Перформанс

беты - Le Cygne de feu, Gellaan — О, какая страсть! Какая прочувствованная игра на контрастах! Якудза бросили вызов этому миру, ступив на тропу преступности, и считают себя едва ли не венцами творения! Но не все согласны мириться с подобной несправедливостью! Якудза говорят на языке силы, и только на языке силы им и можно отвечать! Ах, как же великолепно у вас это получилось! Какой перформанс! — Чё? — немного визгливый голос, раздавшийся за спиной, заставил Огу отвлечься от привычного, даже в некотором смысле рутинного занятия: вбивания особо недовольных его персоной в стену в стиле «Ишиямастайл», и повернуться. Позади него, сложив руки на груди, с выражением чистого восторга на лице стояла невысокая моложавая женщина в длинном сером платье, сплошь покрытым яркими цветными кляксами — словно краской испачкано. Несмотря на возраст, одни пряди её волос были промелированы в ярко-рыжий цвет, другие в — ядрёно-зелёный. На носу красовались треугольные очки в фиолетовой оправе с крупными алыми камушками. Захочешь пройти мимо такого чуда, а не получится. Честно, такого Ога не видел даже в Демонии, хотя уж где-где, а там фрики — каждый второй, если не первый! — У вас определённо талант, молодой человек, и немалый, — взвизгнула она, поймав «дружелюбный» взгляд Оги. — Так филигранно подобрать место для своей экспозиции, выбрать уровень для расположения элементов инсталляции. Удачное расположение фонарей на этой улице вечером придаст сотворённому вами большей реалистичности благодаря игре светотени. Но, должна отметить, что даже сейчас ваш протест супротив загула преступности в нашей стране смотрится впечатляюще и очень наглядно! Эти трещины на стенах — как настоящие, а подобранная вами краска, изображающая брызги и потёки крови, выглядит просто идеально! Не придраться! Да даже одежда и прочие элементы декора на манекенах! Ко всей проделанной работе вы подошли с самым высочайшим профессионализмом, который я только наблюдала у уличных художников! — Чё? — повторил Ога свой вопрос. Откровенно говоря, он из всей речи понял… почти всё. Но отдельными словами. Которые, даже при всём своём объёме, чем-то информативным становиться не спешили. — А-дя-бу? — из-за плеча Оги повторил его вопрос и Вельзи, активно причмокнув соской. — Дя-бу-дя? — к беседе подключилась и спавшая до этого Нико. — Оу, прошу прощения, — женщина поправила немного сползшие на кончик носа очки и, стараясь не смотреть на голых малышей, склонилась перед Огой в почтительном поклоне, протягивая визитку. — Меня зовут Кисаки Марияро, я преподаю «Основы модернизма» в секции прикладного искусства на Отделении художественных искусств и «Методологию самовыражения» в секции театрального искусства на Отделении танца и музыки в Японской Академии искусств. Я увидела сотворённую вами инсталляцию «Порядочные граждане против разгула якудза» и не смогла пройти мимо. Всё подобрано вами просто идеально: расположение элементов композиции, цветопередача, оформление деталей. Вы ни какие кружки самовыражения не посещали? — Э? — глубокомысленно изрёк Ога, пресекая порыв поковыряться в носу. Не очень прилично так вести себя перед женщиной — даже если внешний вид этой особы вызывает подозрения насчёт её человечности. — У вас талант, молодой человек! Вы стремитесь показать миру его несовершенность всеми доступными для человека, далёкого от… эм… живописи или стихосложения способами. Грамотно выбираете место, освещение, тщательно подходите к элементам инсталляции, со всей скрупулёзностью отбираете материалы для придания манекенам реалистичности. Сами при этом живо участвуете в своём творении, заставляя на миг даже усомниться, что это всё не взаправду: и в стену вбиты настоящие, живые люди. Обычно такому долго и скрупулёзно учатся, но так как вы сами только что подтвердили, что нигде этому не обучались, то я могу смело заявлять, что у вас недюжинный врождённый талант к сотворению чего-то неординарного и бунтарского, бросающего вызов этому закостенелому в своих догмах миру. — Ну… — протянул Ога. — Может, скажете покороче, чё хотели? А то я что-то нихера не пойму! — Дя! — согласились с ним малыши хором. — О, понимаю, без систематического обучения вчерашнему школьнику — вы ведь вот недавно школу окончили, верно? — тяжело понять все тонкости нашего мира! Но не переживайте! Этому можно научится, и, не только этому, уж поверьте! — Да, окончил, — согласился Ога, впрочем, не собираясь говорить, что довольно большой период учёбы был занят совсем другими вещами, нежели просиживание штанов за школьной партой. — Но вашу белиберду мне это не проясняет! — Ах, этот бунтарский дух вы проявляете даже в такой обыденной вещи, как простая беседа! Кхм… простите, порой