Джо
Проверь почту и собирай чемоданы. люблю)
Харди сводит брови к переносице, сидя на краю собственной кровати, в на удивление ясном Лондоне. Сообщение на почте гласит о том, что завтра в 19:20 по местному времени начинается посадка на рейс Лондон — Лос-Анджелес. И что у Бена на этот рейс имеется одно посадочное место. Блондин усмехается и отбрасывает в сторону телефон, откидываясь на тёмно-синие простыни.***
Калифорния встречает британца свежим морским воздухом, ярким солнцем и громкими улыбчивыми американцами. Но все эти прелести блекнут на фоне одной лишь улыбки в толпе. Джо в пригласительном жесте разводит руки в стороны, когда блондин налетает на него с объятиями, чуть не снеся с ног. Бен вдыхает родной запах, мимолетом, не удержавшись, проводит губами по щетинистой щеке. Джо, уже отстранившись, чуть сильнее сжимает его плечо, приводя в чувства. — Не здесь, — серьезность во взгляде моментально сменяется заботой и щемящим чувством в груди, стоит Харди виновато опустить взгляд. — Пойдем. Маццелло утягивает блондина в такси, не давая возможности последнему задать хоть какой-то вопрос. По пути Бен молча смотрит в окно, наслаждаясь поистине летним пейзажем, сжимая руку американца так, что ладошки начинают потеть. А Джо смотрит на его задумчивый профиль и всё никак не может насмотреться. Он безумно скучал по этим мягким чертам лица, по гладким щекам и белоснежной тонкой коже. Скучал по блондинистым вихрам, падающим на широкий лоб, и по глазам цвета свежих оливок. Они проехали около 20 миль в полной тишине, просто тесно прижавшись, наслаждаясь теплом друг друга, пока взору Бена не открылся широкий порт ЛА. Он повернулся к Джо, вопросительно вскидывая брови вверх, но тот лишь загадочно поиграл бровями, расплачиваясь с таксистом. Джо нервно опускает кепку сильнее на глаза, а Харди прячет свои за большими тёмными очками. Натыкаться на папарацци сейчас совсем не хотелось, ровно как и фотографироваться с фанатами. Несмотря на то, что народу было немного и никто даже не обращал на них внимание, парни всё же расцепили руки, понимая, что не могут позволить себе такого риска. Маццелло взглянул на часы, а затем начал сосредоточенно выискивать что-то у причала. С одной стороны Бена мучило любопытство, но с другой — ему нравилась вся эта интрига, неизвестность, нравилось наблюдать за Джо, который был так увлечён и доволен собственной игрой, что блондин просто решил принять правила и порадовать своего мужчину. Своего. Прошёл уже почти год с тех пор, как Бен позволил себе применить это местоимение по отношению к Джо, но он до сих пор не может привыкнуть. Сердце каждый раз трепетно вздрагивает, а губы легко расплываются в улыбке. Тот факт, что Бен совершенно спокойно и открыто мог написать Джо в любой ситуации, до сих пор не укладывался в голове. Он мог написать в четыре утра (по Нью-Йоркскому времени, конечно же) сопливую тираду о любви, которой разбудил бы американца, а второй мог совершенно беззлобно ответить короткое «долбоёб, я спал вообще-то», а затем несколько часов говорить по телефону ни о чём и обо всём одновременно. Маццелло довольно улыбается, останавливая взгляд на белоснежном пароме. Бен смотрит в ту же сторону и сердце падает в пятки, когда перед глазами появляется синяя строчка «Каталина Экспресс». Он в восторге смотрит на Джо, затем на паром, а затем снова на Джо, и второй раз за последние сорок минут кидается на него с удушающими объятиями. На этот раз Джо позволяет себе с чувством сжать чужие рёбра, соединяя пальцы на собственном запястье за спиной блондина, и совсем чуть-чуть, на несколько секунд, оторвать его от земли. — Я помню, как ты в начале съемок рассказывал, что поехал бы на «остров любви», да вот только не с кем, — самодовольно, но всё же с ноткой какой-то неуверенности произносит он. — Может ты хотел с кем-то особенным, я не знаю… Думал, может ты был бы рад? — Джо неожиданно резко заминается, а щёки его заливаются румянцем, как будто он восьмилетний мальчик, впервые приглашающий кого-то на танец. — Ты — самое особенное, что случалось в моей жизни, — Бен не может вынести вида такого растрепанного и смущенного мужчины. Особенно понимая, что он тому причина. — Если не перестанешь так себя вести, клянусь, заставлю тебя трахнуть меня прямо здесь, — шепчет он на ухо, заставляя Джо ещё больше краснеть. — Мы не виделись месяц, напоминаю, — добавляет он после недолгого молчания. Джо подхватывает свой чемодан одной рукой, а другой сжимает запястье Бена, уверенно шагая в сторону парома. На палубе оказывается почти пусто. Бен мысленно благодарит Маццелло