Правильная жизнь

Смешанная
NC-17
В процессе
4
Пэйринг и персонажи:
Размер:
планируется Миди, написано 113 страниц, 18 частей
Описание:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
4 Нравится 0 Отзывы 0 В сборник Скачать

Часть 6. Разъяренная медведица

Настройки текста
С того момента, как Гуля вернулась в Пекин из Америки, прошло уже несколько недель. Привычный круговорот школьной жизни набирал обороты: занятия с раннего утра, большая перемена, как правило проведённая в обществе Линвэй, вечерние занятия. Эмоции, связанные с летними переживаниями, потихоньку улеглись. Прозвенел звонок, — по расписанию должен был начаться урок каллиграфии, Гуля зевнула и положила руку на плечо Линвэй, сидевшей перед ней: — Вэйвэй, ты написала сочинение? Да? А я ещё нет. Боюсь, если начну писать сегодня, не успею до завтра. Пойдём после уроков ко мне, поможешь, а потом мы тебя с папой отвезём, пожалуйста… Да или нет, да или нет? — затараторила она, легонько ударяя Линвэй по плечу указательными пальчиками, словно барабанными палочками. Гуля не успела получить ответ, как почувствовала небольшой толчок в плечо, обернувшись, она увидела нового ученика Фэнг Хуана, мальчик улыбался во все 32 зуба: — Малышка Личжи, я помогу тебе, обожаю писать сочинения, в предыдущей школе я занял первое место в литературном конкурсе среди учеников младших классов. Отец Хуана работал менеджером в крупной торговой компании. В середине лета его перевели из Тяньцзинского филиала в Пекинский — у Хуана ещё не было друзей в новой школе, но он точно знал, что эта голубоглазая девочка Личжи (так ее называли все в классе), была его любовью с первого взгляда. Целый день он смотрел на её мягкие тёмные волосы горящими как угли глазами, никто из девочек не носил такую прическу как она: волосы Личжи всегда были заплетены в косы и уложены в красивый бублик на макушке. По мнению Хуана, малышка Личжи выделялась среди всех учениц, словно лебедь среди серых уток. Проследив, как две лучшие подружки Личжи и Линвэй всегда проводят большую перемену в школьном парке на скамейке, Хуан под разными предлогами подходил к ним и, преодолевая стеснение, садился рядом. Он сразу понял, что очень нравится Линвэй и теперь ему не требовалось повода, чтобы присоединиться к девочкам. Едва завидев его, Линвэй начинала радостно махать руками, привлекая внимание мальчика: — Ученик Хуан, ученик Хуан, иди к нам! Но он все ещё не знал, как к нему относится Личжи — она сидела слегка нахохлившись и была немногословна, как будто давая ему понять, что не принимает парня в своё общество. Ощущения Хуана были правильными, не то чтобы он не нравился Гуле, но она ревновала Вэйвэй. В первый же день, Линвэй обратила внимание на нового ученика: — Сестричка, сестричка, посмотри какой красавчик! — восхищенно прошептала Линвэй, Гуля выждав паузу, обернулась в направлении взгляда своей подруги: мальчик и вправду был очень красивый, но его рост и телосложение были такими хлипкими, что Гуле показалось, будто она, как минимум, на голову выше его и значительно шире в плечах. Ей было неприятно, что Линвэй, до сего дня относившаяся ко всем окружающим равнодушно, и смотревшая с восхищением только на неё, теперь перенаправила свои восторги в сторону этого парня. — Да, симпатичный, но он такой хлюпик, что больше похож на девчонку. Вот увидишь, сяо Вэнь его побьёт при первом же удобном случае, — раздраженно сказала Гуля. И сейчас, по прошествии времени, этот несносный Хуан снова вклинивался в их диалог с Линвэй, да ещё и напрашивался к ней домой. Гуля приготовилась зашипеть на него, как растревоженная змея, но не успела ответить. Внезапно дверь широко распахнулась и учительница каллиграфии буквально вбежала в класс. Её тяжелая медвежья поступь и фигура в целом выдавали крайнее напряжение. Учительница Сюн была мамой их одноклассника Шу Вэня, который часто приходил в школу с синяками, Гуля не знала откуда