To masticate

Ты сидишь рядом с Соллуксом на полу, неловко умостив ладонь на его костлявом плече и время от времени совершая ею похлопывания и поглаживания, на которые он не реагирует. Он, наверное, не среагировал бы, даже если бы его подожгли, абсолютное погружение в пучину самоуничтожения и скорби – это вам не шутки, - но ты не оставляешь попытки хоть как-то ему помочь. Канайя наклоняется к вам: - Вот, выпейте сока. - Я убил ее, - Говорит Соллукс лишенным эмоций упавшим голосом, цепляя протянутую ему кружку длинными пальцами. – Я виноват в том, что она умерла. - Роуз, блять, - Ты в очередной раз елозишь Соллукса по плечу и отставляешь свою кружку в сторону – тебе сейчас ничего в горло не лезет, - Если это один из твоих тупых экспериментов или одна из твоих уебищных шуток, то самое время объявить концерт оконченным. Потому что это ни разу, блять, ни единого сраного раза не смешно. - Каркат! – Говорит Канайя и бросает на тебя умоляющий взгляд. - Не круто, чел, - Дейв поворачивается в твою сторону, - Что вообще за дерьмовое обвинение? Прекращай. - Да иди ты нахуй, Страйдер! Вылизывай зад своей чертовой заучке в другом месте! – Черт, почему тебя так сильно задевает, что он не встал на твою сторону? - Каркат! – Восклицает Канайя громче, и ты понимаешь, что сболтнул лишнего. Но остановиться уже не можешь: - Что? ЧТО, БЛЯ, А? ХОТИТЕ СКАЗАТЬ, ОНА НЕ МОГЛА УСТРОИТЬ ТАКОЕ?! ОНА… - Да заткнитесь вы, ебаные недоноски, - Не меняясь в лице, Соллукс швыряет чашку вперед. Она разбивается о пол с громким в наступившей тишине звоном; лужа сока расползается вокруг осколков. Охнув, Канайя выходит из комнаты. Ты уверен, что она скоро вернется с тряпкой и веником, хотя, возможно, предпочла бы не возвращаться – слишком уж гнетущая тут обстановка. - Доволен тем, что устроил? – Спрашивает Роуз, глядя тебе в глаза, и ты готов поклясться, что в ее голосе играют довольные нотки, но, похоже, никто больше этого не замечает. – Я не настолько плоха, как ты думаешь, Каркат. Я не стала бы о таком шутить. - Тогда почему никому об этом не сказали?! Даже скорую не вызвали? Блять, в таких случаях обычно вызывают скорую и копов! - Никому не сказали, чтобы не сеять панику. Ответ на второй твой вопрос интересует и меня саму. Возможно, это из-за непогоды, - И, словно в подтверждение слов Лалонд, гремит гром, а дождь ударяет о стекло окна с новой силой. Ваш приют в часе езды от города. Кроме нескольких ферм, поблизости ничего нет, с противоположной городу стороны только лес и фермерские поля, и так аж до следующего штата. Иногда, особенно в гололед, к вам сложно добраться, но простой дождь вряд ли стал бы преградой – особенно в таком исключительном случае. - Хуйня, - Отвечаешь ты. – Доехали бы, если бы им сообщили. Им не сообщали. - Не спорю, - кивает Роуз, - Скорее всего, в этом ты прав. И я не знаю, почему так. Но я знаю точно кое-что другое, Каркат, можешь быть уверен, что никакой ошибки или шутки тут нет. Я сама нашла ее и проверила пульс самым тщательным образом, прежде чем звать кого-то. Арадия была мертва настолько, насколько вообще можно быть мертвой. - Зря ты это сказала, - подает голос Дейв. И он прав. Оттолкнув твою руку, Соллукс скрючивается пополам, обхватывает голову и содрогается. - Она мертва, - Повторяет он снова и снова, - Она мертва, мертва, мертва, блять, это я виноват, почему я не помог ей, почему я не был с ней… НЕ ТРОГАЙ МЕНЯ, КК, БЛЯТЬ, ПРОСТО НЕ ТРОГАЙ, она мертва!.. - Соллукс...