Без слов. Одними узлами

Джен
G
Завершён
12
Пэйринг и персонажи:
Размер:
4 страницы, 1 часть
Описание:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
12 Нравится 1 Отзывы 2 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
— Слушай внимательно! — только вот слушать пятилетнему малышу с кудрявыми бронзовыми волосами совсем не интересно. Интереснее потрогать большие блестящие штуки, с которыми так ловко управляется папа. Он с восторгом смотрит по сторонам, не обращая особого внимания на замечания отца. Сегодня такой важный день — папа впервые взял его с собой на работу — он работает в Академии, и пусть пока малыш не совсем понимает значение этого слова — он уже впечатлен мощью поистине огромного для него здания — сплошь отделанного металлом. Стоит им войти в холл, как его сбивает с ног девчонка — сильная, с крепкими ногами, и он удивленно поднимает голову, смаргивая слезы, чтобы рассмотреть ее получше. Успевает заметить длинные темные волосы, стянутые в высокий хвост, прежде чем она убегает дальше по своим делам. Отец его не утешает, но это и не удивляет. Он поднимается на ноги, подбираясь поближе к отцу. В свои пять лет малыш прекрасно знает, что обязательно будет тут учиться, чтобы стать таким же смелым, как папа, и чтобы однажды поехать на Игры, дабы попытать там удачу. Мама говорит, что он везунчик! — Слушай внимательно! — грубый удар вышибает из глаз слезы, и, стискивая зубы, он тихонько всхлипывает. В глазах отца мелькает отвращение, и, отвернувшись, мужчина сухо добавляет — Этот узел однажды может спасти тебе жизнь. Потирая ладонью ушибленную скулу, он повторяет, раз за разом простой узел, которому папа его учит, доводя движения до автоматизма. На следующий день у него болят стертые в мозоли пальцы, но, сидя на плечах у отца, он все равно счастлив, потому что впервые видит всю церемонию Жатвы так ясно. Он слегка завидует рослому молодому человеку, который уверенно занимает свое место рядом с сопровождающей, приехавшей из самого Капитолия. «Однажды, — думает мальчик, — Однажды, я тоже буду на его месте». С ним в столицу едет та самая девчонка, которая сшибла его с ног вчера. Она тоже Доброволец и мальчишка не может ей не восхищаться. Трибуты жмут друг другу руки, когда он замечает стоящую на сцене пожилую женщину. Она Победитель. Мальчик машет ей рукой, без особой надежды, что она его заметит. Женщина его видит. Закрывает глаза, выпрямляя спину. По щеке скатывается одинокая слеза. Дети домой не возвращаются. Они опытны, смелы и обучены, но мальчику вонзается в сердце кинжал от девчонки из Первого, а его спутнице везет и того меньше. Она умирает три дня, пока профи из Второго продолжают вести свою искусную пытку… Счастливых вам Голодных Игр! *** Учеба под наставлением отца превращается в пытку, но он покорно терпит, возвращаясь домой в синяках и порезах. Ему тринадцать, он учиться уже третий год, и ему пророчат блестящее будущее. Но… За всю его недолгую жизнь с Голодных Игр не возвращается никто. «Подготовка не гарантирует успех», — все чаще думает мальчишка. На старом пляже три месяца назад он впервые встречает ЕЕ. Пожилую Победительницу, с иссушенными ветром белесыми волосами. Говорят, в молодости она была прекрасна. Мальчик и сам это понимает, замечая необыкновенные глаза, в которых, кажется, плещется море. Ветер и неспокойная вода делают свое гадкое дело, вырывая у нее из рук сеть, но в последний момент гибкий, как стрела мальчишка бросается в мутную зеленую воду, хватая уплывающие снасти. — Рыбалка в Дистрикте запрещена, — хитро улыбается он, возвращая хозяйке чудом спасенное имущество. — Надеюсь, — тихо вздыхает старушка, — Ты меня не выдашь, — он смеется, качая головой, а потом учит женщину тому самому замечательному узлу. С его помощью он стягивает одну за одной петли, реставрируя старую сеть, а затем возвращает ее хозяйке. — Меня зовут Мэгз, — сообщает женщина, и он улыбается, пожимая протянутую руку, хотя и так знает ее имя. Однажды он тоже станет Победителем. *** Он впервые чувствует, как страх липкими ледяными пальцами заползает под кожу, стискивая его горло железной хваткой. Выпрямляет спину, вскидывая голову как можно выше. Улыбается, так что прилипшие к экрану зрителями потрясенно охают, наповал сраженные изумрудно-зелеными блестящими глазами и парой очаровательных ямочек на щеках. Крепко