Фатум

I've felt better I've been up all night I can feel it coming The morning light The air is so cold here It's so hard to breathe We better take cover Will you cover me? Way up here with the Northern lights Beyond you and me I dreamt of us in another life One we've never reached You know we're sinking We could fade away I'm not going down Not today The air is so cold here Too cold to see We have to take cover Cover me Way up here with the Northern lights Beyond these broken bars I pictured us in another life Where we're all super stars «Cover Me» Depeche Mode

Приходя на лайвы, Аой всегда давал себе установку не анализировать чужие шоу. Этим у них Руки грешил, а Широяма шпионил за аудиторией, ибо не часто выпадала возможность потусить в толпе простых смертных. Гитарист наблюдал много одинаково восторженных лиц, но он видел и другие — сосредоточенные и серьёзные. Зрители тоже приходили разные: «мимокрокодилы», любители оторваться, те, которые здесь впервые и, немаленький такой процент текущих сучек, дрочеров и неадекватов. А ещё есть отдельная категория — друзья и коллеги по бизнесу. «Ёр велкам», как говорится. Как-то Широяма спросил одну знакомую, отчего люди плачут на концертах? Она ответила, что не знает почему, что это просто неконтролируемые эмоции. Люди не анализируют, им нужно любить кого-то и выплеснуть чувства. А лайвы дают такую возможность. Хотя бы так… на расстоянии вытянутой руки, артисты делают себя доступными. И всё же стену недосягаемости зрителю ни за что не пробить. Но, опять же, смотря с какой стороны зайти. Обходные пути существуют: порой мироздание шутит, выстреливая бонусами. Так, например, невинная девочка Ая, в своё время, подцепила искушённого Широяму Юу, показав тому сиськи. Вообще-то по уму воздаётся, но иногда и размер решает… В общем, уже совсем другая история. Любовь. Такое тёмное понятие. Слово не способно передать весь спектр существующих противоречий. Думаете, музыканты не догадываются? Думаете, они не люди? Им нравится, когда их хотят, и они жаждут любви. Страсть к зрителю измеряется высотой навязанного пьедестала. Но, если вы не находитесь в ложе для vip персон, у вас нет никаких шансов об этом узнать. Ну, а в целом… Плачьте. Смейтесь. Умрите. Им плевать. «Say What You Like» — скандировал со цены вокалист Dir en Grey, и тысячи голосов ему вторили… Дайске не халтурил, но чувствовалось отсутствие тонуса. Заученные жесты, отработанные позы и лучезарные улыбки — гитарист выжимал из себя сто двадцать процентов КПД. Будто супружеский долг выполнял; из серии не хочется, но надо. И накручивал себя, соответственно, отдавая всё, что есть на данный момент. Аой усмехнулся — знакомая ситуация. Особенно ощущалась волна раздражения со стороны Ниикуры, который неусыпно за всеми бдил. «Да, ребятки, у вас тоже не всё гладко» — подумал гитарист. *** Перед анкором обстановка ещё больше накалилась. Кё нервировал согруппников, жалуясь на неисправность небулайзера; он постоянно чувствовал то холод, то духоту, и грозился выплюнуть свои истерзанные связки прямо на сцену. Ситуация подходила к критическому знаменателю для терпения Ниикуры. Каору был уверен, что вокалист — реинкарнация мерзкого мопса, который ссал и срал в чужие тапки по поводу и без. И сегодня лидера как никогда одолевал вопрос: для чего Кё сотворили человеком, но не избавили от привычки гадить? Дико хотелось ткнуть его мордой в дерьмо, чтобы не выёбывался. Прямо руки уже чесались. — …Давай сделаем заливку