London Bridge is falling down

— Артур, уходим. Здесь скоро все рухнет!       Альфред пытается схватить его за руку, но тот запускает ладони в карманы, недвижимо стоя на краю моста, облокотившись о поручень бедром. Его глаза следят за шатающимся Лондонским глазом, который страшно скрипит; словно выстрелы — звуки рвущихся тросов удерживающих его. Артур не может отвести взгляд от зрелища умирающего, рушащегося города. — Артур! Мы сейчас рухнем вниз вместе с мостом. Давай быстрее.       Англия безразлично пожимает плечами, оборачиваясь к полуразрушенному Биг-Бену, от которого осталась лишь небольшая часть, устремившая ввысь кусками арматуры и стальных балок. Тому недолго осталось. Ещё чуть-чуть, и он тоже окончательно обвалится, скрываясь в водах мутной Темзы.       Ещё один толчок, и все вокруг дрожит, стенает, прогибается, но пока ещё держится. Дает людям возможность покинуть город и страну, которые находятся на последнем издыхании. Артур чувствует, что сердце заходится в бешеном ритме, кажется, хочет проломить к чертям ребра и остановить эту агонию. Во рту привкус крови и пыли от развалившихся зданий. Ноги ослабели, едва держали, но Артур не собирался уходить с моста. — Ты меня вообще слышишь, алло?!       Альфред машет руками перед его лицом. Он боится, в отличие от Артура. Паника накрывает его при мысли, что он прилетел слишком поздно, что уже ничего не изменить. Что он не сможет увезти Артура, привести того в чувство. А Англия безразлично спокоен. У Джонса мурашки шли по коже от этого пустого взгляда, направленного на взрыв рядом с Тауэром. Будто бы человек смотрит на свои язвы и, понимая, что уже ничего не может сделать, все равно не отводит взгляд. — Артур, пожалуйста. Пока не поздно. Ты можешь уйти со своими людьми. Страна — это не кусок земли, а самосознание народа. Ты — это твой народ. Не это ли ты мне рассказывал? Ты же не собираешься здесь… умереть?       Альфред судорожно сглатывает, читая ответ в глухой зелени глаз напротив. Собирается. Потому что можно жить без руки, без ног, без глаз. Но не без сердца. А перелет в другое место лишь усилит агонию, отодвигая ненадолго смерть. — Не смерть. Это будет перерождение. — Все же заговорил Артур, чувствуя, как сухой язык скребется о небо, собирая пыль. Город дождей, а влаги не хватает. Даже Темза, и та сейчас больше похожа на грязевой ручей. Слишком сильно поврежден город. — Артур… — Джонс замялся, не зная, что ещё можно сказать, потому что все весомые и не очень аргументы он уже выложил. Оставалось только силой утащить ослабевшего Англию отсюда, но этот поступок ему чести не сделает. — Артур, прошу. Пойдем. Ради меня. — А кто ты мне? Теперь. — Безразлично парирует Англия, обращая взгляд к Лондонскому глазу, который медленно, будто бы в замедленной съемке опускается к земле, вырывая последние тросы. Он падал с жутким, перекрывшим все грохотом, от которого Альфред прикрыл руками уши, а Артур даже не шелохнулся, ощущая, что на теле стало чуть больше синяков и ран, которых Джонсу пока что не видно из-за плотной одежды. — Уходи. Сейчас же. — Артур… — Ты слепец или дурак? Британия раскалывается, она вот-вот опустится под воду сотней огромных каменных глыб. Ты хочешь мне медленной и мучительной смерти вдали отсюда? — В Англии наконец-то просыпаются эмоции, но злость — не то, что хотел бы видеть сейчас Альфред. Словно в подтверждение его слов, земля вновь содрогается, ещё несколько зданий проседают, ухая куда-то вниз. Джонсу становится плохо от одного только зрелища, он не представлял, каково сейчас Артуру. — Оставь меня. У тебя есть заботы поважнее.       Артур разворачивается и наконец-то смотрит Альфреду прямо в глаза, не скрывая ничего. — Объединенное королевство Британии и северной Ирландии благодарно Соединенным Штатам Америки за оказанную своевременную помощь в эвакуации населения с тонущих островов, а так же за предоставление убежищ на своей территории и временного гражданства. Этот поступок не забудут.       