жмет руку будущей напарнице-сопернице, девушке восемнадцати лет. Она доброволец. Ему четырнадцать. Такие как он, не возвращаются, он знает это. Знает, пока отец говорит ему что-то в комнате, отведенной для прощаний с родными. Мужчина периодически вставляет свое коронное «Слушай внимательно!» и он слушает, продолжая кивать как заведенная игрушка. Слушает ровно столько, чтобы оставаться на плаву все это время. Напоследок, отец протягивает ему кожаный шнурок, и мальчик непослушными пальцами завязывает на нем узлы, пока машина мчит его на вокзал. Мужчине провожать сына на игры совсем не страшно. Это честь. Призрачные, пока еще слава и богатство манят его сильнее, чем возможная угроза. Мальчик машет в камеру, счастливо улыбаясь и заставляя Капитолийцев уже полюбить его. Старушка Мэгз прячет от него свой взгляд, а он все вяжет и вяжет ловкими, гибкими пальцами на старом шнурке узел за узлом. Ровно в такт с ударами сердца. Ему четырнадцать. В четырнадцать не выигрывают. Его зовут Финник Одэйр. Он трибут 65 Голодных Игр. И пусть удача всегда будет с Вами! *** От взглядов — липких, оглаживающих, влажных деваться некуда. От взглядов першит в горле, но он послушно очаровывает их всех. Одного за другим. Поправляет волосы, задумчиво покусывает губы, впервые задумываясь, что внешность это не подарок. От взглядов, жадных, жаждущих, тошно и тесно. Он ворует из центра подготовки обычную пеньковую веревку и за ночь, бесконечно долгую связывает узлами её всю. Отмечает каждым узелком частичку потерянного себя — взгляд, прикосновение, ласка холодной души. Все, к чему прикасаются жители беспощадной столицы, больше ему не принадлежит. Он знает это задолго до того, как действительно больше не свой собственный. Пока ему позволяют играть по собственным правилам, но по наивности ему уже душно в этой клетке. Мэгз говорит жестоко. Хочешь победить — ты должен им нравиться. В свои четырнадцать он впервые задумывается, что жизнь стоит не так уж и дорого. Но он знает, что послушным игрушкам позволяют выиграть, и делает так, как учат его взрослые. Опытные. Умные. Живые. Безупречно отыгрывает интервью, позволяя Цезарю положить плотные, скользкие ладони себе на колено, и ни единым жестом не выдает себя, когда ловкие пальчики сопровождающей скользят по его груди. Они хотят, чтобы ему это нравилось. Он позволяет им так думать. Он вяжет ровно триста пятьдесят узлов, а на следующее утро, оказывается на Арене. Леди и джентльмены, добро пожаловать на 65 ежегодные Голодные Игры! *** Его демоны имеют свои имена. Пахнущие металлом и прогорклой древесиной, они падают на него из густой, глянцевой листвы. Вся его Арена сплошь усажена широколиственными липами и приторно пахнущими хвоей картинными елями. От елей его воротит больше всего, но он выживает благодаря им, хотя пасторальная картинка солнечного утра уже стоит поперек горла. Лазить он умел всегда, а нападать сверху проще. Он находит так много водорослей, послушно ложащихся в ладони, что сплести все теми же узлами сеть не составляет труда. Крепкая. Ловушки бывают смертельными. Он понимает это, когда смотрит в прозрачно зеленые глаза девочки из Десятого. Она первая, кто не заметил опасность. Она не успевает крикнуть. Глаза, блеклые и широко открытые сняться ему чаще других. Его демоны имеют имена. Его демонам есть счет. Он видит их снова и снова. Они приходят все вместе или по одному. Приходят исправно-послушно, каждую ночь. Семь человек, которые остались на Играх, чтобы вернулся он. Но он не возвращается. Четырнадцатилетний мальчик с ямочками навсегда остается там. Он бьется в кошмарах и тяжело отходит после каждого из них. Вены забивает липкая дрянь, которой Капитолийские врачи обкалывают его с ног до головы, желая поскорее привести в норму. Ему хочется заорать. Они такие глупцы. Стилист и обхаживающие его толстосумы, которые так приторно-дотошно интересуются его здоровьем, желая поскорее увидеть того, чья жизнь была ими оплачена, щебечут только о том, что делали, пока на Арене дети убивали друг друга. Словно нет ничего в мире важнее, чем отвратительно приготовленная птица, которую им подали в ресторане. Смотреть на смерть, закусывая обжаренным мясом и запивая крепким вином, наверное, проще и интереснее… Команда подготовки вновь делает из него картинку, и хриплым голосом он интересуется нельзя ли что-то