Сердце

Когда Джокер вошел, верхняя половина тонкой серебристой фигурки скрывалась за откинутой решеткой одного из силовых агрегатов. Нижнюю заливал синий свет. Что-то щелкнуло, и под потолком зажглись белые лампы. Тени потускнели. — Привет, — тихо сказал Джокер, растеряв всю смелость разом. Решетчатая заслонка бесшумно качнулась на петлях. Фигура выпрямилась. Серебристое лицо СУЗИ, покрытое шевелящимися зеленоватыми рисунками, выразило доселе невиданную теплоту. Очень человеческую. — Привет, Джефф, — отозвалась она. — Ты тоже занимаешься ремонтом? Я хотел помочь нашим, но сама знаешь, руками я никак. А у меня душа болит, когда я смотрю, как покорежило мою птичку. Не могу там находиться. Решил зайти к тебе. Не отвлеку? СУЗИ кивнула. Сделала сложное лицо. Отрицательно замотала головой. — Ее больше нет. Мы остались без капитана. И если команда "Нормандии" изменится, я должна быть готова уйти вместе с тобой. СУЗИ снова наполовину скрылась в силовом агрегате и что-то выдернула. Свет мигнул, но не погас. Джокер дважды моргнул. Страдания по пробитой обшивке мигом вылетели из головы. — Ты — что? — Я пытаюсь перенести максимум своих данных в эту... в это тело. Если мне это удастся, то я смогу покинуть "Нормандию" и остаться собой. Джокер лишь хмыкнул в ответ, не в силах как-либо это прокомментировать. Кроме, разве что, одного: никто больше не будет собой. Шепард постаралась. Кому же еще. — Синтез органики и синтетики не отменит войн. Люди много раз чуть не разнесли Землю на куски, сражаясь друг против друга. Кроганы, турианцы... нет, "Нормандия" еще послужит Галактике. — Согласно Уставу, каждый боевой корабль обязан иметь капитана. Но команда может не принять другого. Я уверена, что не примет. Я чувствую... Джефф, я по-настоящему это чувствую. Я тоже не приму, — ее серые глаза восхищенно расширились, точь-в-точь как у ребенка, узнавшего о существовании Санты. Губы искривила неуместная, но искренняя улыбка. — Ну, капитаном могу стать я. Я провел на борту с ней бок о бок так долго, что запомнил наизусть все капитанские приказы, шутки и закидоны. "Мне надо идти!" — Джокер хихикнул. — Черт, это въелось мне прямо в подкорку. В ответ СУЗИ не стала по-синтетски занудствовать, как он привык. Нет, она окончательно оставила силовой агрегат в покое и всем телом повернулась к Джокеру. — Так вот как это работает. Ты шутишь, чтобы другим стало легче. Теперь я осознаю эту концепцию. — Правда? СУЗИ махнула рукой в сторону синих гудящих монолитов. Ее идеальные движения стали мягче, плавнее, точно восстановилась калибровка протоколов инфильтрации. Она стала такой живой. — Да. В своем сердце. Вон там, во втором агрегате слева. Джокер вгляделся в ее глаза сквозь прозрачный визор. Фоновый шум в ушах стал ярче и насыщеннее, чуть громче шепота крови. Общая сеть всколыхнулась от интуитивного взаимодействия. И его коснулись чувства СУЗИ. Тоска и боль. И — надежда. И невероятная нежность. — СУЗИ, — отчаянно выдохнул он, совершенно утратив силу голоса. Она молча шагнула навстречу и заключила его в объятия — смертельные, стоит ей лишь захотеть. Но ее твердосплавные руки касались его, как хрустальной фигурки. Он ответил в точности тем же. — Ты права насчет капитана. Все тут слишком ее. Возможно, нам действительно будет лучше уйти. Или... — Джокер представил, как все их вещи выносят в ящиках, как другой капитан всходит на борт... ну уж нет, эту птичку "Цербер" высидел не для Альянса. — Слушай, а давай я снова украду тебя. А что, отличная идея! Альянс останется с носом! Архангел за капитана, перекрасим корпус и вперед, спасать далекие миры! СУЗИ аккуратно сняла с него кепку. — Снова? Значит, ты действительно украл первую "Нормандию"? И она еще спрашивает? — Ни о чем не жалею. Иначе она бы мне не досталась. Невероятно: СУЗИ рассмеялась. — Я тебя поняла. Значит, я остаюсь в стационарных терминалах. И она приблизилась еще теснее. Ее губы оказались прохладными, но податливо мягкими, а на языке остался привкус металла. Совсем иной поцелуй, чем тот, на удачу; поцелуй-позволение. Карт-бланш. И пускай вся Галактика уяснит, что Шепард по-прежнему здесь. В делах, в сердцах, в памяти ее соратников. Среди звезд и частиц пустоты. В неуловимом корабле, на корпусе которого — дважды — начертано ее имя.