Джейк Роджерсон и Философское отношение к ситуации

      Специальная форма с эмблемой Первого полицейского участка Зверополиса, предназначенная для спортивных соревнований или тренировок была аккуратно сложена на диване. Кролик Джейкоб Роджерсон в одних трусах-боксерах деловито рылся в шкафу, отыскивая подходящую футболку.       Закинув на согнутую лапу несколько футболок, Джейк шагнул к зеркалу в дверце шкафа. Он стал прикладывать каждую из них к мускулистому торсу, оценивая, хорошо ли она смотрится. Его любимая морковно-оранжевая футболка прекрасно оттеняла тёмно-серую шерсть, но он решил, что она не подходит к синему форменному спортивному костюму. Джейк с сожалением отбросил её и приложил следующую, форменную голубую. Она показалась придирчивому кролику слишком яркой, ярче его собственных голубых глаз, и совершенно не гармонировала с розовым носом. Джейк нахмурился, и голубая футболка последовала за оранжевой. Значит, остаётся обычная белая. Жаль, что за время соревнований она неизбежно испачкается, но на её нейтральном фоне глаза и нос будут смотреться всё-таки неплохо. Кивнув собственному отражению, кролик аккуратно свернул выбранную футболку, затем положил её поверх сложенной командной формы.       Готовясь к завтрашним соревнованиям, Большим полицейским играм на кубок Зверополиса, кролик был уверен, что сумеет отлично выступить. Собственно говоря, он всегда был уверен в своих силах. По пальцам одной лапы Джейк мог бы пересчитать моменты своей двадцатипятилетней жизни, когда его охватывали сомнения.       Но так было, пока он не приехал в Зверополис и не познакомился с крольчихой Джуди Хопс. Заочно он был с ней знаком и раньше, ведь она была первым кроликом, который закончил Полицейскую Академию и поступил на службу в участок Зверополиса. Там она блестяще раскрыла целый заговор против хищников, а потому журналисты ей уделяли немало внимания. Фотографиями хорошенькой молодой крольчихи одно время пестрили газеты, да и в телерепортажах тоже часто мелькала её мордочка. Джейку она сразу понравилась, и странно было, если бы это было не так. Но он не мог отделаться от мысли, что эти красивые фиолетовые глаза он где-то видел и раньше.       После окончания Академии Джейк Роджерсон волей судьбы поступил на службу в тот же полицейский участок и уже лично познакомился с Хопс. Тогда и выяснилось, что она — дочка тех самых Хопсов из Малых Норок, вместе с которыми часто торговали на рынке родители Джейка. То есть, юные кролики часто виделись на этом рынке во время ярмарок. Чем дольше Джейк общался с Джуди, тем больше она ему нравилась. Правда, с ней рядом часто отирался её напарник-лис, но Роджерсон не допускал и мысли, что тот может хоть в чём-то соперничать с ним, Джейком.       Лисьей хитростью Джейк, конечно, не обладал, он был, как и полагается кроликам, прямодушным и честным. Но другие его черты характера типичными для его биологического вида всё-таки не были. Он всегда делал всё без суеты, обстоятельно и методично. Также, не был он ни слабым, ни трусливым. А ещё он был настойчивым, порой даже упрямым. Убедившись, что Джуди Хопс — девушка из порядочной кроличьей семьи, и к тому же испытывает к нему явное расположение, Роджерсон со всей своей обстоятельностью (и упрямством) принялся за ней ухаживать. С самыми серьёзными намереньями, разумеется. На предстоящих соревнованиях он планировал выступить как можно лучше, чтобы в случае победы их участка его вклад в эту победу был самым значительным и неоспоримым. А ещё, если он будет достаточно упорным и хладнокровным, возможно, он станет Лучшим полицейским. Вот тогда можно будет посвятить эту победу Джуди, а потом и попросить её лапы.       