run in the night.

      Питер пропитан сыростью. Мрак охватил город, за окном идёт ливень, капли бешено бьются в окно и гремит гром. Ночь, когда разрешено всё. Всего за несколько часов культурная столица России превратиться в настоящую психушку. С людей снимаются все ограничения и они будто звереют, выбегают на улицу с топорами, пистолетами, бензопилами и другими орудиями, лишь бы как-то изощреннее убить своего обидчика.       Игорь взволнованно ходит по комнате, вспоминая все ли успел закрыть. Он никогда не выходит на улицу в эту ночь и никого не хочет убивать. Каждый год он ужасается тем, какие люди жестокие и безжалостные, что они могут вытворять, если их кто-то заденет. На следующий день все будет как обычно и те, у кого ночью были залиты кровью руки, будут улыбаться и делать вид, будто ничего не было.       Чехов снова проверяет дверь. Она закрыта железным засовом и ещё несколькими замками. Хочется верить в то, что никакой сумасшедший не нагрянет сегодня и не решит расправиться с ним, но Игорь словно чувствует что-то, что не даёт ему покоя. Брюнет подходит к окну.       — По сигналу все экстренные службы прекратят работу на двенадцать часов, — послышался из телевизора женский голос, парень невольно повернулся. — В течении этого времени любые преступления, включая убийства, разрешены законом.       Жуткий вой сирены охватил весь город. По спине Игоря пробежали мурашки, а тело обдало холодом. Вдали улицы послышались первый крик, а затем выстрел. Чехов сглотнул ком в горле и отошёл от окна, зашторив его. В комнате воцарила тьма, брюнету не хочется, чтобы кто-то вообще знал о том, что здесь присутствуют люди. Игорь берет телефон с кофейного столика и направляется в спальню. Экран тускло загорается, на нем высвечивается сообщение от матери: «люблю тебя». На душе становится теплее, парень отвечает взаимностью и останавливается напротив двери. Он долго смотрит на неё в оцепенении. От неё исходит какой-то невероятный холод и сырость, а может быть страх смерти?       Выдёргивает Чехова из мыслей сильный удар в дверь. Затем ещё один. И ещё. Брюнет задерживает дыхание и бесшумно подходит к двери.       — Помогите!! — крикнул кто-то, Игорь приложил ухо к двери ухо. — Отройте дверь, мне больше некуда бежать, умоляю! — Это был мужчина и он вряд ли пришёл сюда убивать. Его голос безумно дрожал, Чехов почувствовал его страх через преграду двери. Парень поднял засов и как можно скорее начал открывать все замки. Его переполняло волнение. Вдруг это всего лишь ушлый обманщик? На последнем замке он остановился. Отойдя от двери, Игорь достал из шкафа пистолет ТТ. Выдохнув горячий воздух, он всё-таки открыл последний замок и дверь распахнулась. Перед ним оказался парень, его одежда грязная, видимо бежал и не раз упал. Увидев направленный на себя пистолет, он поднял руки вверх и наверняка уже успел подумать о смерти, но Чехов притянул его внутрь за шиворот и захлопнул дверь. Кинув ТТ на пол, он поспешил закрыть все замки. Один за одним они защелкнулись. Только что вошедший парень сел на пол, подтянул к себе колени, по его щекам потекли слёзы. Игорь, закончив с дверью, обернулся.       — Эй, ты чего? — Он присел на корточки рядом с парнем.       — Я... думал ты меня убьешь... — парень поднял глаза на Чехова. Его зрачки то и дело бегают по лицу собеседника.       — А я думал — ты меня. Как тебя зовут?       — Дима. Дима Енин. — Парень заикаясь вытер слезы.       — Я Игорь. Давай лучше переместимся в какое-то другое место. — Чехов встал, взяв пистолет в одну руку, протянул Енину другую. Дима с осторожностью посмотрел на него, но руку все же подал.       — Тебе нужно переодеться. — Сказал Чехов, — У меня найдётся что-то для тебя.       Парни проходят по длинному коридору, попадая прямо в спальню. Это единственное место, где окна никуда не выходят и можно включить свет. Игорь бросил ТТ на кровать и подошёл к зеркальному шкафу-купе. Открыв его, он достал оттуда серую майку и такие же спортивные штаны.       — Вот, держи, я пока поставлю чайник. — Чехов вышел из комнаты. Дима уже почти успокоился. Он снял с себя все мокрое и надел одежду Игоря, она оказалась чуть больше. Развесив сырую вещи на батарее, парень присел на угол кровати. Взглядом Енин окинул помещение. У Игоря довольно уютная обстановка: на стенах весит несколько картин, на тумбочке стоят фотографии, вероятно, с семьёй, на кресле, забросанном вещами, лежит укулеле. Дима улыбнулся простоте Игоря. Рядом блеснул ТТ. Парень протянул руку к оружию, но оно словно обожгло кончики его пальцев холодом и он отдернул руку. Енину не хотелось вспоминать одну из судных ночей, в которой были убиты все его родные. Самым жестоким образом. Знал бы он убийц, скорее всего отомстил бы, но их лица были под ужасающими масками. Они оставили в живых только Диму, ему было тогда всего шестнадцать.       — Я вернулся, — Чехов вошёл в комнату уже с двумя чашками чая, — ты чего такой хмурый?       — Болезненные воспоминания, — выдохнул Енин, — можешь убрать оружие?       — Ты боишься, что я тебя застрелю? Могу дать тебе такой же, чтобы не было так страшно. — Игорь улыбнулся, протягивая парню чашку.       — Нет, не надо. — Он принимает чашку и делает один глоток.       — Как ты оказался на улице, не знал чтоли про судную ночь? — Брюнет садится на кровать, опираясь на спинку.       — Знал, — Дима тоже придвигается к спинке кровати, — просто... потерял счёт времени. — На глазах Енин погрустнел. — Ненавижу судную ночь. Парни замолчали. Дождь немного стих и глухо слышны жуткие вопли, выстрелы и взрывы. От этих звуков на душе становилось паршиво, будто попадаешь в фильм ужасов.       — Давай представим, что это просто у соседей слишком громко работает телевизор. — Предложил Чехов.       — Что? — Не понимая спросил Енин.       — Ну так спокойнее будет. Дима улыбнулся краешком губ и поставил чай на тумбочку. Он подумал о соседке старухе, которая плохо слышит, поэтому включила телевизор на всю громкость, а потом уснула. Действительно полегчало. Енин накрылся одеялом, неловкое чувство, что он лежит в одной кровати с парнем, не давало ему спокойно уснуть и отвернулся в другую сторону, но там стоит зеркальный шкаф, который все равно указывает на присутствие Игоря. Как же парню хочется сейчас оказаться дома в своей кровати, ну или хотя бы уснуть. Чехов, копающийся в телефоне, на мгновение отвёл глаза на зеркало и увидел Диму, который также рассматривал его. Они встретились взглядами, но тут же разорвали зрительный контакт, ибо оба почувствовали смущение.       В конце комнаты послышался шорох. Игорь насторожился и взял в руки пистолет. Неприятный скрежет усилился и в тот же миг единственная в комнате лампочка перегорела. Чехов выдохнул. «Это всего лишь лампочка» — успокаивает он себя. Парень проводит рукой по волосам, кладёт пистолет на тумбу и включает тусклый прикроватный светильник. Укрывшись одеялом, он закрывает тяжелые веки и отворачивается в надежде заснуть. Обстановка на улице играет на нервах, как на музыкант на скрипке. Хочется забыться.       Касание кончиков пальцев чужих холодных рук обжигает живот Игоря. Он слегка дёргается. Горячее дыхание чувствуется на плече. Дима прижимается к Чехову всем телом. Сердце начинает биться быстрее, а дыхание учащается. Пугающее чувство завладевает Игорем, так непривычно и приятно. Он разворачивается к Енину. Их лица находятся чуть ли не в миллиметрах друг от друга. Глаза Димы покрасневшие и блестящие, по щекам бегут маленькие слезинки.       — У меня никого не осталось, — шепчет парень, чуть ли не задыхаясь собственными эмоциями — всю мою семью убили, перерезали как скотину!       — Тише-тише. — Чехов кладёт руку ему на затылок, приглаживая большим пальцем.       — Спасибо тебе, если бы не ты... — Дима запнулся и из его глаз брызнули слезы. Игорь не мастер утешать, поэтому молчит. Только аккуратно прижимая к себе парня за плечи. Он выглядит слишком подавленным, таким, словно не было до этого момента человека, с которым он смог поделиться своей печалью и болью, словно он нашёл в Чехове родного человека, словно Чехов — его единственное спасение.       Они соприкасаются лбами. Енин тяжело выдыхает и кладёт руку на шею Игорю. Сердце бьется так, словно сейчас вырвется из грудной клетки. Их взгляды вновь встречаются, но не на долго. Дима опускает глаза.       — Прости за... — «слезы» хотел сказать он, но не успел, Чехов накрыл его губы своими. От неожиданности Енин на секунду застыл, широко распахнув глаза, а после подался вперёд и ответил робкой взаимностью. В то же мгновение вокруг исчезли звуки, мир остановился, словно и нет этой судной ночи, нет ужасов за окном. Игорь аккуратно целует розоватые мягкие губы Димы, чувствуя из мягкость всеми нервными окончаниями. Енин пахнет сладостями, шоколадом или зефиром. Легкая щетина Чехова колет лицо Димы, от чего ресницы последнего вздрагивают подобно порханию крыльев бабочки. Енин — цветок азалии, такой же нежный и хрупкий. Мысли в голове плавно улетучиваются и каждый из них хочет, чтобы этот поцелуй не кончался.       