The Villainess Reverses the Hourglass/Благодаря злодейству перевернутся песочные часы

— Поднимите её голову, — по приказу Каина кто-то грубыми руками схватил Арию за окровавленные волосы, и поднял её в воздух.       Когда-то прекрасные золотистые волосы Арии теперь были в более плачевном состоянии, чем слипшаяся шерсть валявшейся в грязи свиньи. — Ты должна была знать, какие грехи совершила. — …       У Арии не было сил ответить. Даже если бы она хотела сделать это, то не смогла бы ответить с отрезанным языком.       Её язык был посыпан мягкой белой солью, которая только доставляла ей невообразимую боль без шанса раскаяться.       Ария закрыла глаза, что было достаточно трудно для неё, так как она уже была в синяках и её лицо опухло. Когда-то её глаза заставляли трепетать сердца мужчин свежим зелёным цветом и блеском, но теперь они были похожи на глаза дохлой рыбы.       Зная, что это её конец, она терпеливо ждала лезвие клинка. — Брат, у меня есть последние слова для Арии, которые я хочу сказать.       Святая, страдавшая бесчисленное количество раз из-за злодейки, подошла к месту казни.       Она простила злодейку, которая обвинила её в воровстве, и улыбнулась ей, сказав, что рана была не слишком серьёзной, когда её столкнули с лестницы. И на этот раз, когда её отравили, все верили, что она вновь простит злодейство. — Ты не можешь, — покачал головой Каин. — Я должна это сказать. Пожалуйста…       Как она могла быть такой снисходительной к злодейке, которая пыталась причинить ей вред и убить её. Не было никого, кто мог бы отказать ей, когда она показывала свои слёзы вот так.       Каин вздохнул и одобрительно кивнул Миэль, плечи которой дрожали, как цветки под дуновением ветра на полях. Она подошла к Арии своим хрупким телом. — Я приберегла эти слова для тебя. Так как это последний раз… я должна сказать тебе… — Миэль опустилась на колени и вытерла прозрачные слёзы руками.       Присутствующие «зрители», потрясённые её действиями, подались вперёд, как будто собирались выбежать на сцену. Миэль улыбнулась им, показывая, что всё в порядке, и прижалась губами к уху Арии.       Как будто она нашептывала слова спасения злодейке.       Но. — Ты тупая су4ка. До сих пор ты ведь развлекалась, запутавшись в кознях моих служанок, верно?       Глаза Арии расширились. Она повернула затёкшую шею и увидела, как Миэль всепрощающе улыбнулась. Её улыбка была невинна и прекрасна, как цветок.       Ария быстро моргнула, показывая, что не поняла того, что только что услышала. Из-за того, что ей отрезали язык, она не могла спросить, что имела в виду Миэль, говоря это всё.       Миэль, добрая и заботливая, поняла всё по выражению её лица и повторила, чтобы ей было легче понять. — Все служанки, внушавшие тебе мысли о плохих вещах, — мои служанки. Всё это нужно было для того, чтобы избавиться от тебя, выставив в роли злодейки. Вот и всё. — …! — Я рассказываю тебе это, потому что это наша последняя встреча. Но я возжелала убить тебя с того момента, как ты появилась в моей жизни со своей низшей матерью¹. Как можно мучительнее, если получится. Я не хотела видеть вас двоих, что были позором для нашей семьи. — Хихихи, — Миэль тихо рассмеялась, не в силах удержаться       Она ждала этого момента и недвусмысленно улыбнулась, как будто хотела танцевать под слёзы Арии. Её счастье, которое не было видно никому, кроме Арии, стало ножом, пронзившим сердце блондинки. — Я думала, что смогу отравить тебя так же, как и твою мать, но отказалась от этой идеи. Это слишком скучно, правда? Поэтому я дала яд горничной и приказала ей добавить его в мой чай. Ах, конечно же, я его не выпила. — Агх…! Ха, ах…!       Тело Арии сильно задрожало, когда она упала на пол. Она извивалась изо всех сил, которые у неё были, но это была всего лишь слабая борьба.       Вены на её глазах все полопались, из-за чего потекли кровавые слёзы. Крики вырывались из её рта, но она ничего не смогла сказать из-за отрезанного языка.       Миэль встала после того, как она закончила говорить. Вернувшись на своё место, она изобразила на лице глубокую печаль. — Всё было действительно замечательно до сих пор… Моё сердце разрывается, когда я думаю о том, что старшей сестры Арии больше не будет рядом…       Святая, простившая злодейку, закрыла лицо святыми ручками, её плечи содрогнулись. Но это было сделано, чтобы скрыть её личико, переполненное радостью, которую она не могла сдержать.       Пожалуйста, не позволяйте благородной деве страдать от смерти подлой девушки. Пожалуйста, не позволяйте ей чувствовать себя ответственной за это. Все присутствующие беспокоились за благополучие Миэль.       Каин высоко поднял руку, потому что не осталось никого, кто испытывал бы чувства сострадания к Арии. И вместе с его рукой солдатский меч был поднят также высоко в небо. Меч, заточенный настолько хорошо, что мог бы разрубить кость, отразил солнечный свет.       И этот свет создал странное видение в глазах Арии. Свечение, похожее на песочные часы, надолго запечатлелось в её кровавом взоре.       Ария вытянула руки, словно пытаясь схватить свет, как лучик надежды, но солдат схватил её за плечо, она вырывались как рыба, вынутая из воды.       И вскоре рука Каина опустилась. Это был сигнал, чтобы избавиться от злодейки. Меч солдата тоже упал, рассекая ветер. Тогда тонкая шея девушки и её жизнь разделились, оборвав единую жизнь. — Кьяя!       Кто-то закричал, когда голова Арии упала и покатилась по полу вместе с её видением песочных часов.       Она могла видеть только остаточное изображение «песочных часов», вращающихся несколько раз в беспорядочном направлении, и падающих после своих вращений.       «Я хочу вернуться. Снова… к тому времени, когда я смогу всё переделать… как те песочные часы».       За несколько секунд, которые потребовались мозгу, чтобы принять смерть и убрать свет из её глаз, весь мир Арии стал движением песочных часов.

