all I want is nothing more to hear you knocking at my door 'cause if I could see your face once more i could die a happy man i'm sure
«Майн!!! Нет!» Вот и всё. Конец. Конец всему. Ей, мне, этой жизни. «Привет, тупица. Не знаю, зачем вообще пишу тебе, все равно ведь не ответишь. Я тут думал обо всём. О тебе. О нас. Так странно говорить это тебе сейчас. Надо было раньше думать. Ох, не зря ты злилась на меня за моё тугодумие…» «Черт, ну ты и идиот, Тацуми! Знал же, что там засел вражеский батальон, зачем поперся?! Сдохнуть захотел?! Пока ты под моим командованием, даже не думай об этом!» — прошипела маленькая розоволосая девчушка в форме полковника, которая ей была немного не по размеру, забавно подскакивающая от злости на молодого лейтенанта. «Да я и не думал…» — парнишка даже как-то сжался под таким напором. «Вот об этом-то я и говорю! Ты никогда не думаешь! Всегда лезешь в самое пекло! Ты самый настоящий идиот!» «Да не ори ты, командирушка… Я пытался мальчонку спасти нашего. Его там в плен взяли, пытали даже, — зеленоглазый парень расправил плечи и натянул дурацкую ухмылочку, продолжая оправдываться, — пацану на вид было не больше двенадцати.» «Ну и как, спас?! Оправданно подверг себя опасности? Ты, между прочим, важная боевая единица!» — продолжала надрываться девушка. «Ого, ты признала мою значимость?» — ухмылка стала ещё шире. «Не переводи тему, дурак! — щеки девушки заалели, большие глаза забегали, избегая смотреть на лицо своего собеседника, — Ты самый настоящий идиот!» «Вы стали повторяться, госпожа полковник», — лейтенант, храбрясь, позволил себе неслыханную дерзость по отношению к полковнику — подмигнул ей. «Ах ты… Ты… Ты, скотина, сутки гауптвахты!!!» — полковник развернулась на каблуках и почти бегом бросилась прочь. Парень же остался стоять на том же месте, в мыслях понося себя, как только мог. «Вот черт…» «…Вот же… Не думал, что мне вспомнится этот момент. Мы с тобой тогда только познакомились. Помнишь, тебя перевели в нашу часть? Хотя конечно же ты помнишь… Я тогда ещё не думал, что такая козявка окажется таким сильным воином. А зря…» Девушка в форме бегала за укреплениями, раздавая указания: «Давай быстрее, чертова черепаха! Все должно быть готово через 10 минут!» «Полковник, зачем так торопиться?» — спросил курносый и долговязый сержант. «Да затем, что разведка принесла плохие вести! Имперские войска обнаружили наше местоположение, и теперь направляются сюда! Вы же знаете, что у них численное преимущество, идиоты!» — полковник чуть ли не плакала от безысходности положения своей части. «Не паникуйте, полковник. Мы обязательно прорвёмся, — всё тот же смешливый лейтенант с зелёными глазами и глупой улыбкой, только вот шрамов прибавилось, — верьте в нас.» Полковник промолчала. Этот лейтенант, этот несносный мальчишка, иногда через чур много себе позволяет! Но сердце её успокаивалось рядом с ним. Ей хотелось услышать из его уст еще что-нибудь утешительное… «…Ох, в тот день было страшно. Армия революционеров понесла серьёзные потери. Враг напал неожиданно, мы так и не успели нормально подготовиться. Мы даже не знали, с какой стороны они подойдут! Но ты не теряла уверенности, только благодаря тебе удалось отбить ту атаку. Знаешь, мне так сложно вспоминать лица погибших ребят… Булат, Лаббок, Леоне, Челси… До сих пор снится мне в кошмарах одна ночь. Развороченные, изуродованные тела товарищей, лужи крови и рвотных масс, запах разложения и ты, бегающая среди всего этого хауса с винтовкой наперевес.» Девчонка с длинными розовыми волосами, измазанная в