Подчиняющий духов

Первые два года всё шло хорошо. Но за пару месяцев до моего официального восемнадцатилетия, которое наступало по документам двадцать первого июля — дату я взял от балды, конкретного числа всё равно не знал, случилось событие, которое я даже не могу однозначно назвать плохим или хорошим. Началось всё с того, что я почувствовал реацу пустого. Это было не редкостью, всё же город немаленький, да и я с невестой фоню реацу, но обычно с ними справлялся дежурный синигами, я вмешивался только когда пустой появлялся довольно близко к нам. Впрочем, все они были слабаками, и я быстро с ними разбирался. Это был как раз подобный случай. Уже на подходе я почувствовал ещё одну реацу, которая вступила в бой, и эта реацу мне не понравилась, ведь это была Маша. — Александр-кун, так это не ты там сражаешься? — нагнал меня с помощью сюнпо или мгновенной поступи — метода движения на высокой скорости синигами, наш дежурный проводник душ, с которым я был знаком, Карасума. Как оказалось, души разговаривают все на одном языке, вне зависимости от их национальности, именно поэтому я понимал Ишшина и он понимает меня. — Нет, товарищ Карасума, — синигами поморщился, а я просто ненавижу хонорифики. — Но, кажется я знаю кто это. Моя невеста. — И что она там делает? Она же не подчиняющая как ты, что она может противопоставить пустому? — удивился Карасума Рен. — Думаю, Вы её недооцениваете, — в это время мы уже добрались до пустыря за мастерской игрушек, где работала Маша. На неё нападал огромный, около пяти метров в длину и двух в высоту, не считая хвоста, чёрный скорпион с маской в виде человеческого черепа на длинной шее. Маша, ловко используя подобие поступи, то есть резко выпуская реацу через стопы, таким образом «выстреливала» собой в противоположную выбросу сторону. Удары её хрупкой с виду ручки разламывали броню пустого, будто та была сделана из печенья, заставляя чудовище реветь от боли. Судя по следам битвы, пустой напал ещё на территории завода и тут она сделала всё правильно — увела его подальше за собой, иначе могло быть множество человеческих жертв пока бы мы подоспели. — Твоя жена невероятна, она же обычный человек, пусть и духовно сильный? — вытаращил глаза синигами. — Знаешь, меня даже больше удивляет её мужество и смелость, ведь многие молодые синигами просто встают в ступор при виде пустого и становятся его едой. — А ты думал? Я себе в жены абы кого не собираюсь брать. Сам тренировал! — с гордостью ответил я. — Может уже вмешаемся? — предложил синигами. — Есть битвы, в которые нельзя вмешиваться. Она должна поверить в себя и проверить свои силы, понять свои пределы. В случае чего я её вытащу и вылечу, — достав часы и включив полное подчинение заранее, сказал я. Синигами кивнул, понимая как первый бой важен. Спаси мы девушку сейчас, и она будет надеяться только на нас, что её кто-то всегда спасет. Но не всегда такое будет возможным. Бой продолжался уже пятую минуту как мы прибыли, и Маша стала уставать. Дурёха, я же говорил ей отступать, пока силы есть. Раны на её теле начали появляться, потому что её духовное укрепление тоже ослабло, мне физически больно было на это смотреть. И вот, когда она начала заваливаться, теряя сознание, я выхватил её на такой скорости, что кажется, почувствовал хлопок преодоления звукового барьера. И не зря, в то же место, где она только что была, ударило жало скорпиона. Карасума в это время также на месте не стоял и одним ударом срезав хвост, вторым рассёк растрескавшуюся от ударов моей любимой, маску пустого. После чего, кивнув, ушел поступью по своим синигамным делам. Собравшись лечить свою девушку, которую сам и подверг такому испытанию и выводить реацу пустого из ран, я был не удивлен, нет. Ошарашен! Реацу пустого усваивалась в её теле таким же образом как в моём или Арагорна. Последний, кстати, прибежал только что и доедал исчезающие остатки пустого. Парочку пустых он помогал убивать и пристрастился к такому специфичному блюду, что делало его