Но Дима отстраняется. Его щеки покрываются румянцем и он утыкается в шею Игорю. Тот лишь приобнимает его. Слова здесь излишни, да и говорить ничего не хочется, только чувствовать. Они вернулись в настоящее, в жестокую ночь, когда все дозволено и эти глаза напротив кажутся сейчас такими... любимыми? Единственный лучик света в кромешной темноте. Енин закрывает глаза, Игорь обнимает его и так же закрывает глаза. Он чувствует, что никакие опасности ему не страшны, словно прекращается дождь и из-за облаков выходит луна.       Парни быстро проваливаются в сон. Диме снятся родители. Отчетливое лицо постаревшей матери, такая же как и у него рядом с губами родинка, образовавшиеся морщины, её улыбка. Ему снится Игорь. Счастливый и влюблённый. Влюблённый в Диму. Их души переплетаются во сне и Игорю снится тот же сон, что он без памяти от Енина, а тот — от него. Они остаются одни на берегу реки, расположившись на мягком пледе. Дима укладывается на плечо Игоря, положив руку на грудь, они рассматривают звезды. Легкое стрекотание сверчков, журчание воды и влажный воздух. Ветер обдаёт темно-русые волосы Енина. А луна огромная-преогромная, светит только для них двоих. Только сейчас Дима понимает, что по-настоящему счастлив. Чехов закуривает и выдыхает дым в воздух, затуманивая звезды. Звуки притупляются, по ногам Енина пробегают мурашки, он приподнимается на локтях и окидывает взглядом Игоря. От этого увиденного от отпрыгивает назад. Одежда Чехова перемазана кровью, на лице крапинкой запекшаяся, с пальцев падают капли ещё свежей, а рядом с ним топор. Флешбэком в его памяти появляется жуткая маска. Парень в ужасе закрывает руками глаза. Дым стелится клубами в воздухе. Дмитрий через щель между пальцев видит, что Игорь исчез, он переводит взгляд на траву и видит кровавые следы. Ему становится тошно, поднявшись, Енин идёт по следу. Его ноги ватные и совсем не слушаются, он будто застревает в зыбучих песках. Зловещая дорога приводит парня к сарайчику, который выглядит знакомым. Осторожно приоткрыв дверь, боясь, что сооружение развалится, Дима ужасается и кричит. Трупы его родителей подвешенные на крюках с изуродованными лицами, а рядом Игорь и люди с фотографий в его доме.       — Нет, — невнятно произносит Енин.       — Я не виновен. — Говорит Игорь, опустив взгляд в пол и роняя топор.       Дима подскакивает на кровати в холодном поту. Он не может отдышаться, хватает воздух ртом и ошарашенными глазами смотрит вокруг. Чехова рядом не оказывается. Поднявшись, он быстрым шагом идёт в коридор, сбивая по пути фотографию. Она падает на пол и стекло разбивается. Пройдя по длинному коридору, он влетает в кухню, где и обнаруживает Игоря, тот тихо пьёт кофе и листает новостную ленту. Парень отвлекается от своих дел и смотрит на Диму, его вид не впечатляет.       — Что случилось?       — Твои родители участвовали в судной ночи? — в лоб спрашивает Енин.       — Эм, — сказать, что Чехов в шоке, значит ничего не сказать, — зачем тебе это?       — Раз спрашиваю, значит нужно.       — Слушай, это было давно, сейчас наша семья таким не занимается... — Игоря перебивают.       — Сколько лет назад? Ты тоже участвовал?! — Парень бьется в конвульсиях и поэтому опирается на стол, почти равняясь с Игорем.       — Нет, я не участвовал. Примерно пять - шесть лет назад. Ты может объяснишь мне хоть что-то? Дима оседает на стул и закрывает лицо руками.       — Угораздило же меня именно к тебе попасть. — Бурчит он. Сейчас в нем собралась вся обида, накопленная годами, вся злоба. Он снова плачет, снова не может себя контролировать. Эмоции берут верх. Енин открывает лицо и хватается за пистолет, лежащий на столе и направляет на Чехова. Тот роняет из рук телефон, он с грохотом падает на стол. Дима не отдаёт отчёт своим действиям, в его глазах горит огонь и жажда мести, но сердце плачет и рвётся.       — Ты не можешь убить меня прямо сейчас, — Чехов медленно поднимает руки и выходит из-за стола. Енин кидает взгляд на часы, двенадцать часов истекло и он действительно не может этого себе позволить. Пелена перед глазами размывает всё, парень быстро моргает. «Это ничего не изменит, да и Игорь не виноват, он же сказал, что не участвовал в этом» — говорит внутренний голос. Дима, недолго думая, соглашается с этим, его руки слабеют и он роняет оружие, кидаясь на шею Чехова. Он обнимает его настолько крепко, что едва ли не душит. Последний все также стоит в оцепенении с поднятыми рука. Он был на волоске от смерти, глупой смерти, его могли убить за несколько минут до конца судной ночи, ведь часы на кухне спешат. Енин целует парня в щеку.       — Прости, я придурок! — он смотрит такими виноватыми глазами, что его просто невозможно не простить. Игорь понимает его поведение, он бы на его месте наверняка поступил точно так же.       Они целуются на залитой солнцем кухне, провожая страшную ночь, пережитую вместе.