- Бормочешь ты. Твоя рука зависает над его вздрагивающей сгорбленной тощей спиной. Черт. Это ты виноват! Зачем ты вообще завел этот чертов разговор?! Вам нужно было молчать или попытаться отвлечь его, а не ЕЩЕ РАЗ говорить о смерти Арадии! И ты знал об этом, знал, что твой друг не сможет спокойно слушать это дерьмо, но все равно начал, потому что… Потому что действительно не веришь в произошедшее до конца. Даже сейчас. На самом деле ты не думаешь, что Роуз все придумала – одна из попыток придумать, почему-это-ложь, не более. Одна из тупых, очевидно неправдоподобных попыток, а ни одной толковой нету. Но сам факт, что Арадия умерла, вот так просто – легла на кровать и больше не встала, истекла кровью и перестала дышать, а об этом даже никому не сказали, - не укладывается у тебя в голове. Если чертова болезнь настолько серьезна – почему вам не скажут, почему не объявят карантин? Почему о смерти девочки не сказали никому? Вы узнали это от Роуз, ее соседки, а больше никто не в курсе. Почему не вызвали скорую и копов? Таких вопросов много, а ответов нет, и это придает ситуации некую сюрреалестичность, и тебе проще поверить, что Арадия не умирала вовсе, значит, твоему другу незачем убиваться от горя. Это какая-то ошибка. Арадия жива, вот-вот придет и постучит в дверь, как делала всегда, как делала последние несколько недель, стремная и чумная, будто ходячий труп, и все будет хорошо… Твои утопические, несовместимые с реальностью мечтания прерывает стук. Три размеренных глухих удара о дверь. По твоей спине пробегает холодок. Она всегда стучала так. Видимо, Соллукс тоже замечает эту деталь. Он мгновенно вскидывается, покрасневшие глаза наполняются отчаянным блеском и впиваются в дверь. - Арадия? – шепчет он. - Нет же, кретин. Мне жаль, но… Она больше сюда не придет, - Ты почти насильно разворачиваешь Каптора к себе, но он продолжает пялиться вперед, выглядывая из-за твоего плеча. - Заходи, Марьям! – Кричишь ты, перехватывая Соллукса поудобнее. И слышишь, как открывается дверь. Это Канайя – вернулась наконец, ты надеешься, что помимо веника она захватила с собой еще и успокоительные, Соллуксу они не помешают. «Да, еще и как, блять, не помешают», - думаешь ты, когда, отпихнув тебя одним резким движением, Соллукс срывается с места. Он тощий как скелет и слабый, и секунду назад ты с легкостью удерживал его, но сейчас будто какая-то чертова сила вздернула его на ноги, швырнула к двери. - О господи, - Произносит Роуз. - Нихрена себе, - Вторит ей Дейв. Их голоса настолько нетипично для них удивленные, что ты наконец оборачиваешься посмотреть, что такого приволокла с собой Канайя, что вызвало такую реакцию у всех присутствующих здесь. И замираешь от изумления. О да, изумление – сильное, пробирающее – первое, что ты чувствуешь. За ним приходит облегчение. И злость. Ты все-таки был прав!!! Чертова Роуз, еби ее черт, ошиблась, и эта ошибка стоила вам всем, а особенно Соллуксу, целого блядского пучка сраных нервов, ты С БОЛЬШИМ УДОВОЛЬСТВИЕМ послушаешь, как эта сука будет оправдываться! Пошатываясь, Арадия заходит в комнату; спутанные грязные волосы свисают на лицо темной паклей и наверняка загораживают обзор, но она даже не пытается убрать их. Вы сидите в темноте – просто не заметили, как на улице совсем стемнело, и не включили свет, - и в полумраке Арадия кажется по-настоящему жуткой. Она еще более худая, чем ты ее помнил, и в ее движениях отчетливо просматривается что-то неправильное, но все же ты по-настоящему, искренне рад ее видеть. Да, раньше ты имел к ней целый ряд претензий насчет поведения, интересов и влияния на Соллукса, но это в прошлом, ты уже увидел, что без нее Соллу в хуиллиард раз хуже, чем с ней, так что черт, пусть остается. Пусть поправляется и снова торчит в вашей комнате целыми днями, пусть травит