адреналина? Кё нравилось доставать не только Каору, но и стафф, он просто обожал выражение неподдельного страдания на лицах менеджеров. — Даже не знаю, — высокомерным тоном отозвался певец. — Ниикура, ничего, если я не выйду на анкор? — Пожалуйста, блять, — прозвучало угрожающе. Напряжение витало повсюду. — Ладно-ладно, — согласился Тоору, — делайте заливку. Заботливо протянутое стаффом полотенце Дай отложил в сторону. Осталось лишь отыграть анкор, и можно будет вернуться домой и завалиться спать. Только вот, куда домой? Нана потащит его трахаться, вдохновившись концертом, а на съёмной квартире тут же накатит безысходный отходняк. В мотель, может быть? Или же в компании Шиньи с Тошией где-то пить до утра? С ними хотя бы весело. Дай склонялся к мысли, что Широяма всё-таки не пришёл, не хотелось разочаровываться ещё больше. — Не пугайся! — Но Андо уже вздрогнул от неожиданности, позволяя чужим пальцам поправить на себе шарф. Терачи возник за спиной уж очень незаметно. — Мы видели Аоя, — прошелестел драммер, будто бы между прочим. — Да ты, наверное, тоже его видел, да? Дай ничего не ответил, но эта новость стала дуновением свежего бриза, глотком воды в пустыне, вестью о помиловании… Неважно. Гитарист почувствовал в себе силы отыграть ещё один концерт. — Готовы, парни? Пора! — возгласил менеджер. *** Не сказать чтобы часто, но Нана посещала выступления группы, в которой играл её муж. Всегда VIP места и первые ряды, но приходилось соблюдать определённые условия. Смирение, ибо вне дома её супруг принадлежал фанатам, менеджменту, а ещё сопряжённому бизнесу, о котором Дайске не любил распространяться. Светиться было нельзя, и в этом отношении девушка была очень послушной, не желая создавать проблем ни мужу, ни себе. Дайске почти всегда уезжал на after-party, или проводил время где-то ещё, а Нанако приходила на лайвы с подругами, и, после концерта они расслаблялись в обнимку с алкоголем. В общем, как-то повелось у них веселиться раздельно. Ну, а что? Нормальная японская семья. — Ты знаешь, как выглядит его жена? — неожиданно проорал в ухо Таканори, хватая Аоя за плечо. Гитарист в недоумении уставился на друга, пытаясь въехать в смысл вопроса. — Что? Весь анкор Дай страстно «любил» партер, одновременно выискивая глазами в толпе одно единственное лицо, и когда нашёл, то на радостях забыл, о чём играл. Между Широямой и гитаристом случилось энергетическое сцепление, пространство заискрило, и уже пофиг как-то стало на всё — Аой стоял в зале, и сейчас они смотрели друг на друга. Да, они друг друга увидели. — Жена! — громче повторил Руки. И это слово заставило Юу вернуться в реальность. — Видел разок со спины. А что? Дайске почти всегда кивал ей со сцены, и Нанако в ответ приветственно махала ему рукой. Но сегодня всё пошло по какому-то другому сценарию. До выхода на бис Андо игнорировал её сектор, но во время анкора улыбнулся вдруг так очаровательно, что аудитория восхищённо заохала. Девушку смущали эти улыбки, и большей частью потому, что были адресованы не залу и не ей, а конкретному человеку. — Обними меня, быстро! — потребовал певец. И Широяма тут же ухватил приятеля за шею. — Вон та девка в беретике с правой стороны пялится на тебя, — певец тряхнул головой, освобождая зажатые чужой ладонью волосы. — Аккуратнее! Всю причёску измял! — возмущался Матсумото. — Знаешь её? — Впервые вижу. Да, брюнет из второго ряда казался очень даже привлекательным. Несмотря на большое количество людей вокруг, Нана