Колыбельная для принцессы

На Меридиан опускается ночь. Миранда привычно обходит замок, проверяя охрану, запертые двери, темные уголки, потайные проходы, черные дыры спящих окон, наслаждаясь царящей дворцовой тишиной. Это ее время – когда можно оставаться неслышимой, невидимой, неощущаемой – но видеть все. Она улыбается своим мыслям, мурлыкая что-то под нос, наслаждаясь уединением, когда в одном из высоких окон замечает дрожащие огоньки свечей и хмурится от легкого отзвука головной боли – принцесса опять не спит. Миранда поднимается к ней в комнату, тенью непришедшего сна входит без стука, неуловимая, как… - Мира, - ласково улыбается ей Элион, и она едва сдерживает приступ отвращения – эта девушка слишком наивная, слишком светлая, слишком правильная; ей нет и не будет места в их мире. Принцесса ведет пальцами, и в комнате вспыхивает еще несколько свечей, и Миранда лучше видит – видит черные круги под покрасневшими глазами, осунувшееся лицо, дрожащие руки, искусанные губы, и не может не улыбнуться – а глупышка воспринимает все неправильно, и пододвигается на царском ложе, освобождая ей место. Оборотень внутри призывно урчит, довольно склабится, когда она забирается на кровать поверх одеяла и гладит по спутанным светлым волосам. - Ты снова не спишь? Завтра опять на занятиях будешь клевать носом, и его величество… - принцесса ведет носом, хмурится, жмурится, отводит взгляд и сонно зевает. - Здесь все другое, - выдыхает Элион, натягивая одеяло почти до носа. – Воздух, запахи, жители, небо, звезды – и те, все незнакомые. Миранда улыбается, чувствуя, как с непривычки сводит скулы. - Хочешь, я спою тебе местную колыбельную? – принцесса кивает, и Миранда придвигается ближе, пропуская сквозь пальцы длинные пряди, заплетая их в косички, глядя, как Элион мирно закрывает глаза. Голос у оборотня – сладкий, певучий, плавный, манящий, как сверкающая в утренней росе паутина – и принцесса, убаюканная им, сладко зевает, потягиваясь под уютным одеялом, уже даже почти не слыша слов – только чувствуя, как ее укутывает блаженное тепло. А Миранда продолжает петь, вплетая в мягкие светлые волосы вязь из тонких липких нитей, сочащихся из длинных, изящных пальцев, окутывающих беззащитную девушку в кокон из забвения… … Когда песнь заканчивается, от принцессы не исходит ни звука. Некогда светлая и уютная комната – не чета остальным в замке, окутана прочной, как сплетенные канаты, липкой, как загустевший мед, паутиной – и не ступишь никуда, не задев шелковых нитей. Миранда улыбается, сыто и довольно потягиваясь, глядя на дело рук своих – в коконе на кровати едва можно угадать тело принцессы, которой не суждено стать королевой. Фобос, конечно, вряд ли будет доволен столь скорой смертью сестры, но, тогда, может, не стоило оставлять в компании вечно голодной паучихи невинную и доверчивую девчушку? - Вечных снов, принцесса, - улыбается Миранда и гасит последнюю свечу. В комнате становится темно.