***
— Стоять-трепетать, блядиковатые еблышки! Застрявший на лесной тропинке обоз с богато разодетым возницей окружали около тридцати вооруженных до зубов людей, устрашающе улюлюкая и причмокивая. Их главный – атаман, то бишь, наряженный в одни только черные панталоны и такого же цвета доспех на голое пузо, демонически хохотал на возвышении, тыча толстым и розовым, словно сосиска, пальцем в сторону возницы. На того было жалко смотреть. — Пиздануться мне с этого места, но ты, браток-хуерок, прибыл на свою конечную остановку. Съебись к хуйцам, пока живешь и здравствуешь, а не то выебем тебя в двадцать восемь рыл, и, не будь я Злоебучий Мудозвон, ты попросишь добавки! А повозку-то свою заебатую оставь, где стоит. Бледный как смерть мужик осторожно спустился с козел, украдкой подтянул штаны и медленно, мало-помалу начал пятиться в сторону лесной глуши. — Сейчас как заебем до усрачки! Бедолага, взвизгнув, бросился бежать под аккомпанемент залихватского свиста и дружного гоготания. — Как думаешь, ебать-переебать, много нам перепадет с этого обоза, Линка-половинка-грудинки? — тихонько уточнил у ворсистой фигуры по соседству замотанный наподобие мумии разбойник с большим голубым глазом, мерцающим между бинтов. Им, разумеется, был Гаури. Вместо ответа он получил локтем в живот от облаченной в меха напарницы, а потом еще и кулаком в тот самый одинокий глаз. — Завали! — рявкнула она, скрежеща зубами, — все зависит от того, что захуярено внутри. Если там только блядские продукты, то нам, конечно, перепадет объебошинок на ужин, но на этом все, а вот если там что повыебистей спрятано… За время, проведенное в качестве злостных бандитов из шайки Ебливых Скакунов они успели здорово прибарахлиться, поднатаскаться в искусстве выражаться, а самое главное – выяснить, как добраться до пещеры с сокровищами. Правда, теперь им был нужен проводник, чтобы благополучно справиться со всеми ловушками, и Лина уже приметила одного негодяя, который мог бы им помочь. Негодяй, к слову, питал непонятные чувства к Гаури, из-за чего, собственно, тот и замотался в бинты, припомнив, как нечто похожее проделывал когда-то давно Зольф. Проблема была в том, что в пещеру разбойники относили только самые удивительные и уникальные вещи, а простым золотом и драгоценными камнями едва ли не гвозди забивали. Лина, естественно, не желала упустить случая заглянуть в сокровищницу, так что выслуживалась на каждом грабеже, впахивая за десятерых. — Эй, Хуеблина! — позвал тем временем босс, и Лина, скривившись, тут же сорвалась к нему, проклиная тот день, когда представилась своим настоящим именем. Как только над ним не поизмывались за эти две недели, хотя, справедливости ради, подобной экзекуции подвергались и все прочие члены банды. — Приподъебни-ка с собой за компанию Бздаури и Крокота-Ебануя, — он кивнул в сторону того самого негодяя, который знал секреты пещеры, — и пиздуйте-ка вы в сокровищницу вот с этим вот, — тут он всучил ей маленький кожаный мешочек и отдельно отсыпал в горсть какой-то сверкающей пыльцы. — Это за пиздатую помощь, что ты оказываешь нам всякий ебучий раз, когда банда вхуяривается в переплет. За боллы эти твои, фаеры, или как их там, блядь. Иди и будь осторожна, следуй указаниям Ебануя. В случае проблем, ебни своей магией, чтобы видно было, мы сразу явимся на помощь. — Да, Мудозвон, будет сделано, — просияла Лина, не веря своему счастью. Наконец она доберется до заветных сокровищ, наконец закопается в них с головой, и кто знает – может там спрятано что-то поистине невероятное! Она так старалась, помогая разбойникам в их делах, трудилась, так сказать, не покладая рук, подобострастно чтила Кодекс Слова, и с отстраненной безмятежностью наблюдала за тем, как члены банды развлекаются, взъебывая залетных дам – к искреннему удовольствию последних, кстати, так