Тропы изгнания

1. До конца мира (Речь) Ей никогда потом не удастся вспомнить точных слов, которые произносил тогда Феанор — только то, что кровь в ее жилах откликалась на них, точно на зов трубы. Фередвен следовала за своим лордом Келегормом на охоте — но теперь последует за ним дальше, по этим бескрайним новым землям. Феанор и его сыновья восходят на холм, собирая вокруг себя своих сторонников под светом факелов. Фередвен проталкивается сквозь толпу к Келегорму. — Мой лорд, — говорит она; на ее лице ликование. — Мой лорд, я с тобой. Он смеется и хватает ее за плечи, не замедляя шага. Она — не единственная, кто тянется за ним вслед. 2. Месть (Язык тела) Распростертые тела говорят сами; она может видеть всё так, как оно и произошло. Меч Келегорма вогнан в грудь Диора по самую рукоять; стрела с белым оперением у Келегорма в горле; и поверх их тел лежит Нимлот, не выпустившая из рук лук, — там, где ее и настиг удар одного из их воинства. Фередвен дрожит от ярости. Смерть Нимлот, и даже Диора... по сравнению с гибелью ее лорда весь Менегрот весит слишком мало. Ей не хватает врага, ее взгляд мечется, словно стрела в поисках цели, но находит лишь мертвецов. Тогда кто-то говорит: «Дети. Найдем детей», — и последователи Келегорма глядят друг на друга с новой целью. 3. Эрегион (Язык символов) Поначалу она слышит звук издали — удар металла о металл — и тянется за луком. Следом приходит запах дыма, даже слишком знакомый — по мере того, как она осторожно приближается. И только тогда, когда она взбирается на гребень горы и смотрит вниз, скрытая стволами падубов, старые воспоминания о битвах отпускают ее, и она узнаёт шум кузницы. По виду это процветающий город, с высокими и светлыми домами. Посреди него возвышается просторный чертог. И она, с растущим изумлением, видит звезду с серебряными лучами, знак Дома Феанора, бесстрашно начертанную на его дверях. 4. В сердцах их не было мира (Чтение разума) Той ночью, когда она ступает знакомой тропой сновидений, та искривляется у нее под ногами. Вновь и вновь она видит белый песок Альквалондэ, залитый кровью; или ощущает удар ножа у нее в руке, входящего в грудь Дарадира; или слышит холодный голос посланца Валар, отказывающего им в милосердии. И всякий раз пара горящих глаз пронзительно следит за ней, и она остается беззащитной во мраке. Она бежит в кузницу прямо из постели, пытается заглушить видения работой, но ее руки дрожат. На следующий день Аннатар приветствует ее легкой, насмешливой улыбкой, как если бы ему было известно всё. 5. Последняя передышка (Письмо) Фередвен проходит сквозь оружейную. Здесь — кипы мечей и наконечников копий, вышедших из кузниц Эрегиона, луки и связки стрел. Здесь также гномьи кольчуги, сделанные под эльфийский рост и фигуру — воистину королевский дар, присланный Дурином из Казад-Дума, когда он узнал, какая угроза нависла над ними. Фередвен поднимает одну из них, касаясь гладких соединенных колец, восхищаясь их гибкостью и мастерством их создателя. Мысленным взором она видит могучие каменные врата Казад-Дума, созданные слитым воедино чародейством и ремеслом гномов и эльфов. Саурону не одолеть их легко. Келебримбор написал Дурину напоследок: «Заприте двери. Приближается буря». 6. Линия обороны (Рисунок) Фередвен приносит Келебримбору доклады разведчиков и смотрит, как он делает пометки на картах своим быстрым четким почерком. Ранние замечания написаны ясно и аккуратно: что известно о силах Саурона и их расположении, состоянии их укреплений, маршрутах, по которым армия Гил-Галада может достичь их. Позже они нацарапаны в спешке, повествуя о потерянных позициях и вырезанных отрядах. Когда она приходит, чтобы сказать ему, что лучники вынуждены были отступить, он проводит пером по пергаменту одним резким движением, оставляя толстую черную линию поперек Ост-ин-Эдиля, и берет свой меч.