свои галимые шутки и истории про трупы – что угодно, только бы всепоглощающая скорбь больше никогда не возвращалась. Ты встаешь, чтобы поприветствовать Мегидо – после того, как это закончит делать Каптор, конечно же. Поначалу он рванул к ней как подорванный, но застыл посреди комнаты, да там и остался, трясясь всем телом – видимо, не может поверить, что перед ним не галлюцинация, или его накрыло настолько крупной волной вины, что и с места не сдвинуться, или очередной приступ из-за болезни, такое тоже бывает – хуй разберешь, в общем. В любом случае ты намерен помочь. Ты подходишь к нему и обнаруживаешь ожидаемое неверящее выражение на перекошенной физиономии друга, в его глазах стоят слезы. - Давай, старик, - Ты хлопаешь его по плечу, - Видишь, с ней все хорошо, так что не тормози. Не отводя от Арадии взгляда, он кивает. И делает шаг ей навстречу. Невероятно яркая вспышка молнии озаряет комнату, и в этот момент ты видишь, что рот, подбородок, шея, старая потрепанная футболка Арадии залиты темным. Ее губы приоткрыты, обнажая ряд также измазанных чем-то темным зубов. В нос тебе ударяет резкий металлический запах крови и чего-то еще. Комната снова погружается во мрак. Неуловимое чувство тревоги впивается в мозг – чувство, что что-то здесь не так, тебя одолевает абсурдное желание схватить Соллукса за шиворот и оттащить его назад, но какого черта, его девушка, в смерть которой вы поверили, оказалась живой, ты не можешь испортить момент их воссоединения из-за своей паранойи… Каптор и Арадия делают на встречу друг другу одинаково нетвердые последние шаги. Он обнимает ее со сдавленным смешком-всхлипом, обхватывает и приподнимает над полом, зарывается лицом в спутанную копну темных волос. Ты уже не раз видел, как они проделывают это. Арадия должна бы обвить руками шею Соллукса, заболтать ногами, засмеяться. И она действительно поднимает руки – но не для ответных объятий. Быстрым хищным жестом обхватив голову парня ладонями, Арадия наклоняет ее чуть в сторону, склоняется к его шее… «Она целует его», - думаешь ты. - Арадия…- Счастливо шепчет Каптор. – Ара… В следующую секунду Соллукс хрипло, болезненно кричит. Он делает тяжелый шаг назад и широко взмахивает руками, отпустив Арадию – вот только она не отпускает его, и Соллукс валится на пол, а Арадия вместе с ним, но, похоже, ее это не заботит – она и не думает отрываться от его шеи. Соллукс кричит, но кроме его крика есть еще один странный звук. Арадия… Арадия, понимаешь ты с туповатым изумлением, чавкает. Чавкает, навалившись на Каптора сверху, вцепившись в него руками и ртом. Она поднимает голову, резко дернув ее вверх. Это движение сопровождается влажным треском, и вопль Соллукса обрывается, переходит в булькающий хрип; щелкает выключатель – похоже, кто-то вышел из ступора и удосужился добраться до него, - и комната заливается светом как раз вовремя, чтобы ты увидел невозможно яркую красную струю крови, упругим пульсирующим фонтаном вырвавшуюся из шеи Соллукса. Мелкие алые капли разлетаются во все стороны, несколько из них попадает на тебя – ты ощущаешь на руке нечто теплое. Горло Арадии дергается, как у проглотившей крупную добычу змеи, и она склоняется над Соллуксом снова… - Блять, - всхлипываешь ты. Что за пиздец, блять, ЧТО ЗА ПИЗДЕЦ, ЧТО ПРОИСХОДИТ, ЭТОГО ПРОСТО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!!! Тебе страшно, тебе невыносимо страшно, тебя тошнит, серьезно, тебя сейчас стошнит. - Мегидо! Какого ХУЯ ты ТВОРИШЬ?! – Ты бросаешься к ним и обмираешь от ужаса, вступив во что-то влажное, а в следующее мгновение ступню пронзает боль. Ох блять, точно, ебаная разбитая