смогла разглядеть подтянутый торс, чёткие скулы и капризный изгиб линии рта. Мужчина пришёл не один. Невысокий шатен отвлекал его разговорами, мешая смотреть шоу, но это вовсе не напрягало мужчину. А вот, Нану напрягало излишнее внимание Масару к этому брюнету. По-особенному. «В смысле?» — подумала девушка. И неосознанное подозрение кольнуло в области левого межреберья. — Тебя спалили, дорогой. Если даже она и фанатка, то чья-то своя. — Давай уйдём? — занервничал Юу. Матсумото загадочно улыбнулся, помотав головой, и Широяма почувствовал цепкие пальчики на своей заднице. Руки не просто прикасался, чужая ладонь буквально впилась в его ягодицу. (Своеобразная месть за связь с «женатиком»). Это было так вызывающе и неожиданно, что гитарист на мгновение потерял дар речи. — Что ты творишь! — сердито зашипел Аой. — Смещаю акценты, — невозмутимо ответил другу певец. — Ну, а что? Пусть видит. Широ спорить не стал. Руки, может, не особо церемонился, но по-своему спасал ситуацию. Наблюдая эту картину, Нанако поспешила отвернуться, ругая себя за излишнее внимание к этим людям. Увиденное доказывало, что опасаться, вроде как, нечего — эти двое явно были нетрадиционной парой. А брюнет — просто знакомый Масару, и ничего более. Тем не менее, внутреннее беспокойство уже не покидало девушку. *** — Пойдёшь здороваться? — Конечно, — ехидно отозвался Юу, представляя «радостное» лицо Каору. — Ниикура-сан прям ждёт не дождётся моего появления. — Ну, а я сваливаю, — расслабленно сказал Руки, надевая маску и солнцезащитные очки. Аою всегда хотелось спросить, видит ли Таканори хоть что-нибудь в этом камуфляже? Хотя, судя по всему, видно там не очень… — Позвони потом. Привет передай Дайске. Конечно, гитарист думал, чтобы пройти за кулисы, но очень сомневался в разумности этого желания. А вдруг он встретит эту дамочку? Она явно не поклонница — выражение лица не то, да и проблем для Андо создавать очень бы не хотелось. Но с другой стороны, какие к Аою могут быть претензии? Гораздо сильнее гитариста сейчас беспокоила неприкрытая антипатия Ниикуры Каору. — Не уверен я насчёт уместности моих приветов, — в задумчивости ответил Широяма. — Всё равно сходи к нему, покайся, скажи, что был не прав. Он поймёт и простит. — Не ехидничай. — Ну, со мной же у тебя прокатило? — Для тебя, родной, я порвался в плане работы. А здесь мы в тылу у негатива… — Юу, он тоже по тебе скучает. Всё, не наседай. Я ушёл. Матсумото с чувством выполненного долга ретировался, и по-шпионски смешавшись с толпой, исчез. — Вот, откуда ты всё знаешь? — Аой тоскливо привалился к стене, раздумывая, как поступить. Достал и подбросил монетку; загадал орла — выпал орёл. Кинул снова, подумал о решке — выпала решка. Широяма вздохнул и взял айфон. Совершив звонок, мужчина отлепился от стены, и, показав охране пропуск, неспешным шагом отправился за кулисы. *** Телефон на столе буквально разрывался невыносимой мелодией. Но Дайске, занавесившись волосами, его игнорировал, делая вид, что не слышит. Зато Каору прекрасно всё слышал и даже видел имя звонившего: Нанако. — Твоя жена, — подчёркнуто громко произнёс лидер. Упоминание о личном заставило стафф тут же деликатно исчезнуть из помещения. Дрессированные феечки Динь-Динь. «Мы в соседней комнате, если что», — предупредили они. Но Андо продолжал зависать в прострации. Не спеша избавляясь от сценических шмоток, он заменял их на повседневную одежду. Катастрофически задрало держать всё в себе, Дайске устал. Неплохо бы