только сильнее. Впрочем, моё удивление продлилось недолго — я же сам вливал в неё свою фильтрованную реацу, но вряд ли я мог до конца избавить её от эманаций пустого. Получается, я таким образом дал девушке что-то вроде прививки или зачатков сил подчиняющего. С чего я решил, что иным способом эти силы нельзя передать, кроме как нападением на беременную женщину пустого? Только лишь из-за мультика, в котором о многом могло быть не сказано? Однако, ответ на свой вопрос я нашел почти сразу, ассимиляция не шла так просто и если бы я не подчинил реацу девушки, она вполне могла стать одержимой. В конечном итоге Маша пробыла без сознания три дня, на протяжении которых я не отходил от неё, помогая ей справиться с новой силой и коря себя всеми возможными ругательствами, что довел ситуацию до такого, пусть и руководствуясь благими намерениями. — Ох, как же мне плохо. Саша, я что опять напилась? Говорил ты мне, что пить я не умею, на этот раз мне даже привиделось в пьяном бреду, что я с монстром сражалась. С как его... пустым вроде, — очнувшись проворчала моя невеста. — Маша? Как же я рад что ты очнулась! Как ощущения, нет неестественного голода? — ощупывая её, спросил я. — Если ты продолжишь меня лапать, то может и захочу тебя «съесть», но это вряд ли. Я бы сейчас предпочла тазик картошечки с котлетками и отдохнуть. Погоди, Саша, ты сам-то чего так плохо выглядишь? — еще бы я выглядел хорошо — постоянный отток реацу и трое бессонных суток. Я даже в туалет нормально сходить не мог, подчинением выводя лишнее. И ел здесь же то, что мне приносил Игорёк, а он готовит очень плохо — всё пересоленное или пережаренное. — Ты не пила, всё было на самом деле. На тебя напал пустой, и ты почти его одолела, получив множество ран. Карасума добил монстра, я тебя вылечил, но реацу пустого вместо того, чтобы выдавиться, начала тобой поглощаться и мне пришлось очень постараться в эти три дня, чтобы вместо моей любимой не получился еще один монстр, наподобие того, что ты видела, — ответил я и покачнулся, еле усидев на стуле. — Ты что, трое суток уже сидишь здесь и используешь свои способности? О чём ты… — дослушать её возмущение моей безответственностью я не успел, потому что держался до этого момента на одной силе воле, так что просто уснул, где сидел. Очнулся я на очень приятной подушке. Точнее, на двух таких больших и мягких подушечках. Я не знаю, что такого ела Маша, но к совершеннолетию, её грудь выросла почти до пятого размера и, что самое удивительное, была не обвисшая или растянутая, а очень даже красивая. Она обнимала меня и гладила по волосам с такой нежностью и любовью, что у меня защемило сердце, от того, как я поступил ранее. Я влюбился в неё на самом деле не за внешность — я могу любую сделать красавицей, а за её любовь, за то, что она приняла меня и не испугалась моих способностей. Я из племени сбежать хотел, потому что чувствовал там себя чужим и в Маше я нашел свое солнышко, что всегда поймет и обогреет. — Маша, я хотел бы извиниться… — сказал я шепотом, открыв глаза. — Тсс, думаешь я вас не почувствовала? Я знала, что ты всегда готов был придти мне на помощь и потому могла сражаться в полную силу. Я понимаю твои мотивы, но в следующий раз, — очень больно ущипнула она меня за щеку и оттянула её. — Я хочу, чтобы ты советовался со мной по этому поводу в будущем или я очень, очень обижусь. Это понятно? — Аяяяй, да, я понял! — сказал я быстро, пока мне щеку не оторвали. — И всё равно извини, что поступил так с тобой. — Ну и молодец, а теперь лежи и отдыхай, герой. Мне брат рассказал, как ты тут сидел надо мной, не отвлекаясь трое суток, так что я даже злиться на тебя не могу, — и я послушался, окунаясь в мир грез, под ласковый шёпот своей девушки. С тех пор, мы тренировались наравне и иногда мне даже приходилось догонять её, ведь в плане чисто физического усиления, она меня превосходила и, наоборот, я обучал её подчинению. Впрочем, такого контроля как у меня, она добиться не могла — я банально дольше