за то, что тот выбрал самый безлюдный период, и ближайший час кроме персонала их сопровождают лишь милая пожилая пара, да семейная чета с двумя забавными близняшками лет двенадцати. — Я снял нам коттедж в Ту-Харборсе, — Джо выходит на корму, протягивая стоящему у бортика Бену банку газировки. Он щурится от солнца, опираясь рядом с блондином, задумчиво вглядываясь в морскую волну. — Знаю, можно было и в Авалоне, но всё же там не так тихо. Если что, дорога на велосипедах до него займёт часа полтора, но не думаю, что нам там что-то может понадобиться, — он нервно крутит в руках открытый напиток, — в Ту-Харборсе есть продуктовый, я готовить умею, ты же знаешь. Но можем в принципе и в Авалон выбираться, если захочешь, там, знаешь, рестораны всякие… — Заткнись, — выдыхает Харди, поднимая на него глаза, скрытые за очками. Джо немного растерянно и вопросительно смотрит в ответ. — Просто, Джо, заткнись. Бен быстро ставит на бортик газировку, поворачивается всем корпусом к рыжеволосому мужчине и, небрежно окинув взглядом верхнюю палубу, убедившись, что на них никто не смотрит, жадно припадает губами к чужим губам, обхватывая ладонями лицо напротив. Маццелло лишь секунду мешкается, а после одним движением руки притягивает к себе за талию британца, проталкивая в чужой рот язык, перехватывая на себя инициативу. Господи, как же он соскучился. Как же сильно он соскучился. Они пару раз стукнулись зубами, настолько тороплив был этот поцелуй, но это не имело никакого значения. Когда (кажется, целую вечность спустя) Бен разорвал поцелуй, чтобы жадно глотнуть немного кислорода, он готов был поклясться, что ещё чуть-чуть и начал бы стонать в рот мужчине напротив. — Смотри! — Бен выворачивается из цепкой хватки, почти наполовину перевешиваясь через бортик, нагибаясь к воде. Джо не понимает, что такого важного и невероятного Харди увидел в морской волне, что аж прервал такой интимный момент, пока через несколько секунд из белой пены не выпрыгивает небольшая стая дельфинов. Морские обитатели будто плывут с кораблём наперегонки, давая ему фору, потому что так интереснее. Бен, уже чуть распрямившись, наблюдает за ними с таким восторгом, словно ребёнок, увидевший восьмое чудо света. Маццелло незаметно утаскивает из кармана его огромной толстовки телефон и, обнимая парня со спины, документирует забавные дельфиньи гонки, а вместе с ними и восторженный неразборчивый шёпот Бена на фоне. Обедать мороженым из бара, сидя на верхней палубе напротив друг друга, и переплетать ноги, забавно пытаясь выиграть эту бессмысленную игру «а кто же сверху», — то, чего Бен вчерашним утром даже представить себе не мог. Солнце светит всё так же ярко, а ветер с запахом морской соли и совершенной свободы беспощадно путает волосы. Не доезжая до острова двадцать минут они замечают морских котиков, но запечатлеть их Бен не успевает, чем остаётся малость раздосадован до конца пути.***
— Добро пожаловать, как говорится! На еле живом гольф-каре их вместе со всеми вещами всё же довозят до небольшого двухэтажного дома, расположенного на краю и без того маленького города, зато в десяти минутах ходьбы от берега. Тут же расплатившись с водителем, Джо дружелюбно улыбается и машет ему рукой вслед. Обернувшись, он видит Бена, разминающего затёкшие ноги. Чувствуя изучающий взгляд, блондин поднимает глаза и вымученно улыбается. — Джо, ты сумасшедший. Коттедж действительно оказывается небольшим, но очень уютным. Снаружи дом мягко-зелёного изумрудного, а внутри всё отделано светлым деревом. На первом этаже располагается большая кухня (Джо уже рисует в воображении, какие невероятные блюда он будет здесь создавать), гостевая комната с длинным пёстрым диваном и туалет с кладовкой. Если подняться наверх, то можно найти ещё одну ванную комнату, две почти одинаковые спальни с широкими кроватями и совершенно очаровательный балкон. Бен толкает ручку двери и, только шагнув наружу, сразу возвращается обратно и молниеносно, прыгая через две ступеньки, врывается на кухню, где Джо уже начал изучать содержание ящиков. Он оборачивается на Харди, согнувшегося в три погибели, пытающегося привести дыхание в норму. — Хей, Бенджамин, всё окей? — Бассейн, — только и может выговорить Бен, — Джо, чёрт тебя дери, почему ты не сказал мне, что у нас будет бассейн! — Ты блин чего так пугаешь, — Маццелло облегчённо выдыхает, а затем начинает тихонько смеяться, осмысливая сказанные блондином слова. — Вообще-то сейчас не очень пляжная погода, не заметил? — он разводит руки в стороны, демонстрируя на себе чёрное пальто. — Но ты должен был догадаться, — Харди