***
В класс они ввалились за пару минут до звонка. — Успели! — Выдохнул Шо и осторожно покосился на Кагеяму. — Пришли бы быстрее, если бы ты не решил разыгрывать учениц, поднимая им юбки своим телекинезом. — Он драматично прикрыл глаза рукой. — Не будь ты моим другом, такая шалость перед президентом студсовета была бы опасна для репутации, знаешь ли. Рицу выложил принадлежности к уроку на парту и плюхнулся на стул. Неприличный звук раздался громко и протяжно, притянув взоры прочих одноклассников к его источнику. Кто-то усмехнулся в открытую, а кто-то смущённо отвернулся, скрыв свою невольную улыбку. Рицу побагровел не то от случившейся конфузной ситуации, не то от неконтролируемого гнева. — Судзуки! — Подушка-пердушка прилетела в прямо рыжую макушку. Гневная аура Рицу была заметна невооружённым глазом. — Даю три секунды, чтобы убежать, да и то, только потому, что мне тебя жаль, а потом — беги так быстро, как только можешь — я тебя прибью. — Оки-доки! — Шо мигом принял условия, срываясь с места с озорным смехом под удивлённые взгляды одноклассников. За ним тут же устремился Кагеяма, сказавший себе, что сегодня поставленное им же правило можно и нарушить.***
К великому удивлению самого Рицу, выяснилось, что он все ещё не прибил своего рыжеволосого друга, хотя уже наступило время обеденного перерыва. Они вместе сидели на крыше, лакомясь сладкими онигири, что прикупил Судзуки в ближайшем супермаркете. — Я не понимаю! Что ты ему там наплёл, что он даже бровью не повёл, хотя мы чуть не налетели на него! — О чём это ты? — О том, что ты сказал учителю, которого мы едва не припечатали к полу перед первым занятием. — А, — Кагеяма вспоминал. — Кажется, что-то наподобие «простите, нарушителей дисциплины впредь буду ловить собственноручно, если только коридор окажется пустым», — Рицу усмехнулся. — Сейчас понимаю — лицо у него было таким оттого, что я глупость сморозил, и он меня просто не понял. — А вот про пустые коридоры ты верно подметил. — А? — Знаешь, что можно делать в пустых и полутёмных помещениях? — Шо потянулся к сидящему Рицу, провёл ладонью по его спине и прошептал на ухо, опаляя горячим дыханием. — Можно заняться... Рицу отпрянул, краснея до кончиков ушей. — ...рисованием. Я хотел сказать рисованием. — На его щеках появился еле заметный румянец. — В полутёмных помещениях предметы, освещены так слабо, что и позволяет создать яркий рисунок, используя контраст теней и света. Что ты там уже напридумывал, дурак Рицу? — Н-ничего, — Рицу едва не давится последним кусочком онигири. Прожёвывает и поспешно поднимается с места.— Пойдем, нам пора возвращаться. — Ага, — Сейчас Судзуки был удивительно спокоен, что не могло не настораживать.***
Кагеяма ощущал, как нервы потихоньку сдавали, и правый глаз начинал предательски дёргаться. Он чувствовал, что все пялятся ему вслед, кто удивлённо, а кто и вовсе хмурясь. — Судзуки-кун, скажи честно, со мной что-то не так? — С чего ты взял? — С того, что все на меня... — Эй! Президент студсовета! — раздалось сзади. Перед Рицу стоял один из проблемных парней школы, который не раз имел разбирательства с администрацией. — Вот уж от кого не ожидал! Поделись секретом: это новый способ, чтобы клеить девчонок или ты в педики подался? — Он усмехается и обходит Кагеяму кругом, что-то отдирая от спины с громким шуршанием. Рицу видит появившийся листок в руке парня с надписью: «Съешь мой хот-дог» Казалось, что сейчас Кагеяма-младший окончательно потеряет самообладание. Шо на это и рассчитывал, когда криво выводил буквы этой фразы на перемене, поэтому внимательно следил за реакцией Рицу. Однако его ожидания так и не были оправданы, поскольку жертва этой глупой шутки взглянула странной ухмылкой на Судзуки, после которой самоуверенность последнего вмиг испарилась. Рицу забрал листок из рук парня, и, оторвав от него часть, приклеил поверх пиджака Шо. — Ну, если ты заинтересован в моем предложении, то милости прошу, — сказал он, указывая на Шо, который теперь стоял с табличкой на груди «мой хот-дог». — Можешь съесть его полностью, я ничуть не обижусь. — Бросил вслед, оставив офигевшего от такой выходки Судзуки среди толпы смеющихся школьников.***
