Проклятая кровь

Совершенно безлунная из-за скрывших небо облаков ночь, горная дорога одной из многочисленных префектур Японии, последней попавшая под программу обновления дорожных трасс, и старенькая Тойота с семьей из трёх человек и не выявленными проблемами в тормозной системе. Будь хоть один из этих факторов иным и вся последующая история была бы совершенно… скучной. Впрочем, об этом волноваться уже смысла не имеет. Опасный участок дороги, визг шин, сопровождаемый истошным воплем женщины в машине, и Тойота отправляется в кратковременный полет до прилегающего к горе леса. Еще два переворота уже в самом лесу и машина замирает, как и люди в ней. Мужчина и женщина отныне навсегда, но ребенок… ребенок пока еще нет. Ночной лес огласил всхлипывающий плач маленького мальчика. Ему было больно, ему было страшно, но родители не отзывались на его зов. И больше никогда не отзовутся. Очень тихий плач, в ночной тишине, однако, слышимый невероятно ясно. Особенно, если ты не простой человек. Шагов мужчины, идущего босыми ногами по лесу прямо к месту происшествия, слышно не было. Уже в этом, казалось бы, не самом интересном факте, прослеживалась странность — веса в этом здоровяке было минимум килограмм сто. Другая странность, пусть и менее заметная, была в плавности его движений, совершенно не свойственной простым людям. Третья же, в этот раз самая заметная странность была в синей ауре, которая ровным ореолом расходилась от фигуры незнакомца. Однако, даже с учетом ровного освещения, разглядеть лица мужчины возможным не представлялось. Остановившись рядом с разбитой машиной, незнакомец лишь на мгновение вдохнул лесной воздух глубже, чем обычно, и легким движением руки оторвал помятую дверь. За дверью последовала крыша с половиной заднего сиденья, что перекрывали проход к искомому. И только после этого, предельно аккуратно, мужчина достал из машины маленького мальчика лет четырех. — Живой, — мощный, чуть хриплый голос разнесся по округе. — И даже в сознании. Судьба ли? — А-а… — мальчик, несмотря на раны, должные стать смертельными для любого дитя его возраста, с лицом, полным неописуемых страданий, открыл глаза и посмотрел на своего… кого? — Д-дя-дя… б-больно… — Как твоё имя? — и пускай мальчик умирал, но то совершенно не тревожило мужчину. Даже наоборот, он был столь неколебим, что, казалось, пусть весь мир падет и он лишь взглянет на это своим спокойным взглядом, после чего отвернется. — К… кха… К-кэед, — неизвестно как, неизвестно каких сил ему стоило это, но мальчик ответил. Ответил, чтобы тут же отключиться. — Кэед, — повторил мужчина. — Я Хэйхати Мишима. На мгновение с лица Хэйхати спала тень, открывая свету грубое лицо с темными глазами, самая примечательная деталь которого, однако, была в волосах. Аккуратные усы, брови и даже волосы на голове необычно тянулись вверх, создавая нечто отдаленно похожее на рога. В последний раз взглянув на машину, Хэйхати исчез с места происшествия также быстро и незаметно, как и появился. Но едва ли дорожное происшествие и мужчина были единственными странностями в этом лесу, на эту ночь. Несколько ранее за тысячи километров от страны Восходящего Солнца. Великобритания, Лондон. Обширный кабинет на последнем этаже небоскреба, что возвышался над остальными зданиями в центре столицы Великобритании, удивлял. И, что важно, удивлял не обилием роскоши, чего можно было бы ожидать, от ни много, ни мало, кабинета главы компании, а обратным — скупостью обстановки. Да, естественно, что довольно большой рабочий стол, что кресло с парой шкафов и всей облицовкой кабинета были сделаны из довольно дорогих и наиболее качественных материалов и даже системный блок со всеми составляющими от монитора до мышки были самых последних, удобных и дорогих моделей, что выпускали самой компанией, однако общей сдержанности в обстановке это не меняло. Не сильно на ту повлиял и молодой мужчина могучего телосложения, чего не мог скрыть даже дорогой костюм, явно имеющий не особо дальние корни в таких странах, как Норвегия или