***
Май выдался довольно жарким, поэтому мы с другом Севкой с огромным удовольствием расположились в летнем парковом кафе под тенью спасительных зонтиков и потягивали холодное пиво. Солнцезащитные очки спасали глаза от ультрафиолетовых лучей и позволяли, не щурясь, спокойно осматривать собравшихся вокруг людей. — Эй, смотри какая красавица, — Севка толкнул меня в бок локтем и указал подбородком куда-то в сторону. Я проследил за его кивком и улыбнулся. Девушка, сидящая за соседним столиком, действительно была симпатичной: длинные волосы глянцевым шелком струились по прямой спине, густые ресницы притягивали и манили, легкое платье выгодно подчеркивало стройную фигуру, и вся она была какая-то воздушная и легкая, навевая своим лоском романтическую атмосферу на окружающих. — Я её первый увидел! — яро зашептал Севка. — Да и тебе она все равно не нужна, поэтому ты лучше займись её приятельницей, пока я буду её очаровывать собой. Я перевел взгляд на ту, что расположилась напротив прекрасной нимфы. Да, клише, по-другому и не скажешь — красивая богиня и страшненькая подружка. Девушка напротив явно проигрывала во внешности: ростом пониже своей спутницы, фигура была не стройной, а скорее тощей — бесформенная темная футболка с каким-то подростковым принтом на груди только подчеркивала это безобразие. Такая дама вызывает лишь одно неизгладимое желание — срочно ее накормить! На голове у «дамы» красовалась яркая кепка, из-под которой торчал короткий белесый пушистый хвост из непослушных волос, чуть-чуть достигающий конца шеи, а козырек скрывал половину лица, и было практически невозможно это лицо разглядеть. Сидела «особа», по-мужски вальяжно раскинувшись на пластмассовом кресле, в отличие от своей красивой подруги, которая держала поистине королевскую осанку. Впрочем, внешность ни первой, ни второй меня не интересовала от слова совсем, может, только если с эстетической точки зрения. — Миш, бросай пиво, пойдем, — зашипел нетерпеливый Севка. Мне оставалось лишь выдохнуть, потому как дружок просто так меня не оставит в покое. Севка, чуть не подпрыгивая, помчался в сторону их столика. И этот человек, до сегодняшнего дня, показывал себя как спокойный и рассудительный юрист. Что весна с людьми делает? Я покачал головой и отправился следом, так как деваться было некуда, а оставаться на своем месте казалось неприличным. Думается мне, что невзрачная мышка не откажется от некоторых знаков внимания, а от меня не убудет. — Девушки, а можно вам компанию составить? — Севка улыбался во всю ширь, обнажая все свои тридцать два отбеленных по последней технологии зуба. Красавица удивленно обернулась на нас и захлопала яркими голубыми глазами, приоткрыв ротик с алыми пухлыми губками. Казалось, что от этой картины Севка растечется прямо по всему грязному полу. Все, я потерял друга. Очарование ситуации прервал спокойный тихий, но твердый голос, раскатившийся по моему телу тоннами мурашек: — Нет, — ответила за подругу та, что была в кепке. Она подняла на нас лицо, и это заставило меня на несколько секунд выпасть из этого мира. Из-под загнутого козырька на меня смотрели глубокие, устало-нежные ярко-зеленые глаза, по курносому носику хаотично рассыпались веселые веснушки, затрагивая и щеки, губы были не пухлыми, но почему-то манили впиться в них поцелуем. Если честно, то я не ожидал такого сюрприза, ни от неё… ни от моего товарища, прятавшегося за ширинкой джинсов, который отреагировал совершенно однозначно. До этого момента женским полом мой член интересовался крайне редко и вяло. — А причина? — Севкин вопрос вновь вернул меня в реальность. Немного вздрогнув, я окончательно пришел в себя. — Да хоть две, — продолжила «кепка» все тем же завораживающим, слегка хриплым голосом. — И какая же первая? — Севка напоминал товарный поезд, который сразу и не затормозишь. — У нее есть парень, — «кепка» явно понемногу раздражалась такой настырностью. — Но сейчас