появляются эти синяки, но догадывалась, что дело в его семье. Даже взять его маму — учительницу Сюн, которая держала класс в страхе, все ученики знали, что если учительница не в духе, то ничего хорошего не жди. У женщины была привычка – делать выговоры ученику, попавшему под горячую руку: тяжело стуча кулаком по его тетради, она как будто выбивала дух из и без того безжизненной стопки бумаги, этот стук был прелюдией к дальнейшему наказанию — за ним, как правило, следовали беспощадные удары указкой по вытянутым рукам. Сяо Вэнь обычно тихий и зажатый на уроках его мамы, в другое время совершенно преображался — это был жестокий и злой мальчик, который терроризировал самых слабых. Одноклассники поговаривали, что видели как сяо Вэнь мучил бездомных кошек и даже выкалывал глаза крысам и мышам, попавшим в мышеловку. Учительница Сюн подошла к своему месту и гневно бросила школьный журнал. Весь класс затаил дыхание, она обводила глазами ученика за учеником и каждому хотелось немедленно испариться от этого тяжелого, злого взгляда. Вдруг она остановила осмотр на Линвэй и громкой поступью подошла к её парте. Девочка втянула голову, не смея поднять глаза. — Ли Лин Вэй! Так это ты та, кто рассказывает всему классу непотребные истории о грязных делах и извращенцах?! Как ты посмела учить таким вещам детей из хороших семей?! — учительница стукнула сжатым кулаком по тетради Линвей, да так, что парта пошатнулась. Губы девочки задрожали — она не смогла вымолвить ни слова в ответ. — Встать, когда с тобой говорит учитель! — рявкнула учитель Сюн, — немедленно рассказывай, кто научил тебя всему этому, в какой семье тебя воспитывают, что знаешь о таком?! Линвэй вскочила, по её содрогающимся плечам Гуля поняла, что она начала плакать.  — Так ты будешь говорить?! Расскажи нам, а мы послушаем, ты же любишь почти каждую перемену рассказывать истории из Камасутры! Даже я не знаю и половину того, что рассказываешь ты, — учительница продолжала колотить по тетрадке сжатым кулаком. — Учитель, я не помню откуда узнала, пожалуйста, простите меня, я была неправа, — голос Линвэй срывался, она не смела поднять головы. — Вытяни руки! Я заставлю тебя вспомнить! — взвизгнула взбешённая женщина. — Это я рассказала! — вдруг раздался с задней парты тоненький, звонкий голосок, Гуля вскочила и оттолкнув подругу, встала перед учительницей, с вызовом смотря ей прямо в глаза, — Учитель, эти вещи не грязные, — это то, что происходит между всеми нормальными людьми. Учительница Сюн медленно и нехотя перевела взгляд с Линвэй на Гулю, словно охотник упускающий желанную добычу. — Да как ты смеешь?! Негодница! Нормальные люди?! Откуда ты там?! У вас считается нормальным знать ЭТО в 9 лет?! Но мы сейчас в Китае и я не давала тебе разрешения выливать помои на голову моего сына, и других послушных детей! — она замахнулась и со всей силы дала пощечину Гуле. Щеку словно обожгло огнём, Гуля пошатнулась от неожиданности, но тут же выпрямилась и снова вскинула взгляд, с вызовом глядя в глаза учительнице. — Учитель, мне уже десят лет, и теперь я понимаю почему ваш сын ходит в синяках! — с обидой выкрикнула Гуля. — Ах ты мерзавка, ты ещё смеешь огрызаться на учителя! Твоя мать, видать, работает по ночам, раз ты в десять лет знаешь такое, да ещё и отвечаешь учителю. Сейчас учитель покажет тебе, как нужно выбивать дурь из таких негодниц, как ты. Немедленно вытяни руки! Гуля вытянула руки, не переставая смотреть прямо и твёрдо в глаза учителя и, как только она приготовилась принять наказание, вдруг услышала:  — Учитель, учитель, пожалуйста, не надо бить её! Это я рассказал им обеим! — Фенг Хуан опустил руки Гули и встал прямо перед женщиной. По правде говоря, когда учительница неожиданно дала девочке пощечину, он почувствовал сильное раздражение, перемешанное с негодование внутри, будто ударили его самого. Одна мысль, что Личжи бьют, была ему невыносима. — Отлично! Отлично! Я