Как за каменной стеной

Очередной день в старой пиццерии прошел также скучно и невыносимо долго, как обычно. Олд аниматроники были вынуждены изо дня в день смотреть на серые, покрытые толстым слоем грязи и пыли, стены, надеясь, что рано или поздно, пиццерию вновь откроют, что эти стены украсят новые милые, хоть и малость кривые рисунки, что детский хохот будет каждый день разрывать тишину этого унылого места... Что они вновь станут кому-то нужны... Но с каждым годом их надежды разбивались о гранит реальности – здесь никого и никогда больше не будет. Время негативно сказывалось на них. Хуже всех дела были у Фокси – он уже давно не имел возможности самостоятельно передвигаться. Из-за крайней неосторожности порывистого лиса, его "скелет" вышел из строя и даже раскрытие челюсти, что бы что-нибудь сказать, оказалось большой сложностью. Его костюм был сильно измятым и и мокрым до ниточки. Прежде веселые глаза Пирата были наполнены тоской и одиночеством. Марионетку – Лучшего друга Олд аниматроников – и вовсе увезли вместе с остальными вещами, как единственного исправно работающего аниматроника. Музыка из его музыкальной шкатулки больше играла давно вырученную всеми мелодию, поселив в заброшенное здание томную тишину. Чика и Бонни стали неразлучны как никогда, они были поддержкой друг для друга, что помогало им не отчаиваться даже в самые плохие моменты. Да и в общем они выглядели самыми оживлённым в этом мертвом месте, но их физическое состояние лишь в немногом отличалось от состояния Фокси. Фредди почти все время проводил вместе с Фокси, что бы последнему не было так одиноко. Время от времени он обходил всю пиццерию, проверяя, все ли в порядке, но обычно ничего не менялось. Совсем. А Фредбер... Он всегда был очень закрытым, но после смерти его брата, Спринг Бонни, он напрочь изолировался ото всех, да так, что встретить его было почти невозможно. Это очень пугало нашего добродушного мишку с черной бабочкой, мол, мало ли, что может сделать сошедший с ума от горя Фредбер. И, как видно, не зря. Как то раз, Солист, рассказывающий Фокси какую-то старую историю, услышал сдавленный и пугающе короткий крик в другом конце пиццерии. Он встал и быстро направился туда, осознавая, что произошло что-то плохое... Проходя через кухню, Фредди споткнулся о ноги Голдена, что уселся у стены и без того маленького помещения и упал, подставив руки вперед. Солист немного полежал, приходя в себя после падения. Привстал на локтях и прислушался к собственным чувствам, взглянув при этом на руки – правое колено немного болело, а из ободранных ладошек начала медленно сочиться кровь, но ничего опасного. Зажмурившись от неприятных ощущений, Фредди начал вставать, как заметил, что вся его одежда была напрочь испачкана в крови. Но откуда она? А главное, чья? Он повернул голову, ища ответ на свой немой вопрос, и тут же отпрянул от увиденного: Перед ним был Золотой Мишка в немного неестественной позе. Полулежа, опираясь спиной о стену и уронив голову на грудь, тот был неподвижен. Глаза открыты и бесконечно пусты, а на лице застыла слабая, безумная и немного пугающая улыбка. На золотых и сильно грязных щеках Голдена были еле видны высохшие дорожки от слез. Глаза Фредди невольно скользнули на его левую руку. В области вены красовался длинный порез поперек предплечья, ближе к кисти, из которого толчками лилась столь драгоценная жидкость. А Фредди просто стоял, парализованный ужасом. А секунды шли, одна за другой, уводя за собой жизнь обезумевшего Фредбера. – Фредди, ты где? – раздался громкий окрик Гитариста. Судя по голосу, тот был далеко, но его окрик вернул мысли Солиста обратно в пиццерию, к истекающему кровью старому другу. – Я на кухне, Бонни! Срочно, отыщи Чику и бегите сюда, лучше прихватить аптечку, если хоть что-то там осталось!.. Последовало молчание со стороны Бонни на несколько секунд, что показались Солисту целой вечностью. – Фредди, что случилось? – в голосе Гитариста недоверие смешивалось со волнением. – Пожалуйста, быстрее! Вы сами все увидите, – прокричал Солист. Фредди подошёл к Голдену и попробовал прощупать пульс. Редкий, еле заметный, но он был, а значит был и шанс.