***
Зовущие на помощь люди не знали, что находятся на волосок от гибели, который становится все тоньше с каждым взмахом крыльев тёмного существа, скрывшего свое истинного «я» глубоко внутри. Первой его жертвой оказался старик, который не понял, что происходит, лишь чувствуя удар в грудь и приближающуюся темноту. Вся толпа начала бежать, но от него нельзя скрыться, нельзя уйти во мрак. Он забирал быстро, не церемонясь, хватая людей за шеи, ломая им позвонки. Кровь стекала крупными каплями с его губ, падая вниз с бешеной высоты, ударяясь о ветки или землю, на секунду зависая в полете. Осталась последняя жертва, что бежала по лесу, раздирая ветками одежду. Кустарники царапали ее лицо до крови, оставляя шлейф, на который летел он, ломая потемневшими от крови крыльями ветки, создавая пугающий хруст, будящий всех, кто спал в этом лесу. Стальной захват, удар и вот девушка падает спиной на землю, смотря на то, как он приземлился на одно колено в метре от нее с расправленными окровавленными крыльями, отдалённо сохранившими свой серый цвет. Они были бардовыми… Девушка попыталась отползти, но неожиданно оказалась пригвождённой к земле. Ее взгляд встретился с его, и мгновенное чувство прострельнуло ее. Его прямые черты лица манили, а серо-синие в свете луны глаза не скрывали вожделения давно потерявшего человечность существа. Его хватка ослабла на несколько минут. Доселе печальная луна удивленно смотрела на того, кого прокляла, она ждала кровавого пиршества, но его не было… Девушка дернулась, пытаясь встать, но будучи прижатой к земле, она не чувствовала опоры и возможности подняться. «Отпусти меня, прошу. Я верую…» — произнесла она, отводя взгляд. Луна всколыхнулась, с негодованием смотря на то, как эта девушка манипулирует ее подопечным. Он было хотел встать, отпустить, но вдруг почувствовал, что у девушки нет веры, нет бога, нет ничего. Приемная замухрышка, привыкшая врать, не краснея. Негодование захватило его. Проведя рукой от ее шеи до живота, он резко дёрнул девушку на себя, пробивая рукой ее грудную клетку, чувствуя запах гари, трепетание умирающего сердца и бешеные, стекленеющие глаза, с ужасом смотревшие на руку, что утопла где-то в глубине груди. Девушка выдохнула, чувствуя, как силы покидают ее. Последний удар и смерть забрала ее с собой. Луна удовлетворенно смотрела на происходящее. Крылатый бес встал и пошел вон от этой поляны, от свисающий трупов с деревьев. Нечистый, грязный и порочный, он шел по чаще, не имея мыслей, бредя к обрыву. Открывшийся грот показался немыслимых размеров, а чёрный его зев рычал воющим в глубине ветром, запах могил и трупов заполнил всю его долину. Бес расправил крылья, смотря в бездонную глубину и видел в ней лицо той самой, что убил совсем недавно. Но у беса одна дорога и коротать он будет ее всегда один. Печально шагнув в пустоту, он поучаствовал, как крылья расправились, задевая перьями каменные сырые стены, сгнившие и покрытые плесенью, они пахли тленом, пылью и сыростью. Он осел на его дно на колени, закрыв лицо руками. Из его груди вырвался крик страдания и боли. Серые крылья замерли, словно обхватывая своего хозяина в кокон. Свет луны не пробирался сюда. В бешеной ярости он начал рвать их, вытаскивать перья, причиняя боль самому себе, но сейчас ему было все равно. Единственный выход от гнёта луны был один. Схватив острый камень, он что есть силы полоснул им по венам, с безумием глядя на алую кровь, что вытекала из зияющей раны ручьем. Еще один удар по другой руке и вот кровь заливает все вокруг, создавая впечатление кровавого моря. Предсмертные удары сердца были спокойными, словно он только что отдохнул после долгого трудного дня. Растянувшись на спине, он окинул взглядом небо, которое со дна казалось черным и звёздным. Сейчас, без лика луны, он был счастлив по-настоящему. Удар. Сердце затрепыхалось, словно воробей в клетке, рвущийся на волю. Удар. Из груди вырвался протяжный стон. Удар. Он прикрыл глаза, чувствуя на губах вкус орешника за окном дома, где он когда-то жил, вперемешку с вкусом терновника, что находился у черты леса, где птицы заботливо свили гнездо, подпуская к ним только его. Он не помнил, как его звали. Совелин, Сарин? Саин? Да, верно, Саин. Удар. Облегчённо вздохнув, он открыл глаза. Следующего удара не было. Небо слилось в единый водоворот, что вскоре расплылся в его глазах навсегда. Эта ночь будет облегчением для смертных, мукой для луны и вечной скорбью для великих бессмертных, что знали, какие страдания испытывал первый Крылатый бес, получивший силу. Они будут воспевать его в вечность. А серые драные крылья начали гореть, освобождая существо, бывшее человеком, от проклятия. Яркий вихрь чёрного пепла взмыл вверх, подхваченный яростным потоком воздуха, пронося его мимо силуэта девушки, стоящей у обрыва и глядящей вниз. Теперь эти крылья ее бремя, ее боль. Она улыбалась, смотря на яркую луну, а черные крылья расправлялись навстречу южному лесному ветру…Глава 1
1 апреля 2019 г. в 10:50
Громкое устрашающее уханье совы раздается по бескрайнему полю, окруженному плотной стеной вековых деревьев, что тихо дремали, поскрипывая от несильного ветерка, раскачивающего их.
