Адресат

Он шел так долго, что успел забыть, зачем ему это нужно. Кристально прозрачный воздух нежно царапал легкие, и Васе иногда казалось, что чуть пониже кадыка у него уже ничего нет. Все изрезано в аккуратные клочья. Мир схлопнулся наконец, по пророческим распинаниям умного Никона, мир превратился в пустыню, покрытую снегом. Ну ладно, есть еще горы. Ну хорошо, Вась, давай оставим деревья. В конце концов, это все не будет иметь никакого значения, нас-то там не будет. Так что можешь и ветер оставить, и белочек. И вообще, я есть хочу. Вася издал печальный сиплый смешок. Ему даже пришлось остановиться для этого. Никонов был чертовски хорошим собеседником, в большей степени потому, что уломать его на разговор зачастую было почти невозможно. Редко, но метко. Вася любил беседы с ним. С матюгами, со взаимными оскорблениями - чудесные, душевные разговоры. Шмыгнув носом, Звездкин заковылял дальше. Мысли в его голове были короткими, как неравномерные частые вдохи. Дыши носом. Дыши носом! Дыши носом, зараза! Так что же все-таки лучше, Сасилий или Вакон? Было ли у него все это по-настоящему? Были ли теплые летние вечера с ребяческими спорами и отплясыванием пьяной чечетки на замусоренной кухне? Были ли пушистые хлопья снега, которые Вася пытался поймать языком? Был ли Никонов, смешно откусывающий вафельку сразу наполовину? Были ли песни? Как-то все очень печально и неоднозначно. Вася даже остановился от этой горькой честной мысли. С одной стороны - он помнит совершенно все, и очень ясно. Все мелкие детали, все свои мысли. И это как раз пугает. Ведь он, Василий Звездкин мог спокойно придумать, сочинить все это. Ведь сейчас ничего из того, что он помнит, рядом нет. Где же тогда доказательства того, что все это действительно было с ним, именно с ним, а не с кем-то незнакомым и незначительным? - ЭЭ-Э-ЭЙ!! - Заорал Вася так громко, как только позволяло горло. Нет ответа. Ну конечно. Тут же нет никого. Тут остался только этот хрен в бирюзовой водолазке с полосочками. - Кхэ... Давай, еще расплачься тут. Ну, а чего стесняться? Все свои люди! Никто тебя не осудит. Никто совершенно! Вася пустился бежать. Да что же это такое?! Почему никак нельзя смириться с тем, что ты один? Признайся себе в том, что ты одинок! Все ушли, нет никого! Как же гадостно на душе от осознания того, что совсем недавно ты еще и мечтал об этом. Был промозглый, некрасивый город, бьющий по вискам тупостью окружающих людей. Были машины, которые таки воспринимались как совершенно самостоятельные железяки, а не сосуды для перевозки людей. Вася любил трамваи за их умные и немного грустные выражения лиц. Сразу было видно, что они понимают. Все понимают. Посидеть бы, выпить чаю с таким трамваем, поговорить бы... Что это? Маленькая точка невдалеке. Черная трепыхающаяся точка на белом снегу. Вася аккуратно переставлял уставшие ноги, отчаянно вглядываясь слезящимися глазами в плотную холодную даль. Вот точка стала ближе, еще ближе. Вот уже различимы руки. Вот голова. Вот странно слепленное большое лицо с тонким носом и глубоко запавшими, умными зеленоватыми глазами. - Никонов? - Неуверенно окликнул Вася.