Правильная жизнь

       Москва встретила Гулю серой морозной дымкой. В аэропорту встречали папа, дедушка и Кристина.       Кристина была дочкой лучшего друга папы — дяди Серёжи и по совместительству подругой Гули, начиная с горшка. Кристина не была другом, выбранным в сознательном возрасте, но была другом, данным ей судьбой и они просто обожали друг друга. Про себя, Гуля называла Кристину: «мой островок веселья в Москве». Крис была легкомысленной шалопайкой, по другому и не скажешь. К своему «пожилому» возрасту, когда «в паспорт страшно смотреть» (именно такие слова использовала Кристина, хотя и получила паспорт всего пару месяцев назад), Кристина уже умела курить и даже пробовала крепкий алкоголь.       А лет с двенадцати, когда они с Гулей оставались вдвоём дома, она включала порнушку и со знанием дела комментировала:  — Ох нихера се, ты посмотри какая она занятая, ни одного свободного места, — смачно комментировала Кристина и оглядывалась на Гулю, — Гуль, что скажешь? Как думаешь, они что заморозку на задницу мажут? Анал это наверняка больно, когда у меня был запор в прошлом году, я думала Богу душу отдам. О-о, а чего она жирная такая, талия, блин, как у кота Виталия.       Гуля закатывала глаза, конечно, за весь год набиралось два-три месяца, которые она проводила то в России, то в Америке, но этого, по всей видимости, было недостаточно, чтобы пропитаться «духом свободы». Касательно всяких таких взрослых дел, дети в Китае росли в информационном вакууме и зачастую их ровесники думали, что постояв с кем-то близко в метро, можно забеременеть. Это конечно не касалось класса в котором учились Гуля и Линвэй, думаю, вы это уже поняли, но всё же… даже зная суть дела, они оставались невинными романтиками. Поэтому такой циничный прагматизм казался Гуле диким.       Хотя пары месяцев в году было и недостаточно, чтобы Гуля и Крис стали такими-же близкими подругами, как с Линвэй, но между ними всегда витала атмосфера ожидания и радости встречи.       Дедушка Гули — Пётр Иванович, последние несколько лет жил с сыном. Однажды он совершил ужасную ошибку, имея прекрасную семью и налаженный быт, он влюбился. Затем последовали мучительные метания и развод. Дедушка ушёл к секретарю военной части Кате, вскоре бабушка вышла замуж и уехала в Америку. Пётр Иванович не долго смог удовлетворять претензии молодой и алчной подруги, не будучи способным выносить этот стресс, он впадал в жутчайшие запои. Вскоре, в воинской части были сыты по горло его выходками и прогулами, поэтому Пётра Ивановича мягко, но не терпя возражений, попросили подать в отставку. После этого, его жизнь и вовсе стала невыносимой. Он ещё был достаточно молодым и полным силы, и если бы не испорченная вконец репутация, мог бы ещё долго продолжать военную карьеру.       Катя рассуждала так, она сошлась с крепким, успешным мужчиной. Сейчас же имеет в сожителях пенсионера-брюзгу, да ещё и выпивоху, старше себя на семнадцать лет, который предлагает ей жить на пенсию и любоваться по утрам на свою сморщенную физиономию и не только. Компенсацию, которую ему выплатила бывшая Елена, за его долю в квартире, они потратили на приобретение двушки на окраине, хоть и Речной вокзал, но метро в шаговой доступности. Широким жестом влюблённого мужчины, квартира была записана на Катю, и вскоре после отставки, ему показали на дверь. Катя считала, что и это вовсе не достаточная расплата за её «лучшие годы», но что с Петруши ещё было взять?       Единственный сын Петра Ивановича — Венька, мог бы дать ему от ворот поворот, никаких прав на квартиру отец больше не имел. Однако, Веня только обрадовался возвращению отца. Сын жил в полном одиночестве на 120 квадратных метрах, да и с отцом они никогда не прерывали общения. Пётр Иванович чуть ли не пяткой перекрестился, когда вернулся в родные пенаты, это были спокойствие и стабильность, в которых он так нуждался в этом возрасте. Однако привычки заложить за воротник не оставил, хоть и не так часто, да и не запоями. Выпив, становился желчным, его шовинистские, солдафонские обиды на «бабье» обострялись. Веня слушал усмехаясь, а чаще отсутствовал, будучи на службе или в командировках.       