Роджерсон привык всё планировать, но жизнь часто вносит свои коррективы даже в самые идеальные планы. Вот и сейчас, когда Джейк собирался как можно лучше выступить в соревнованиях, зазвонил телефон и в трубке послышался взволнованный голос миссис Роджерсон, его матери:       — Здравствуй, Джейк, сыночек.       — Привет, Ма.       — Как твои дела?       — У меня всё хорошо. Как дома?       — Ох, милый, тут столько всего… Ты не мог бы приехать на пару дней? У тебя ведь выходные впереди… Голос матери был просительным. Джейк скривился.       — Ма, у меня завтра очень важные соревнования. Я просто обязан помочь своей команде за…       — Ты просто обязан в первую очередь помогать своей семье, Джейкоб Орестус Роджерсон! А вот теперь мать не просила, а требовала. С таким её тоном не спорил никто в семье. Тем более, если она называла кого-то полным именем. Даже отец в таких случаях подчинялся. Справедливости ради стоило отметить, что к подобным мерам воздействия София Роджерсон прибегала только в самых крайних случаях. Джейк вздохнул, но прежде чем капитулировать, предпринял последнюю попытку:       — Что, совсем без меня не справитесь? И до воскресенья подождать никак нельзя?       — Милый, я же не капризничаю, нам действительно ты нужен здесь. И завтра же. Извини, дорогой, что нарушаю твои планы.       — Да ладно, Ма, — всё-таки сын постарался вздохнуть в трубку погромче. — Я приеду завтра утром. Пока. Привет всем. Джейк Роджерсон нажал на кнопку «отбой», затем с сожалением убрал спортивную форму в шкаф. А потом он позвонил капитану их команды, Дэвиду Волкасу.       …Самый первый, скоростной поезд в сторону Больших Нор шёл очень рано утром. Джейку удалось в дороге поспать, поэтому на перрон он выпрыгнул довольно бодро. Закинув на плечо рюкзачок, кролик осмотрелся, улыбнулся знакомому месту и пошагал на стоянку такси.       Не успел он дойти до стоянки, как перед ним, взвизгнув тормозами, резко остановилась машина, и кто-то заорал:       — Джей Ар! Старина! Сколько лет, сколько зим! Кролик пригнулся к окну — и заулыбался во всю морду: за рулём сидел его друг детства, баран Страйк Кулхорн.       — Давай, садись! Ты домой?       — Ага, — кивнул Джейк и прыгнул на сиденье.       — Отлично, мне как раз в ту сторону. Вообще-то, я на работу еду, — хитро подмигнул Страйк. Друзья принялись болтать по дороге, но, к сожалению, доехали они очень быстро.       — Ну, я всё-таки не прощаюсь, — сказал баран, так же резко останавливаясь возле дома Роджерсонов. — Не сомневаюсь, мы увидимся очень скоро, — он опять подмигнул кролику. — Привет родителям!       Роджерсон махнул ему лапой, и автомобиль рванул с места. Джейк с улыбкой пошёл к двери родного дома. Как только он шагнул в коридор, его мама, симпатичная невысокая крольчиха средних лет, с дымчато-серой шёрсткой и щегольской седой прядью между ушей, бросилась к нему и повисла на шее:       — Джейк! Сыночек! Как хорошо, что ты приехал! «Как будто у меня был выбор», — подумал он, сдерживая вздох.       — Я же обещал, Ма, — солидно сказал он, снимая её с шеи и аккуратно ставя на пол. — Ну, рассказывай. Миссис Роджерсон окинула счастливым взором своего «старшенького»:       — Ах, Джейки, какой же ты у меня красивый! Он смущённо отвёл взгляд:       — Ну, Ма, ты же не за этим меня вызвала! И вообще: было бы кому, а есть в кого. Поэтому пропусти предисловие и говори, что тут произошло. Она засуетилась:       — Ты проходи, проходи, поешь с дороги…       — Ма, всё потом. Рас-ска-зы-вай. Мать вздохнула:       — Ну, даже не знаю, с чего начать…       — Начинай с самого плохого. Хотя, погоди. Скажи, ты здорова? С отцом всё в порядке? На ферме всё хорошо? Она перевела дыхание и улыбнулась заботливому сыну:       — Ну, об этом не волнуйся. Всё хорошо. И со мной, и с отцом, и с фермой.       — Вот это и есть самое главное. А с остальным, раз уж я здесь, я разберусь. Итак, какова моя задача номер один?       — Номер один, — она кивнула, — это Гарри и Рон. Они вчера попали в полицию. Их не выпустили даже на ночь, так и просидели, бедняжки, в тюрьме! — она всхлипнула.       — Ма, — поморщился полицейский, — не в тюрьме, а в КВС, камере временного содержания. В тюрьму никто никого не сажает до суда. Тем более, несовершеннолетних.       — Джейки, ты думаешь, мне от этого хоть сколько-нибудь легче? — опять всхлипнула мать.       — Ладно, так что они натворили-то?       — Да они в последнее время вообще как с цепи сорвались! Сначала у дедушки Флейма пропал какой-то камень. Из его бесценной коллекции, ну, ты знаешь. Лично я считаю, что старый маразматик просто забыл, куда его спрятал, но мальчики были последними, кто держал его в лапах.       — Так, понял. Что-то ещё?       — А потом они забрались в подвал к мистеру Лизерину!       — О нет. Там-то они что потеряли?       — Да я даже не знаю, оттуда-то их полицейские и вытащили! И заперли! Мне только позвонили, чтобы я знала. Я хотела бежать в участок, даже отцу сказала, но он плечами пожал и сказал, чтобы я позвонила тебе, это раз, два — что мальчикам даже полезно провести ночь в камере. А три — что они будут под присмотром и уже точно больше ничего не натворят! В душе Джейк был полностью согласен с отцом, но постарался, чтобы мать не заметила его усмешку.       — Что-то ещё, Ма?       — А ещё, я не знаю, что делать с Джинни. Она вообразила, что она — колдунья! Вот-вот, — кивнула она, увидев вытаращенные глаза сына. — Начиталась каких-то книжек, я их с полдюжины нашла у неё под кроватью. Стащила у отца колышек для рассады — и теперь машет им во все стороны, не ровён час, глаз выколет, не себе — так кому-нибудь. Джейку всё труднее было сдерживать смех.       — Я ей говорю-говорю, но она только фыркает. Скажи ты ей, тебя она послушает. А вчера, пока дома никого не было, она взяла простыню и пошила себе мантию! Я не расстроилась, если бы она простую взяла, но эта паршивка испортила чёрную! Ту самую, из комплекта, который привезла тётушка Ламби! Ах, какой был роскошный комплект! Я так надеялась, что подарю его тебе на свадьбу! Джейк содрогнулся и мысленно поблагодарил сестричку: ещё бы не хватало, чтобы ему на свадьбу подарили то жуткое чёрное постельное бельё с кошмарными аляповатыми розами!       — Хорошо, Ма, я поговорю с этой колдуньей. Книжки ты у неё забрала?       — Да. Но что мне делать с простынёй?       — Да забудь ты про эту простыню! Ты же не собираешься из балахона сшить её снова и потом это дарить мне на свадьбу?       — Ну, конечно, нет, дорогой! А кстати, что у тебя с той девушкой, Джуди? Когда ты приведёшь её к нам знакомиться?       — Потом, Ма, всё потом. Ладно, давай я всё-таки что-нибудь поем и начну решать ваши проблемы.       Джейк с матерью прошли на кухню. Парень сел за стол, и не успел он и глазом моргнуть, как перед ним оказалась его любимая кружка, наполненная морковным чаем, и большая тарелка с капустным пирогом. Роджерсон заулыбался, вдыхая такие родные запахи, и радостно потёр лапы. Затем спохватился, выпрыгнул из-за стола и помчался их мыть.       