развиваю именно эту сторону своих способностей, но и так она очень радовала меня своими успехами. Завидовать своей жене? Зачем? Чем она сильнее — тем больше я за неё буду спокоен. Крайне потешно было наблюдать за Игорем, которому уже было 14, во время постройки нашего дома. Купить участок в прямом смысле этого слова мы не могли, его нам выделили для постройки недалеко от окраин Новосибирска, почти в черте города. Это может показаться великой роскошью, но нет — как дали, так и могут легко отобрать. Стройматериалы? Зачем они чете подчиняющих? Именно поэтому мой будущий шурин мог вытаращив глаза наблюдать картину, как я и Маша, неся огромные стволы лиственниц спокойно разговаривали о мелочах, вроде того, сколько комнат делать, этажей и чего можно сделать самим, а чего придется покупать, не обращая внимания на вес. Лиственницу я выбрал за её прочность и долговечность. Естественно, что всё это мы делали вдали от человеческих глаз, сгружая готовые стройматериалы в арендованную у знакомых телегу. Стволы расщеплялись на ровные одинаковые бревна, вытягивалась лишняя влага, убивались все бактерии, а потом пропитывались олифой. Благодаря способностям, можно было не переживать о недостаточной пересушке, пропитке или что что-то пропустил. Далее дом строился классическим способом сруба. Однако, мхом заделывалась лишь внешняя часть в качестве маскировки, на самом деле я сливал бревна в монолит. Из-за способа постройки, никого лишнего мы не привлекали, благо что огрехи из-за неопытности можно было легко переделать подчинением. На фундамент я не поскупился, создав каменную монолитную опалубку в полтора метра глубиной и метр шириной, руководствуясь логикой — что больше не меньше. Дом получился добротный и тёплый за счёт отсутствия щелей, в том числе и между окнами и рамами. Загерметизировав пространство между двумя стеклами и откачав воздух, я получил подобие стеклопакета в тридцатые годы. Впрочем, вряд ли это можно воспроизвести в нынешнее время иными способами, по крайней мере, массово. На первом этаже расположились кухня, ванная и туалет с глиняными трубами слива и водопроводом, который сам провел — неслыханная роскошь по нынешним временам. Хотя, водопровод, как отметил Маяковский, был создан ещё рабами Рима. Пришлось потом оправдываться перед администрацией, когда пришел подключаться, мол, труба и так была, ничего не знаю. Со времён Рима, разумеется. Кроме этого, на первом этаже находились гостиная и комната Игоря. На втором была наша, хозяйская спальня и две комнаты для гостей, которые можно использовать и для детских. Пусть до конца будущей войны я не планировал заводить детей, но что мешает оставить задел? Не забыл я и о достаточной вентиляции, а также проведении электричества. Мебель и резьбу стен формировали таким же способом — подчинением, подсмотрев красивые её виды в музеях и на чужих домах. Боюсь, что если бы к нам пришли чекисты и увидели всё это великолепие, то сослали бы в Сибирь. Ах да, мы же и так в Сибири. Однако я всё равно перестраховался и специально выставлял свои столярные навыки напоказ, поэтому любой рабочий мог подтвердить, что я и сам мог всю свою мебель сваять. А уж то, что я сделал её за несколько дней — кого это волнует? Во дворе мы ещё состряпали сарай, баньку и домик для Арагорна, потому что будка была бы для него слишком мала и оскорбительна — по уму он уже был бы сравним с восьмилетним ребенком, если бы говорить мог. И вот, когда всё, что нужно было построено, обставлено и освоено, мы решили сыграть наконец-то долгожданную для Маши свадьбу, со всем размахом. Приглашены были все наши друзья и знакомые из школы, детдома и мастерских, которых оказалось немало. Нет, с моей-то стороны было всего несколько человек — тройка знакомых, пара друзей и начальник столярного цеха, а вот со стороны жены и Игорька пришло человек тридцать, большинство из которых я даже не встречал. Так как в доме все бы не поместились, то пользуясь теплой июльской погодой, мы накрыли столы во