смотрю, у вас тут дружная компания собралась! Немедленно вышли в коридор! Но я не позволю этой истории так просто закончиться! Такие отбросы общества не должны учиться вместе с нормальными детьми! — раздражение учительницы немного рассеялось и она указала рукой на дверь. Трое учеников неловко переминались с ноги на ногу в коридоре. Линвэй смотрела на Хуана влюблёнными глазами, Хуан смотрел таким же взглядом на Гулю. — Ты! Мелкий! Почему заступился за меня?! — выговаривала ему Гуля, — Если бы эта медведица тебя ударила — ты бы не выдержал такого! — Сяо Личжи, у тебя вся щека красная, — он ласково потрогал прохладной ладонью щеку Гули и тут же отдернул руку, — Ого! Да на ней яичницу можно жарить! Жди здесь, я сбегаю в магазин, куплю что-нибудь из холодильника, нужно приложить! — он сунул портфель в руку Линвэй. — Не ходи! Если учительница выйдет проверить и не увидит тебя, то будут неприятности! — Линвей схватила его свободной рукой за рукав. Фенг Хуан посмотрел в голубые глаза Гули, перевёл взгляд на её пылающую щеку, осторожно высвободил руку из хватки Линвей и побежал. В школьном магазинчике он взял запотевшую бутылку газировки с верхней полки холодильника, немного подумал и взял два стаканчика мороженого из морозилки, затем ещё немного подумал и взял ещё замороженный сок в бруске. Вернувшись, Хуан по хозяйски вложил бутылку газировки в руку Гули, и прислонил ее к щеке. Отдав один стаканчик мороженого Линвей, брусок он поставил на подоконник к стеклу, а ещё один стаканчик открыл и стал кормить с ложечки Гулю. — Да брось ты, а как же ты сам будешь есть? — Гуля смутилась и её левая щека стала по цвету такой же пунцовой, как и правая. — Ешь давай, я не люблю мороженое, — заботливо пробормотал Хуан, буквально запихивая каждую ложку Гуле в рот. — Зачем тогда взял? — Линвэй скосила взгляд на стоящий на подоконнике брусок замороженного сока. — Бутылка сейчас нагреется, приложим брусок, он ледяной! Гуля опустила глаза. Этот мальчик вёл себя так естественно, будто в его заботе не было ничего особенного и мало-помалу она расслабилась. Хуан заметил, что уголок губ Гули запачкался шоколадной крошкой и никак не мог отвести взгляд от этого места. Когда мороженое закончилось, он вытер губы Гули бумажной салфеткой. Оглянувшись, он не увидел мусорной урны поблизости, поэтому оба пустых стаканчика он засунул в портфель, и тут же заменил бутылку в руках Гули на брусок. — О! Вот и газировка нагрелась, можно пить, горло не заболит, — засмеялся он. — Мы с Линвэй занимаемся музыкой, поэтому бережём пальцы, сегодня ты помог нам, спасибо тебе… Хуанцзы… От того, что Личжи назвала его ласково, Хуан почувствовал себя таким счастливым, что если бы на него сейчас вылили воды, то в его душе распустились бы цветы. — Личжи, но меня спасла именно ты! — Линвэй неумело приобняла Гулю за плечи. — Глупенький драконий нос, я старшая, я должна была заступиться, — любящим тоном пробормотала Гуля. Урок каллиграфии был последним на сегодня, факультативных занятий тоже не было, ученики медленно выходили из класса, в то время как учительница Сюн долго оставалась в кабинете. Наконец в двери показалась её коренастая, мощная фигура: — На сегодня свободны, — сказала она тоном, из которого следовало, что «завтра будет продолжение». Она задержала взгляд на Гуле и, развернувшись, зашагала прочь. Учительница Сюн ехала в автобусе и уже третий круг пропускала свою остановку. В её мелочной, мстительной душе разгорался настоящий пожар: перед глазами стоял вызывающий взгляд Гули. Эта красивая и, безусловно, талантливая девочка, которую она отлично помнила по школьным концертам, где Гуля всегда играла и пела, вызывая настоящий шквал оваций, ее красивые и влюблённые в неё и друг в друга родители, стояли у учительницы Сюн перед глазами. «Эта мерзавка, как ты посмела бросить мне вызов! Я знала, что в этой показушной семейке есть подвох, посмОтрите, что