккурат посередине между его родичами. - Очень остроумно. - Спасибо, я тоже так думаю. Вечер прошел в странной обстановке. Данте болтал без умолку, пытаясь вовлечь то одного, то другого в разговор. Родственники сопротивлялись и, в конце концов, он плюнул на них и переместился к бару. Заказав себе выпить Данте тут же нашел собеседника в лице молодого бармена, смуглого и черноволосого. Неро наблюдал за ним, не скрывая своего неудовольствия. Реакцию Вергилия же можно было определить по ходящим ходуном желвакам. Его младший брат идиот. Чего он хочет добиться своим поведением? - Вот всегда он так, - Неро нервно стучал пальцами по столу, не сводя с Данте раздраженного взгляда, - умеет находить контакт с кем угодно и где угодно. Вергилий согласно хмыкнул в ответ. Мальчишка прав. Данте, когда хочет, может быть самой доброжелательностью, люди к нему так и тянутся. «И не только люди» - Рядом с ним иногда чувствуешь себя сгустком негатива, - продолжил Неро, заметив, что Вергилий вроде бы идет на контакт, - в детстве он тоже был таким? - Я не помню, - равнодушно ответил мужчина, но, чтобы наградить сыночка за инициативность, добавил, - но от него всегда было много шума и проблем. - Вы… ладили? – Неро все еще не решается посмотреть на отца и продолжает буравить взглядом Данте. - В большинстве своем, - Вергилий заметно расслабился, - но мальчишки не могут постоянно ладить между собой по определению, мы всегда соперничали. «Я помню, - хочет сказать Неро, но вовремя осекается, - даже истекая кровью, ты не желал признавать его победу» - Но нам было интересно друг с другом, - Вергилий чуть щурит глаза и улыбается уголками губ. Неро, наконец, отваживается посмотреть на него и замечает сетку морщин вокруг глаз, проявившуюся, как только лицо полудемона утратило привычное, безэмоциональное выражение. Он думает, что если присмотреться, то Вергилий выглядит не так молодо, как кажется на первый взгляд. С виду они выглядят, как ровесники, но на самом деле ему, так же, как Данте, больше сорока. - Почему ты так смотришь на меня? – спрашивает Вергилий, не поворачивая головы, - Ищешь знакомые черты? - Не только, - разговаривая с ним, Неро тщательно подбирает слова. Его юношеская дерзость и запальчивость куда-то испарились. Это не Данте, с которым он мог огрызаться и орать, понося его на чем свет стоит. - Я рассматриваю тебя, чтобы как следует запомнить. Вергилий удивленно обращает на него свой взгляд: - Зачем? - На будущее, если мы больше не увидимся. - Что ж, разумно, - Вергилий снова отворачивается, - никто не застрахован от подобного. Они некоторое время молчат, а потом замечают, что Данте слез с барного стула и направляется к ним в обнимку с бутылкой виски. Он видел, как они беседовали и, подумав, что на первый раз достаточно, решил вернуться пока кто-нибудь из них что-нибудь не испортил. - Мне здесь определенно нравится, - поигрывая бутылкой заявляет он, закидывая ноги на стол. - Сядь нормально, - Неро всегда бесился, когда Данте начинал вести себя в общественных местах, как неотесанное животное. К его удивлению Данте послушно убрал ноги, но с таким видом, словно его заставили сделать что-то из ряда вон выходящее. Глядя на них, Вергилий вновь погружается в размышления, касательно того, как странно складывается их судьба. Приходится признать, что сейчас он находится на своем месте. Этот парень и Данте. Как он уже понял они стали любовниками с легкой руки его младшего братца, который, как ему было хорошо известно, никогда не отличался высокими моральными принципами. Теперь мальчишка бесился от того, что, как ему казалось, его обманули, причем дважды. Сначала, когда не раскрыли факт родственных отношений, а потом, когда не явились в назначенное время. Вергилий с трудом верил в то, что Неро искренне желал сблизиться с ним. Он искоса наблюдал за ним, замечая грустные взгляды и едва сдерживаемые попытки задать все те вопросы, которые терзали его, и пытался понять играет ли парень на публику или, действительно, жаждет его внимания. Пока он не будет на сто процентов уверен в нем, он не позволит приблизиться к себе и не откроется сам. На данный момент Неро казался ему не более чем третьим лишним, с которым ему придется делить внимание Данте. Между этими двумя было такое сексуальное напряжение, что оно было почти осязаемым. Неро пожирал Данте глазами, а тот намеренно провоцировал его, распаляя еще сильнее. Но сможет ли этот малыш отдаться ему теперь? Связь дяди и племянника кажется ему противоестественной и отвратительной. Вергилий усмехнулся, хорошо, что они нескованы никакими предрассудками и могут наслаждаться друг другом. Теперь, когда благодаря Данте пробудилась чувственная сторона его натуры, Вергилий с удовольствием утолял страсть в объятиях брата, наслаждаясь каждой секундой их совместного