крови, носилась среди трупов своих товарищей, отстреливаясь от врагов из последних сил. Всё это время её не оставляла тревога. Глаза её выискивали каштановые волосы, приобретающие особый оттенок в багряном мареве заката. «Тацуми, Тацуми… Где же ты, черт возьми?» Тут она заметила яркий проблеск рядом с носками своих армейских сапог. «Зеленый? Зеленый!..» Проблеск оказался теми самыми яркими глазами, так часто приходящие полковнику во снах. «Полковник… Майн, прости, я подвел тебя… Меня подстрелили, хах», — тут он закашлялся кровью, не прерывая попыток сесть. «Что же ты творишь, Тацуми? Почему вечно заставляешь меня волноваться?! Тише, тише, помолчи, береги силы. Я отнесу тебя в безопасное место…» — голос девушки постепенно стал тише, в нём ясно слышалось волнение. А Тацуми улыбался во весь рот в лицо Смерти. «…Тогда ты спасла меня. Я лежал рядом с трупами своих друзей и боялся пошевелиться. Я такой трус… Так хотелось увидеть тебя тогда, удостоверится, что с тобой всё в порядке, но я не мог подняться. Я был таким идиотом, всё надеялся на чудо. Думал, что ты всегда придешь мне на помощь, мой полковник. Ты всегда так делала. Заботилась обо мне, как о маленьком ребёнке. Ставя мою безопасность превыше всего остального. А ведь должно было быть наоборот…» «Тацуми, ты идиот!» В просторном деревенском доме разыгралась странная картина. Маленькая девушка, стоя на носочках, отчитывала высоченного лейтенанта. «Где-то я это уже слышал», — пронеслось в голове у парня. «Сколько раз тебе ещё повторять, не ходи на разведку в одиночку! Ты мог попасться имперским! Ты хоть понимаешь, через что тебе пришлось бы пройти?! Эсдес охотится на тебя, она ни за что бы тебя не пощадила!» «Ты так беспокоишься за меня, полковник, — парень лукаво улыбнулся, немного наклонившись к собеседнице, — эй, Майн… Хватит трястись за мою жизнь. Признайся, ты ведь просто боишься, что я выдам нас. Все ведь знают, как именно я связан с Эсдес, и почему она объявила награду за мою голову», — лейтенант внезапно стал серьёзным, в изумрудных глазах зажглась злая искорка. «Что ты несешь, придурок! Конечно, я буду беспокоиться за тебя.» Полковник покраснела и резко бросила: «Пошёл к черту… Двое суток гауптвахты!» «…Вот черт… Почему я вспомнил тот день…? Тогда я понял — тут что-то нечисто. Как-то слишком сильно ты тряслась над моей жизнью. Действительно, это казалось очень подозрительным. Ты, добившаяся своего звания полковника к семнадцати годам, вступившая в ряды революционеров в двенадцать, раздражительная, не обращающая ни на кого своего внимания, вдруг начала оберегать меня, самого заурядного лейтенанта, вступившего к революционерам только из-за отца. Как жаль, что я не понял все раньше. Я бы больше оберегал тебя, и мы были бы счастливы после этой чертовой войны…» Маленький отряд пробирался через бурелом ближе к вражескому укрытию. «Тише, Лаббок, ты топаешь как слон.» — зеленоглазый солдат шёл во главе отряда, прокладывая путь остальным. «Заткнись, дурак-Тацуми. Думаешь, подмазался к полковнику, и всё можно стало? — прапорщик, шедший за Тацуми, улыбнулся и насмешливо закатил глаза. — «Ты слишком искренний, дружок. Сразу видно, что ты неровно дышишь к милому полковнику. Эх, любовь…» «Закрой рот, извращенец! Ты вообще тащишься по мужикоподобной бабе за сорок.» — лейтенант в долгу не остался, однако и сам был задет за живое. Его с головой выдал бы румянец, не и иди он впереди. «Ты…!» «А ну тихо вам! — младший лейтенант, высокая златовласая красавица, недовольно глянула на красного от смущения прапорщика. — Вы выдадите