его рядом нет! — возразил Севка и, нагло подставив стул, уселся рядом с красавицей, показывая, что просто так не сдастся. — Девушки, я с самыми серьезными намерениями, поверьте, — друг картинно приложил руку к сердцу. «Кепка» странно насупилась и наморщила милый носик с веснушками, чему я умилился. Я?! И умилился?! Да что такое происходит?! Неужели моя латентная гетеросексуальность наконец-то одержала верх над гомосексуальностью? Ну да, мне тридцать пять лет, брутальный состоявшийся мужик с вечной темной щетиной, и, наверное, чего-то подобного следовало ожидать, ведь организм на подсознательном уровне хочет продолжить род. — Маш, пойдем отсюда, — «кепка» резко встала и позволила оглядеть её стройные длинные ноги, обтянутые светлыми узкими джинсами, а от взгляда на аппетитную попку, как говорится, у меня в зобу дыхание сперло. — Зачем? — Севка вскинул бровь. — И какая вторая причина отказа в знакомстве? — Да потому, что я, блин, её парень! — выкрикнула «кепка». Воцарилось полное недоумение и гробовое молчание. Виновница спора — Мария — посмотрела на Севу и пожала плечами. А у меня на лице расплылась довольная улыбка хищника. Теперь уже и мне стало интересным это знакомство. Значит, перемен в моем организме не намечается. Но в личной жизни… ох, малыш, ты еще не знаешь, с кем связался. — Юноша, — ласково позвал я парня, — не кипятитесь. Мы приносим свои извинения. Позвольте Вас и Вашу спутницу угостить? — Маш?! — настойчиво повторил парень, намереваясь уйти и увести свою подругу, но Маша даже не шелохнулась. — Понятно, — обреченно выдохнул её друг. — Удачи тебе, увидимся. — И, прежде чем я смог его хоть как-то остановить, парень развернулся и быстро направился к выходу, оставив меня ошарашенно смотреть ему вслед. — Не воспринимайте грубость Димки всерьез, — впервые раздался тонкий голос Маши. — Мы с ним не пара, а всего лишь друзья. Он на самом деле очень добрый и милый. Заинтересовавшись разговором, я сел напротив Маши и Севы, где ранее сидел взбудораживший меня Дима. Сейчас мне нужна была любая информация об этом парне. Севка, уловив мой настрой, немного напрягся. Он прекрасно знал мои темные секретики, а также понимал, что в достижении своей цели я способен на многое и лучше не становиться на моем пути. А также он приготовился к тому, что на фирме я превращусь на неопределенное время в агрессора, пока не достигну запланированного результата. — У нас с Димой уговор, что на людях мы влюбленная парочка, — продолжила Маша. — Почему? — ненавязчиво спросил я, чтобы не спугнуть такую нужную сейчас откровенность девушки. — Понимаете, ну-у-у… как бы сказать… — девушка опустила взгляд и нервно принялась перебирать подол летнего платья. — Не воспринимайте меня какой-то зазнайкой, но я действительно страдаю от излишнего внимания мужчин, поэтому мне иногда нужна ширма. — Неудивительно, — подал голос Сева. — Вы очень красивая! — Вы мне тоже понравились! — Девушка воспряла на глазах и улыбнулась. — Димка это понял и поэтому ушел. Похоже, у этих двоих влюбленность с первого взгляда. Я, конечно, рад за них, но меня больше волнует моё будущее, и желательно, чтобы оно пересекалось с будущим неизвестного мне пока Дмитрия. — Так зачем Дмитрию нужно было тебе помогать, Маш? — настойчивым вопросом я вернул нить разговора. — Так все просто, — весело отозвалась девушка. — В нашей стране тяжело быть не таким, как все, а Дима — гей! Внутри меня что-то ухнуло, а потом радостно запело. На одну самую сложную проблему меньше. Ведь нет ничего хуже, чем гей, влюбленный в натурального натурала, который натуральней некуда. Вторая проблема стояла в том, чтобы найти парня в многомиллионном городе, но по сравнению с первой проблемой это не проблема. Если Маша разговорится, а Сева мне поможет, то вся ситуация и яйца выеденного не стоит. Еще один момент, который омрачал картину, это вопрос о том, влюбится ли в меня сам Дима. Но я сделаю все от меня зависящее, чтобы парень понял, что я его судьба.***