— Как же это было жестоко с твоей стороны, Кагеяма-ку-у-ун, — повиснув на руке Рицу, жаловался Шо. — Оставить меня на произвол судьбы рядом с тем разозлённым громилой! — Я знаю, что ты быстро бегаешь, так что ничего бы с тобой не случилось. — Пожимает плечами. — Нисколько тебе меня не жалко! — А тебе — меня. Целый день ведь меня разыгрываешь! — Ну, я ж любя, — улыбнулся Шо и потрепал по макушке смущённого Рицу. Они вошли в супермаркет по прихоти Судзуки, которому безумно захотелось мороженого. «Ну да, если бы я был таким же горячим парнем, наверняка мне бы тоже постоянно хотелось мороженого» — улыбнулся своим мыслям Рицу. — Ч-что?! — Шо отпрянул на полметра, прикрывая рукой лицо, вмиг залившееся ярким румянцем. — Хех, я конечно польщён, но зачем же себя принижать, ты и сам очень даже ничего. — Я это всё вслух сказал? Неужели я в твоем обществе настолько отупел, что озвучиваю свои мысли. — Кагеяма обречённо хлопает себя по лицу, решив не акцентировать лишний раз внимание на такой смущающей ситуации. Шо не ответил — был слишком рад, что выбрал удачный момент для тестирования своей едва развитой телепатии.***
— Мама?! — О, Рицу. Не ожидала тебя здесь встретить. — Заметив Шо, она заметно оживилась. — Здравствуй Судзуки-кун, не хочешь зайти поужинать к нам? Я собиралась приготовить карри со свининой. Рицу как-то упоминал, что тебе оно очень нравится. Да и Шигео сегодня задерживается на работе, так что ты скрасишь наше сегодняшнее семейное одиночество. — Спасибо за приглашение, буду рад составить вам компанию. — Лучезарно улыбается. Ну да, если речь идет о его любимом блюде, он готов и в рабство отдаться, лишь бы ему позволили есть его каждый день.***
— Спасибо большое, было очень вкусно! — Вот уж не знаю, либо ты настолько голодный, что съел целых три тарелки, либо твоя любовь к карри со свининой постепенно переходит в манию. — Покосился Рицу на растянувшегося на стуле Судзуки. Шо рассмеялся: — Ха-ха, возможно, но не переживай, моя любовь к тебе намно-о-ого больше. — Да, да, да, — отмахнулся Кагеяма-младший. — Который раз за день я это слышу. Рицу нравилась эта двусмысленность, проскальзывающая в их диалогах. Нравилось, что Шо позволяет почувствовать Кагеяме свободу и внутренний покой, с которым этот несносный парень ну никак не сочетался. Нравилась забота, сквозившая мимолётом в каждом касании. Раньше и Шо не позволил бы себе таких бессмысленных действий, хоть и выражающих полное расположение к своему другу. Другу, да. Не позволил бы себе чаще улыбаться и позволять своим веснушчатым щекам так просто заалеть от одного взгляда Рицу. Не позволил бы себе всего того, что собирался сделать. — Ох, правда? Хорошо, хорошо, я не против. Спасибо, что заботитесь о нем. — Мать Рицу улыбнулась, отложив телефон, и, взглянув на ребят, пояснила. — Сейчас уже поздно, так что Шигео останется у Рейгена. Лежавшая возле Рицу ложка, вдруг взмыла над поверхностью стола, закрутилась в узел и со звоном стукнулась о деревянную плоскость. — С-с ним?! И ты разрешила? — Конечно, Рицу не был дураком и замечал за Рейгеном редкие, пожирающие старшего брата, взгляды. Он не одобрял это, но смотря на то, насколько Шигео счастлив рядом со своим учителем, просто смирился. Быть может, на самом деле их чувства друг к другу взаимны? Кто знает... — Вау, похоже, у них намечается горячая ночка. Как думаешь, младший брат-кун? — Шо наклоняется и медленно шепчет на ухо, опаляя тёплым дыханием. — Не мели чепухи, — Кагеяма отстраняется с невозмутимым видом, но кончики ушей всё же предательски краснеют. — Так, значит, он остался ночевать, да, мам? — Да. Кстати, Судзуки-кун, — она обернулась к нему. — Ты можешь тоже остаться, если хочешь, я не буду возражать. «Не соглашайся! Не соглашайся! Не соглашайся!» — мысленно молил Рицу. — «Не надо...» — Правда? — Его глаза засияли. — Тогда позаботьтесь обо мне! «Провал...» Она отмахнулась и, кивнув зависшему Рицу, сказала: — Перекладываю заботу о нём на тебя, — женщина засмеялась. — Ты уже большой мальчик, поэтому сделай всё, чтобы твой гость чувствовал себя как дома. — А...га, — только и смог вымолвить он, поворачиваясь к Шо, сидящему с нескрываемой хитрой улыбочкой, которая явно не сулила ничего хорошего.***
Рицу одолжил футон у старшего брата, зная, что тот всё равно не стал бы возражать. Принёс и постелил на полу у своей кровати. — Э-эх, а я думал буду спать с тобой в одной кровати, — разочарованно тянет Судзуки. — Не глупи, я тут один еле как помещаюсь, а ты таким лосём стал, что теперь даже выше меня. — Да шучу я, я шучу, — казалось, будто в его голосе звучала досада. — О, неужели я слышу в твоих словах зависть? Отлично, теперь буду знать, что шутки про "погодку снизу" для тебя актуальны, как никогда. — Придурок. — В Шо прилетело одеяло. — Я ниже всего на шесть сантиметров! И да, иди, рыскай в шкафу, лосяра. Надеюсь, ты найдешь там вещи по размеру. Я в душ, потом пойдёшь ты. — Рицу в спешке скрылся за дверью.***
