Месть Короля

Безжалостный взгляд Короля скользнул по жалким в своём страхе стражам, выставившим против него длинные наконечники своих копий. Глупцы… Лёгкая ухмылка скривила губы чёрного единорога, красный рог вспыхнул, со скрежетом и искрами извлекая из массивных ножен саблю, такую же кривую, как и его рог, такую же острую, как кромка его копыт, измазанная в крови тех, кто пытался встать у него на пути. Четвёрка пони — две кобылы-пегаски и два единорога-жеребца — хорошо осознавала, что сейчас прольётся и их собственная кровь, но никто не склонил головы, никто не опустил оружия. Тем лучше. Он не даст им ни шанса. Тупую деревенщину есть смысл околдовывать — пусть потом потрудятся в шахтах. Стражники — другое дело. Ему хватит и собственной охраны, не зря на востоке грифоны дни и ночи выковывают гипнотические шлемы для его новой армии. Туда он и сбежал, разыграв паническое бегство, когда понял, что шестёрка Хранительниц смогла его надуть. Теперь же он вернулся, и не позволит никому отобрать у него власть. - За принцессу Селестию! - вдруг закричали кобылки, рванувшись к нему. Это была фатальная ошибка. Узость коридора не позволяла им сманеврировать, малое расстояние — набрать достаточную скорость. Он делает шаг вперёд, слегка ударяя левым передним копытом по земле; от серебряного накопытника устремляется трещина, разрастаясь и вмиг выбрасывая из себя длинный кристалл, на который кобылка слева нанизывается, как бабочка на иголку. Её подруга вскрикнула от ужаса, потеряла контроль — она ещё никогда не видела смерти, но Король готов продемонстрировать ей, что это такое. Ещё один кристалл пришпиливает стражницу к стене, зелёно-чёрная магия сносит жеребцов с дороги, впечатывая их в дверь и выбивая её. - Вперёд, девочки! За наших друзей, за наши семьи, за наш город, за Эквестрию! Он вмиг превратился в чёрный туман, скользнув прочь с прицела шести кобылиц, взявшихся за копыта и пытавшихся провернуть старый трюк. А где же принцессы, почему они опять сбежали? Боятся? Или понадеялись спасти Шайнинг Армора и его семейку, пока он занят уничтожением их собственной страны? Научись расставлять приоритеты, Тия. Он вынырнул из тьмы за кобылами и сразу выпустил в них свою магию. Луч отразился от фиолетового шара, окружающего пони, но он и не надеялся на большее, всего лишь заставлял кобыл повернуться в нужную позицию. Пол тронного зала загрохотал, разламываясь под его копытами, чёрные кристаллы стали вырастать один за другим, позволяя королю подниматься по ним. Пылающая магия Дружбы противится, руша кристаллы, но он всё же поднимается всё выше, и его сабля уже направлена своим остриём в грудь Твайлайт Спаркл. - Берегись! - крикнула радужногривая пегаска, потянув аликорна за копыто. Круг разомкнулся, магия угасла. Удар пришёлся в пустоту, но он лишь рассмеялся, ожидая этого. Шесть пони оказались разъединены — что же, самое время покончить с ними раз и навсегда. К чему церемониться, надеясь подчинить себе столь сильную, но в то же время проблематическую магию? Страх легко займёт место Дружбы, если Дружба будет уничтожена! Чёрный дым заволакивает всё. Они могут ему противостоять, но им уже не собраться вместе, а только это ему и нужно. Всего лишь миг, одна секунда — и он использует полученный шанс на полную катушку. Вновь грохочет пол, звучит крик боли… И тьма рассеивается. Она висит почти под самым потолком. Белые копыта, красное на которых смотрится так ярко, отчаянно бьют по острым граням кристалла, между ослепительных зубов возникает кровавая пена. Её хвост сдаётся раньше тела, обвивая без сил, капли слёз и крови падают на пол… Пони визжат, и теперь они уже ничего не смогут сделать, не смогут даже убежать. Чёрная тень скользит к розовой земнопони, самой отвратительной из всех, вбирает её в себя и тянет вверх и вбок. С каким удовольствием он ударяет её об стену, разбивая затылок, как приятно слышать, как этот омерзительный писк сменяется затихающими стонами. Но она ещё жива — сабля врезает ей в живот, выпуская внутренности, разрубает на две половины сердце. Тьма жадно глотает кровь, вытягивая жизнь и душу из дёргающейся кобылы. Он отшвыривает её тело от себя и выходит из тени как раз перед жёлтогривой деревенщиной. Та бьёт его задними, вопит и заливается слезами — копыта болезненно ударяют об накопытник правой ноги, причиняя сильнейший ушиб, но эта боль ничто перед радостью победы. Он окутывает ногу исцеляющей тьмой, переносит вес тела на неё и, зарычав от боли и злобы, ударяет противницу в грудь другой ногой. Металл легко ломает рёбра, разрушая грудину, жёлтогривая кашляет кровавым сгустком и падает у его ног. Он ещё наступает ей на шею, слыша, как хрустнули шейные позвонки — теперь даже живучесть земных пони ей не поможет. А радужный вихрь уже мчится к нему, и времени терять нельзя. Сабля возникает на её пути — слишком быстро. Хруст! Левое крыло отлетает прочь, пони падает, кружится по полу, ломая себе ноги и морду, замирает у самой стены, едва не врезавшись в тело розовой подруги. Он уже не может наслаждаться гибелью врага - магия ярости, почти столь же тёмная, как и его, устремляется к нему, но эта его сила, и он прекрасно знает, как отразить собственное заклятие. Половина черепа фиолетовой кобылы теряет кожу и мышцы, она в шоке пялится на него белым глазом, который через миг стекает из глазницы… И снова вопль ярости. Пол под Сомброй превращается в пудинг, сабля — в букет роз… Буйство помешанного на фоне смерти?! Он хохочет — Дискорд боялся его и в первый раз, до последнего оттягивая схватку, и ничего не поменялось. Его магию дух Хаоса отражает без вреда, но гипноз заставляет позеленевшие глаза увидеть то, что случится уже через миг. Всесилие — это величина непостоянная. А любовь делает слабыми даже богов. Когда голова Дискорда падает к его копытам, жёлтая пони теряет последние капли рассудка. Она смеётся, рыдая, бьёт копытами по полу и бормочет чепуху. Она уже не здесь, она в другом мире, где снова резвится с друзьями и празднует победу над врагами, сдающимися по мановению копыта. Убивать её нет смысла, как нет смысла ждать теперь возвращения Селестии — она не простит себе свершившегося в её тронном зале, в её стране, так глупо оставленной в надежде на чудо Дружбы. Но… Король ведь может проявить милосердие. Так почему бы не избавить бедняжку от мучений?