Тайны Пристани Лотоса

Цзян Фэн Мянь в какой-то момент времени далеко не первый раз думает о том, что его дочь умнее всех вместе взятых в семье правящего клана в Юн Мэн. Просто подтверждает это нечасто, неявно и крайне тактично. - Янь Ли, твой отец хочет сообщить тебе что-то очень важное, - едко и почти торжественно произносит Юй Цзы Юань, прокручивая кольцо на пальце. Вот только пауза затягивается, и Пурпурная паучиха не выдерживает. – Цзян Фэн Мянь, ты предлагаешь это сделать мне? А чай так хорош, хоть и остывает… Фэн Мянь чуть заметно улыбается. Пытается, во всяком случае. - Моя госпожа, вы действительно считаете время подходящим для… - Я считаю? – ожидаемо выплескивается гнев грозной женщины. – Теперь его интересует, что я считаю! Теперь его интересует мое мнение, не отводи глаз, глава Пристани Лотоса! Спрашивал ли ты мое мнение, когда принес в дом чужого ребенка? Или, может быть, интересовался им, когда велел своему сыну в угоду этому ребенку избавиться от его собак? Ответь мне, Цзян Фэн Мянь! Ответить хозяину Пристани Лотоса нечего. Все слова сказаны больше десятка лет назад, но ни одно из них не усмирило гнев супруги. - Что-то с А-Чэном и А-Сянем? – осторожно интересуется Янь Ли. – Матушка?.. Госпожа Юй только плечом раздраженно дергает – мол, что с этими неслухами случиться может! – но адресует дочери грустную улыбку. - Твой отец тебе сам расскажет. Как смелости соберет в достатке… Жалить Цзы Юань умеет очень больно. Но если с братьями все хорошо, отчего же матушка так разгневана?.. И что делает рядом с отцом его гость – как же его зовут, кажется, Кай… Чжао Кай, да, верно, - если ему совсем недавно нездоровилось, а потом отец еще и забрал его с собой в поездку в Ци Шань Вэнь? Правда, выглядит он теперь намного живее – без мертвенно-восковой бледности губ и отрешенного взгляда. Скорей уж, теперь взгляд… насмешливый? - Цзян Фэн Мянь. Может быть, хотя бы начнешь с того, что представишь дочери, кого обманом прятал? - Кай?.. – недоуменно смаргивает Янь Ли. Матушка так побледнела, когда услышала имя отцовского гостя… - Отец, ваша дочь так рада, что ваш гость чувствует себя намного лучше! – спохватывается она. А у матушки в руках трескается пиала не с самыми тонкими стенками. Фэн Мянь тихо кашляет. - Вэнь Чжу Лю, - неохотно, но внятно представляет он гостя. Гостя. Человек, который, как говорят, едва не убил ее брата в надзирательном пункте. Человек, который может уничтожить любого из заклинателей, и не в превосходящем уровне силы дело… Человек ли? - Но как же… Кай… Чжао Кай… - Янь Ли все еще не может поверить, как легко ей солгали. - Имя клана по рождению. Я вам не лгал, юная госпожа. Матушка, как замечает Янь Ли, кривится, но молчит. Стало быть, и впрямь не солгал ей тот, кого она отцовским гостем почитала… Тот, рядом с кем ее отец улыбался и, как ей показалось, выглядел таким счастливым. Может быть, оттого и сердится мать? Враг вошел в их дом, хуже, чем с бою, хуже, чем угрозами… - Правда, твой отец умудрился выторговать у Ордена Вэнь месяц невмешательства во внутренние дела Юн Мэн Цзян, - с непонятным чувством произносит Пурпурная паучиха. Неодобрение пополам с облегчением, надежда пополам с предчувствием беды. Но ведь целый месяц!.. Успеют вернуться А-Чэн и А-Сянь, и… - Дева Юй ошибается. Фиолетовое зарево Цзы Дяня заливает пол подле кресла госпожи Юй, а у главы Юн Мэн Цзян подозрительно невовремя просыпается легкий, почти незаметный кашель. - Прикуси язык, пес из Ци Шань Вэнь! На лице мужчины сначала отражается что-то, похожее то ли на недоумение, то ли на оскорбленность, а потом взгляд снова становится равнодушным. Только в уголках глаз, кажется Янь Ли, прячутся искорки. Но ведь ей только кажется, правда?.. - Ох. Моя госпожа, может быть, нам все же стоит… - Тебе стоит быть более решительным, Цзян Фэн Мянь, - обрывает его супруга. – Или, может быть, этот твой пес объяснит нашей дочери суть происходящего? В любом случае, с братьями все в порядке, а это уже почти прекрасно. Янь Ли тихонечко улыбается и качает головой. - Матушка, что-то важное, что должен сказать отец, связано с тем, что… что