как слава Ебливых Скакунов разнеслась далеко за пределы их земли, – что твердо была уверена в том, что уж она-то заслужила награду. Теперь, осторожно ступая по следам затянутого в какое-то розовое тряпье Крокота-Ебануя, она размышляла только о том, как бы поскорее преодолеть все ловушки, и избавиться от этого балласта. Маленькая команда брела под каменистыми сводами пещеры уже довольно долго, и за это время они с Гаури успели навидаться всякого – там были и вымазанные в высохшей крови колья, и капканы с обрубками ног, и даже трупы. Какие-то из них давным-давно сгнили и представляли собой ссохшиеся скелеты в разных неестественных позах, другие были посвежее – в этих порой копошились крысы, а на лицах, кое-где все еще сохранивших ошметки потемневшего, стухшего мяса, застыли полные скорби мины. У них не было глаз, носов и губ, но все равно казалось, будто несчастные кричат от боли, хоть из их глоток, понятное дело, не доносилось ни звука. Учитывая, что ни Лина, ни Гаури не хотели бы закончить также, без проводника тут в самом деле было не обойтись. — Слушай, Хуйлина… — подал вдруг голос их розовый бригадир. — Хуеблина! — Мои пардоны, Хуеблина. Так это, а вы с Бздаури того? — Нет! — А этого? — Тоже нет! — О, тогда, может быть мы с ним… — НЕТ! — хором рявкнули они с Гаури, и Крокот-Ебануй со вздохом замолчал. Оставшуюся часть пути они прошли в напряженной тишине, лишь изредка нарушаемой скрежетом железных ловушек, звоном меча Света и потрескиванием заклинаний Лины. Последний коридор вывел их в просторный зал с высеченными прямо внутри колоннами и отверстием в потолке. Из дыры в пещеру проникал свежий воздух, и, поднапрягшись, Лина заметила звезды ночного неба. — А что, попасть сюда через верх мы не могли? — свирепея на глазах, прошипела она, разворачиваясь к Ебаную. — И не страдать хуйней, скача по смертоносным лабиринтам?! Разбойник пожал плечами. — Ну мы же Ебливые Скакуны. Ты что, не читала Кодекс? Сначала – поскакать и заебаться, потом уже поощрение. — Ах ты! — в ее глазах появился нездоровый блеск, а на кончиках пальцев – красное свечение, очень знакомое Гаури. — Лина-половина, не надо! — взмолился он, обхватывая ее тонкую фигурку в надежде прижать руки к телу и не дать сотворить заклинание. Однако Гаури был такой большой, а Лина такая низкая, что в итоге он схватился за обе ее груди и извержения уже было не избежать.***
Зачастую порядочные мазоку всегда появляются там, где их не ждут. Некий таинственный жрец в балахоне, украшенном ромбовидными узорами, этому правилу если и следовал, то лишь изредка, но сегодня его левой пятке зачем-то пришло в голову прогуляться к северному хребту. Он как раз стоял на опушке леса, когда пространство над дальней его частью вдруг непонятным образом заколебалось. — О… — задумчиво протянул он, приставляя ладонь козырьком к сощуренным по привычке глазам. Клубы пыли рассеялись, являя его взору несущуюся на всех парах гениальную волшебницу, с которой его по чистой случайности связывало бурное прошлое, и ее верного спутника с весьма любопытным оружием. — Ебу, ебу! — вопила Лина, мчась с Гаури подмышкой прямо на него. Кселлос от удивления приоткрыл рот и, казалось, остолбенел. — Про… прошу прощения? — Съебываем, говорю! — пушечным ядром парочка врезалась в мазоку, и пока тот соображал, левитировала. То есть, левитировала, конечно Лина, а висящий на ее талии Гаури оглушительно орал что-то невероятно внушительное и дрыгал ногами. Мощнейший, сносящий все на своем пути, взрыв прогремел, едва они отлетели на безопасное расстояние. Гигантская огненная воронка поглотила и горы, и лес, и, наверняка, всех до единого Ебливого Скакуна. И сокровища, конечно. — Кселл… — скуксилась девушка, окидывая унылым взглядом пожарище, — Не собираешься во внешний мир? Может, одолжишь нам немного денег?