***
– Это же ради твоего блага! – Оправдывается Рокси в маленьком динамике в ухе, но Эггзи отрубает передатчик, как только заходит на территорию бара. – Анв... И да, ему так намного проще, потому что обсуждать свое согласие с дурацкой – просто невероятно дурацкой! – идеей с кем бы то ни было он не намерен. – Старые извращенцы, – шепчет себе под нос, выключая очки. – Ну и где же ваш кандидат? Бар больше пуст, чем полон. Потрепанные столики рассредоточены у стен, за высокой стойкой в центре зала копошится не особо радушный на вид бармен. Эггзи в первую очередь направляется к нему. Сейчас жизненно важно закинуться чем-нибудь крепким, прежде чем выходить на охоту. Он как раз вливает в себя стопку абсента, когда справа возникает еще один посетитель. – Эгги, милый. Одна фраза, два слова. Но какие же, блять, разные интонации: если Рокс говорила это нежно, с толикой дружеской заботы, то голос Чарли, как обычно, полон желчи. Он и смотрит на него так же – язвительно и нагло, и Эггзи с трудом заставляет себя проглотить спиртное, не грубя в ответ. Чарли не выглядит удивленным их встрече – значит, он был осведомлен о ней заранее. Но кем? И как вообще среди всех баров Лондона он умудрился выбрать тот, куда придет Эггзи? Хм. В голове медленно начинает складываться пазл-картинка происходящего. И лучше бы он, ей-богу, не складывался вообще, этот ебаный пазл. Эггзи надеется, что алкоголь хоть как-то притупит проснувшуюся в нем жажду крови. Иначе тут все будет разнесено в щепки. – Здравствуй, придурок. Чарли выглядит идеально: костюм как с иголки, вычищенные оксфорды, пиздецки пафосная пряжка в форме буквы "Х" на ремне. Какое счастье, что они мало пересекаются по службе – в стенах Кингсмэна такого концентрированного нарциссизма Анвин бы не вынес. Он демонстративно морщит нос. – Ты ужасно прилизанный. Чарли – вместо споров – лишь смеется на его слова. И заказывает обжигающий виски. Нет, серьезно, он так и произносит: «Обжигающий виски, пожалуйста». Разве Чарли не знает, что помимо виски многие вещи могут обжигать? Разозленный Эггзи, например. Эггзи, у которого в голове локальный Апокалипсис начинается, кажется. Потому что, блять, какого хуя? – Мерлин? – спрашивает Хескет, так легко и непринужденно, будто они дружат на протяжении долгих лет, их встреча в баре является чем-то обыденным, а обсуждают они тут игру в шахматы. – Я угадал? – Гарри и Мерлин. – Хм, – Чарли сует свой длинный нос в принесенный бокал, а потом опрокидывает его залпом, даже не морщась, – уже интересно. Эггзи решает умолчать, что за их спинами маячит еще сердобольная Роксана. Он всего лишь просит бармена повторить заказ и, выпив, переводит взгляд на Чарли. Почему-то в блеклом свете тусклых ламп его профиль не вызывает рвотных позывов. Странно. Переработал, наверное. Устал. Точно. Даже в прекрасном костюме Чарли тоже выглядит немного «по-рабочему»: у него на манжете пятнышко крови, а правый висок только-только зажил после раны, но пиздецкой слабости в его облике не чувствуется от слова «совсем». Эггзи даже удивляется такой выдержке. Сучья аристократия. Хоть где-то пригодились серебряные ложки в заднице – они, должно быть, укрепляют хребет, когда он сам перестает держаться. – Ну что, пойдем? – мягко уточняет Чарли после третьего бокала и вдруг оказывается значительно ближе, где-то между их барными стульями. Эггзи правым боком ощущает исходящее от него пьяное тепло. Ему хочется спросить, а не рехнулся ли Хескет предлагать всякое такое? – Время к полуночи, а у меня вылет в четыре. Обжигает дыханием висок, кладет широкую ладонь на предплечье и замолкает, глядя