Швеция, на что непрозрачно намекало суровое лицо с аккуратной светлой бородой и короткий ежик волос того же цвета. Его звали Олаф Бьёрнсон и сейчас он стоял, в центре комнаты, цепким взглядом льдисто-голубых глаз разглядывая обстановку и единственное, что выбивалось из картины жесткого обличенного властью человека была явная ностальгия в его глазах. Аккуратным движением он провел кончиками пальцев по столу, после чего заложил руки за спину и прошел к панорамному окну, в дальней части кабинета. — Вид и в самом деле отсюда открывается замечательный, — пространно отметил Олаф, скользя взглядом по крышам зданий, перепрыгивая с них на горизонт, а с него на ночное небо. — Понимаю, почему мастер вложил столько денег в строительство штаб-квартиры именно здесь, — слабая улыбка тронула его лицо, но едва ли это придало его лицу привлекательности, скорее казалось, что на каменном лике появилась кривая трещина. Внезапно, отвлекая мужчину от мыслей, раздался стук. — Войдите, — мимолетным усилием стерев с лица все эмоции, Бьёрнсон слегка развернулся, дабы видеть потревожившего его покой в столь поздний час. Вошедший был еще один мужчина, хотя, правильнее было бы его назвать юношей, уж очень молодо тот выглядел. Видом же, помимо молодости, юноша был не особо примечателен — чуть более длинные, нежели у Бьёрнсона, русые волосы, спокойное лицо, которое едва ли отличишь от сотни похожих в людском потоке, и обыкновенный костюм-тройка, прекрасно скрывающий сухую фигуру. — Значит, остался, — посверлив нечитаемым взглядом вошедшего, хмыкнул Олаф, отворачиваясь обратно к окну. — Я думал, что ты-то, Рик, отправишься с ним несмотря ни на что. — Я уважаю волю мастера, — спокойно ответил названный Риком. — И раз он решил, что отправится в путешествие один, значит так тому и быть. — Хм, — с ноткой недовольства хмыкнул Олаф, считая, что на этом все. И был не прав. — Однако, — как ни в чем не бывало, продолжил Рик. — Вынужден признать, что он оставил мне средство для связи с ним. — Удивил, так удивил, — сарказма в голосе не услышал бы только глухой, да и тот бы тогда смог увидеть оный прописными буквами на лице Бьёрнсона, который сейчас вытащил из нагрудного кармана телефон и подняв над плечом, чтобы собеседнику тот был виден, покачал им. — Как видишь, мне тоже. Одностороннее устройство связи с не отслеживаемым сигналом. — Я помню, что мы раньше работали в одном «отделе», — лишь на миг Рик позволил себе подпустить в голос долю иронии. — Впрочем, ситуации это не меняет. Теперь я глава «отдела», а ты глава компании. — Номинальный. — Как я и сказал, ситуации это не меняет, — ничем не выдав своего желания тяжело вздохнуть, со всё той же каменной миной на лице продолжил Рик. — Как будем складывать рабочие отношения? — Как и раньше, — полностью развернувшись, Олаф посмотрел на Рика с намеком на удивление во взгляде. — Ты руководишь своим отделом с минимальным вмешательством со стороны начальства, то бишь, теперь уже меня. — Это даже не обсуждается, — тоном, словно всё и так было ясно, ответил тот на что у Олафа дернулось веко. — Я говорю про один конкретный момент, который упоминал еще мастер. — Хм? — на долю мгновения задумавшись, Бьёрнсон просиял лицом. — А-а, так ты про это? Воля мастера — закон. Если он хочет, чтобы мы помогли этим выскочкам, то мы им поможем. И да, ты прав, в этой сфере нам придется координировать наши действия более… плотно. — Выскочки, может и выскочки, но не забывай, что со стороны голых цифр, после ухода мастера, они имеют равную нам, а то и превосходящую силу. — Считаешь, что нас неправильно поймут и попробуют подмять? — Моя работа — видеть подобные ситуации и предотвращать их, — заметил Рик. — Будь вопрос рядовым, я бы уже им занялся. — Но вопрос не рядовой и действовать привычным образом ты не можешь из-за прямого указа, — Олаф провел мозолистой ладонью по жестким волосам и тяжело вздохнул. — Узнаю мастера, вроде уже и палкой не гоняет, да подзатыльники не отвешивает, но становится только тяжелее. — Хм, — теперь хмыкнул Рик, который