нас, если не заткнетесь.» «Да ты сама орёшь громче всех, бабуля Леоне, — Лаббок внезапно осекся, поняв, что зря сейчас открыл рот, — черт…» «ТЫ!!!» Внезапно раздался тихий голос: «Достали.» Все тут же замолчали. Ребята прекрасно понимали, что Акаме лучше не злить. Майор была родом из Азии, и прекрасно управлялась с охотничьим ножом, всегда лежащим у неё в голенище сапога. Фактически, Акаме являлась лидером отряда, но она не любила руководить, поэтому обязанности были переложены ей на младшего по званию, на Тацуми. Лейтенант Булат, шедший в хвосте, лишь закатил глаза. «…Так сложно быть единственным из всего батальона выжившим. Но все вы навещаете меня во снах. Знаешь, малявка, обычно мне снятся кошмары. Обычно с твоим участием. Но бывают и хорошие сны. О нашем будущем. Где у нас с тобой двое детей, Акаме с Куроме снова живут как сестры, Булат нашел любовь всей жизни в лице сержанта Ликона, Лаббок с Наджендой привозят к нам на выходных своих отпрысков, и все мы собираемся раз в месяц вспомнить былое за бокалом вина. Сейчас наша общая мечта осуществилась, революция случилась, император свергнут, Эсдес казнена, наша страна стала республикой. Все, как ты и хотела. Жаль, что ты не увидела это своими глазами, Майн…» «Знаешь, Тацуми, ты действительно идиот… — полковник стояла спиной, плечи её подозрительно подрагивали. — Ты совсем ничего не понимаешь, да? Я ведь беспокоюсь о тебе не из-за того, что боюсь твоего дезертирства.» — Майн резко развернулась и воскликнула: «Может ты уже сам догонишь?! Не заставляй меня произносить это вслух!» Изумрудные глаза Тацуми сделались большими и круглыми: «Чт-…» «Молчи!» — полковник стояла перед ним, такая искренняя, так открыто смотрела в лицо лейтенанта, прелестно задирая голову и приподнимаясь на носочках, чтобы заглянуть ему в глаза. Тацуми внезапно пришёл в себя: «Эй, незачем так истерить. Я всё прекрасно понимаю, нет нужды все разжевывать мне, — лейтенант наклонился и нежно взял в свои ладони алое лицо девушки, — я тоже люблю тебя, глупый полковник.» Тацуми подался навстречу тонким лепесткам губ, накрывая их своими. «…В тот день ты плакала, а я целовал твои слёзы. Мы оба надеялись, что переживём эту войну, что будем счастливы в новой стране. Но нам было не суждено…» Шёл дождь. Тяжёлые сапоги мешали грязь с кровью. Лейтенант бежал, отстреливаясь от имперской армии. Они напали внезапно, словно гром среди ясного неба. Тацуми уже и не надеялся выбраться из этой бойни живым, главное, что бы она была в безопасности. Через три часа все было кончено. Лейтенанту прострелили правую ногу и живот, но он все равно ковылял по полю битвы, не теряя надежды найти выживших. Вот лежит златовласая Леоне с вывалившимися наружу внутренностями и следом улыбки на холодных уже губах. Вот Булат с отсеченной головой, застывший в посмертной позе — стоя на коленях и опираясь на свой автомат. Вот майор Надженда, такая гордая и независимая женщина, лежит в грязи и луже собственной крови без руки и зияющим провалом вместо глаза. Над ней навис прапорщик Лаббок, закрывший её своим телом. Имперские солдаты проткнули его множеством пик, не оставив ни одного живого места. На губах его до самой смерти играла та жизнерадостная улыбка, покорившая такую независимую и гордую майора. В голове лейтенанта настойчиво билась одна мысль: «Где же ты, где же?!» Кровавое месиво под ногами. Кровавое месиво застилает глаза. Кровавое месиво мешает видеть. Кровавое месиво. Кроваво-… «Нашёл! Наконец-то я тебя нашёл!» Среди трупов лейтенант увидел розовое. Розовое, не красное. «Майн! Ты