Гуля получила багаж и вышла в зал ожидания, Кристина первой бросилась ей на шею и повисла на подруге как обезьянка.  — Боже, да тебе моделью можно быть, ты уже выше своего папы наверное. Как же я соскучилась! — Кристина боднула её в плечо.        Вениамин подошёл и отлепил Кристину от Гули, в его глазах плескались бесконечные любовь и обожание. Он крепко обнял дочь, раскачиваясь из стороны в сторону, не зная, как ещё можно выразить чувства. Вениамину Петровичу было непривычно, что дочь и вправду стала с него ростом, он взял её лицо ладонями и немного отодвинулся:  — Доченька, дай мне хорошенько тебя рассмотреть. В последние два года, каждый раз новый человек прилетает, — он оглянулся на отца и радостно рассмеялся.  — Дедушка, посмотри на внучку, вот тебе и компания прибыла. Внучка уже с нас ростом, и это только четырнадцать лет.       Гуля, не ожидая от деда никаких действий, сама подошла и обняла, уткнувшись в куртку, в нос ударил слабый запах алкоголя.  — Дедушка, ну ты даёшь, с утра уже выпил, — надула губы Гуля, — учти я с тобой пить не буду!  — Когда это я просил тебя пить? — дедушка заговорщически подмигнул.  — Да всегда! Каждый раз как приезжаю! Ты мне то пива, то водки наливаешь, да ещё и заставляешь на гармони играть, пока плечи не отвалятся. Пап, один раз, на девятое мая, ты был в части тогда, дедушка налил мне полстакана водки и заставлял выпить за победу.  — Пап, ну ты совсем что-ли сдурел?! — возмутился Вениамин.  — Да больше слушай этих профурсеток, ну налил пару раз стакан пива. Это полезно, знаешь ли, для здоровья. Там витамины группы Б.  — Возможно правда! — словно на уроке, подняла руку Кристина, — Когда у меня были чирии, то мне даже врач прописал пивные дрожжи.  — Дрожжи, а не пиво! Ладно идёмте! — Вениамин одной рукой катил сумку Гули, а другой обнимал её за плечи, не отрывая от неё глаз.  — Гуля, почему такое серое лицо, устала от перелёта? Хорошо себя чувствуешь.  — Пап, да нормально, — она вдруг схватила отца за руку, заставляя остановиться.  — Пап, смотри под ноги, вот видишь ступенька, сейчас бы упал, — посетовала Гуля, разговаривая с отцом как с маленьким ребёнком.       Дома встретил накрытый стол.  — Мы сегодня спозаранку готовили, — сообщила Кристина и добавила шепотом на ушко, — оливье предлагаю игнорировать, его твой дедушка строгал, настрогал огромными кусками, что в рот не влезут.       Дедушка уже сам налил себе рюмку водки, и со словами: «за приезд любимой внучки», опрокинул. Немного погодя вторую себе и Вене первую, он поставил бутылку на стол и смешливо глядя на Гулю, поднял указательный палец в запрещающем жесте:  — Гулька, тебе не наливаю, даже не проси. Гуля закатила глаза, Кристина захихикала.       За окном мороз, а на кухне тепло, кругом разливаются аппетитные ароматы приготовленной с утра пищи, негромко-фоном трещит телевизор. Вокруг ощущение уюта, радости и комфорта, Гуля отвечала на вопросы задаваемые наперебой: про школу, про маму, про жизнь в Китае. Через час разомлевший дедушка стукнул ладонью по столу:  — Гулька, тащи гармонь!       Гуля сыграла «Бьется в тесной печурке огонь», затем «Там где клён шумит», на словах «а любовь как сон, стороной прошла», дедушка прослезился и печально сказал:  — Эх Венька-Венька, профукали мы наших баб!       Гуля доиграла, уже пьяненький дедушка вдруг гневно ударил ладонью по столу:  — Вениамин, слушай сюда! Никаких узкоглазых Гуле в мужья, я этого не разрешаю! Мы все русские и за русского Ваньку нашу кровь выдадим!  — Пап, — Вениамин многозначительно убрал початую бутылку водки со стола, — будет она нас спрашивать, за кого захочет, за того и выйдет! Лишь бы человек хороший был!  — Нет, ну ты посмотри на этих курей! Курица — не птица, баба — не человек. Ну ладно твоя бывшая — сирота, не было отцовского ремня на неё, увезла ребёнка за тридевять земель. Но моя-то Ленка, старая шаболда, укатила в Америку!  — Пап, может перестанешь маму обзывать? Да ещё и при детях!  — При детях, при детях, — заворчал дедушка, — эти дети сами тебя обзовут, не постесняются.  — Гуля, Гуля! — завопил Петр Иванович.  — Дедушка, я вообще-то на соседнем стуле сижу! Зачем так кричать?  — Учти, голубушка моя, хоть китаец, хоть индеец, хоть папуас, обязана обучить играть на гармони. Мы Харламовы, все играем и играть будем! Твой прадедушка до Берлина эту гармонь донёс. Только она ему выжить и помогла! Голодали, замерзали, а как отец гармонь достанет, да запоёт, вся рота возле него соберётся. И тогда понимали, что жизнь продолжается!  — Ладно, дедушка, как скажешь, так и будет.  — Пап, ты наклюкался, иди спать! — Вениамин поднялся.  — Я вымою посуду, — встала Гуля, — пап, а ты иди, отведи дедушку в комнату.  — Не надо мыть, ты наверное устала с дороги, если хорошо покушала, иди отдыхать. Я позже сам вымою.  — Дядя Веня, какое отдыхать? У меня тут планов громадьё, можно мы на коньках поедем кататься? — заныла Кристина.  — Какие коньки? — возмутился Вениамин, — Ты посмотри на неё, такой изможденный вид.  — Я не разрешаю сегодня никуда идти! — добавил он, сказал, как отрезал.       Девочки сидели в Гулиной комнате и кушали мороженое из большого пластикового ведра, которое им всучил Вениамин, перед выходом с кухни.       Кристина ела со смаком, а Гуля еле ковырялась ложкой, аппетита совсем не было. Кристина заметила состояние подруги и потрогала лоб Гули.  — Обычный, — пробормотала она, — Гуля, что-то случилось или устала с дороги? Первый раз тебя такой вижу.       Немного отвлекшаяся было за семейным обедом, Гуля снова почувствовала тяжесть на душе. Девочке хотелось лечь, не потому что устала, а потому что все силы ушли на переживания, и сейчас, она чувствовала себя как выжатый лимон. Кристина только-что с энтузиазмом рассказала ей, как она выбила больничный в школе, специально к её приезду, поэтому Гуля решила держаться. Да и соскучилась она по Крис.  — Расскажи лучше о себе, — засмеялась Гуля, — что тут творится в Датском королевстве?  — Вот ты балда, не ответила мне на скайп, я звонила, звонила тебе! — возмутилась Кристина, легонько стукнув ложкой Гулю по лбу.  — Я как раз в те дни экзамены сдавала, потом сразу собираться к отъезду стала, да и знала, что скоро увидимся, — оправдалась Гуля.       Кристина придвинулась поближе, отставила мороженное в сторону и взяла Гулю за руку.  — Мы с Данилой сделали кое-что!       Гуля чуть не упала, её глаза расширились:  — Неужели вы… — она зажала рот ладонью, зная Кристину, она с испугом посмотрела на подругу.  — О чём ты думаешь, балда, — хихикнула Кристина, — в Америку тебе больше не надо, там похоже тебя развратили.  — Америка с тобой и рядом не стояла, — пробормотала Гуля.  — Мы поцеловались, — Кристина заговорщически понизила голос и добавила шепотом, — с языком.  — Мы тоже поцеловались с языком, с Фэнг Хуаном.       Кристина выпучила глаза, её сенсация померкла на фоне Гулиной.  — Ты глазки то втяни, — захохотала Гуля, — выглядишь так, будто привидение увидела.  — Нет, подожди, — взбудораженно затараторила Кристина, — когда успели? Недели две назад по скайпу разговаривали и ты мне ничего такого не рассказывала. Фэнг Хуан это мелкий такой? На девочку который похож? Вы же просто дружили! Рассказывай всё в подробностях.       Кристина без остановки теребила Гулю за кофту, показывая крайне возбужденное любопытством состояние.       Гуля без утайки рассказала все как есть, и сейчас с надеждой смотрела на Кристину, ожидая совета. В конце концов, в данной ситуации, Кристина единственный человек, с кем она могла поговорить и посоветоваться о произошедшем. Гуля была рада, что вчера сдержалась и не вышла к Фэнг Хуану. Это могло запутать всё ещё больше, а ей нужна была пауза, чтобы подумать о том, что делать дальше. Кристина ходила по комнате взад-вперёд.        Гуля следящая за ней, как кот за мячиком, откинулась на спинку дивана: — Крис, у меня сейчас голова отвалится, сядь уже. — Не могу успокоиться! — заныла Кристина, — Ну и в переплёт ты попала. Нет, если бы дело касалось другой девчонки, я бы посоветовала тебе замочить её в сортире, но это же твой друг. Если бы к моему Дане подкатила какая-нибудь сучка, я ей все глаза бы выцарапала. Но когда я думаю, что это была бы ты, и ты бы не знала о моих чувствах к нему, то сразу всё становится очень сложно. К тому же он уехал.       