греха. В Аду не было понятия морали. Грех там был возведен в культ, то, что в мире людей считалось извращением в Аду скорее соответствовало норме. Ты либо использовал, либо использовали тебя. Мундусу нравилось ломать и выворачивать наизнанку, заставляя совершать самые грязные, отвратительные поступки. Демоны принимали обличия ангелов и развлекали его, издеваясь над грешниками, которые доверчиво тянулись к прекрасным, светлым созданиям, с готовностью принимая от них любую пытку. Вергилий всегда был на особом счету, ибо Владыка демонов испытывал особое изощренное удовольствие от осознания того, что сын его заклятого врага всецело принадлежит ему. Покорность сына Спарды опьяняла его и с ним Мундус всегда был особо изобретателен. Сколько же мерзости он повидал. Данте и его теплота, пожалуй, были единственным средством, которое способно было запечатать и держать в узде его наклонности. Пока Данте рядом этот мир падет точно не от руки Вергилия. Они вернулись в отель раньше обычного по большей части из-за того, что Данте решительно отверг желание Неро скорее свалить из города. Он сказал, что договорится о соседнем номере, который был в два раза больше, состоял из двух смежных спален и был рассчитан на четырех человек. - У нас отпуск, черт возьми, - авторитетно отмел он все возражения Неро, - неизвестно, когда на этот раз мир покатится в тартарары. Лично я хочу отдыхать с удобствами, я, что не заслужил, мать вашу? В итоге они, действительно, перебрались в номер класса люкс, который им услужливо предоставил метрдотель. - Мне вот интересно, - Неро с интересом рассматривал комнату, напоминавшую королевские покои, - как ты умудряешься всегда получать то, что хочешь? - Хм, - Данте подошел со спины и прошептал ему на ухо, - неужели я правда получу все, что хочу? Вергилий расположился с книгой в соседней комнате. Заметив, что вслед за Неро в спальню, меньшую по размеру, проскользнул его брат, он решил послушать и понаблюдать чем это все закончится. Мальчишка допустил главную ошибку: он сказал Данте «нет», а такие, как он, воспринимают запрет, как вызов. Вергилий точно знал, что Данте совратит Неро, слишком искушенным тот был и слишком явным было желание парня. Беспокоился ли он по этому поводу? Ревновал ли? Нет, совершенно точно, это было даже интересно. Оставаясь наедине с Данте, Неро всегда чувствовал себя словно в ловушке. Вот и сейчас. Закрытая дверь сигнализировала, что надо срочно бежать отсюда, пока не стало поздно. Данте был слишком близко к нему. Он не трогал его, не делал попытки поцеловать, но самого его присутствия за спиной было достаточно, чтобы Неро начал терять голову. - Тебе нравится эта комната? Попытка завести светскую беседу, вызвала раздражение. Данте чуть наклонился вперед и шумно вдохнул его запах. Ощущение его дыхания у основания шеи, вызвало волну мурашек по всему телу. Спина Неро была напряженной, руки по швам были сжаты в кулаки, голова чуть опущена. Данте удовлетворенно улыбнулся. Он обошел, застывшего, словно статуя, парня, и сел в удобное, мягкое кресло. Неро знал, что если поддастся сейчас, то назад дороги не будет. Он снова погрязнет в этих ненормальных отношениях, которые теперь еще будут отягощены и тем, что ему известно об их родственных узах. Желание позволить себе вновь вкусить грех, соперничало с нравственными наставлениями, которыми его пичкали всю жизнь. «Те, кто ложатся со своей кровью, будут гореть в Аду, - проповедовал Санктус, а над ним возвышался Темный рыцарь Спарда, дедушка и прародитель Неро. В нем текла та же кровь, он буквально чувствовал, как она бежит по венам, смешиваясь с человеческой кровью. Его сердце учащенно билось о грудную клетку, отдаваясь гулом в ушах. «Я хочу его… я хочу тебя, Данте» - Ну ты и урод, - сдавлено проговорил Неро, сглатывая подступивший к горлу ком. - Нет, я – гедонист. Данте призывно расставил ноги и многозначительно облизал губы: - Иди ко мне. До уха Вергилия долетели первые сладкие стоны. - Десять минут, - констатирует он, перелистывая страницы. Он скользит невидящим взглядом по тексту, давая себе время, чтобы принять решение. Он не любил торопиться, вдумчиво подходя ко многим вещам. Вот и сейчас, он думал, что если зайдет в соседнюю комнату, то его ждет впечатляющее зрелище, а если нет, то… он увидит все в следующий раз. Но, в конце концов, мужчина признает, что любопытство перевешивает аморфную ленность и медленно поднимается. Неспешно он подходит к двери, слегка толкает ее и заглядывает в образовавшуюся щелку. Совершенно обнаженный Неро стоит коленями на кресле, облокачиваясь грудью о спинку. Данте же, сбросивший с себя лишь плащ, крепко держит его за бедра, чуть разведя ягодицы, и вколачивался в него мощными, затяжными толчками. Неро зажимает себе рукой рот, глуша рвущиеся наружу стоны, то и дело