хоть и умудрился избежать во время обучения части с «палками и подзатыльниками», но зато прекрасно прочувствовал идею тех испытаний, где нужно думать головой. — Значит, давай сделаем так, — что-то для себя решив, через минуту обдумывания выдал Олаф. — Слушаю. — Насколько я знаю, этот наш вопрос пока терпит, — испытующий взгляд так и напрашивался на ответ и тот был дан в виде короткого кивка. — Вот. Значит, сначала я разберусь с делами корпорации, вникну во всё, чем занимался мастер, а там разрешим вопрос с этой… Тьмой. — Мастер не любит ожидать, — решил напомнить Рик. — Я прекрасно знаю, насколько сильно мастер Хэйхати не любит ждать, — в главу спец-отдела буквально воткнулся тяжелый взгляд. О да, Олаф прекрасно знал, насколько нетерпеливым бывает носитель фамилии Мишима, большая часть шрамов, которые покрывают его тело этому постоянное напоминание. — Но его здесь нет. Он ушел, оставив это на нас и тем дал нам свободу действий, — Олаф сел в кресло и чуть двинул мышкой. Вышедший из режима ожидания монитор осветил его лицо. — Так что сначала я разберусь с делами компании, а потом… — Я понял, — поняв, что более ничего нового не услышит, прервал того Рик. — В таком случае вернусь к своим обязанностям, — и развернулся, чтобы уйти, однако, остановился в дверях. — Кстати… — М? — оторвав взгляд от монитора, Олаф в ожидании и вопросе приподнял одну бровь. — Поздравляю с назначением. — Иди уже, — недовольно фыркнув, Бьёрнсон под звук закрывшейся двери вернулся к осмотру файлов с документами. И всё бы ничего, вот только в мешанине папок с подписями от «1"и дальше разобраться было не так-то просто. — Даже здесь, мастер, даже здесь. Настоящее время, Япония. Одно не самое обычное додзе. Этой ночью Хаято Фуриндзи был задумчив. Смутная и совсем неоформленная тревога грызла этого поистине монументального человека, в котором никто бы не признал восьмидесятилетнего старика. Максимум, ему можно было дать лет сорок, ведь ни его мощная фигура, ни блондинистые волосы, ни даже лицо, что частью скрыто пышной бородой, совершенно не несло следов старости. Но не о том сейчас речь. — Хм-м, — вдохнув полной грудью, Хаято степенно выдохнул. Его глаза были устремлены вдаль, на звездное небо и полную луну, что своим ровным светом освещала окрестности. — Хм-м. В попытке опознать скрытую угрозу, Фуриндзи привычно скользнул в медитативное состояние. Его и так не зашоренный разум очистился до кристального состояния, а вдохи и выдохи стали медленнее, но не в пример мощнее. Конечно же, таким образом он бы не смог узнать того, чего не знал бы в принципе, однако это действие нужно было, чтобы просто привести душу к покою, приготовившись к будущим ненастьям. Медитация, впрочем, длилась недолго и совсем не по причине быстрого поиска равновесия. Всё было несколько проще, Хаято отвлекли или, что будет точнее, он сам отвлекся, когда услышал топот маленьких ножек по дощатому полу. — Миу, — чуть развернувшись, он поймал призывно скользнувшую ему в руки внучку. — Ты чего не спишь? — Сон приснился, деда, — мило потирая заспанные глазки кулачком, пробормотала она. Тревога, что терзала её по пробуждению быстро сдавала позиции, стоило ей только оказаться в крепких руках родного человека. — Страшный. — Сон? — с легким удивлением повторил Хаято. — И что за сон? — Не помню, — Миу уткнулась носиком в кимоно своего деда и, кажется, стала засыпать. — Страшный сон. — Страшный сон, — аккуратно огладив растрепанные вихры внучки, он в последний раз глянул на луну, после чего встал и пошел в комнату, аккуратно придерживая девочку на руках. — Деда? — еще не до конца заснувшая Миу не могла не заметить смену обстановки и оторвала личико от его груди, вглядываясь в суровое лицо. — Сегодня поспишь со мной, — тихо проговорил он, улыбаясь в бороду. — А завтра соберем вещи и отправимся в путешествие. — В путешествие? — доверчиво спросила она, возвращаясь в страну сновидений. — Как папа? — Да, дорогая, — улыбка не слетела, но слегка померкла, а в глазах отразилась грусть. — Как папа.