Кристина наконец-то села и беспомощно глядя на Гулю, заключила:  — Это так сложно, твоя жизнь настоящий квест, она никогда не была простой. Сделай так: общайся с Фэнг Хуаном и ничего не говори Линвэй, он же далеко. До окончания школы ещё четыре года, за это время она разлюбит его и забудет.  — Я так не могу. Рано или поздно он приедет и что я скажу Линвэй, что всё это время я общалась с Фэнг Хуаном, ничего не говоря ей, что мы пара? Смысл мне дружить с ней, если поступать так подло.  — Да, тоже правда. Гуль… — Кристина замялась, — Ты уверенна в чувствах Фэнг Хуана? Может быть он через пару месяцев влюбится в другую девушку, я таких историй знаю вагон и маленькую тележку. Помнишь Вику? Мы как-то вместе тусили пару дней.       Гуля утверждающе кивнула. — Так вот, родители её парня переехали в другой район, Серега перешёл в другую школу, сначала он звонил ей каждый день, на выходных они встречались, а потом стал звонить всё реже и реже, затем совсем пропал. Не отвечал на звонки, в ВК добавил её в чёрный список. Она зарегилась под видом левой телки и добавилась к нему в друзья. Увидела, что какая-то шмара ему всю стену объебошила своими цитатами и песенками. Она перешла к этой курице на страницу и что ты думаешь? У него полно фоток с ней! И везде подписи типа «люблю, трамвай куплю».       У Кристины пиликнул сигнал смски, девочка схватила телефон и радостно заулыбалась:  — М-м-м, Гуль, какая милота, это Данька, смотри сколько смайликов и розочек.       Крис свернулась на диване в позу зародыша и обхватив себя руками, запищала дурацким голосом:  — Я так счастлив, так счастлив, я глупый влюблённый попугай.       Гуля больно стукнула подругу по плечу:  — Ну что за идиотизм! Что было дальше?  — Да ничего дальше, там только смайлики и розочки, действительно, почему только это, мог бы написать «я скучаю», или например «думаю о тебе».       Гуля закатила глаза, интересно, все влюблённые превращаются в идиотов?  — Крис, что было дальше с Серегой и Викой?  — Ах ты об этом. Ну что было-что было, она поехала к нему в школу, выдрала этой курице немало волос, потом прибежал Серега и представляешь не прости и извини сказал, а послал её подальше, ещё и обозвал всячески. Сказал, что поделаешь, любовь прошла, завяли помидоры.  — Ну что за шоу дебилов! — возмутилась Гуля, — Они оба повели себя недостойно. Он мог бы по человечески расстаться с ней, а не прятаться. А она могла бы приехать к нему лично и потребовать объяснений.  — Ну да, легко советовать со стороны, а когда тебя переполняют чувства и отчаяние, то можно наделать ошибок.  — Вот я и хочу, чтобы ты посоветовала мне со стороны! — закричала Гуля, — Я вовсе не хочу так низко падать, как Вика.  — Я не знаю, что делать, — честно призналась Кристина, — если ты выберешь его, то он может не выдержать испытания расстоянием, в результате ты потеряешь и его, и подругу. Если ты выберешь подругу, то ты просто потеряешь Фэнг Хуана, если тебе так легко отказаться от него, то откажись. Есть ещё вариант — честно поговори с Линвэй и расскажи ей обо всём, что произошло. Ты не виновата, что всё так произошло, ты же не увела у неё парня или что-то в этом роде.  — Если я расскажу Линвэй, то нашей дружбе конец, я всегда видела, что она повёрнута на нём, но раз такая болтушка как она, ни разу не сказала, что влюблена, то я думала, что это восхищение, дружба. Она так рыдала, когда узнала, что он уедет, я бы так не смогла.  — Да, вот такая уж ты, ты всегда была немного холодной, нет, не немного, а холодной, как рыба. Я удивлена, что ты влюбилась в этого куклу-мальчика. Всегда думала, что ты полюбишь какого-то бандита или военного красивого-здоровенного, короче, это должен был быть альфа-самец. Да и случиться это должно было не раньше чем лет в тридцать. О! А может тебе со старшими посоветоваться? У них и опыта побольше.  — П-ф-ф, — ухмыльнулась Гуля, — скажешь тоже, моя мама, как робот, я даже не представляю, я не знаю, как это, говорить с ней по душам. Папа Чжан — настоящий подкаблучник, не думаю, что он вообще когда-то любил кого-либо кроме моей мамы, какой у него опыт? Папа солдафон, он с женщинами даже разговаривать толком не умеет, сколько лет прошло, а у него так никого и нет.       Гуля грустно поникла. Эта ситуация казалась ей все более и более неразрешимой и от этого ей было так плохо.