Правильная жизнь

Услышав вой сирены, Гуля медленно разомкнула глаза. Будучи наполовину в небытии сонного царства и наполовину в готовности немедленно вскочить, она пыталась осознать, почему ее тело воспроизвело такую неоднозначную реакцию. Вой сирены вполне мог быть заурядным сигналом скорой, приехавшей к соседской бабушке.  — Вдруг это отец — в голове промелькнула радостная мысль. Она быстро выпрыгнула из кровати и стала натягивать спортивные штаны и футболку. Гуля не видела папу уже две недели и очень скучала. Вениамин Петрович или попросту «папа Веник» был высокопоставленным военным, командиром дивизии, которая располагалась в часе езды от Москвы, полковник армии и военный стратег, разрабатывающий план действий при любых внешнеполитических конфликтах. К Гулиному сожалению он регулярно вынужден был оставаться в части и часто бывал в «командировках». По правде говоря, так называемые командировки Гуля не любила больше всего, ей хватило одного эпизода из детства чтобы понять, что командировки были не такие безобидные, как те в которые ездили родители ее школьных друзей. Поездки ее отца были другие, она всегда внутренне сжималась, когда отец звонил и предупреждал, что не появится «какое-то время». Память унесла ее в далекий по времени флэшбек. Вениамин Петрович на тот момент все ещё был лейтенантом, сидя в кабинете он печатал отчёт о состоянии дел в роте, командиром которой он был. Он часто останавливал работу, его взгляд задерживался на маленьком, детском тельце, свернувшемся калачиком на огромном кожаном диване, взгляд сразу теплел и веселел. По кабинету разливался запах черемухи, растущей поблизости, из открытого окна вливалось весеннее тепло и солнце, и Вениамин Петрович наслаждался редким ощущением душевного счастья и телесного комфорта. Ему не часто удавалось увидеть дочь, он потёр руки, отчёт почти закончен, ещё немного и домой. Вениамин Петрович бросил нежный взгляд на тщедушное тельце Гули, ему очень захотелось подойти и сгрести ее в охапку, как маленького уличного котёнка.  — Веня, ну ёб твою мать, быстро собирайся! Почти весь отряд призывников, отправленный к месту военных действий, расстреляли в поезде. Просто пушечное мясо, мать твою в рот, сейчас пойдём к начальнику штаба! С такими словами в кабинет влетел Игорь Николаевич, который являлся командиром части и его непосредственным начальником.  — Да что там говорить, если б ты не остался из-за приезда дочери, сейчас бы был там, я хуею с этой жизни!  — Как расстреляли? Они умерли?! — раздался какой-то непонятный писк. Гуля вскочила с дивана, по щекам текли слезы. Она была добрым, доверчивым ребёнком, единственным в большой семье, которая холила семилетнюю девочку, пытаясь компенсировать непростые жизненные обстоятельства и недостаток внимания.  — Веня, е… — вовремя одернул себя от мата Игорь Николаевич, — Почему ребёнок в части, да ещё и девочка?! Игорь Николаевич опешил от неожиданности, солдафон до мозга костей, отец двух сыновей, державшихся в ежовых рукавицах, он не знал как себя вести с этим нежным, крошечным созданием, которое к тому же заливалось слезами.  — Игорь Николаевич! — Вениамин неловко взлохматил волосы, немного сгорбившись, — Вы же знаете мои обстоятельства, я ребёнка вижу редко, вот и таскаю ее за собой, без отрыва от производства так сказать. Вениамин виновато вздохнул притянув к себе Гулю и вытирая ей слезы большим шершавым пальцем.  — Да ладно, что уж там, — голос Игоря Николаевича смягчился, — Через сколько дней она возвращается в Китай?  — Два дня осталось, потом неизвестно когда увидимся, — Вениамин Петрович сокрушенно вздохнул, эх, угораздило же его бывшую выйти замуж за китайца, кому расскажешь, не поверят. Да что там говорить, сейчас все его мысли были о молодых парнях, практически детях, а ему ещё предстояло сообщить родителям о том, что произошло. Сам будучи отцом, он осознавал всю трагичность произошедшего. Несмотря на то, что он наблюдал смерти много раз и регулярно участвовал в военных действиях и сердце его, казалось бы должно быть неким образом закалено, его била крупная дрожь.  — Ты это… ладно, возьми два выходных, будешь улаживать с родителями по возвращению, кстати, где Максим? Почему нет на месте? С ним пойдём докладывать, а ты свободен! — Игорь Николаевич кинул многозначительный взгляд на Гулю, которая никак не могла успокоиться и перестала задавать вопросы только потому, что чувствовала необъяснимый ужас от этого холодного и жесткого человека, произнесшего такие новости так легко.  — Есть! Товарищ майор! Спасибо за выходные! Сейчас же найду Максима и отправлю его к вам! — Вениамин развернулся на каблуках армейских ботинок и поспешил выйти, подхватив плачущую Гулю на руки.  — Развели тут детский сад, — с досадой бросил Игорь Николаевич, достал отчёт из принтера и плюнув выбросил в мусорное ведро, после таких происшествий все переделывать придётся. Ну твою ж дивизию Веня! Что за жизнь у нас с тобой?! Ну как так? Почти весь отряд, он впечатал кулаком в стену так, что штукатурка посыпалась. Даже будучи военным и повидав немало, он был также и человеком, и отцом двоих парней. Как тот опытный доктор, он был просто обязан закалить своё сердце, спокойно относясь к смертям, иначе можно сойти с ума, но когда сталкиваешься с масштабной человеческой жестокостью, нет! Это невозможно вынести! Это же не один человек, это дети, это много детей! Вениамин Петрович сидел у Гулиной кровати, ребёнок судорожно сжимал папину руку, девочка наконец-то провалилась в сон. Веня хотел медленно вытащить затёкшую руку, разжав детские пальчики, но Гуля только крепче сжала и бормотала как в бреду, — Папочка, папочка, не уходи.  — Ты спасла меня, спасла, — Вениамин лёг рядом, лицо дочери казалось таким маленьким в темноте, он боялся закрыть глаза, вдруг оно исчезнет как туман. Веня погладил девочку по бледной, прохладной щеке и погрузился в беспокойный сон. Гуля услышала как в замке поворачивается ключ.  — Оу ееее, оу еее папочка, — как резвая, молодая антилопа девушка бросилась к двери и буквально повисла на Вениамине.  — Дочка, ты чего вскочила так рано, спала бы ещё! — с притворным возмущением Вениамин обнял Гулю.  — У меня все нормально, целый месяц буду дома, ну как дома… командировок точно не будет, — Вениамин похлопал окончательно проснувшуюся дочь по плечу.  — Ребёнок, собери чего-нибудь на стол, хотел позавтракать в части, но так хотел поскорее увидеть тебя, что не стал ждать, голоден как волк! Гуля кинулась на кухню, проворные руки стали крошить колбасу для яичницы и овощи для салата, засыпая порошок в кофе машину.  — Гуль, а Гуль, у меня для тебя есть новость, — Гуля на мгновенье остановилась, внимательно взглянув на отца, она ненавидела новости, сюрпризы и все подобное, ее жизнь итак была слишком нестабильной.  — Ну и как ты оцениваешь эту новость сам? По десятибальной шкале, где один это самая неприятная новость на свете, а десять это радость в чистом виде? — казалось бы легкомысленно спросила девочка, но Веня услышал в ее голосе напряжение.  — Гуль, ну не надо этого, все зависит от того, как ты сама это воспримешь. Лучше просто скажу, что я влюбился и буду жениться, и скоро у тебя будет сестра, не родная конечно. Девочка твоего возраста, — Веня исподлобья глянул на дочь, опасаясь бури, которая и случилась. Гуля бросила нож.  — Никогда на свете, я этого не принимаю, папа!!! Как ты мог так со мной поступить?! Мне итак мало тебя! Я даже маме всегда говорила, что не хочу никаких братьев и сестёр, пап я уеду к бабушке или вернусь в Китай и ты меня больше никогда не увидишь!  — Девушка! Может прекратишь истерику?! Ты что ребёнок?! У твоей мамы с Чжаном нет детей по состоянию его здоровья, а не из-за твоих капризов. Почему-то, ты любишь папу Чжана, твоя мать давно замужем, а я что не имею права быть счастливым?! Ты уедешь в Китай, предлагаешь мне всегда быть в одиночестве?!  — Папааа! Ну ты же знаешь, что в этот раз я буду целый год здесь, разве мы плохо живем вместе?! Пап, ну пожалуйста, я все буду делать для тебя, буду готовить каждый день разное, хочешь буду петь тебе каждый день твои любимые песни? И что еще за жена такая?!  — Обычная семья, мама учитель английского, дочь ученица старшей школы. Она как и ты — воспитанная добрая девочка. Вы очень похожи, как и ты она подкармливает уличных животных, учится на одни пятерки. Нас уже представили друг другу, обедаю вы подружитесь. Кролик мой, ты всегда будешь моей единственной дочкой на белом свете! — Вениамин примиряюще протянул руку к Гуле, похлопав ее по плечу.  — Да они просто халявщицы какие-то, две расчетливые дамочки. Мать одиночка и ее якобы добренькая дочь. Ха, живут наверняка на окраине, решили переехать в центр и жить за счёт полковника, который всю жизнь рисковал собой, чтоб добиться чего-то, — лицо Гули исказилось до неузнаваемости, а голос сорвался в визг, кажется у неё была настоящая истерика!  — Прекрати немедленно! — закричал Вениамин.  — Ты! немного ли себе позволяешь?! Ладно, хорошо! — Вениамин сбавил обороты, ведь в итоге, они все равно должны прийти к решению, устраивающему их обоих.  — Давай поступим следующим образом, раз ты так дорожишь этой квартирой и считаешь, что тебя хотят лишить ее, я уеду. Буду жить на две квартиры, считай что мне просто добавится командировок, я познакомлю вас на нейтральной территории, будем проводить время вместе. Я подожду пока вы подружитесь.  — То есть, ты… ты… — Гуля задыхалась, она не могла вынести этой мысли и тем более произнести ее вслух, — Ты бросишь меня одну, ради этих двух «без году неделя»?! Гуля бросилась из кухни, споткнулась об угол стула, чуть не упала, на ноге наверняка уже расплывался синяк, но она не чувствовала боли. Вениамин схватил ее в охапку и сжал как тисками, он почувствовал, что она невменяема сейчас.  — Гуля, пожалуйста не уходи, давай договоримся до мирного решения, дочь прошу тебя, ты неправильно поняла, разве я могу бросить тебя?! Я ради тебя жизнь отдам. Губы гули дрожали, — Ради меня отдашь жизнь, а ради них готов отказаться от меня, что-то не вяжется пап.  — Кто отказывается от тебя? Почему я должен выбирать, я хочу жить и с тобой, и с ними. Хочу чтобы мы поддерживали друг друга, заботились друг о друге, разве это плохо?! Почему ты все выворачиваешь наизнанку, разве это правильно, выбирать?!  — Пап, пусти! — Гуля разжала его руки и ушла в свою комнату. Вениамин бессильно посмотрел ей вслед, в кухне разливался густой запах жареной колбасы и кофе, а так же сгущались тучи и сверкали молнии, Веня взял в руки вилку, но тут одна молния ударила его прямо в руку, есть не хотелось совсем..... Данная глава не подвергалась бета редакции