дворе. Несмотря на то, что свадьба была типично русской, с морем алкоголя и еды, танцам и весельем, драк не было — достаточно было моей женушке взглянуть на конфликт и он тут же рассасывался. В самых тяжелых случаях приходил миротворец — Арагорн, который на свадьбе развлекал детишек. — Мда, — задумчиво погладив свою бородку сказал один из моих друзей — начальник нашего цеха, Василий Петрович, — и как ты только справляешься со своей женой? В чем твой секрет? — В каком смысле? — удивился я. Нет, о Маше ходили слухи, но я особо не прислушивался, не оскорбляют и ладно. — А то ты не знаешь? Слыхал, как она осадила Ваньку Большелапого? Он, дурак, возьми и начни ей гадости про тебя рассказывать, мол, зачем тебе задохлик этот, руки хотел распустить. Так она взяла и его через себя перекинула и руку ему сломала, мол, не позволю жениха своего оскорблять, а раз ручонки большие такие, то обломаю их тебе. После того девчата на неё все молиться стали, если пристает кто, то они к ней бегут, — то-то у неё так подруг много и ко мне лезть перестали по поводу Машки. И этому Ваньке с большими руками, повезло уже получить от неё, а то одним переломом не отделался бы. — Что-то слыхал, а подробностей не знал, спасибо, Василий Петрович, просветили. А секрета никакого нет. Люблю я её и уважаю, а ласку любой любит и ценит, если она от глубины и всей широты души идет, — ответил я. — Вон оно как просто, и правда, секрета в этом нет. Так-то Машу любят все, она и поможет всегда, и улыбается всегда, всех вокруг заражая хорошим настроением. Береги сокровище такое. Правильный ты мужик, Саша, дом построил, свадьбу играешь, старика не забыл. — Да какой Вы старик? Вам жить и жить ещё, я же супругу Вашу вылечил. Как она кстати? — поинтересовался я своей пациенткой. — Золотые руки у тебя, перестала она чахнуть, на поправку идет. Правда слабовата ещё для таких празднеств. Не забуду я того, что ты для нас сделал. Эх, врачом тебе надо идти, людей спасать — негоже пропадать такому таланту, пусть и жаль терять своего лучшего работника, — тяжко вздохнул он. — Ой расхвалили, так расхвалили. Я и так думал в следующем году сдать экзамен экстерном и в НГМУ, который в следующем году открывается. Так что, как говорил товарищ Ленин — учиться, учиться и ещё раз, учиться, — в этот момент гости встали и начали скандировать: «Горько, горько, горько». Так что я не без удовольствия поцеловал свою уже супругу. И только я и она заметили духовный свет подчинения, засветившийся от её обручального кольца в этот момент. — Саша, это оно, это полное подчинение как у тебя? Мы же как не пытались, не могли его ранее пробудить, — уже лежа в кровати и рассматривая своё кольцо на безымянном пальце, спросила меня супруга. Понятное дело, что на людях мы об этом говорить не стали. — Я сам до конца не разобрался каким должно быть именно полное подчинение, есть у меня чувство, что есть какие-то стадии его окончательного освоения. Но да, это оно, — улыбнулся я Маше. — Ура! Я теперь тоже смогу так же ускоряться как ты? А то я тебя даже задеть не могу, когда ты используешь эту нечестную способность, — кажется, я вырастил монстра. Симпатичного такого, с пятым размером и милой мордашкой. После того, как она поняла, что наши способности теперь равны, то уговорила меня на спарринги. Которые от мягкой отработки приемов, перешли в почти настоящие бои до крови и травм из-за чего наши способности и реацу начали расти в ускоренном темпе. Возможно, из-за своего темпераментного характера Маша наслаждалась боевым угаром, тогда как я был приверженцем более хладнокровного подхода, отчего мы уравновешивали друг друга — она не давала мне заскучать, а я сдерживал её, если начинала зарываться. Сила не изменила девушку, а раскрыла её истинную суть, что подавлялась воспитанием и слабым телом. — Вряд ли, — опомнившись что задумался и не ответил, сказал я. — Подчинения индивидуальны и напрямую зависят от предмета подчинения и самого подчиняющего. Я на самом деле удивлен, что для