Уже прошло достаточно много недель с того дня, как всеми моими помыслами завладел юноша с зелеными глазами. Машка почему-то не рассказывала Севе, как можно найти Дмитрия. А Сева не мог внятно объяснить Марии, зачем ему это нужно, потому что выдал бы меня с потрохами. Все зашло в тупик. Их роман развивался тихо и неспешно, они действительно будто были созданы друг для друга. А я с каждым днем все больше мрачнел и иногда даже срывался на сотрудниках. Люди попросту стали бояться даже обратиться ко мне с каким-либо вопросом. Зато дела в моей фирме стали идти еще лучше, прибыль возросла в несколько раз. Я расширился еще, и теперь возглавлял уже большую, всем известную сеть риэлторских контор, которая прочно заняла место на рынке. Только полностью погрузившись в бизнес, я мог хоть ненадолго отгородиться от навязчивого образа. На днях ко мне прилип наш финансовый директор с просьбой устроить на работу своего племянника. Так как я не любитель семейного подряда, то я отказывал и увиливал до последнего. Работником Антон Петрович был значимым и хорошим, поэтому, в конце концов, скрепя сердце, мне пришлось ему уступить, так как Петрович взялся за шантаж и грозился уволиться. А я не готов терять ценные кадры. Я вообще не привык что-то терять в своей жизни, и все свое храню бережно и свято, как дракон сокровищницу. Да и к тому же, мне действительно понадобился толковый программист, а финдир обещал, что его племянник лучший из лучших. Я совсем позабыл о собеседовании и уже собрался с чистой совестью где-нибудь пообедать, но серьезный голос секретарши Людмилы Павловны остановил меня на половине пути, когда я проходил мимо приемной. — Михаил Александрович, надеюсь, вы помните, что с минуты на минуту у вас назначено собеседование с Дмитрием Ивановичем, племянником нашего Антона Петровича? — суровый взгляд буравил меня сквозь круглые очки. Я откровенно простонал, а желудок вторил урчанием. Этот цербер меня не отпустит. Уж слишком Людмиле Павловне симпатизировал холостой Антон Петрович. Я бы, может, и рад прекратить эту любовную вакханалию на рабочем месте, но без Антона Петровича закопаюсь во всех этих бухгалтерских бумажках и счетах сам, а без Людмилы Павловны их попросту не найду. Поэтому мне было проще закрыть на все это глаза, тем более, что любовь свою они на виду не проявляли и на работе держали субординацию. — Людмила Павловна, милая, — простонал я и жалостливо скорчил рожицу. «Рожица», видно, была пугающая, судя по реакции Людмилы Павловны, которая поморщилась. — Я на несколько минуточек. Вниз спущусь, кофе хоть в буфете выпью, а то с утра во рту маковой росинки не было. Людмила Павловна молчала, а я, пользуясь заминкой, выскочил в дверь. В буфете было малолюдно. Народ предпочитал обедать в разного рода кафешках, в изобилии расположенных вокруг здания нашего главного офиса. Обжигающий кофе я пил второпях, поэтому неудивительно, что в конечном итоге кружка была опрокинута на белоснежную рубашку. Хорошо выматерившись, я выкинул пустой стаканчик в мусорку и устремился в лифт. В моем кабинете висит несколько запасных сорочек, и я во что бы то ни стало должен успеть переодеться до прихода этого неизвестного племянничка. Иначе буду выглядеть тем еще начальником в его глазах. Людмилы Павловны в приемной не оказалось, и это позволило мне впопыхах стянуть с себя испорченную вещь. В свой кабинет я залетел уже с оголенным торсом, ничего не замечая вокруг, и сразу же ринулся к скрытому в стене шкафу. И, лишь открывая дверцы, услышал тихий-тихий, протяжный стон. Все мысли разом улетучились, и я тут же позабыл о том, что хотел сделать. Развернувшись, я чуть не лишился дара речи. Мое тело завороженно рассматривали глубокие зеленые глаза моего личного наваждения. Я всегда следил за своей фигурой, но не думал, что она может у кого-то вызывать такую откровенную, неприкрытую абсолютно