Взрослые секреты

Изабель никогда не пила пиво. Ведь Изабель чертова леди. А леди не пьют пиво, они пьют вино в высоких бокалах и рассуждают о современном искусстве, перекусывая во время разговора чипсами или пармезаном. Обычно она закупалась красным или белым вином в полупрозрачных бутылках, которые переливались в свете лампы странными отблесками и отсвечивали, кажется, прошлой жизнью. Но не в местном супермаркете, алкоголь там просто ужасный. Единственное, на что Лайтвуд может позволить себя тратиться — это хорошая выпивка, поэтому вино она всегда покупает в специальных магазинах. Или если повезёт, его привозит Александр из семейных погребов, куда Изабель путь заказан. Она больше не Лайтвуд, но Лайтвутовские привычки все еще догорают в ней. Поэтому, если алкоголь, то только качественный или вообще ничего. Изабель не курит тонкие женские сигареты, они пахнут до одури приторно и смотрятся слишком длинными на фоне ярко-красного маникюра. Да ещё и на них всегда какой-то дурацкий рисунок, вроде розовых цветочков или сиреневых лепестков. Детский сад, ей Богу! Изабель курит простые, но дорогие сигареты, которые явно не купишь в ларьке за углом её дома. Она курит, обычно сидя на закрытой крышке унитаза, и медленно выдыхает дым, уставившись на засохшую краску прямо на ножке коричневой стремянки. В ее квартире ремонт был где-то три года назад, но идиотская белая краска все еще осталась. В туалете у неё лучше всего всего работает вентиляция. Александр не должен знать, что она начала курить, еще одного взгляда от него она не выдержит. Иногда он бывает таким раздражительным, что Изабель хочет или разбить бутылку вина о его голову или затушить об него сигарету. Но стоит Алеку появится на пороге её квартиры, то это желание испаряется вместе с серым дымом в вентиляции туалета. Изабель сама готовит еду. Но только редко, когда приходит Алек и рассказывает ей о той жизни, которая вообще-то должна была быть их общей жизнью. Но теперь это жизнь Александра. А её жизнь осталась на балконе у родителей, в загородном особняке под кучей старого хлама который нужно было бы давным давно выкинуть. В такие дни, Лайтвуд забывает номер пиццерии и того небольшого китайского ресторанчика через два квартала от неё, где готовят восхитительную лапшу со свининой и грибами. Свинину она, конечно, выкидывает, придерживаясь прошлых привычек. Лайтвуды едят только качественное мясо и не важно, что она больше не Лайтвуд, а Джонс. На самом деле все это наглая ложь, Изабель терпеть не может готовить да и не умеет. Максимум её «кулинарных» способностей это сварить макароны и разогреть в духовке полуфабрикатную курицу.Но черт, Александр так довольно улыбается, когда она угощает его таким «блюдом», что она действительно начинает чувствовать гордость. А все-таки, она вроде ничего и держится ещё. Алек рассказывает ей о последнем путешествии в Италию и о том, как они с родителями арендовали уютную квартирку в Венеции на прошлый день благодарения. Но он не рассказывает ей о том, что все её фотографии родители сожгли, а новым партнерам Роберта, Алека представили как единственного родного ребёнка и продолжателя рода Лайтвуд. Но Изабель и так знает об этом. И так же она знает что её мать беременна и что они ждут мальчика. Ей рассказывает обо всех «горячих» новостях Джейс, но только в тайне, когда они закрывают окна и занавешиваются шторами. Сидят на старом, потрёпанном зеленом диване и делятся секретами, словно им опять тринадцать. Только вот, на сей раз секреты намного страшнее, но Мариз не может узнать о них. Потому что Мариз больше не её мать. Теперь у мисс Лайтвуд только сын — Александр Гидеон Лайтвуд и приемный мальчик Джейс Вейланд. Изабель знает больше чем должна. Знает о похождениях брата и о том, что тот в тайне ездил на прошлые выходные к некому Магнусу. Знает что Роберт теперь много пьет и что пристрастился к казино. Знает, что Александр не ездит больше с родителями в Венецию, теперь он ездит куда-то на море со своей новой «девушкой», которую он никогда не представит родителям. Джейс говорит об этом, почти не дыша, каждый раз набирая в легкие побольше воздуха и еле заметно выдыхает его. И Изабель и Джейс молятся о том, чтобы Мариз не узнала об «приключениях» Алека, иначе в завещании останется только имя Джейса. Изабель не верит, что её мать родит. Мисс Лайтвуд слишком много переживает внутри себя и слишком привыкла держать все под контролем. Она вообще вся сама по себе слишком. А маленький, хрупкий ребёнок просто не сможет вынести этого «слишком», ведь он в конце концов не Алек и даже не Изабель.