увлекаюсь! У вас, повторюсь в который раз, молодой человек, есть талант, причём недюжинный, но вами не развиваемый. Я хочу исправить это упущение и пригласить вас обучаться в нашу Академию на направление прикладных искусств или, как некоторые называют, ремёсел. Там вы разовьёте свой талант, найдёте свой путь. Подтвердив свой статус творца, вам более не надобно будет тяготиться муками обыденности и искать скучные, вытягивающие душу и жилы работы, чтобы прокормиться. — Да? — Ога почесал затылок. Не ожидал он как-то, что кому-то его привычное занятие, окрещённое полицейскими патрулями как «Опять эти проклятые ишиямовцы!», покажется чем-то… таким, что стоит развивать. — У меня талант? К этому, ну… самому? Вообще, Ога своё дальнейшее обучение представлял весьма смутно. Сидящим себя в кабинете с бумажками он не видел, на стройку или завод не рвался. Может, помогал бы в автомастерской или вернулся в Демонию — вбивать в рогатые и не очень головы уважение к приёмному отцу принца и, в принципе, всей правящей семейки. Но Демония всё же несколько не то место, где человеку, даже такому сильному как он, комфортно на все сто. Ога не особо задумывался о своих «талантах» до этого момента. — Даже и не сомневайтесь, — энергично закивала головой женщина. — Просто вами никто систематически не занимался и ваши творческие порывы не организовывал. Но в жизни надо попробовать всё — обучаться новому, в том числе и тому, чтобы развивать свой талант! Вот, возьмите, — она протянула Оге ещё одну визитку. — Осенью у нас будет донабор в группу. Приходите. Приёмная комиссия, и я в частности, будем ждать вас с нетерпением. *** Присутствуй кто-либо из членов семьи Фуруичи сейчас дома, они бы непременно вызвали скорую, а то и машину из психиатрического отделения. Просто никто из них, да и Ога в том числе, ранее не слышали, чтобы Фуруичи Такаюки так ржал. От дикого хохота Фуруичи даже свалился с кресла, в котором сидел, когда Ога начал свой рассказ о приглашении на обучение «пер…чего-то там» и сейчас катался по ковру, аж похрюкивая от смеха. — Ой… не… не могу, хи-и-хи-и, хи-и-хи-и-хи-и… мой бедный живот… и-и-и-хи-и-и-и, лицо болит…. Ой, не могу, перфор… худож… и-и-и-и-и, талант, — Фуруичи забил ладонью по полу. — Инсталляция, декорация… пф-ф-ф, ты и слов таких не знаешь. — Харе ржать, бесишь! — фыркнул Ога, пиная опустевшее кресло с таким расчётом, чтобы оно врезалось в веселящегося приятеля. — Да, не знаю, но этому учат! — А то ты потянешь?! — фыркнул в ответ Фуруичи, уворачиваясь от импровизированного снаряда. — Ты, решающий все проблемы методом «двинь так, чтоб расхерачить стену»? О господи, прекрати, я больше не могу смеяться! — Козлина! — заключил непризнанный мастер перформанса, отпивая свой подостывший кофе, что приятель сделал им ещё в начале беседы. — Дя-бу, дя-дя-бу, дя! — махнул Вельзи руками, сшибая на пол настольную лампу, около которой они с Нико сидели там же, на столе, и рисовали фломастерами на выданном Фуруичи ватмане. — Фуручлен! — согласилась с братом Нико, засовывая колпачок от фломастера себе в рот. — Вот только избавьте меня от этого, — произнёс Фуруичи, вставая с ковра. Смеяться всё ещё хотелось, но уже не так сильно. — Я прекрасно осведомлён о вашем мнении обо мне. Озвучивать в который раз было не обязательно. — Так затыкай пасть вовремя, чтобы окружающие не уличали тебя в кретинизме, — фыркнул Ога в ответ. — Уж кто бы говорил, — Фуруичи потянулся и побрёл за креслом. — Ну вот, опять трещины в стенке замазывать, — горестно протянул он, осмотрев её после оттаскивания «снаряда» на положенное место. — Сам увернулся! — А должен был дать себя размазать?! — Урод! — Мистер дебил с кулаками! — «Педоичи!» — вклинилась Нико. — Придурочный имбецил, не замечающий дальше своего носа! — Урою! — Да ты… Шарах! Молния, грохнувшая прямо в комнате между двумя спорщиками, положила конец зародившейся перепалке. — Дя-дя-дя-бу-дя-дя, — важно изрёк Вельзи, махая руками. — Дя-дя-бу! Вельзи кивнул Фуруичи. Тот фыркнул и усевшись в своё многострадальное кресло произнёс: — А если серьёзно, то где искусство, а где ты, Ога? — Где надо, — буркнул Ога, плюхаясь на кровать. Он ведь не собирался серьёзно калечить приятеля, так, пара профилактических затрещин, для снижения градуса борзости, но нет, Вельзи не понравилось. — И вообще, в этой жизни надо попробовать всё! — Вот только обычно это говорят о наркоте, — произнёс Фуруичи. — Ну дык, я-то не обычный, — хмыкнул Ога. — Я заметил, — вздохнув, Фуруичи достал из шкафа и включил ноутбук. До начала набора оставалось три недели. За это время ему предстоит совершить невозможное: познакомить Огу с миром современного искусства. А то на вбивании членов комиссии в стену далеко Ога не уедет.