ничем реакцию. Это, конечно же, мне польстило, но… Дмитрий, о, мой Бог, сам привлекал к себе еще большее внимания. Сегодня он выглядел совершенно иначе, чем когда я увидел его в первый раз — два месяца назад. Для меня он был словно только что напечатанная страница глянцевого журнала. И этот парень определенно будет моим и ничьим больше. Белая борцовка выгодно подчеркивала стройность и хрупкость Дмитрия. В прошлый раз я назвал его тощим. Забудьте! Он великолепен, как фарфоровая статуэтка. Голубые джинсы, как и тогда, аппетитно призывали облизнуться на все достоинства парня, которые я уже успел оценить в летнем кафе. Волосы были аккуратно заплетены в замысловатую косу ото лба, из которой выбивалась прядка и ниспадала на открытое веснушчатое лицо. Сам юноша выглядел несколько растерянно, что придавало ему еще большее очарование. Я же, несмотря на то, что в офисе работал кондиционер, вспотел, а в штанах изрядно потяжелело. — Наверное, я не вовремя, — промямлил парень и уже было собирался покинуть мой кабинет, но я шагнул вперед и уверенно схватил его за запястье. Я не мог себе позволить потерять свое наваждение во второй раз. Казалось, что мое существование отныне будет зависеть только от этого человека. — Мы с Вами уже встречались, помните? — я не нашел ничего лучше, чем сказать это. — Помню, — тихо произнес юноша. — В кафе, два месяца назад. Вы хотели познакомиться с Марией. — Не я, а мой юрист — Савелий. — Парень мне запомнился бойким малым, но, как оказалось, Мария была права и он из робкого десятка. Тогда он переживал за подругу и действовал на эмоциях, а сейчас ему защищать нужно было только себя и вся спесь сошла. И да, ему стоит всерьез задуматься о том, чтобы дать мне отпор, потому как с каждой минутой мне все сложнее становилось держать себя в руках. Его бархатная кожа под моей ладонью только еще больше усугубляла ситуацию. Я думал о нем каждый день, каждую свободную минуту, представлял его под собой и ничего не мог с этим поделать. — Отпустите, — его голос опять был до неприличия тих и спокоен. — Прости, что? — я подался вперед, не совсем поняв, что он пытался сказать. — Вы меня отпустите? — произнес он во второй раз. А мне так хотелось ответить: нет, никогда, но пришлось с сожалением разжать руку и отступить на шаг назад. Щеки Дмитрия подозрительно заалели. — Дядя сказал, что Вы нуждаетесь в толковом программисте? — Дима сел на стул для просителей. — А я нуждаюсь в работе с гибким графиком, так как учусь на последнем курсе института и у меня скоро защита диплома. На данный момент я уж очень нуждался в «толковом программисте». — Да, — я постарался взять себя в руки и спокойно кивнуть. — Отлично, — на лице парня расплылась улыбка, и от этой улыбки я готов был застонать в голос. — Предлагаю забыть нашу неудавшуюся встречу и постараться сработаться, — прохрипел я. Димка кивнул и протянул руку для рукопожатия, что было для меня подобно очередной пытке касанием. В общем, собеседование длилось недолго и сумбурно, а после него мне еще и холодный душ понадобился. Но я искренне благодарил судьбу за такой неожиданный подарок.***
С того дня планерки стали проходить гораздо интереснее. Я уже не думал о делах, а лишь молча кивал что-то говорившим мне сотрудникам, сам же в это время внимательно рассматривал Диму. Его гибкий стан притягивал не только мой взгляд, но и взгляды большинства представительниц женского пола. Дамы готовы были выпрыгнуть из юбок, чтобы он обратил на них хоть толику внимания, но моя радость в ответ ограничивалась вежливыми улыбками. Это не значит, что я не переставал ревновать его и беситься. О-о-о, нет. Во мне колыхалось столько чувств и эмоций, что я их не мог разобрать даже на составляющие. Один сплошной комок нервов и переживаний. Периодически я начал впадать в какие-то непонятные депрессии и, о, ужас, слушать попсовое радио в машине — влюбленность налицо. План мой был до простого банален — заболеть! Идти на абордаж неприступного корабля оказалось страшновато, но отказаться от задуманного был не в силах. Фантазии о том, как Дима будет извиваться в моих руках, не отпускали даже на работе. Поэтому, именно во вторник — пусть начал и не с первого дня недели — я позвонил в офис и пожаловался Людмиле Павловне на высокую температуру и, как бы невзначай, попросил кого-нибудь привезти мне нужные бумаги, чтобы дела не стояли на месте. Естественно, я так же мягко намекнул, что на роль курьера как никогда подойдет именно Дмитрий из айтишного отдела. Аргументировав это тем, что в офисе с компьютерами все в порядке и программисты все равно просиживают время даром, а отвлекать занятых людей негоже. Людмила Павловна поахала, пожелала поскорее поправиться и заверила, что сделает все в лучшем виде. Положив телефон, я удовлетворенненько потер руки. Дима приехал к обеду. Распахнув дверь, я в очередной раз подивился его идеальности. Безупречный внешний вид парня не испортила ни июльская жара, ни душная маршрутка. — Что-то Вы не похожи на больного, — произнес Дима и подозрительно прищурился. Я пропустил его в коридор прихожей и посторонился, давая время разуться. — Я выпил жаропонижающее, — выкрутился. — Проходи, чаем напою. Через весь город ведь ехать пришлось. Дима подозрительно на меня покосился. Парень молча протянул папку с документами и принялся разуваться. А я еще раз про себя сказал: «Е-ес-с!».***
Написано под: Сурганова и оркестр — «Корабли», «Белая». Мы пили чай. Разговаривали обо всем и сразу ни о чем. Димкины пальцы странно подрагивали, выдавая мне его беспокойство. Но что могло насторожить парня? Я своим поведением нигде старался себя не выдать. Вел себя, как заправский шпион на задании. Думая о своем, я отвечал совершенно невпопад. Длинная пауза привлекла внимание. Я посмотрел в лицо парню, и наши взгляды встретились. В горле застрял ком, а в животе что-то екнуло. — Вы ведь хотите меня, — тихо констатировал Дима, не отводя пронзительно-зеленых глаз. Я вздрогнул, а сердце сделало кульбит. Не было слов, а лишь невнятное мычание вырвалось изо рта. Дима усмехнулся, но, как-то по-доброму и снисходительно. — Вы мне тоже нравитесь, — его слова заставили опять что-то екнуть во мне. — Не то, чтобы я практикую такое… Но… Так нам, возможно, будет легче. Или… или мы усложним все окончательно. — Дима отставил чашку и встал со стула. — Откуда ты узнал? — прохрипел я, потирая горло, ворот летнего шелкового халата стал неимоверно душить. — Неважно, — прошептал парень. Его руки потянулись к пуговицам своей рубашки и принялись их медленно высвобождать из петель. Я как в бреду наблюдал за этим действом и чувствовал себя каменным изваянием. Димка полностью расстегнул и откинул одежду в сторону. Когда моему взору предстал его обнаженный торс, покрытый легким загаром, я очнулся от оцепенения. — Что ты делаешь? — сиплым голосом спросил я. — Неужели не понятно, Михаил Александрович? — его бровь приподнялась вверх. — Вы ведь этого хотите. И я солгу, если скажу, что этого не хочу. Нам обоим это нужно. Оказывается, Димка был не так прост, каким хотел казаться. Он наблюдал за мной все это время. И жертва в одночасье стала охотником. По его выражению лица, подготовленным словам, движениям, взгляду, я понял, что он испытывает взаимные чувства. Очнувшись от нереальности и не веря в происходящее, я вскочил с места и впился в его губы поцелуем. Димка не отвернулся, что подтверждало все вышеперечисленное. Я отстранился и внимательно посмотрел ему в лицо. Наши взгляды опять скрестились. Мой как бы спрашивал: ты уверен?, а его отвечал твердое: да. Под своей ладонью я ощущал бархат его щеки, и это заводило меня с каждой секундой сильнее. И снова я его поцеловал, но теперь это был долгий, тягучий поцелуй, говоривший о том, что отступать некуда. — Не здесь, — прошептал я ему, когда его пальцы скользнули к узлу халата. Его молчание