сделать с его волосами. Стричь их кажется кощунством, но он все равно испытывает нечто вроде благодарности, когда стилист навсегда распрямляет его кудри, зачесывая значительно укороченные пряди назад. С короткой стрижкой он кажется себе чужим, но послушно кривит губы в ухмылке, распрямляя плечи, чтобы сшитый по фигуре темный пиджак смотрелся выгоднее. Внешность у него классическая, поэтому никто не обряжает его в расцвеченные, блестящие тряпки. Все с той же улыбкой, он смотрит весь свой фильм, не дрогнув ни единым мускулом, когда на экране в мельчайших подробностях показывают каждое его убийство. Парень из третьего, который остался последним, был даже не профи. Он умолял его сделать все быстро, и Финник охотно дарит ему эту последнюю милость. Каждый новый взмах трезубца все меньше оставляет от него человека, все больше делает зверя, но противиться он не в силах. Тело отчаянно хочет жить, даже если душа бьется в предсмертных конвульсиях. А потом не остается даже этого… Ночью вновь вяжет узлы — по семь. Снова и снова, сдирая кожу о грубые нитки, пока пальцы не окрашиваются алой кровью. Победители. Выжившие. Жалкие. С Арены не возвращается никто… *** С каждым днем узлов становиться больше. Отец и мать с ним больше не говорят. Делают вид, что сына не существует в их жизни, целиком сосредоточившись на старшей дочери, которая со дня на день выйдет замуж. Заняты подготовкой к свадьбе, пока он вычищает перышки, готовясь к очередной Жатве, второй в его жизни в качестве ментора. Мэгз в Капитолий больше не ездит. Он рад. Она заслужила немного спокойной жизни. Золотой мальчик Капитолия прекрасно играет свою роль, убедив даже самых близких, что вполне доволен своей новой жизнью. Она ведь и, правда, прекрасна. Дорогие вещи, изящные подарки и деньги, на которые его семья может позволить себе все, что угодно, даже расшитое жемчугом свадебное платье для сестры. Ему кажется это бредом. Жениться. Заводить детей. Ради чего? Деньги сыпятся на него легко. Вместе с покровительством. С важными людьми и знакомыми, способными сотворить самые неслыханные вещи. Он вхож в круг самых влиятельных людей Капитолия. Он меняет женщин, как перчатки. Новости трубят. В Капитолии не устают смаковать с особой страстью о его новых романах, не забывая транслировать его фотографии по всей стране. В Дистрикте дети подыхают от голода. В Дистрикт он возвращает два цинковых гроба, вместо живых подростков, которых увез в столицу, и бросает скупое «Сожалею». Говорить бессмысленно. Никто не услышит. Слова стоят слишком дорого. Одна его ошибка может обратить в прах все его семью. Сноу ошибок не прощает, и, выбирая между чужим горем и остатком тех чувств, которые еще живут в груди, он послушно выбирает жизнь. В конечном итоге, он все еще борется за то, чтобы дышать. Только способы меняются. Он вновь сплетает свои узлы в сети. Связанная по рукам и ногам марионетка, которой он является сейчас, тоже может вести свою тайную игру. Он бессовестно умел и бесстыдно опытен в тех делах, которые совершаются среди шелковых простыней и изысканного белья. За одну ночь с Победителем капитолийцы готовы платить дорого — и отдают ему самое дорогое. Тайны, нашептанные во хмелю, под покровом ночи для них ничего не стоят. Его не бояться. Его не стесняются. Он ничего не может, кроме того, как проглатывать горькие слова безмолвно. Он не единственный, но самый популярный. Смазливый, но не опасный. Беззащитный, потому что любовь стоит дорого. Оставшись один, вновь вяжет узлы. Непослушными, трясущимися пальцами, затягивает один за одним. Веревок теперь две — он думает о числах, чтобы не сойти с ума среди приторного запаха чужих духов и влажного тепла искусственных тел. На триста пятидесятом веревка рвется, рассыпаясь прахом в его пальцах. Он смеется всю ночь, смешивая смех с горьким виски, что с трудом скатывается в раскаленное горло, а на утро заводит себе новую, стоя перед зеркалом и натягивая привычную губам улыбку. Собирая самого себя снова по частям. Без слов. Одними узлами. Так уж выходит. Капитолий рвет, он вяжет. Все просто. Ему шестнадцать. Он привлекателен и обаятелен. Желанен. Молод. Соблазнителен. Победитель! И пока он играет свою роль — его семья будет жить. Дамы и господа, пред Вами Финник Одэйр — самая дорогая игрушка Капитолия!
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.