Как только он вернулся к столу и собрался сесть, предвкушая отличный ланч, в кухню влетел маленький чёрно-розово-оранжевый вихрь, и у Джейка на шее опять кто-то повис. На этот раз это оказалась его тринадцатилетняя сестра Джинни. Она радостно взвизгивала и целовала брата.       — Джейки! Привет! Как я рада! Ты живёшь в большом городе, ты окружён толерантными зверями, ты просто купаешься в равных возможностях для всех! — тараторила она. — Тебе-то уж точно не ведомы всякие магловские предрассудки, ты обязательно меня поймёшь и объяснишь им всем…       — Джинджер Эльза Роджерсон! — прогремел материнский глаc. — Немедленно оставь брата в покое и дай ему поесть!       Худенькая девушка с длинными рыжими кудрями и большими карими глазами вмиг присмирела, смолкла и спрыгнула на пол. Дети сели за стол, а мать так и осталась стоять у плиты, уперев руки в бока. Джейк взял кружку и, смакуя, отпил чай. Джинни, прижав ушки и чинно сложив лапки, исподлобья глянула на мать. Брат покосился на неё и подумал, что в виде одежды кошмарная простыня тётушки Ламби выглядит гораздо симпатичнее.       — А мне завтрак можно, Ма? — робко спросила юная крольчиха.       — А наколдовать еду, значит, не получается? — язвительно отозвалась мать.       — Еду наколдовать нельзя, её можно только призвать, — серьёзно сказала Джинни.       — Ну, так призови, — опасно сверкнула глазами миссис Роджерсон. Дочь ещё сильнее съёжилась и опустила взгляд. Торжествующе фыркнув, мать подала ей чай и пирог.       — Так я что-то не понял, — возобновил разговор Джейк, проглотив последний кусок, — а где Мина? Она же всегда хвостом ходит за Гарри и Роном, и при ней они, вроде бы, посмирнее себя ведут.       — Ах, Джейки, наша Миночка попала в больницу, — сокрушённо сказала мать. На этот раз фыркнула, и явно презрительно, Джинни.       — И что с ней? — озаботился Джейк. — Что-то серьёзное?       — Нет, но ужасно неприятное, особенно в связи со всем остальным, — со значением сказала мать, глянув на дочь. — Она разрезала лапку. Зеркалом…       — О небо, зачем?       — Да не сама! — замахала лапами миссис Роджерсон. — Она разбила зеркало и…       — Так, стоп, — Джейк мотнул головой. — Ма, давай уже по порядку. Ни за что не поверю, что Красавица Мина сама разбила своё зеркало, без которого она шагу ступить не может.       — Она шла, споткнулась и упала. Зеркальце разбилось и порезало ей лапку.       — Вот, теперь понятно. Тогда я подарю ей металлическое зеркальце, оно не разобьётся. Джейк встал из-за стола.       — Спасибо, Ма. Он порылся в своём рюкзаке, что-то достал и разложил по карманам куртки. Затем протянул рюкзак сестре:       — Джин, отнеси мою сумку в спальню, будь добра. А потом пойдём все вместе в больницу, навестим Мину. Согласны?       Даже в грустном сером больничном одеянии семнадцатилетняя крольчиха-альбиноска Эрмина, даже с забинтованной лапкой, казалась очень симпатичной. Она ужасно обрадовалась брату и зеркалу-которое-не-разобьётся. Джейку даже показалось, что зеркалу — больше. Оставив семью в больничном дворике, куда Мину вывели на прогулку, он отправился выручать своих братьев из «застенка».       