запрокидывает голову на плечо, трахавшему его мужчине. Они выглядели настолько гармонично, что Вергилий залюбовался и невольно подался вперед. Дверь под его напором открылась с тихим скрипом. Данте резко повернул голову, улавливая едва слышимый звук, что касается Неро, то он, поглощенный сносящим крышу удовольствием, ничего не заметил. Данте сладострастно улыбнулся глядящему на него Вергилию, отмечая приоткрытый рот и расширившиеся зрачки брата. Он многообещающе подмигнул и отстранил руку Неро от его лица, накрывая своей рукой его глаза, чтобы парень не заметил раньше времени их зрителя. - Нет, - слабо запротестовал Неро, пытаясь вернуть руку на место, - он услышит… - Да, - Данте ловко перехватил обе его руки, надежно фиксируя их сзади, - услышит и подумает: «Какой талантливый у меня сынок». Услышав слова брата, Вергилий тихо фыркнул и, сложив руки на груди, выразительно поднял брови, мол, продолжай. - Кричи, Неро, - Данте навалился на него, впечатывая в мягкую обивку кресла, - покажи, как сильно ты скучал по мне. И Неро, действительно, закричал, не в силах сдержать накопившееся внутри напряжение. Он чувствовал, что Данте наполовину обратился, что его член увеличился в несколько раз и теперь причинял не только наслаждение, но и боль, которые смешивались в невероятный калейдоскоп ощущений. Рука с выступившими когтями сжала его волосы на макушке и резко дернула голову назад. - Господи, - прошептал Неро, отдаваясь мучительной, очищающей боли, - мне так хорошо. Данте вновь посмотрел на Вергилия, изменившиеся глаза горели демоническим огнем, преображая красивое, мужественное лицо. Кивком головы Данте предложил ему подойти к креслу со стороны спинки, чтобы лучше видеть лицо Неро. Его страсть передалась и Вергилию, поэтому тот покорно прошел куда указывал мужчина и свысока, с чуть надменным выражением, воззрился на Неро, чья глаза все еще были прикрыты когтистой лапой. Данте медленно убрал руку, готовясь насладиться реакцией Неро. Когда осоловевшие глаза парня сфокусировались на Вергилии и до него дошло, что именно происходит, Неро инстинктивно попытался вырваться из стального обруча рук Данте, тот не позволил, без труда удерживая его на месте. - Ну что же ты, Верг, - Данте обвел языком ушную раковину Неро, - не видишь, что он стесняется тебя. - Ты собираешься спать с обоими? – Вергилий чуть присел, оказываясь на уровне лица Неро. Он сложил руки перед собой, положил на них подбородок, и неотрывно смотрел в глаза Неро, из-за чего было непонятно кому именно адресован вопрос. - Ну лично меня это не напрягает, - улыбка Данте стала жутковатой из-за удлинившихся клыков, - А тебя? Неро всхлипнул от очередной порции сладостной боли. Все это напоминало сюрреалистический сон. Он окончательно перестал понимать, что правильно, а что – нет. Эти два существа сводили его с ума своей логикой и вседозволенностью. Наверное, в нем было слишком много от человека, иначе, как объяснить, что затуманенное сознание исказило их, превратив в огромных змей с человеческими туловищами, которые оплетали его, толкая на греховные поступки и даря, невероятные по своей дерзости и смелости, ласки. Вергилий придвинулся вплотную к его лицу, приподнял его подбородок, и начал медленно целовать. И на вкус этот поцелуй был сладок и ядовит. Гибкий язык пробрался в его рот и, словно удлинившись вдвое, скользнул глубоко в глотку. Неро давился им, пытаясь отстраниться, но сильная рука крепко держала, нажимая на челюсть и не позволяя ей захлопнуться. - Ты же все умеешь, Неро, - шептал ему на ухо Данте, намекая на то, что он, Неро, неплохо освоил горловой минет, - просто расслабься. Да, именно. Нужно расслабиться и позволить им сделать все, что они хотят, ведь они не пересекали грань, за которой боль утрачивала оттенок удовольствия, превращаясь в одну сплошную муку. Неро закрывает глаза и делает то, что ему сказал Данте. Рвотный рефлекс мгновенно отступает, прикосновения языка Вергилия становятся ощутимее. В следующее мгновение его отрывают от кресла и кладут на пол. Две пары рук шарят по его телу, совершая одним им известные манипуляции. Неро больше не сопротивляется. Когда его переворачивают на живот, он ощущает под собой чье-то тело. Возвратясь на несколько секунд в реальность, он встречается взглядами с отцом, на котором лежит и который внимательно смотрит на него. Глаза Вергилия подсвечены изнутри холодным, синим огнем, который контрастирует с внезапным жаром его кожи. Он вновь выпускает длинный змеиный язык и очерчивает им губы Неро. Сверху наваливается невообразимая тяжесть. Неро пронзает внезапная, сильная боль, от которой его подбрасывает, и он вопит во весь голос. Ему закрывают рот, слизывают выступившие слезы и целуют, целуют, целуют. «Вот и все, - отрешенно думает он, сжимая ладонь своего отца, - я утонул»