с кем-то поговорить, но вот точно, не с раздражённым донельзя Каору. Гитарист надел ботинки, и, не застёгивая джинсов, плюхнулся на стул. Начал было смывать мейк, но бросил, уставившись на своё отражение в зеркале. Поплывший грим и измученный взгляд выдавали крайнюю степень усталости. Волосы для удобства он собрал в гульку. Взяв пенку для умывания и полотенце, Андо закрылся в душе. Необходимо хотя бы минуту побыть в одиночестве. — Телефон, Дайске! — стучали ему в двери. — Достало! … Он вышел, на ходу вытирая мокрое лицо. Пальцы сгребли гаджет в ладонь, тёмный взгляд просканировал список вызовов; пара кликов, и звонок превратился в вибрацию. Вуаля! Главное, что молча. Гитарист застегнул штаны. Он выглядел спокойным, будто удав, но как только айфон снова ожил, на лице Дайске отразилась целая гамма эмоций. Мужчина отвернулся, судорожно поднеся трубу к уху. — Не здоровайся, виделись, — интимно произнесли на том конце. — На сцене ты просто бомба! Как там у вас обстановочка? Напряжённая? Со всех сторон уши, и тебе, конечно, неудобно сейчас говорить? — Ага, — коротко ответил Андо. — Окей. Значит, зайти за кулисы — идея не очень хорошая, — Аой перешёл на кансайский диалект. — Тогда скажу главное, чтобы ты понял. Ты сам говорил, что тебе достаточно услышать «Я люблю тебя, Дайске». Я запомнил. Ты простишь меня за это, Дай? Прости. — Не-ет, — разочарованно протянул в трубку Андо. Всё это было как-то неправильно и не вовремя. Широяма снова исковеркал смысл, а сейчас ещё и издевается по телефону. Хотя, стоп. Он не издевается — увидеться хочет. Но появление Аоя в гримёрке грозит обширным коллапсом от Каору. Или вынужденным каминг-аутом. И не понятно, что хуже. Чёрт! — Что нет? — Широяма выдержал паузу, вслушиваясь в шумное дыхание на том конце, но ответа так и не получил. — А, понимаю, не особо романтично, и ты бы хотел услышать это не по телефону. Но, я уже сказал всё, что тебе надо знать. — Нет, не всё! — Пальцы свело от невыносимого желания расквасить чужой нос, двинуть башкой о стену, а потом… Дайске не мог сказать сейчас большего, но вложил в слова все свои чувства. — Хм… Ты такой упрямый! Ну, нет, так нет. Ладно, поговорим в другой раз. Да в какой, блять, другой? Широяма снова пытается слиться, а потом удивлённо пожмёт плечами, почему они не встретились раньше? — Немедленно тащи сюда свою задницу! — Дайске сдался. Плевать на Каору, на мораль, на всё! Он хотел видеть Юу. — Оя, какие мы сердитые! — Где ты?! — услышал Аой гневную реплику. — Подумываю склеить симпатичного охранника, который сторожит вход во святая святых… Что скажешь? — Я убью тебя. Вот и весь разговор. В помещении стало подозрительно тихо, и когда Андо всё же рискнул повернуться лицом к согруппникам — на него внимательно уставились четыре пары глаз. — Что! — Слушай, ну, нахрена жениться-то было? — спросил Кё очень заинтересованно. Создавалось впечатление, что его реально беспокоит этот вопрос. — Столько проблем нажил на жопу. — О чём ты? Дайске «включал» дурачка, чтоб не доставали. Но сегодня это уже не работало. Хара хмыкнул, Шинья деликатно промолчал. И только один человек никак не унимался — Тоору Ниимура. — Я-то, может, и не осуждаю тебя, а вот, за нашего моралфага не ручаюсь, — кивнул Кё на Каору. — Скажи, твой Широяма в курсе, что ты женат? А жена знает, что ты гей? Нет? Ох, как нехорошо! Да ты не только прелюбодей, ты ещё и лгун, Дай-чан, — радостно заявил Кё. — Ну что ж, давайте об этом поговорим, — произнёс Андо ледяным