Туман, словно плотная стена дыма, бел и неприступен, он вьется, скрывая макушки деревьев плотным стягом, создающим мысли о страхе. Где-то там, в глубине чащи, стоит огромный дом, обнесенный частоколом. Путники, которые удивительным образом добирались сюда, убегали в страхе, и так будет всегда, покуда здесь живет он.
Вестник тьмы и смерти, вырывающий чужие сердца из грудной клетки.
Неполная луна смотрит в печальные окна этого терема, выискивая мрачного хозяина, но его нет, как нет и надежды избавиться от проклятия. Мрачные темные тучи скрыли белый свет луны, словно знали, что он любит темноту.
По полю гулял ветер, шелестя стелющимися по земле дурманящими травами, невольно срывая нежные лепестки цветов, унося их единым воздушным потоком ввысь.
Вышедшая из темных туч луна осмотрела поляну, освещая, казалось бы, бескрайнее пространство, по которому идет темная тень, пугающая просыпающихся от тяжелого его шага, кидаясь в разные стороны от пугающего чёрного силуэта, и лишь она, постоянный его спутник, знает, что на этой темной фигуре черный плащ, ниспадающий на землю и полностью скрывающий лицо, создавая оттенок неприступной злобы.
Он думает, подминая под своим тяжелым шагом травы и мелкие кустарнички. Он прожил удивительную жизнь, полную гонений, притязаний, страха и крови. Жертвы кричали, молили отпустить их, но его голод, что томил душу, разрывая ее на части.
Тяжелые серые крылья, похожие на пыль, потряхиваются при ходьбе, задевая своим шлейфом растительность, создавая оттенок величия и неподдельной силы, что хранится в них.
В руках он сжимает небольшую бутылку с пенной брагой, которая с каждым глотком охмеляла его все сильнее. Он хотел притупить, притупить ту силу, что хранилась в нем и хотела есть, именно в минуты похмелья и пьянства, он не слышал голоса проклятья, заставляющий его снимать кожу с жертв, съедая их сердца, содрогающиеся в предсмертных ударах.
Если бы спросили у него, каков его любимый цвет, он бы сказал, что это цвет алой крови, освещенной ярким солнцем небесного мира. А ведь раньше он любил цвет неба на закате, которому пели птицы. Оно остыло над ним, и нет ему покоя в этом хрупком мире, который трещит, как стекло.
Он отдал свою душу в обмен на вечное счастье, но оно обернулось проклятием, бременем, что он несет не один десяток лет, сгибаясь от своей ноши в виде крыльев, которые будут его вековыми спутниками в кровавых пиршествах.
Сегодня алкоголь не помогал, бремя стало все тяжелее держать в узде, а пытаясь заморить себя голодом, он лишь тревожил ту часть себя, что рвалась кромсать человеческое мясо на куски, разрывая связки и сухожилия, разбрызгивая кровь, заливая ею все вокруг.
Его ушей коснулся женский голос, что звал на помощь. Напрягшись, он почувствовал, как крылья дрогнулись, расправляясь. Ветер принес запах людей, который был похож на томительный запах лилий. Сердца их отстукивали в унисон бешеный ритм.
Резкий взмах и вот он уже взмывает в воздух, чувствуя удар ветра в маховые перья, пытаясь остановить себя, но ему это не удается.
Хмыкнув, он отшвырнул от себя бутылку с брагой куда-то в крону деревьев, удлиняя зубы, с интересом услышав, как разбилась бутылка, ударившись о корень дерева.