Небесный художник.

Алый цвет затмевает все, и даже яркие звезды, которые горят над головой, так высоко, что порой кажется, что они просто пятна на черном холсте безымянного художника. Молодого и горячего, не испытавшего боли жизни и трудности с музой. Муза у него должна по любому быть необычной, такой же яркой и запоминающейся, но в тоже время недостижимой для других, и безумно холодной. Художник выводит каждую точку, каждый огонёк, и думает, думает не о ком больше кроме как о музе. Она сама как звезда, как огонь, как пламя, которое горит вокруг оранжевого трансформера. Высокое, слишком горячее и болезненное, оно не должно приносить боли ему, и он жалеет об этом, пытается заглушить другую боль, более тяжелую, более невыносимую боль потери. Тихий ветер поет ему, пытается затушить пламя, но оно наоборот ползет по земле, охватывая все больше синих , и таких леденых цветов, которые в одно мгновение становятся черным пеплом, сливаясь в одно целое с землей, неестественно черной, кажется, что такого цвета не должно быть, не должно, но он есть. . . Горит, горит и гаснет. Боль растет, пламя не выдерживает и тушится, возникает ощущение лёгкости и безмятежности на пару секунд, а потом. . . Только дым, только плачь по мертвым, по давно забытым и вновь обретенным, но лучше сейчас для него, чтобы они были всего лишь потерянными. Тогда было бы во много раз легче осознавать, что они далеко, и с ними все хорошо, и что очередное восстание не достанет до них, и не пронзит уже кровавым клинком. Маленькое пламя пляшет у него на руках, вздымляется, боится быть затушенным ветром, но выдерживает, разрастается заполняя внутреннюю пустоту. Небо плачет, кидая на землю яркие слёзы-звёзды, которые растворяются во тьме, не долетая до того, о ком оно так скорбит. Плачет и трансформер, туша огонёк на руках. Последний свет на поле погас, огонь превратился в дым. Память не дает трансформеру покоя, заставляя вновь гореть пламя. Один миг, и оно бушует,одно воспоминание и оно гаснет. Факир теперь не плачет, он воет в голос, завет мёртвых, но пустота поглощает его крик, а стоны боли все громче и болезненней. . . Холодные ладони опускаются ему на голову заставляя на миг затихнуть, и тихо шептать имя, молить чтобы не уходил. . .Чтобы просто был, любой, главное рядом ближе, теплее, живее. Чтобы пел, каждый день только ему, только про вечную любовь, чтобы смерть стала сказкой, непостижимой никому, даже тем, кто слишком устал жить. . . Он говорит много, так много что не замечает, как тот кого он так долго ждал оказывается другим. Его слёзы заставляют закрыть глаза белому трансформеру, и вспомнить того, о ком он мечтал забыть, но не смог, не смог стереть память о том, кому поклялся помнить и не забывать, но лучше. . . Много вопросов без ответов, и ему никто не ответит почему так больно любить, и быть любимым. Небо все кидает звезды в пустоту, оставляя после них черные прорезни бездны. Серый дым уже не поднимается вверх, к холсту художника, он остается на земле, лениво растекаясь полупрозрачным ручьем, обволакивая темную землю пепла полевых цветов.