служило окончательным сигналом для меня. Не прерывая страстного поцелуя, раздевая друг друга на ходу, мы двинулись в сторону спальни. Когда я уложил парня под себя на постель, по моему телу прошлась дрожь удовольствия обладания им. Он был таким податливым и зазывно изгибался под моими ласками, прямо как я себе и представлял когда-то. Понимание того, что отпустить я его уже не смогу никогда, ударило в пьяную голову. Мной завладело еще большее желание. Казалось, что я не смогу насытиться Димкой никогда. Не отрываясь от его губ, провел ладонями по ребрам. Парень задышал чаще, с его губ сорвался стон. Это придало уверенности, и я полностью взял себя в руки, превращаясь в доминанта. Проворные пальцы нырнули в район паха и обхватили возбужденный член Димы. Он уже полностью был тверд и сочился смазкой, выдавая желания моего партнера. — Не тяните, — простонал Дмитрий. — Не находишь, что в такой ситуации «выканье» неуместно? — улыбнулся я, попутно доставая смазку из-под подушки. Я ведь готовился, ждал его, планы строил по соблазнению. Но Димка меня перехитрил. От прохладного геля Димка охнул, а когда почувствовал в себе мои пальцы, вздрогнул и замер. Но он быстро оправился от вторжения и пошловато прикусил нижнюю губу, давая понять, что ему все это нравится. Подготовка шла тщательно и тягуче медленно, доставляя мне тантрический оргазм. Каждый его вдох, каждый выдох, все отдавалось сладкой судорогой в моих нервах. Мы вдвоем источали нетерпение, и каждый из нас уже ждал приближение того самого… заветного момента. Я выцеловывал его шею, вылизывал рот и старался слиться с ним воедино. Мне почему-то даже сейчас его не хватало. Пройдет ли это чувство когда-нибудь? А может, и не нужно, чтобы оно проходило? Пусть будет так всегда — я согласен! Продолжая нежить его тело в своих руках, я не прекращал растягивать парня. Хотелось поскорее войти в него и слиться воедино. Почувствовав, что он полностью готов, подтянулся вперед и, не задерживаясь, полностью погрузился в желанное нутро. Комнату разрезал унисонный стон. Я уперся лбом в его лоб и попытался отдышаться. Немного придя в себя, я поцеловал Димку в кончик носа и слегка толкнулся вперед. Это было непередаваемое чувство тесноты любимого тела. Обхватив его член пальцами, я продолжил ласки, постепенно ускоряясь и меняя угол проникновения. От этого Дима еще больше прогнулся в пояснице, и его член уже сам таранил мой кулак. Моя голова стала пуста, остались лишь ощущения внизу живота, где периодически все сжималось в тугую спираль, а потом, когда темп становился медленнее, спираль мягко распрямлялась, оставляя чувство невесомости. Кончился первый раунд довольно быстро, сказывалось желание и долгое воздержание. А потом все началось по новому кругу: голод и попытки насытиться друг другом. Я уже сбился со счета того, сколько мы кончали. Горло пересохло от криков и стонов, но я не мог остановиться. Только под вечер, уже окончательно усталые и удовлетворенные, мы оторвались друг от друга и закрыли глаза. — А что потом? — прошептал Димка. — А что потом? — я открыл глаза, развернулся к нему на кровати и приподнялся на локте. — Давай будем делать вид, что ничего не было? — его взгляд говорил о том, что он хочет совершенно обратного. — Нам обоим будет неловко, если… Я нежно поцеловал его в нос, прервав монолог, и улыбнулся: — У Машки и Савелия на следующей неделе свадьба, завтра пойдем выбирать с тобой подарок. А еще, к этому времени тебе нужно успеть переехать ко мне, потому как я без тебя не смогу больше, — все это я сказал до того будничным тоном, что Димка от удивления открыл даже рот. — Это значит…? — Это значит, что никуда ты от меня не денешься. А теперь спи и не буди во мне зверя своими глупыми разговорами. Я притянул парня к себе и накрыл нас легкой простыней. Даже июльская жара не смогла бы заставить меня выпустить из своих объятий этот желанный уже несколько месяцев комочек счастья.