Горячий душ — как раз то, что нужно для приведения в порядок своих мыслей после тяжелого дня. А мыслей было много. И практически все они были связаны с Шо, который, наверное, очень удивился бы, если знал бы их содержание. Рицу не имел ни малейшего понятия том, как вести себя с этим рыжим юмористом. До этого Кагеяма мог сохранять чувства во внутреннем равновесии, но с наступлением такого дня, как первое апреля, который никак иначе, придумали в аду, весь баланс, помахав белым платком на прощанье, рухнул в одно мгновенье, оставив на своем месте лишь хаос и неопределённость. Рицу пугает, что он не может понять, шутит Шо или же говорит правду, и этот факт заставляет возненавидеть и без того ненавистный день смеха. С мыслью «да пошло оно все далеко и надолго» младший Кагеяма покидает ванную комнату.***
— Ванна свободна. — Рицу протирает влажные волосы полотенцем, заходя в комнату. В дверях он замирает, а потом удивлённо вскидывает брови, смотря на то, какая картина ему открылась. Судзуки сидел на полу посреди его одежды. В его руках была футболка, которую пару дней назад Рицу надел на прогулку вместе с Шо, получив от последнего гору комплиментов в свой адрес. — Можно я надену её? — Да, конечно. — Шо, не смотря на Кагеяму, поднимается с места и выходит из комнаты. Рицу не покидает надежда, что еще десять секунд назад ему не привиделся Судзуки, зарывшийся лицом в его футболку, а потом испуганно отдёрнувший её от себя.***
Рицу слышит шаги, раздающиеся за дверью. Рицу слышит, как Шо медленно входит в комнату и ложится на футон, который, наверное, еле различим в тёмном помещении. Рицу слышит... — Апчхи! Именно это Рицу и слышит. — Будь здоров. — Кагеяма переместился на край кровати, смотря на лежащего Судзуки. — Заболел? — Да. Тобой. — ярко-голубые глаза прожигали, смотрели такой жаждой внимания, затягивали, словно в омут, что невозможно было не потонуть в нем. Рицу невольно сглотнул. — Дурак, что-ли. Эх, как же мне надоели эти твои первоапрельские шуточки, — а в голосе сквозят грустные нотки. Он, было, повернулся обратно, но его вдруг вжали всем телом в кровать, зарылись рукой в еще влажные волосы, а коленом упёрлись между ног. У Рицу перехватило дыхание. — Я не шучу, — произносит серьёзно, буквально пожирая взглядом. Его лицо в нескольких сантиметрах, кончики рыжих прилизанных от влаги волос касаются щёк, щекоча прикосновением. — Разве это все ещё похоже на первоапрельскую шутку? Он вздыхает и притягивает телекинезом электронные часы, стоящие на прикроватной тумбе.00:01
— Второе апреля, Рицу, — собственное имя из чужих уст звучит так непривычно, странно, интимно. Шо знает об этом. И Шо снова его повторяет. — Никаких шуток, Рицу. Он чуть отстраняется, чтобы посмотреть в бездонные глаза, на горячие от румянца щёки, которые заметны даже в такой тьме, на чуть подрагивающие губы, которые Рицу неосознанно в спешке облизывает, что окончательно выбивает воздух из лёгких Судзуки. Рыжеволосый вмиг преодолевает расстояние и шепчет, прямо в самые губы: — Ты чертовски нравишься мне. А затем накрывает их своими, проникая языком внутрь, так требовательно и настойчиво, но в тоже время нежно и осторожно, что у Рицу начинает кружиться голова от новых, столь приятных ощущений. Он притягивает его ближе, запуская пятерню в его волосы, и отвечает с неменьшей напористостью. Поначалу они растягивают удовольствие, целуясь медленно, жгуче, привыкая к друг другу. В комнате становится невыносимо жарко, ресницы обоих подрагивают, а сердца бьются в унисон в бешеном темпе. Воздуха начинает не хватать, и их напор усиливается, будто эти сладкие, столь долго желанные губы — единственный источник кислорода. Но вот Шо отстраняется, садясь на бедра Рицу, тяжело дыша. От его губ тянется белёсая ниточка слюны. Он смотрит расфокусированным от наслаждения взглядом, и получает не менее одурманенный взор в ответ. — Ты... — Апчхи! — Шо чихает и растерянно бегает глазами. — Ну, бли-и-ин! Испортить такой момент могу только я! — от смущения он закрыл лицо ладонями. От былой страстной атмосферы ни осталось и следа. Рицу тихонько засмеялся, сгрёб в охапку все еще сконфуженного Шо и начал медленно перебирать его медные пряди. — Ну что ж, болеть — так вместе, — тихонько целует в лоб. — Сегодня с тебя хватит, хорошо? — Угу. И даже узкая кровать не помешала им уснуть вместе, прижавшись друг к другу в тесных объятьях. Первое апреля Рицу ненавидел, но именно благодаря Шо, полюбил второе.