Джейк Роджерсон прекрасно знал, где располагается полицейский участок Больших Нор. В своё время он со своим неразлучным другом Страйком Кулхорном был почти что завсегдатаем КВС. Кролик рассмеялся, вспомнив, как сержант Вепрелли, задержав их после очередного хулиганства, всю ночь читал им «лекцию» о правильном поведении достойных травоядных. Смех смехом, но тогда они со Страйком всё-таки прониклись и закон больше не нарушали. А может, просто перебесились и повзрослели. Более того, может быть именно тогда, наглядевшись на молодого, но ужасно внушительного кабана в идеально сидящей полицейской форме, Джейк и возмечтал о службе в полиции. Конечно, отец не позволил ему после школы поступить в полицейскую академию, мол, где это видано, чтобы малюсенький крольчишка стал полицейским наравне с волками, медведями и носорогами. Джейк никак не хотел согласиться, что он «малюсенький», поэтому сразу же записался в тренажёрный зал. Тем не менее, он подчинился авторитету отца и по окончании школы стал работать с ним на ферме. И так было, пока слава крольчихи Джуди Хопс не прогремела на всю страну. Тогда Джейк опять пришёл к отцу поговорить о полицейской академии. Мистер Роджерсон уважал прецеденты, поэтому на этот раз лишь пожал плечами. И кролик Джейк устремился за своей мечтой.       «Интересно, сержант Вепрелли всё ещё служит здесь?» — подумал он, распахивая дверь караульного помещения.       Первое, что он там увидел, — чёрный курчавый затылок и спирально изогнутые рога своего друга Кулхорна. «Оп-па», — пробормотал кролик довольно громко, и сияющая улыбкой морда барана воззрилась на него:       — Привет ещё раз, Джей Ар. Я ж сказал, что мы очень скоро увидимся! Мы уже давно тебя ждём. Он указал копытом на остальных зверей в караулке. Да, они тоже не были незнакомыми Джейку. Почти вся его детская «банда» была в сборе: сайгак Осман, барсук Малиновски, койот Маккой… Кролик широко ухмыльнулся — и все повскакали с мест и кинулись приветствовать старого приятеля, приехавшего из столицы. Роджерсон пожимал им лапы и хлопал по плечам, пока позади не послышалось многозначительное покашливание. На секунду, пока Джейк не обернулся, ему показалось, что это капитан Буйволсон. Зверокопы Больших Нор выстроились по росту и вытянулись по стойке «смирно». Полицейский из Зверополиса крутнулся кругом, привычно доставая из кармана жетон. Коренастый, с седой головой и огромными клыками — перед ним был не кто иной, как сержант Вепрелли. «Хотя он давно уже не сержант, — пронеслось у кролика в голове. — Вряд ли капитан, как Буйволсон, скорее всего, лейтенант».       Действительно, нашивки на форме у кабана теперь были лейтенантские, но мощь внушительной фигуры с возрастом ничуть не ослабела. Такого зверя нельзя было не уважать. Вепрелли внимательно, неторопливо оглядывал пронзительным, начальничьим, взглядом маленьких глазок замерших молодых полицейских и шумно принюхивался, дёргая рылом.       — Кто это тут у нас ещё? — наконец изрёк он.       — Р-роджерсон, сэр, — слегка оробев, произнёс кролик, но тут же вытянулся, как остальные, и отчеканил: — Детектив Джейкоб Роджерсон, Первый полицейский участок Зверополиса, сэр! Кабан шагнул к нему и присмотрелся (как все кабаны, он был подслеповат). Узнав парня, он улыбнулся:       — Ага, значит, это малыш Джейки! И обнял его так, что у Роджерсона захрустели кости. Тут же остальные звери расслабились и заулыбались по-прежнему.       Поскольку почти весь состав полиции Больших Нор оказался Джейку знаком, извлечь братьев из камеры ему удалось без труда. По правде говоря, на них даже дела не завели, но, поддерживая авторитет брата, Вепрелли принёс из своего кабинета и демонстративно разорвал на глазах у кроликов-подростков один из исписанных черновиков.       