Смерть и кризисы

Селина умирала. Это был лишь вопрос времени. Умирала не от рук Джокера или Пингвина, а от лап чертовых кошек, которых любила и защищала почти всю жизнь, и вливала почти все награбленное в тайно созданные фонды. Это было в стиле Джокера. И это правда пытались выдать за него, а потом за Плюща и Пугало, к концу его расследования вообще за Сороку. В итоге их нашли Плющ и Харли, что после пары слухов и статейки в интернете взвились и притащили ему доказательства. Правда виновные были мертвы, а злодейки были настолько злы, что вышедшая во двор отдохнуть от эмоций Рейвен потеряла сознание. В итоге из их дома она сбежала. Кто натравил их — он узнал, догадался сразу. Чертов детектив. Но им мешать не стал — в Готэме тогда были сложные времена. И смеяться хотелось через слезы. Чертовы бра-конь-е-ры. — Это не смешно, я не хочу умирать от рук тех, кого защищала столько лет. — Н-да… — Не сдержался, послав ей ласковую улыбку, успокоился. Она смотрела с обидой и злыми слезами в уголках глаз. — Может, яду, а они же этого и добиваются: обезобразить и обгадить годы моих трудов? Яд она приняла спокойно. Это вопрос принципов — обломать эту чертову коалицию охотников. В итоге он вышел из палаты, наткнулся на Рейвен, что схватила его за руку своей светящейся и быстро повернула ему голову. Он увидел ее, идущей под руку с девочкой-подростком, с маленьким готом, если точно. Анх на шее и грива как у рокера, что стекалась по одежде чёрным водопадом. Но черные пустые глаза говорили за себя. Неодобрительно покачав головой, кажется в сторону Рейвен, она испарилась, как и Селина. Только на мгновение одарила теплым взглядом и улыбнулась мягкой улыбкой, прошептав одними губами «спасибо». В итоге он сидел в камере Джокера. — Ты тут долго. Нет, серьезно, убиваться так, зачем? Будет новый кризис, и как Тодд она воскреснет, а может, и вообще через неделю. Кризис… н-да, слышал, увы, гарантий мало. — Увы, кризисы у нас частые. К слову, вы уже были женаты, но все это после очередного кризиса стало Землей то ли 2, то ли 4, или 8. У вас даже дочь была. Он задумчиво уставился в темноту немного пустым взглядом, уйдя на время в себя. —А моя застряла и не захотела уйти. У малышки Люси сложный характер. Он очнулся так быстро. Он и не заметил. Солнце взойдет через 8 часов. У них будет еще долгий разговор, который они повторят нескоро. Может, через пару кризисов и десятков лет. И только от Джокера зависит, будет ли мышь помнить.