гость должен присутствовать при разговоре? – интересуется она. А Юй Цзы Юань захлебывается гневом. - Гость?! Соглядатай, которого прислали из Ци Шань Вэнь!.. Вот в чем дело, вот отчего матушка так осерчала. Отец не выглядит расстроенным, вот что оскорбляет матушку более всего. Правильно ведь? Неправильно. Отсвет Цзы Дяня все еще заливает часть пола подле кресла грозной госпожи. - Моя госпожа, все же, пожалуй, не стоит оскорблять Чжу Лю, все же теперь его статус… - Благо, все еще ниже, чем мой! – едко бросает Цзы Юань. – Или у главы Ордена Цзян есть, что сообщить, и по этому вопросу? Не соблаговолит ли он все же заговорить? Фэн Мянь улыбается привычно добродушно, снисходительно, вежливо и отстраненно. Супруге нечего ответить на эту вежливую улыбку, - только уйти, в раздражении взмахом руки позвав за собой ожидавших у двери служанок. Янь Ли даже жаль становится отца, но, как только она переводит на него взгляд, сочувствие уступает место безграничному изумлению: вежливая и пустая улыбка чудесным образом становится почти мечтательной, вот только смотрит глава ордена Цзян не вслед супруге, а на сидящего подле него вэньца. - Отец?.. Теперь улыбка адресована ей, и это немного успокаивает девушку. - Все хорошо, - качает головой Цзян Фэн Мянь. – Все хорошо… моя госпожа пыталась сказать, что после возвращения из Цишань Вэнь… ммм… Чжу Лю… Янь Ли терпеливо ждет, и, когда ожидание затягивается, поднимает взгляд на того, кого считала гостем отца. Впрочем, отец и сейчас рядом с ним выглядит почти счастливым, во всяком случае – расслабленным и умиротворенным. И немного растерянным. И очень неловко пытается растянуть паузу, поднося к губам почти пустую пиалу! Чжу Лю слегка приподнимает уголки губ, рисуя намек на улыбку. То ли из вежливости, то ли тоже заметил наивную хитрость хозяина Пристани Лотоса… - Янь Ли просит прощения за дерзость высказывания, но следует ли ей знать что-либо еще кроме того, что гость ее отца задержится в Пристани Лотоса еще на неограниченно долгое время? Чаем Фэн Мянь давится ненаигранно. Янь Ли смотрит и не верит своим глазам: отец выглядит… смущенным? Черная тень по левую руку от отца плавно поднимается – Чжу Лю стало скучно, или?.. Или. Он идет именно к ней. Правда, угрозы совершенно не чувствуется – отец бы просто не позволил, а не смотрел извиняющимся взглядом, словно был даже благодарен за проявленную вэньцем инициативу. Чжу Лю между тем опускается около нее на одно колено, наклоняется близко-близко – но правую руку убирает за спину, словно сознательно показывает, что подошел не для нападения, и говорит. Тихо, ровно и… Янь Ли кажется, что скажи все те же самые слова кто-то еще – она или не поверила бы, сочтя дурной шуткой, или упала в обморок, хотя после того, что порой творили А-Сянь с А-Чэном, кажется, их старшая сестра уже готова ко всему! - Вы не шутите? - все же переспрашивает Янь Ли. Просто потому, что она должна это переспросить. Даже несмотря на то, что этому человеку невозможно не поверить сразу, неважно, о чем он говорит. Чжу Лю отстраняется, выпрямляясь и поднимаясь на ноги. Качает головой. - Разве такими вещами шутят, молодая госпожа? Она знает – нет, не шутят. Но все равно, эта часть разговора – то, что должно прозвучать, неважно, хотят ли этого оба собеседника, или нет. Это часть танца, который называют "внешней политикой кланов". Янь Ли в ней совсем не сильна, но она – дочь своего отца, а Цзян Фэн Мянь – глава правящего клана в Юн Мэн. Вот и ей брак предстоит не по любви, но с наследником Лан Лин Цзинь. Но это сейчас немного неважно. - Янь Ли с радостью приветствует… - запинается девушка с обращением. Поднимает взгляд, ища подсказки – вэнец все же улыбается. Чуть-чуть. – Янь Ли ведь не должна так же и к вам обращаться, как к отцу, или… - Чжу Лю. По имени. Или Кай. Молодой госпоже, как помнится, нравилось это имя. Ей и сейчас нравится. Да и повод, по которому матушка так разгневана… мог быть во много раз хуже. А отец – Янь Ли в этом уверена почти свято – не станет выглядеть счастливым рядом с дурным человеком. Даже если он и принадлежит ордену Ци Шань Вэнь.