У Альфреда все внутри передергивает от этого сухого, официального тона, а особенно от того, что Артур прячет за ним. «Они все, что у меня осталось» «Спаси их» «Черт возьми, Джонс, сколько ещё ты будешь капать мне на мозги? Просто свали и не мешай мне умирать» «Не забудь меня, Америка» «Прости мою слабость. Я ничего не могу сделать» «Вернись за мной, Альфред»       Джонс вздрагивает от чужих рук на своих плечах и, развернувшись, видит Францию. Тот молчит, но ему не нужны слова. Пора. Им пора уходить, если они не хотят оказаться погребенными под тоннами осколков и океанской воды. — Я вернусь за тобой. Когда все закончится, я буду ждать, пока ты возродишься. Кем бы ты ни стал, я отыщу тебя. И ты мне ответишь за все вот это.       Артур кивает и вновь отворачивается, чтобы не видеть слезы на щеках Альфреда и сжатые кулаки Франциска. Но Франция знает, что так надо. Ему самому несколько веков снился один и тот же кошмар. Россия, страшно улыбаясь, разворачивается и уходит в полыхающую Москву, скрываясь в ревущем пламени.       Потому что без сердца жить невозможно. Мучительно. Страшно. Проще умереть вместе с ним и переродиться.       Артур сжал пальцами перила моста, жадно разглядывая свой личный апокалипсис. Он слишком долго жил в тишине, не обращая внимания на знаки, предсказывающие смерть. Он бы не смог ничего сделать, даже обладая этим знанием. Смысл тогда волноваться раньше времени?       Россия помог Китаю выдержать натиск стихии, не давая захлебнуться, пригрел бывшие республики, в кой-то веки ощущая, что ему действительно рады. Америка объединился с Канадой, вместе разрабатывая способы спасения. Северяне сложили оружие и вместе принялись решать проблемы. Испания с Португалией. Франция, Бельгия, Нидерланды. Германия, Чехия, Австрия, Венгрия.       Только Артур остался один, подписав в канун одно из сотен прошений Шотландии о независимости. И Уэльса. И Ирландии. Он отпустил их всех, чтобы не затянуть с собой на дно. Братья, пряча глаза, покинули дом, находя тех, кто мог бы помочь, к кому можно присоединиться. С кем можно выжить. Артур не винил их. Он бы и сам так сделал. Да вот только слишком отчетливо понимал, что как его-то уже и не спасти. Разлом прошел ровно через Лондон, не задев даже тот же Уэльс. Природа хорошо постаралась, чтобы достать только его. Не понятно только, за какие грехи.       Англия вскинул голову, провожая взглядом один из сотен самолетов, увозящих его граждан из зоны опасности. В одном из них сейчас сидит Альфред и совершенно точно смотрит вниз, пытаясь разглядеть его фигуру на мосту.       Артур опустил взгляд, не видя своего отражения в мутно-коричневой воде. Больших жертв удалось избежать. Единственное, что его радовало.       Земля дергается, опоры моста скрипят и стираются в щебень. Башни качаются, по дорожному покрытию проходит широкая трещина. Но Артур не двигается. Смотрит на неё, вспоминая детскую песенку. Кто же знал, что она окажется так близка к реальности? — London Bridge is falling down, falling down, falling down. London Bridge is falling down, my fair lady. — Напевает он себе под нос, усаживаясь на грязный асфальт, потому что сил стоять уже нет. В груди жжет, по щекам катятся слезы от боли. Артур ждет, пока все закончится.       Лопнувший асфальт проваливается вниз, поднимая огромные тучи воды. Англия, прикрыв глаза, падает вместе со своим сердцем и открывает рот, вдыхая, едва оказался под водой.       Лучше так. Большего он не достоин.       Артур идет на самое дно, не видя сквозь грязную воду, как город окончательно рушится, проваливаясь под землю, а в эти трещины заливается чистая вода океана, который он так любил. *** — Почти сто лет, Франциск. Если бы он переродился, то не так поздно. Смирись.       