черными глазами. Кажется, зрачок в них затопил радужку. Эггзи рассматривает чуть подрагивающие длинные ресницы, и это так естественно, так внезапно красиво, и он настолько уставший и поплывший, что в голове проскальзывает быстрая мысль, а не послать ли всех к черту и не потянуться ли навстречу за смазанным поцелуем? Он отгоняет глупую – очень глупую! – идею всеми оставшимися силами и примеряется кулаком Хескету в скулу. – Да брось, чав, – фыркает Чарли, оглаживая взглядом. Его, видимо, вообще не смущает тот факт, что добрая половина рыцарей Кингсмэн отчаянно пытается затащить их в одну постель, и что она потом будет несказанно рада потрепаться про свою общую победу месяцев этак шесть. Они не имеют права дать сослуживцам одержать верх. – Это смешно. В голову Эггзи закрадываются нехорошие подозрения. – Тебе, что, реально нравится эта... идея? Чарли безразлично ведет плечом. – Мы трахались в учебке. Мир не рухнет, если потрахаемся еще раз, – говорит он и, пройдясь прохладными пальцами по запястью, кладет перед Анвином свою раскрытую ладонь. Ладонь. Перед Эггзи. – Ты на всю башню ебнутый, – в голосе пополам недоверия и восхищения. Чарли явно тянет к нездоровым вещам – Эггзи уверен, что он относится к ним тоже, – и для признания этого факта необходимо мужество. Удивительное открытие, что у Хескета оно, оказывается, есть в запасе. Эггзи презрительно фыркает, но ладонь так и манит к себе обещанием приятной ночи. Еще от нее почему-то тянет спокойствием и нерушимой уверенностью, и в голове зажигается красная лампочка. Она орет, мигая воспаленным глазом. Эггзи думает: «Может, все дело не только в подстроенных свиданиях?». А потом вдруг легко вздыхает – может, и правда им стоит перестать кочевряжиться и сделать то, к чему столь увлеченно подталкивают сослуживцы? Мир не рухнет, нации не вымрут, а Мерлин и Гарри успокоят буйную фантазию. Может, даже уймут свою гиперзаботливость. И определенно станет чуточку проще жить. А Чарли молчит. Только протягивает руку и молчит. И Эггзи неожиданно сам для себя сдается.***
Эггзи просыпается утром в собственной кровати один, и только простынь хранит воспоминания о прошедшей ночи. На ее белом полотне отпечатался запах Чарли – миндаль, латте и лайм. (Эггзи делает глубокий вдох грудью, вжимаясь лицом в подушку.) А потом он встает и идет на работу. Надо бы и мир спасать.***
Они не видятся ровно месяц: сначала Чарли пропадает в Венгрии, его миссия затягивается на неопределенное время, а Эггзи не находит в себе сил поговорить о случившемся по телефону. Затем его в срочном порядке высылают в Лос-Анджелес, на голову сыплются проблемы сотен и тысяч людей. Становится как-то не до личного. И лишь в начале октября они сталкиваются на общем совещании в штабе. У Чарли длинный шрам через весь шнобель, но это отчего-то ни капли не радует. – Его мудацкое величество пожаловало к столу, – фыркает Эггзи, открывая перед Хескетом дверь. – Чего изволите? Чарли бросает долгий прожигающий взгляд, но вся злость в нем почему-то видится Эггзи напускной. Спустя секунду она и вовсе пропадает, сменяясь чем-то неясным, таким, чему сразу и не дашь названия. – Абсент, абсент и еще раз абсент, – тихо произносит Чарли, задерживаясь напротив. Он смотрит Эггзи прямо в глаза, не прерывая зрительного контакта, и от выражения его лица по коже бегут морозные мурашки. – Впрочем, можно разбавить поцелуями. Сердце предательски пропускает удар. Где-то за спиной Рокси с довольным "оу е" хлопает Мерлина по плечу. Эггзи и не подозревал, что она на такое способна. Он согласно кивает. Боже, боже, до чего он докатился.