бросает ему хитрую улыбку и тут же скрывается в дверном проёме. Покинув дом в считанные секунды, Джо видит блондина, стаскивающего с себя спортивные штаны, забавно прыгая на одной ноге. Бен в одних чёрных боксёрках с разбега запрыгивает в воду, выливая на Маццелло добрые полбассейна. При двадцати градусах тепла на море всё же было прохладно из-за ветра, но сейчас необходимости в пальто действительно нет, поэтому Джо снимает его, бросая на стоящий рядом лежак, и, закатывая по колено брюки, садится на край бассейна, опуская ноги в прохладную воду. Бен выныривает прямо напротив него и, убрав с лица прилипшие волосы ловким движением руки, хватается за бёдра Джо. — Я тебя чертовски люблю, ты помнишь? — он подаётся вперед, всё так же опираясь на ноги мужчины, и оказывается на расстоянии в несколько сантиметров от нежно-медовых глаз. Как бы это сопливо ни звучало, как бы ни было похоже на дешевую мелодраму, но Джо готов рвать чужие глотки собственными зубами, готов спускать все свои деньги на коттеджи в глуши забытых островов и готов мёрзнуть без уютного пальто, будучи промокшим до нитки. Джо готов творить самые безумные вещи, если понадобится, потому что пока перед ним горят два изумрудных глаза, в которых с сумасшедшей скоростью проносятся тысячи вселенных в секунду, он чувствует себя непобедимым. Джо готов творить самые безумные вещи, если понадобится, потому что Бен заслужил тысячи безумных поступков. Бен, с его по-детски преданным взглядом, с телом греческого бога и с характером дьявольского ангела заслужил серенады о любви, заслужил каждую из этих строчек из песен о любви, заслужил бесконечных признаний, но — Я помню, Джонс, — Джозеф проводит большими пальцами по дугам чужих бровей, смахивая с них капли, а Бен успевает несильно прикусить чужую подушечку, прежде чем Маццелло отдергивает палец. — Не называй меня так, я предупреждал, — почти шипит Харди, но они оба понимают, что возбуждён он больше, чем рассержен. — Иначе что, Джо-о-о-нс? — он нарочно тянет последнее слово, рассыпаясь в громком смехе. Джо понимает, что сделано это было определённо зря, когда его резко стягивают в воду прямо в одежде, — Бен, придурок! — Джо не может перестать радоваться каждой мелочи и смеяться просто от того, насколько счастливым он себя чувствует. Мужчины в бассейне плотно прижимаются к друг другу, тяжело дыша, а вода вокруг начинает успокаиваться. Джо мелко дрожит от холода, пропуская сквозь пальцы короткие волосы на чужом затылке. Бен же дарит ему самый нежный поцелуй, на который он способен (а, видимо, он способен на многое, потому что Джо так сильно тает, что если бы не вода, он бы точно не устоял на ногах). Оставшуюся часть дня мужчины проводят в спальне, навёрстывая упущенное за месяц удовольствие. Им повезло, что не было соседей, потому что настолько громкие стоны Харди явно вызвали бы у людей подозрения. — Мы обязаны выпить с тобой на этом балконе, — Джо растянулся по кровати, наблюдая закат, который был особенно хорошо виден в открытой балконной двери. — Знаешь, там, как во всяких фильмах. Музыка, закат, мы с тобой такие счастливые и всё в этом духе. — Ммм? — вода в ванне затихла, а в дверном проёме показался Харди с одноразовой зубной щёткой во рту. — Забудь, — Джо впервые за день берёт с тумбочки телефон, начиная бессмысленно листать директ. — Кстати, я не говорил, но… — Бен замялся, а голос его чуть надломился, — Энди приезжает через три дня. Я просто позвал его, не знал, что мы тут вот так вдвоём окажемся… — Да Энди свой, боже, не напрягайся же так. В любом случае, у нас есть ещё целых три дня, — Бен, видимо удовлетворённый ответом, снова скрылся в ванной. — Бен, что между нами происходит? Харди вошёл в комнату и остановился, ожидая, что Джо продолжит. — «Хей, Джо, что именно происходит между тобой и Беном? Это глупо, но я так волнуюсь», — читает Маццелло с телефона, пародируя тонкий девчачий голос, пока по лицу Харди всё шире расползается улыбка. Британец медленно подходит к кровати и валится на простыни рядом с Джо. Он целует последнего куда-то в ключицу, устраивая голову у него на плече, и некоторое время задумчиво смотрит в розовый, благодаря закату, потолок. — Да просто… просто связь на всю жизнь. — Ничего необычного, — вторит ему на ухо чуть хриплый голос, а сам Маццелло уже набирает ответ и откладывает телефон обратно на тумбочку. — Совершенно, — подтверждает уже в полусне Бен, лишь теснее прижимаясь к чужому теплу. «Джозеф Маццелло — это самое необычное, что случалось со мной за 28 лет жизни» — думает Джонс перед тем, как провалиться в крепкий сон.