Альфред придерживает телефон плечом, перевязывая ногу. Он мог прикрыть глаза и увидеть, как Франциск раздраженно накручивает на палец светлую прядь. Все собирался остричь их, потому что это неудобно, но никак не мог коснуться волос ножницами, вспоминая Артура. — Я уверен, тебя это заинтересует. Прилетай. Хуже не будет. — Просто так бензин гонять? Ты в курсе, как мало его осталось? Скоро через океан только вплавь можно будет.       Альфред бросает трубку. Сколько раз они думали, что найденные люди — переродившаяся Англия, но все время ошибались. Слишком много времени утекло. Он уже не сможет восстановиться. Британия умерла. Навсегда.       Но Альфред никому не рассказывает, что каждые десять лет в день гибели Лондона, а вместе с ним, и всей Англии, приплывает тайно на то место, где раньше на картах находился этот город, и кидает в воду несколько цветов с привязанным к ним камнем, чтобы посылка дошла до самого дна. До Артура.       И все же через несколько часов после звонка он долбит ногой в дверь Франции, что-то громко крича. Потому что не мог не приехать. Даже если бы запас топлива в баке был последним на всю Землю, он бы прилетел.       Франциск открыл дверь только минут через пять, прося не шуметь. Альфред оскалился, но просьбу выполнил, затыкаясь. Путанные коридоры, грязные обои — остатки былых дней. — Отловили в океане вчера. Она без сознания плавала в районе бывшего Дувра, просто качалась на волнах. Океан её не тронул.       У одной из дверей Франциск прикладывает палец к губам и входит в комнату. Джонс следует за ним и замирает у кровати, ловя воздух ртом.       На кровати лежала девушка, светлые волосы вились по подушкам, губы приоткрыты во сне, а в руках она держала потрепанный букет роз. Точно такой же, какой Альфред оставил Артуру вчера посреди океана.       Франциск из-под ресниц смотрел на Джонса, понимая его состояние. Тот сделал шаг назад, спотыкаясь обо что-то. Этого шороха хватило, чтобы девушка открыла глаза просыпаясь. (-…Боже мой, Альфред, ты слишком шумный. Я не могу заснуть. — Да ладно тебе. Я же почти не слышно. — У меня чуткий слух. Я же пират, в конце концов…)       Альфред забыл, как дышать, вглядываясь в эти глаза, на несколько тонов светлее тех, пусто-безразличных, уже начинающих стираться из памяти. — Альфред, да? Я Алиса. Приятно познакомиться. — Знакомый прищур глаз и недовольно поджатые губы заставили его сердце пропустить пару ударов. Альфред не выдерживает и бросается к ней, обнимая девушку так, будто бы хотел переломить пополам тонкую талию и узкие плечи. Алиса что-то шипела и пыталась вырваться, но вскоре затихла. — Так сильно скучал? — Пробурчала она, опуская глаза. Альфред раз за разом скользил взглядом по её лицу, отмечая сотни родных деталей, вроде родинки за ухом, нескольких морщинок в уголке глаза или тонких веснушек у переносицы. Тем временем Алиса продолжила: — Англии, Британии больше нет. И никогда не будет. Он соврал. Он не переродился. Даже не собирался. И я не Артур.       Альфред опустился на пол, упираясь коленями в пыльный, выцветший ковер. — Тогда кто ты? — Я не знаю. Похоже, я — те остатки людей, которые все ещё помнят Британские острова и хотят возродить королевство. Без земли, без возможностей, но с мечтой. Мечтой жить, как раньше. Артур бы гордился тем, какой ты стал и что ты для него сделал. Но тебе придется забыть его.       Франциск вышел, а Альфред, не поднимаясь с пола, уткнулся лицом в колени Алисы, прикрытые тканью платья, и беззвучно рыдал, чувствуя в своих волосах нежные руки и слыша, как девушка напевает, успокаивая. — В этот раз лондонский мост не упадет. Я обещаю тебе.       Алиса лишь рассмеялась на эти его слова, но в душе верила. Она — не Артур. Не Англия. У неё другое будущее. И знаки говорят ей, что все будет хорошо.