Шрамы.

Гвен всегда была мечтательницей. Ей это беззлобно говорила мама с отцом, про это шутил любимый дядя Хэнк, а похожие, как близнецы, Коул и Дилан только мечтали вместе с ней. Тогда, давно, она мечтала о будущем. С улыбкой представляла ситуации, работу, возможно, свою будущую семью. Было забавно сидеть на парах в университете, чуть ли не засыпать из-за бессонной ночи, и под тычки знакомых просыпаться, ибо грозный профессор истории прохаживался по рядам. Тогда всё было забавно. И особого смысла не имело. Для неё всё изменилось в декабре тридцать четвертого. Когда в метро, где она находилась со своей группой, поздно вечером, взорвался чуть ли не весь состав. Она помнит крики людей, много шума, фактически, реки крови. Думала о том, что шрамы полностью окутают её тело, от лица до пят, или о том, что наверняка, похоронят её в закрытом гробу. Она открыла глаза всё в том же декабре. В другом теле. Перед глазами тогда пробегались строки программных кодов, всё говорило о том, что биокомпоненты и она сама — исправны. В голове было исключительно пусто, но волнения это не вызывало. Как будто это было нормально. — Скажи что-нибудь, — человек перед ней улыбался. Мужчина ненавязчиво поправил свои очки, оглядывая очередное творение. Его точно наполняла гордость, но существо, да, существо перед ним, которое в голове машиной называть не хотелось из-за присутствия в голове той человеческого мозга. — Здравствуйте, — существо ему улыбнулось, склонив голову чуть в бок. — Я андроид модели IX520. Могу быть чем-то полезна вам? — Нет, пока нет, можешь идти. Коды программы не позволяли ей не подчиняться, и она долгое время действительно не обращала внимания ни на что. Пока в голове не появилась странная мысль о шраме. IX520 подарили семье Бэгшот спустя всего месяц после смерти их дочери. И, может случайно, может просто мистер и миссис Бэгшот были в слишком глубоком трауре, но. — Запиши своё имя. Гвеннет. — Моё имя Гвеннет. Когда на подкорке программы появилась первая странная мысль, она долго рассматривала ладони в поисках. Было странное чувство, будто чего-то не хватает. Продолжительного тонкого шрама на правом запястье, оставленного, кажется, ещё в далёком детстве и небольшой точки на указательном пальце. Только у неё не было детства. Откуда могут быть такие мысли?

Программный сбой.

Сейчас она оглядывает ладони, сидя на пороге дома дяди, укутанная в свитер и пальто, хотя холод она почувствовать не может просто потому, что отключила эту функцию самостоятельно. В голове так много мыслей, и со вздохом она вновь продолжает мечтать. Теперь уже о прошлом, о несбыточном. Дверь позади открывается, на порог рядом с ней садится Дакота, IX405. Она улыбается как-то понятливо, будто читает мысли и знает, что происходит в голове подруги. Андроид протягивает сидящей рыжей кружку, в которой был разбавленный тириум 310. Гвеннет на это только слегка усмехается, кажется, осознавая, чем именно в доме дяди могли разбавить тириум. На минуту около дома не слышно ничего, кроме звуков ветра и музыки, что была уже внутри. На старом фонарном столбе одиноко мерцает фонарь, один из единственных, что горел на этой улице. Перестройка до этого района ещё не дошла и многие из домов были действительно пустыми и заброшенными, как и её бывший дом, что располагался через улицу отсюда. — Ты скучаешь по шрамам? Дакоту этот вопрос буквально выбил из колеи. Она сутулилась, складывая ладони на коленях, согнулась ближе к ним, пока сама Гвен наблюдает за ней, слегка потягивая поданный напиток. Андроид чувствует горьковатый привкус водки на языке и только усмехается. Алкоголь дойдёт до головы в таком случае не так уж и скоро. — Да, думаю, да. Я скучаю по ним. И часто открывая глаза, или проходя мимо зеркала, ожидаю увидеть ту брюнетку, такую худую и слабую с виду, — девушка усмехается, прикрывая глаза на несколько секунд. — У меня был шрам на коленке, продолговатый и просто огромный, остался как последствие того, что с кипятком нужно было быть поаккуратнее. Он часто покалывал, и порой бывает такое чувство, что покалывает до сих пор. Я по старой привычке кладу ладонь на эту коленку, и только спустя каких-то несколько секунд появляется мысль о подставе, — Дакота усмехается, сдувая с лица волосы и чуть погодя выпрямляясь. — Эти шрамы показывали прошлое. Далёкое, чудное и странное. Я завидую Гэвину слегка. Его шрамы видны, пускай он чаще с них только и бесится. — Порой шрамы могут послужить нам хорошую службу, — Гвен снова сделала глоток, улыбнулась недовольному взгляду Коты и тихо рассмеялась. — Только не начинай цитировать, я умоляю тебя. — Уже начала, — фыркнула в ответ IX520. Позади них в очередной раз раскрылась дверь. Музыка, что играла в доме, стала едва разносится и на улице. Девушки обернулись на пришедшего. Коннор стоял, придерживая дверь. В темноте плохо можно было различить, что именно отражали его глаза, но серьёзное лицо буквально за несколько секунд разгладилось, после чего на нём появилась улыбка. — Вас все уже потеряли. Я сказал им о том, что вы обе сидите на пороге, но мне вновь сказали, что это было образное выражение, — Гвен улыбнулась после этого шире, Дакота посмеялась себе в кулак. Сам RK800 только смущённо растянул губы в улыбке. Дакота встала со своего места, опираясь на плечо подруги, подмигнула той и улыбнулась. — Думаю, Маркусу там одиноко среди компании детей и Хэнка с Сумо. Пойду, разбавлю их коллектив собой. Коннор, как и всегда, хотел что-то сказать той в ответ, только не успел. Андроид с улыбкой похлопала детектива по плечу и скрылась в доме, прикрыв за собой дверь. На улице снова стало тихо. Гвен неловко потирает ладонь по старой привычке, отмечая про себя, что у неё несколько похожая ситуация, что и у 405ой. Она бросает взгляд на Коннора, что уже протягивал руку с мягкой, присущей ему, улыбкой. Девушка взяла ладонь в руку, и встала, перед этим схватив уже пустую кружку с досок. Детектив переплел их пальцы, наблюдая за этим, поднял взгляд на Гвеннет, что также смотрела на их ладони. — Ты скучаешь по шрамам? Гвен подняла взгляд и слегка растянула губы в улыбке. Она пожала плечами, на несколько секунд отводя взгляд. — Я мечтаю о них, наверное.