Шумели ели

Кто любовь потерял — превращается в лёд. Кто её отыскал — никогда не умрёт.

Глеб сидел, сгорбившись, за столом в своей комнате. В окно стучал дождь. Его капли разбивались о стекло, и мокрые дорожки растворяли в себе пыль. Иногда гремел гром, сверкала молния. На душе у Глеба было пусто и тоскливо. Иногда даже больно. Ещё одна попытка влюбить в себя Таню не увенчалась успехом. Каждый день он пытается, и все равно у него ничего не выходит. Она видит только своего маечника, и больше никого. Даже Пуппер не мог добиться от Тани взаимности. Глебу было жалко себя. Он вынужден добиваться этой проклятой Гроттер! Жить то хочется. Глеб давно раскаивался за ту детскую ошибку. Он же ни одной девушки, кроме Жанны и Лены, на протяжении семи лет не видел. Интересно стало, как другие представительницы прекрасного пола выглядят. А старуха-некромагиня застукала. Теперь давай, думай, как выжить. Ему, между прочим, на Таню начихать! Не нужна она ему! Ему, может, Жанна нравится. Глеб отогнал от себя эту мысль. Ишь, чего удумал. Глупость какая-то. В дверь постучали. Глеб вздохнул. Опять кто-то пришёл. Делать им нечего, только на нервы действовать. Стук повторился. — Глеб! Глеб, открой! Бейбарсов встал. Отбросив с глаз чёлку и поправив куртку, он подошёл к двери. Кого там опять принесло? Глеб снова вздохнул и дёрнул ручку. На пороге стояла Жанна. Глеб удивлённо посмотрел на неё – кого-кого, а Жанну он точно не ждал. Не сегодня. — Глеб. — Жанна, гордо подняв голову, прошествовала в комнату и села на стул у стола, на котором минуту назад сидел Глеб. — Я, конечно, понимаю, что мы с тобой поругались, но меня беспокоит кое что. Не ссора, нет. — И что же? — Глеб хмыкнул. — Ты не улыбаешься. Бейбарсов от изумления опустился мимо стула. Он сегодня улыбнулся раз пятьсот. Мышцы лица уже болят, ещё немного, и улыбка застынет на физиономии навечно. Заметив недоумение Глеба, Жанна быстро поправилась: — Ты не понял. Ты не улыбаешься по настоящему. Раньше ты улыбался. Даже тогда, когда мы жили у старухи. А сейчас... — Жанна замолчала и досадливо поморщилась. — Сейчас не до улыбок. На кону моя жизнь. Жизнь, Жанна. — Как по мне, так лучше умереть счастливым, чем жить и мучиться. — Слово "жизнь" мне нравится намного больше, чем "смерть". — Решать тебе. Жанна встала и пошла к двери. Глеб сидел, смотря в колени и обхватив голову руками. Пусть он сволочь последняя, цепляется за жизнь руками и ногами, но... — Жанна! — Глеб вскочил и, подойдя к Жанне, взял её за плечи. — Я же из-за тебя жить хочу. Понимаешь, если я умру, то и ты тоже... С Леной. Я же это все ради тебя... Вас. Мне, думаешь, приятно? — Думаю, не очень. — Жанна открыла дверь и выскользнула в коридор. — На ужин пора... И вообще, я пришла сказать, что бы ты просто чаще улыбался. По настоящему. Жанна исчезла за закрытой дверью. Глеб вздохнул. И улыбнулся. Хорошо, когда есть тот, кто тебя поддержит. А особенно тот, и ж за кого ты можешь улыбаться. По настоящему.