тоном, исподлобья глядя на Каору. — Не стесняйтесь в выражениях, высказывайтесь, — он взял стул и сел, развернувшись лицом к согруппникам. — Прикинь, если оба явятся сюда. Как представишь их друг другу? — Не явятся. — А потом разразится скандал: «Гитарист Dir en Grey изменяет жене с мужчиной!» Не, это, конечно, твоё дело, но… — Тоору, захлопнись, пожалуйста, — проскрипел Шинья Терачи, вопросительно глядя на Тошию. А Хара с тревогой наблюдал, как всё сильнее напрягается спина лидера под тонкой тканью рубахи. Каору всё это время молчал, отвернувшись к стене; но если б наступила тишина, то можно было услышать, как от ярости он скрипит зубами. — А чего это у нас лидер мол… Ладонь басиста вовремя зажала певцу рот. — Я бы сейчас не рисковал, — шепнул ему на ухо Тошимаса, продолжая держать руку возле чужого рта. — Скажи мне, — раздался голос лидера. Каору говорил очень тихо, но его слова рассекали воздух, — что значит для тебя Dir en Grey? — Этот вопрос задавался в экстремальных ситуациях; когда ничего не работало, Ниикура вынуждал возвращаться к корням. — Наверное, это вся твоя жизнь? Репутация — золотой стандарт шоубиза, а ты, Дайске, об этом забыл, начиная мешать работу с койкой. Чем ты думал, притащив на лайв Нану вместе с Широямой? Ответь мне, пожалуйста, блять, какого хуя ты решил, что можешь вести себя, как идиот? — А можно без очковтирательства? — Неа. Уже нельзя, — говорил Ниикура, закуривая, — поскольку, если спалишься, то утопишь всех нас. А я не могу этого допустить. Ты медийная личность, у которой потекли мозги. Тебе нужна помощь. С расстановкой приоритетов, всосал? Мы в обществе живём, и ты не сам по себе. Прецедентов не боишься? Ты женатый человек! — Окей, а тебя самого всё это не задолбало? Вести себя прилично, блюсти нравственность, а самому втихаря ностальгировать над старыми фотками, пуская скупую слезу над тем, чего ты себе не позволил! Ты не сможешь заставить меня поступать так же, Као! Возможно, я не очень умный, но отдаю отчёт своим действиям. — О чём это ты? Чего там у Каору не сложилось? — спросил Тошия. Но его вопрос так и повис в воздухе без ответа. — Какие фотки? Лидер молчал, опустив глаза. Что он мог на это сказать? Дайске, конечно, не со зла всё это ляпнул... Просто защищается всем, чем может. Но, чёрт подери, как же больно! «Спасибо, Дай». — Мне и в голову не приходило, что я должен притворяться в собственной группе, — продолжал возмущённо гитарист. — Самые близкие люди, можно сказать, за столько лет! Я думал, что хоть здесь можно быть самим собой, потому что… ну, столько всего с нами уже случалось… — Дайске схватил свои вещи и шагнул на выход. — Не смей читать мне морали! Чёрт! Да, появление в гримёрке Широямы привнесло в ситуацию глубокий драматический эффект. Столкнувшись с Дайске в дверях, Аой приветственно кивнул, и, прочитав в яростном взгляде все существующие матные выражения вкупе с чувством вины, зашёл в помещение. Окинув взглядом присутствующих, мужчина приготовился «играть» за свою команду. — Ох, ты ж, пожалуйста, блять! — Ниикура закатил глаза. Он не скрывал негодования. Ужасно неудачный выдался день, а провидение решило его добить появлением ещё одного долбоёба. — И тебе не хворать, Каору-сан, — вежливо поклонился Широяма. — Отличный лайв, парни! Несмотря на скандал, никто не отменял правила хорошего тона, а Шинья был самым вежливым членом команды. Он поднялся, склонившись в ответ. — Привет, я Терачи Шинья. Вслед за ним подошёл Тошия и с улыбкой