***

— …ия… Ария!       БАМ!       Чашка в руке Арии упала на пол и разбилась на десятки осколков. Горничная, которая ждала за её спиной, быстро подбежала убирать беспорядок.       Ария наблюдала за происходящим, ошеломлённая на мгновение, и повернулась в ту сторону, откуда донеслось её имя, чтобы увидеть обеспокоенное лицо Миэль.       Она выглядела так, будто бы она вздрогнула, когда кто-то неожиданно прикоснулся к ней, она всё ещё была прекрасна, как и «тогда».       »…как она может выглядеть настолько юной?!»       Насколько она помнит, Миэль было 23 года. Но Миэль перед ней выглядела ненамного старше десяти. Рядом с ней был Каин, смотревший на Арию, неодобрительно нахмурив брови. Он тоже выглядел юным, лет шестнадцати-семнадцати.       Ария моргнула, не в силах приспособиться к ситуации. Затем она услышала холодный голос рядом с собой. — Ария, ты в порядке? Я звала тебя несколько раз, но ты не отвечала. — …Матушка?       Это была её мать, которая умерла от сердечной недостаточности, вызванной ядом. Она была красивой женщиной с губами краснее роз и сладострастным телом, покорившим сердце дворянина.       Она также выглядела очень молодой и энергичной, когда сказала Арии, чтобы она не забывала о своих манерах за столом. Она была матерью, у которой никогда не было ни капли материнской любви с того момента, как она забеременела.       Ария наконец-то поняла, что находится в столовой. На тарелке у неё лежало мясо, которое жестоко раскромсали, и салат, разбросанный по всему столу.       «Я больше не делала ничего подобного после того, как мне было стыдно за мой шестнадцатый день рождения…» — Ария посмотрела на свои руки.       Она увидела две маленькие и мягкие ручки, определённо принадлежавшие ребёнку. Шрама на руке, оставленного после того, как она швырнула в Миэль стеклянную бутылку, также не наблюдалось.       Это был первый злой поступок, который она совершила с Миэль, когда ей было пятнадцать. Бутылка, наполненная водой, была слишком тяжёлой, чтобы её могла бросить слабая девушка, и конечным пунктом назначения бутыли была нога Арии, а не Миэль.       Ария громко плакала, когда порезала ногу и руку острыми осколками стекла. Ария впервые поранилась из-за своей горничной, не служанки Миэль, которая после сказала, что это её сестра во всём виновата.       «Я даже не подозревала, что все они контролируются Миэль…»       Служанки, которые всегда наводили Арию на мысли о том, чтобы причинить вред Миэль, в последний момент перестали её поддерживать и сказали людям, что всё было спланировано злодейкой.       И поэтому глупая дочь проститутки встретила такой жалкий конец, признавшись во всём своим горничным, которые воспряли духом.       «Никогда больше…»       Ария огляделась, её глаза расширились от осознания невероятных возможностей. У неё тоже было маленькое и слабое тело, как и у всех остальных, кто выглядел моложе.       И ещё кое-что.       «Я жива… "       Это был не сон и не плод её воображения. Травма от разбитой чашки слишком сильно болела, чтобы это было так.       Когда она прикоснулась к ноге, то почувствовала влагу. И когда она проверила её, посмотрев, она был ярко-красной, в крови. Горничная, которая мыла пол, заметила это и побледнела, опустив голову. — Ария?! — её мать, сидевшая рядом с ней, также заметила это. Рука Арии дрожала. Губы её пересохли, а лицо побледнело. Она почувствовала взгляды раздражения, направленные на неё, когда посмотрела на свою руку. Они все подумали, что эта низшая девушка сейчас начнёт кричать во всё горло.       Никто не сомневался в этом. Никто не чувствовал жалости к Арии, которая растеряла всё своё доверие.       Ария прикрыла глаза. Она подумала о том, как лучше всего поступить и какой выбор она сделает, прежде чем открыла глаза, этим показывая, что она всё для себя решила и сделала нужное выражение лица. — Джесси, дай мне носовой платок. И я оставлю на вас лечение, так как похоже, что я повредила ногу. Извините, но я буду вынуждена покинуть стол.       Не оправдывав всеобщего ожидания, Ария выбрала спокойную реакцию.       Она вытерла руку платком, который ей дала горничная, и покинула своё место, извинившись за то, что устроила такое «зрелище».       От неожиданной реакции Арии все за столом потеряли дар речи.