я с вами сделаю!» — думала она. Муж учительницы был настоящим неудачником. Его самая главная неудача состояла в том, что когда-то он женился на Сюн Сяо Тун, абсолютно лишенный амбиций, он и в постели не хотел никакого разнообразия, а если так подумать, то и секс у них случался всё реже. Уставший от хамства и рукоприкладства своей жены, он чувствовал себя зверем, попавшим в западню. Но рядом с этой женщиной его держали налаженный быт и сын, которого он очень любил, и поэтому старался при любом удобном случае перевести вспышки гнева жены на себя. Очередной скандал случился в тот день, когда сяо Вэнь спросил у мамы, что правда ли между людьми случается секс, а мужчины могут влюбляться в других мужчин. Он рассказывал другие подробности об отношениях мужчин и женщин, о поцелуях, проникновениях, пересказал одну любовную историю, сочиненную Линвэй, она краснела, а потом наотмашь дала ему пощечину: — Заткнись! Кто тебе рассказал эту грязь?! — Ли Линвэй! Я тоже посчитал это неприемлемым! — Вэнь заглядывал ей в глаза, словно побитая собака, пытаясь угадать настроение и то, что ему следует сказать в следующую очередь. С самого детства его частенько избивали и заставляли стоять на коленях, поэтому ему пришлось выработать такую полезную привычку. — Быстро вымой рот с мылом, и не смей вспоминать эту грязь! — взвизгнула мама. Он видел по её глазам, что она в бешенстве и не ограничится одной пощечиной, далее последует наказание. Муж учителя Сюн прекрасно изучил свою жену. Ему стало жаль сына, подобострастно бросившегося мыть рот. Нужно было срочно спасать ситуацию, переключив внимание на себя. — Умоешься, иди в свою комнату делать уроки, — крикнул он, и тут же спросил жену:  — А что в этом грязного или ненормального? Через 2-3 года он узнает это на уроках анатомии, это если повезёт, а если нет, то расскажут друзья постарше и совсем не такую милую и романтичную историю, как та, что рассказана ученицей. — Да?! — злорадно вскинула брови жена, — Если это так нормально, то почему у нас это бывает раз в несколько месяцев?! Она подошла к нему вплотную и пнула его в причинное место коленом. — Жалкий импотент, — бросила она, согнувшемуся от боли мужу. Отец сяо Вэня курил в тесном уличном дворике, кажется было уже заполночь. Жена, должно быть ушла спать. Он пробрался в комнатку сына, сяо Вэнь лежал ничком, но лицо было повернуто в сторону папы Шу, глаза закрыты, отец сел на краешек кровати, ласково погладил сына по спине, подоткнув одеяло. По дыханию сяо Вэня он понял, что тот не спит, лунный свет падал не его мокрые от слез щеки, поэтому отец не решался заговорить с ним. — Па, почему она такая? — хриплым от слез голосом, спросил сяо Вэнь. — Не знаю, я знаю только лишь то, что ни ты, ни я, ни мы с тобой вместе взятые, не виноваты в том, что она такая, — честно ответил папа, немного помолчав он добавил: — Знаешь что? Мне понравилась история ученицы, и секс это не грязь, это естественно между влюблёнными людьми. А давай мы на выходных поедем на рыбалку и ты мне расскажешь остальные её истории? — Правда?! — вскочил сяо Вэнь, — Па, мне тоже очень нравятся её истории! Когда я слушаю их, то всегда забываю обо всем, я чувствую себя таким счастливым. Отец и сын молчали каждый о своём, отец думал о том, что в его жизни нет никого, кто мог бы заставить его забыть обо всем, кроме его сына. Только глядя на него, он чувствует себя счастливым. Сяо Вэнь же думал о том, что ему нравятся не только истории Линвэй, но и она сама, она была такой доброй и весёлой, что он снова и снова представлял себя главным героем её историй, а саму девочку главной героиней. — Спокойной ночи, сынок, — отец снова поправил одеяло и шепотом добавил, — Я тут заныкал немного денег от мамы, так что мы с тобой устроим небольшую пирушку перед рыбалкой. — Спокойной ночи, па! — сердце сяо Вэня потихоньку успокоилось.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.