в порядке?» «Т-тацуми… Ты жив. Слава богу…» Обычно не теряющая боевой дух полковник сейчас безвольно повисла на руках Тацуми. «Не может быть… Ты умирать собралась?! Не смей! — лейтенант легонько, чтоб не тревожить раны, потряс полковника, — ты что… Собралась меня оставить? А как же твои мечты о новом мире? Если ты умрешь, зачем тогда это всё?! Майн!!!» «Какой же ты все-таки шумный… Не переживай. Мы еще увидимся. Там, где все наши товарищи сейчас, — голос полковника неожиданно обрел твердость, — главное, не пытайся встретиться со мной раньше назначенного срока. Ты же понимаешь, что я не прощу тебе этого? Не прощу, если будешь страдать из-за меня.» «Что ты такое говоришь? Лучше помолчи, побереги силы, я отнесу тебя в безопасное место», — лейтенант обеспокоенно наблюдал за девушкой, стараясь держать её как можно осторожнее. «Нет, слушай меня сейчас. Я хочу, чтобы ты жил. Хотя бы ради меня. Ты слышишь, Тацуми?! Я дождусь тебя, и ты тоже должен, — вдруг силы покинули полковника, она закашлялась кровью. — Тацуми, ты должен вести наш народ дальше… Это воля всех тех, кто сражался за наше будущее, кто умирал за него. Дай людям надежду. Да, мы проиграли это сражение, но не эту войну. Я надеюсь на тебя, майор*.» — легкая улыбка осветила губы полковника. «Майн!!! Нет! — лейтенант не мог удержать рвущихся наружу рыданий. — Не смей оставлять меня!» «Я же уже сказала тебе, — полковнику пришлось выдержать паузу, — что не оставляю тебя. Ты самое лучшее, что случалось со мной. Спасибо, Тацуми. Я люблю…» «…тебя. Ты так и не смогла сказать это. Не успела. Но я помню все остальные твои слова. Все до единого. Я исполнил вашу волю, полковник. Я вёл народ вперед. Теперь всё хорошо. Как я уже писал, Эсдес казнили, императора свергли, и мы теперь живём в республике. Я единственный выжил в том сражении. Хотя, ты уже знаешь. Леоне похоронили на общественном кладбище. Надженда вместе с Лаббоком нашли последний приют на фамильном кладбище майора. Акаме взяли в плен имперские, но ты же её знаешь. Она перерезала целый батальон, и умерла в объятиях сестры, проткнув её насквозь своим ножом. Сейчас они с Куроме, наверное, спят в братской могиле. Я так и не смог их найти. Булата забрал брат и похоронил в семейной усыпальнице. Тело Челси так и не нашли. Я по возможности позаботился о наших товарищах, полковник. Я не успел тогда сказать тебе все, что хотел. Я бесконечно благодарен тебе за все, что ты для меня делала. Ты была такой сильной всегда, не обращая внимания на трудности. Ты всегда старалась приободрить своих подчинённых, даже если мы находились в невыигрышном положении. Майн, без тебя я не стал бы тем, кем являюсь сейчас. Но знаешь, кажется, мой час пробил. Я так больше не могу. От кошмаров спасает только бессонница. От галлюцинаций, визуальных и слуховых, не помогают таблетки. Ходить иногда просто невозможно, кости неправильно срослись. Я знаю, ты просила не делать попыток встретиться раньше времени, но я делаю это не из-за тебя. Точнее, не только из-за тебя. Я выполнил твою волю, привёл народ к свободной стране. На этом моя миссия окончена. Больше я ничего не могу тут сделать, а просто жить, плыть по течению я не согласен. Ведь теперь без тебя это не представляется возможным. Ещё раз прошу прощения, полковник. Я люблю тебя, Майн. Лейтенант. P.S. Интересно, что ты увидишь раньше — меня или это письмо?»***
19 марта 18. года майора* Тацуми ******* нашли в его квартире. Причина смерти — асфиксия. Он не оставил после себя завещания. Майору посмертно присуждается орден святого С*******.