протянул ритмисту Gazette руку: — Добро пожаловать. — Мы очень о тебе наслышаны, Аой-сан, — раздался из кресла вкрадчивый голос Кё. — Представляться не буду, — сказал вокалист, и беззастенчиво уставился на Широяму. Аою, по большому счёту, было параллельно, что о нём думает этот эксцентричный человечек, но гитарист определённо ощущал неуместность своего нахождения здесь. Тем не менее, время назад не отмотать, так что придётся выкручиваться. Ниикура предупредительно щёлкнул языком, зыркнув на вокалиста, мол, не болтай, но Кё было плевать. — Эти двое как раз из-за тебя ругались, — беспардонно выдал певец. — Чуть бошки друг другу не пооткусывали, выбирая между долгом и чувствами. У вас там, в Gazette, как с чувствами? — С юмором нормально, — отозвался Аой. Насчёт беспардонности местного вокалиста его много раз предупреждали. — Это хорошо, — оскалился певец, — поржать мы здесь тоже любим. Что ни день, то комедия. А касательно долга… спорный вопрос, скажи? — и Кё зачем-то панибратски подмигнул. Ниикура замер, как статуя командора, с выражением «Позор мы смываем кровью врага». Руки, скрещенные на груди, закрывали лидера подобно броне; между пальцев медленно тлела сигарета, которой Каору даже и не думал затягиваться. Несмотря на невысокий рост, почему-то он казался выше присутствующих. Трагичности добавляли полные тьмы глаза и сосредоточенно поджатые губы. Дайске же не хотел ни чьей крови — он её боялся. Осознавая, что сейчас скажет нечто глупое, Андо склонил к плечу голову. Ужасно, что ничего лучше ему на ум так и не пришло. — Я люблю его, Каору, — выдал гитарист. Уверенно прозвучало, без запинки. Аой не знал куда провалиться от неловкости, ошарашенно глядя на Дайске. Хара внезапно подавился воздухом и закашлялся. Андо растеряно тёр виски. Ожидая вердикт, все остальные тревожно уставились на лидера. Ситуация походила на эпизод из мелодрамы, где главный антагонист неожиданно осознаёт всю степень абсурдности и безнадёжности происходящего. Об этом подумал сейчас, видимо, не только Каору, ибо Кё радостно ему зааплодировал. — Пожалуйста, блять, — Ниикура медленно выдохнул и потушил сигарету. Зажмурился, задумчиво почёсывая подбородок. Потом пронзительно посмотрел на Андо. И тоном, полным всепрощения, ибо с болезными иначе нельзя, сказал: — Я понял, Дай. Ты это, иди. Ага. Вокалист заржал как умалишённый. А Каору, казалось, тут же потерял всякий интерес к Дайске вместе с не вовремя явившимся сюда Широямой. Его сейчас заботило совсем другое. — Тошия, — позвал негромко лидер, вспоминая о чём-то более важном. — Хватай Кё и не отпускай, пока этот говнюк не отклеит от пола мои сапоги! Можешь его связать, если заартачится. — И через мгновение стены помещения сотряслись от демонического рыка: — Любитель грёбаных пранков! У тебя есть чувство меры? *** Яркий свет коридора освещал две фигуры застывшие друг напротив друга. — Ты псих! — прозвучало одновременно. — Какого… Блять! Камикадзе! Поверить не могу! — Я подгоню машину с другой стороны, — по-деловому произнёс Широяма. Андо спорить не стал. Они быстро спустились по служебной лестнице, и, минуя ещё несколько пролётов, вышли через заднюю дверь. Аою потребовалось семь минут, чтобы выгнать «Ягуар» со стоянки и забрать Дайске. — Я думал, что только у нас в группе все ебанутые. — Аккуратнее на поворотах, — сказал ему Андо, откидываясь на сиденье. У гитариста невыносимо слипались глаза, и через минуту Широяма услышал размеренное сопение — Дайске крепко спал. ***