чашка, хорошо, что это она, разлитый сок – лучшее, во что ты мог вляпаться здесь, если бы это была лужа крови…так, нет, не думай об этом, просто не думай, ты должен помочь другу. Ты хватаешь Арадию за плечо и пытаешься отдернуть ее, и нихуя у тебя не получается – вгрызлась намертво. Под тканью футболки ее плечо ледяное, и все ее тело вздрагивает и сокращается в такт жеванию, БЛЯТЬ, ОНА ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЖРЕТ СОЛЛУКСА ЗАЖИВО! Словно скользнув по пальцам от ее тела, ледяной ужас буквально сковывает тебя, сдавливает холодным кольцом грудь, скручивает узлом желудок, колет сердце болезненной острой иглой, но ты не можешь позволить себе убежать и продолжаешь тянуть, поудобнее перехватив Арадию за руку. - ОТПУСТИ ЕГО, ОХУЕВШАЯ ТЫ БЛЯДЬ, ОТПУСТИ, КОМУ ГОВОРЮ! ТЫ, БЛЯТЬ, ПРОСТО РЕХНУЛАСЬ, ОСТАВЬ ЕГО В ПОКОЕ, ЕБАНУТАЯ СУКА! – Орешь ты и дергаешь особенно сильно. Арадия поднимает голову, дергано встряхивает ею, отбрасывая волосы на плечо, и поворачивается к тебе. Взглянув на ее лицо, ты мгновенно отдергиваешь руку и скулишь от страха, как последний слабак. Остекленевшие глаза Мегидо, почти черные от затопившей их крови, затянулись мутной поволокой, нос ввалился, кожа бледно-желтая, как воск на дешевых свечах. Как там сказала Роуз, « мертва настолько, насколько вообще можно быть мертвой»? Да. Да, черт возьми, это ты ошибся, а она была права – Арадия, блять, мертва настолько, насколько можно быть мертвой! И все же..все же она здесь. И на ее щеках, на ее подбородке – кровь, от крови слиплись ее волосы, а во рту у совершенно мертвой, совершенно холодной Арадии – еще теплые куски твоего еще живого друга, И К ТАКОМУ, БЛЯТЬ, ЖИЗНЬ ТЕБЯ НЕ ГОТОВИЛА! Соллукс хрипит все тише, фонтан крови из прокушенной сонной артерии превратился в неуверенную, рвано бьющую вверх струйку. И ты понимаешь вдруг, что, наверное, ему уже не помочь. Что, наверное, нужно бежать. Но не можешь сдвинуться с места. Клацнув челюстью, Арадия тянется к тебе, а ты и пальцем пошевелить не можешь… Внезапный удар отшвыривает тело Арадии в сторону. И, бросив стул ей вслед, Дейв кидается к тебе. - Блять, нихуя себе, - говорит он, - нихуя себе, блять. Идем, чел, валим отсюда. Ты судорожно вцепляешься в него, тебя буквально колотит от ужаса: - Пиздец, С-страйдер, это какой-то пиздец, что за ХУЙНЯ, ЧТО ЗА ЕБАНАЯ ХУЙНЯ?! Черт, черт, черт, Соллукс, он…Д-дейв, она ЗАГРЫЗЛА его, ЧЕРТ, ОНА ЕГО ЗАГРЫЗЛА, ОНА ЖРЕТ ЕГО ЗАЖИВО! - Я знаю. Сам в ахуе. Идем, давай, шаг левой, шаг правой, ну же, бро, я с тобой, пошли. Но ты не можешь идти. Твои ноги онемели, все твое тело онемело, ты не можешь идти, ты можешь только бестолково мяться на месте и тщетно пытаться осознать пиздец, свалившийся на ваши головы, и терпеть в этом крах. Видимо, поняв, что адекватность – не то, что ты можешь продемонстрировать этим вечером, Дейв тащит тебя к выходу, практически взвалив на себя; ты вяло перебираешь ногами, намертво вцепившись в его толстовку. Роуз ждет вас в коридоре. На пороге ты оборачиваешься и видишь, что Арадия, неловко растопырив конечности, подползла к Соллуксу и вновь склонилась над ним; ты говоришь себе, что он мертв, все кончено, он мертв, ему уже не помочь, он уже даже не стонет, - но тут его рука, лежащая на полу, судорожно дергается, и это становится последней каплей. Из твоего горла вырывается диковатый вой – ты и сам не знал, что умеешь так, - и ты рыдаешь, пытаешься вырваться, чтобы броситься обратно, похуй на все, нужно помочь Каптору, он еще жив, нужно оттащить от него эту поехавшую суку, - но Дейв не пускает тебя и держит крепко, и ты бьешься в истерике в его руках.