пробуждения сил могут подойти не только отрицательные эмоции, но и положительные. О чём ты думала, когда появился свет? — поинтересовался я. — О том, как счастлива с тобой и как хотелось бы быть с тобой всегда, помогать тебе, не быть обузой, — счастливо улыбаясь, ответила она. — Ты никогда не будешь для меня обузой, запомни это. А теперь, пора бы исполнить супружеский долг, первая брачная ночь как-никак, — сменил я тему. — Наконец-то ты об этом вспомнил, дорогой, — забравшись на меня, возмутилась моей безответственностью Маша. — Я никогда и не забывал, — и мы предались страсти, забыв поставить барьеры, из-за чего Игорек потом долго возмущался утром тем, что мы ему всю ночь спать не давали. Способности моей уже жены были напрямую связаны с её желанием. Она могла усиливать меня, да и вообще кого пожелает, в том числе и себя. Достаточно об этой способности того, что, усиливая только свою скорость, она сравнялась со мной под моим двойным ускорением, правда, стандартное для меня ускорение тоже увеличилось после тренировок и составляет замедление времени в четыре раза. Естественно, что, когда она усиливала нас двоих, коэффициент этого усиления падал. И она не могла усилить контроль или резерв духовной силы, зато могла усилить прочность тела, регенерацию, силу, скорость и даже либидо, что было достаточно забавно, как по мне. После этого, если раньше я боялся отпускать её в одиночку в охоту на пустых, то сейчас не беспокоился, однако обычно мы сражались вместе — так безопаснее и гораздо эффективнее. Что интересно, используя подчинение её обручальное кольцо превращается в два золотых кастета на руках, которые она и использует как оружие. На следующий год, я, как и планировал, закончил экстерном школу и поступил НГМУ в числе первых абитуриентов, несмотря на гигантское количество поступающих на одно место. Что и не удивительно — я тут могу преподавать благодаря знаниям из прошлой жизни и тому опыту что набрал в этой. Пусть и неофициально, я всё же лечил своих знакомых и друзей, как например жену своего начальника, которая болела раком кишечника третьей степени. Это был бы практически приговор и в наше время, а уж сейчас… если бы не мои силы и опыт. Впрочем, я и с ними еле справился — рак штука мерзкая, убиваешь в одном месте — может появиться в другом или на том же месте снова. Впрочем, этот опыт натолкнул меня на открытие — если направлять свою духовную силу не с конкретной командой, а с желанием, чего ты хочешь добиться в итоге, то пусть и затраты значительно увеличиваются, также увеличиваются и возможности. Я омолодил клетки тела женщины, исправил их ошибки, постоянным вливанием силы с желанием и знанием чего я хочу добиться — это также оказалось немаловажно. Кажется, совершенно случайно, я нашёл способ продлить жизнь и молодость себя и своих близких, ибо делиться таким секретом с кем-то другим — неимоверная глупость. А через год, не без моей помощи поступила и Маша. Правда, если я хотел быть хирургом, ведь мои способности легче маскировать именно через эту профессию, то жена захотела стать детским педиатром и помогать детишкам. Как она сказала, в свою бытность беспризорницей повидала множество детей, умирающих прямо на улице от различных болезней, холода и голода и если последние две проблемы она решить не могла, то первую вполне. Хотя и так она довольно часто брала под патронаж беспризорников, приводила их в ночлежки или детдома, а то и позволяла переночевать в сарае. Приглашать же их к нам домой запретил уже я, как бы их не было жалко, помочь всем мы просто не в состоянии, а если их будет много у нас дома — разворуют всё к чертям и свалят. Маше было достаточно одного такого эпизода, чтобы согласиться со мной. Всё шло хорошо — я отучился и проработал интерном три месяца, через год должна была закончить учёбу жена. Игорь ошарашил нас своим желанием служить в Красной Армии. А затем наступил сентябрь 1939-го и грянуло массовое нашествие пустых. Так началась для меня Вторая Мировая война.