Он был другом врага, но значит ли это, что он тоже мой недруг?
— Союз? — мальчишка с кудрявыми золотистыми волосами щёлкал пальцами перед лицом своего лучшего друга, пытаясь привести того в чувства, — Ты что там, заснул? Ты вообще слушаешь меня? — Ах, Китай? Извини, извини, я забылся, так о чем ты там говорил? — красноармеец с неловкостью отвёл взгляд, глупо улыбаясь. Китаец лишь раздражённо закатил глаза, недовольно фыркая. Ему явно не нравилось такое отношение лучшего друга к его истории, не, ну а что? Китай тут ему, значит, душу изливает, а СССР даже не слушает его. — Говорю, что Япошка себе друга завел, бегает около того мальчишки, словно собака хвостом виляет, а тот незнакомец лишь взгляд отводит, стыдно наверно, да если бы я хоть раз в жизни начал разговор с «Империей», мне бы тоже противно стало! — с некой гордостью сказал зеленоглазый, вскидывая подбородок. Союза всегда забавляло это поведение и сегодняшний случай не исключение. Аккуратно скрыв ухмылку за рукой, паренёк пытался успокоиться и спокойно дослушать рассказ товарища. Кстати говоря, союзники наши гуляли по небольшому парку. Как ни странно, он был очень близко и к особняку Союза и к дому Китая. Удобно. И так было не только с этими двумя, многие подрастающие страны бродили здесь с родителями, друзьями или с гордым одиночеством в обнимку. Воздух был пропитан благовониями разных цветов, нежно шуршали зеленые листья деревьев, обдуваемые лёгким летним ветерком, яркое солнце светило с голубых небес, на котором не было ни одного белого полотна ваты. Прекрасная погода для прогулки. — Эй, Советский Союз, смотри, — Китай резко прервал мысли коммуниста, вцепившись тому в руку и показывая на небольшое дерево, распологавшееся рядом с площадкой. Непонимающе просмотрев на товарища, белобрысый ещё раз взглянул на то одинокое растение. Да, там кто-то есть и этот «кто-то» – сам Японская Империя, прыгающий около незнакомой для Совка фигуры. Китаец неожиданно потянул красноармейца к тем двоим. Некогда зелёные глаза союзника горели огнем ненависти и предвкушения знаменательной драки, по которой, судя по всему, победителем себя видел Китай. — Эй, Японская собака, что ты тут, около своего «хозяина» хвостом виляешь? — Хмыкнул китаец, глядя как довольное лицо Империи перестало быть таковым. Союз пытался остановить товарища, но тот его видимо даже слушать не хотел, поэтому оставив эти жалкие попытки, коммунист взглянул на второго парнишку. Он был одет в белую рубашку, заправленную в аккуратно выглаженные штанишки, а на ногах красовались чистейшие туфли. Сам незнакомец выглядел младше всех в этой компании, но, даже так, его кожа говорила об обратном. Бледная, как у мертвеца, губы, по виду, засохшие и потрескавшиеся , да и сам мальчик особо-то и не проявлял признаков жизни, рассматривая книжку и даже не замечая драки. Слегка нахмурившись, СССР, уже не смотря на ту драку между Китаем и Японией, подошёл к пареньку и слегка дотронулся до плеча незнакомца. Мальчишка немного вздрогнул и обернулся, с испугом разглядывая Совка. Его глаза...Союз словно моментально утонул в них, чувствуя, как земля исчезает под ногами. Они имеют цвет болота. Именно болота, ярко выраженный бледно-коричневый около роговицы, сама радужка смешивала в себе, возможно, все оттенки зелёного и где-то смешивалась с бурым. Болото, в котором повалено дерево. Слегка потупив взгляд, незнакомец отодвинулся от голубоглазого парня. «В отличии от меня, у него красивые и необычные глаза...» — в тот момент промелькнуло в голове у русского. — Wer sind sie?... { Кто вы?...} — неуверенно начал младший мальчишка, отодвигая свою книгу. — Что? — переспросил красноармеец, слегка отстранившись. — Was?... {Что?...} — Ты не разговариваешь на русском? — по слогам начал говорить коммунист, в попытках разрушить этот языковой барьер, но тщетно. Мальчишка лишь сильнее зажмурил глаза. На его бледном лице очень хорошо был виден красный румянец, скрывающий бледные щеки хозяина. Союз и сам покраснел от такой картины. Его собеседник был похож на котенка, сжавшегося, с опущенными ушками, прижатыми к голове, который боится всего мира, поэтому так и хочется прижать его к себе и не подпускать к мерзким лицемерным тварям, что ходят по этому грешному миру, но голубоглазый сдержался и лишь слегка похлопал того по плечу. Мальчик, слегка осмелев, приоткрыл глаза, но руку с плеча не убрал, видимо, даже дотронуться до коммуниста боится, но почему? — Рейх...— неуверенно начал диалог мальчик. Говорил он хоть и на русском, но акцент был ужасно противным, гавкающим, немецким, как у Германской Империи, такого ненавистного для отца белобрысого. Слегка смутившись из-за этого, СССР вздохнул, повторяя это имя у себя в голове. — Союз, — также по слогам ответил тот, краешками губ ухмыльнувшись. От этой непроизвольной улыбки новый знакомый сразу сжался, выставив руки вперёд, защищая лицо. Коммунист сказал что-то не так? Его имя является оскорблением на немецком? — Эй...ты чего?.. — Schlage nicht...nicht ins Gesicht {Не бей...не по лицу}, — бормотал Рейх, отодвигаясь дальше. Даже через его руки можно было увидеть соленые слезы, текущие по красным от румяна щекам. Союз только хотел сказать хоть что-то, чтобы успокоить этого пугливого мальчонку, но его неожиданно схватили за руку и с силой потянули в противоположную сторону. Резко взглянув на того, кто помешал тому короткому диалогу, СССР хотел выругаться, но заткнулся, заметив лицо давнего товарища, которое, по необычайности, было без синяков и царапин. Наверное драка переросла в словесную, поэтому и Китай, и Японская Империя оказались невредимы, но благодаря перепалке не замечали красноармейца с его новым знакомым, Рейхом. Шагая за китайцем, русский, изредка оборачиваясь, замечал, как младший немец смотрел на уходящих с грустью, тоской и... страхом? Этого коммунист точно разглядеть не мог, но мерзкие объятия со стороны Империи не заметить было ну очень сложно. Эти мерзкие прикосновения...фу. И когда это Союз начал не любить это? С каких пор сердце так стучит, только из-за тех болотных глаз, изумительного взгляда, выражений эмоций и даже голос, акцент не казались такими холодными и противными, отнюдь, больше сходили на какие-то родные, приятные на слух и такие теплые, что ласкали душу...Можно ли назвать это влюблённость?..