Джейк сурово, как и полагается старшему брату, смотрел на переминающихся с лапы на лапу братьев. Один, Байрон (вторым именем его было Эрон, поэтому его иногда дразнили «Рон-рон»), был невысоким и худым, шерсть его была белой, но он не был альбиносом, как отец, а второй, Гарольд Джейсон, больше напоминал самого Джейка, был высоким и крепким, с дымчато-серой шерстью. «Вот ведь балбесы шестнадцатилетние! — думал Джейк. — Всё бы им хулиганить да приключения искать на собственный хвост! Да я в их годы…»       Но тут он прервал сам себя и даже раскашлялся: в их возрасте он вёл себя нисколько не лучше, будучи предводителем всех местных хулиганов, пока они с Кулхорном не попали в лапы Вепрелли с его лекцией.       — Ну, что, придурки, — изрёк он наконец, — пошли домой. И радуйтесь, что ещё легко отделались, — кивнул он на бумажные обрывки на полу.       Он подошёл к мальчишкам и от всей души (но не со всей силы) отвесил им по подзатыльнику. Зверокопы заржали, непохожие братья одинаково понурились и принялись одинаково потирать пострадавшие места.       — По дороге домой я вам расскажу, как должны и как не должны себя вести порядочные травоядные.       — Не надо, — пробурчал Гарри, — Страйк нам всю ночь это объяснял.       — Мы больше не будем, — хмуро добавил Рон. Джейк глянул на друга, тот улыбнулся ещё шире и кивнул. Вепрелли жестом приказал одному из подчинённых собрать бумажки с пола и промолвил негромко:       — Ну, что ж, юные звери, на этот раз вы действительно легко отделались. Но я буду за вами наблюдать. И если что… Кабан многозначительно щёлкнул пастью.       — Ладно, пошли домой, узники кабана, — проворчал Джейк, обнимая братьев за плечи и подталкивая их к выходу. В дверях он пропустил их вперёд и обернулся:       — Увидимся, Страйк! Пока, парни! Всего доброго, лейтенант Вепрелли!       Виноватое выражение моментально исчезло с мордочек подростков, как только они вышли за ворота полицейского участка. Вприпрыжку они шли рядом с братом, держали его за лапы и горделиво посматривали по сторонам. Джейк не мог не улыбнуться, когда это осознал.       — Джейки, а покажи свой значок? Джейк, а правда, что Зверополис такой большой, что его вокруг не объехать и за день, даже на машине? — забрасывали они его вопросами, даже не давая ответить. — А оружие тебе дали? А ты взял его с собой? А покажешь? А подержать дашь? А ты арестовывал настоящего преступника, как в кино? А страшно было? А работать вместе с хищниками страшно? Внезапно Джейк остановился. Гарри и Рон тоже, и они удивлённо уставились на него.       — Вот что я вам скажу, братишки мои придурочные, — заявил он очень строго. — Я не знаю, что именно говорил вам Страйк, но чтобы с этого дня на вас не было ни одной жалобы. Ясно? Вести себя отныне вы будете так, чтобы родители вами гордились, а не стыдились. Ясно? Молодые кролики снова пристыжённо прижали уши и кивали на каждое «ясно?».       — Я из-за вас пропустил очень важный турнир, и вы теперь у меня в долгу по гроб жизни, ясно? Всё свободное время после школы вы будете помогать отцу на ферме. Ясно? …И нечего кривить мордочки, принцы подзаборные! Небось, как мамины пироги трескать, так вы первые? А на грядках пусть кто другой спину гнёт, так что ли? Братья покраснели от стыда. Дымчатая шерсть Гарри казалась пурпурной, белая мордочка Рона полыхала, словно объятая огнём.       — Да ясно, Джейк, ясно, — пробурчал он.       — Ну, смотрите у меня, — сказал Джейк всё ещё сурово. — Если что, мне придётся вам такое устроить — смерть вам дарами небес покажется. Не будь я страж Зверополиса!       И он гордо показал им на раскрытой лапе свой полицейский жетон, где по кругу шла надпись «Первый полицейский участок. Зверополис. Честь и Защита», посередине алел украшенный мелкими рубинами треугольный щит, который вертикально перечёркивал блестящий золотой меч.