Памяти...

Сколько минуло лет с той далекой поры?.. Может, век, а возможно, мгновенье - Мне ответ не найти в глубине той дыры, что всю память смешала с забвеньем. Лишь обрывки былого, картины войны пред глазами – назойливым роем, где спиною к спине за свободу страны мы сражались, солдаты-герои. Рано ль, поздно, я знал, что свое смерть возьмет – на войне она с каждого спросит. Но меня обойдет; только холод и лед жизнь разделят на до, и на после. Кем был до – я не помню, и в этом беда. О себе самом мало что знаю. Я уже не герой, я… Я просто солдат. Дан приказ – я его выполняю. И теперь моя жизнь как расчётливый тир: по призванию каждому – дело. На войне было проще окрасить весь мир половинчато – в черный и белый: повоюешь чуток и отправят на бой, где за родину голову сложишь. Я хотел быть героем. Но ты не герой. И им быть никогда уж не сможешь…. Ты всего лишь солдат, ты лишь пешка в игре, лишь машина для грязной работы. Что ты ищешь, ответь, в этой черной дыре, поглотившей последние годы?.. Машинально на голос снимаю затвор и винтовку к плечу поднимаю… Я с своим отраженьем веду разговор. Что за бред? Не схожу же с ума я? Этот голос… другой. Но я слышал его. Где? Когда? Уж не в прошлой ли жизни? Этот в зеркале взгляд – это ль взгляд не того, кто до гроба был верен Отчизне? Эти руки – не те ль, что и в жарком огне своей кровью победу ковали? Коль я верно служил, что достанется мне – награжденья? Признанье? Едва ли. Как подумать ты мог, что возможность служить – не святой долг любого солдата? Ты же мяса кусок! Потому право жить – это вся твоя, парень, награда. Замолчи, провались! Тебя попросту нет! Ты всего лишь мое наважденье! Ты – лишь тень, лишь рассудок смущающий бред от контузии после раненья! В ненавистный висок свой бы пулю всадить и покончить со всем этим разом… Только, видно, придется об этом забыть, ведь не дали такого приказа. Значит, снова придется раненья латать, и по воле чужих полномочий устранять цель за целью, бесшумно, как тать, под покровом спасительной ночи. По указке врага резать глотки друзьям, забывая навеки о прошлом. Верить свято, что там, где для прочих нельзя, для меня – разумеется можно. Амнезию наградой когда-то считал: рай – не помнить ни страха, ни боли. Хоть солдатом зовусь, но машиной я стал без эмоций, рассудка и воли. Мое сердце давно не встречает живых – смертью полнится снова и снова... Я забыл обо всем, помня четко лишь их – два простецких изжёванных слова, что звучат в голове как военный набат. Но в распятии мысленных линий эхом прошлого чудится слово солдат. И отчетливей, яростней – зимний.