Удача сопутствует смелым

Для Надежды её пятнадцать лет были особенными. Она даже могла с уверенность заявить, что это был самый насыщенный год её весьма короткой и скучной жизни. Он начался с того, что девушка пошла в девятый, последний для неё класс, не желая больше задерживаться в этом богом забытом месте. Да и угораздило же родиться Надю первого сентября. Абсолютно никакого праздничного настроения. Помимо скромного вечера с родственниками, она впервые не отмечала этот день с друзьями. Наверное, потому что чем старше Романовская становилась, тем меньше у неё было друзей. И девушка не могла сказать, что сильно была огорчена данным фактом. Её все более чем устраивало. Первый школьный семестр не был особо впечатляющим, за исключением того, что она испытала много нового и впервые вступила в отношения. Надежда не была из тех, кто бросается в омут с головой и принимает какое-либо решение, перед этим тщательно его не обдумав, но в этот раз согласилась встречаться со старым другом из-за банального любопытства. Лишаться девственности было больно. Неприятные ощущения в первый раз сменились удовольствием во второй и третий. Но вскоре девушка быстро потеряла к процессу интерес. Как и с любым другим увлечением Надежду не хватило надолго. А вот в ноябре её сбила машина. Удар был не сильный, но это непередаваемое чувство страха и приближающего конца были незабываемы. Чтобы умереть — достаточно лишь одного мгновения. Так ей тогда казалось. Новый год она провела впервые вне дома на даче с друзьями. Запомнился он сломанной ногой, пробуждением в КПЗ, парой синяков, подбитым глазом и домашним порно с участием подруг на мобильном телефоне. Причем снимали, судя по геолокации, где-то в соседнем городе. Не думала Надежда, что её детская мечта стать режиссером воплотится таким образом. И не рассчитывала, что один подобный проступок может перекрыть дорогу в престижное будущее. Январь, как и вся зима, был более продуктивным на приключения. Взять отцовскую машину для практики в вождении, а после разбить её съехав с небольшого бугра в яму? Пусть там и было всего лишь полметра, а она и вовсе не пострадала, но… Запрет брать любимую Хонду сильно ударил по самолюбию подростка. Как впрочем и расставание с парнем. Он посчитал, что Надя не любит его и, в принципе, был прав. Только ей все равно было обидно. Девушка никогда не думала о своих первых отношениях, как о чем-то особенном, но и расставание в её планы не входило. Пусть она и не видела его в своем будущем. А вскоре умер любимый пес. Единственное животное, что всегда было рядом. С самого детства Романовская привыкла, что все домашние и дикие звери обходят её стороной. И только Рекс преданно вилял хвостом и выполнял команды на протяжении десяти лет. Верная и добрая беспородная собака с искрящимися от радости глазами была отравлена новыми соседями. Потому что ночью редкий лай дворняги сильно мешал им спать. Раньше её взгляда боялись. И в тот день она впервые была рада этому факту. Не видеть неделю «приятные» новые лица было просто подарком небес. Ещё утешало наличие крысиного яда и мертвого породистого кота под соседской дверью. Остальное мешал воплотить уголовный кодекс и страх полностью загубить свое будущее, которое итак уже изрядно подпорчено. Когда-то давно ей говорили: — Ты не могла бы так не смотреть на меня? Испуганно отходили, отводили взгляд в сторону и спешили быстрее закончить разговор. Взгляд маленькой девочки приводил их в ужас. Не глаза, которые по меркам современного общества у неё были красивые: ярко-голубые, похожие на летнее безоблачное небо; а именно взгляд человека, что казалось прошел пару войн или сбежал из психиатрической клиники. Давно привыкшие одноклассники и соседи его спокойно игнорировали, как и родственники. Они словно не замечали подобного «дефекта». Пугало ли Надежду это? Она никогда не могла точно ответить на этот вопрос. Ко всему можно привыкнуть. Даже к тому, что тебя беспричинно боятся. Февраль запомнился покрасневшей от холода кожей рук, покрывшимися инеем ресницами и завешанными зеркалами. Отец девушки сгорел буквально за два дня. Пневмония[1]. Когда приехавший на вызов врач сбил температуру и, отказав в госпитализации, сказал что это просто ОРВИ, они с матерью вздохнули с облегчением. И вскоре отец тоже сделал вздох. Последний. Судебные тяжбы в ближайшем будущем и организация похорон сильно сказались на её матери. В свои тридцать восемь она выглядела на все пятьдесят. Осунувшаяся, с огромными синяками под глазами от недосыпа, исхудавшая, когда-то красивая пышущая здоровьем женщина напоминала больную анорексией старуху. Лишь первое время, на самом деле. Даже она не горевала долго. Если бы Надежду спросили, сильно ли изменилась её жизнь после смерти отца, она бы солгала, сказав да. Было грустно и больно от осознания потери родного человека, но, что действительно ужасно, кроме её чувств… Ничего ведь не изменилось. Просто стало на одного любимого человека меньше. Это произошло быстро, болезненно, но произошло. А затем даже боль притупилась вместе с наступлением весны и букетами цветов, которые мать почти еженедельно приносила домой от «коллеги по работе». Март запомнился холодами, скользкими дорогами и проваленным пробным экзаменом по математике. Просто придя за десять минут до его конца она вообще ничего не успела написать. Точнее даже не пыталась, трижды перепутав места для написания: сначала имени, затем класса, а после и предмета. В конце концов, девушка плюнула на эту бессмысленную идею и, дождавшись звонка, сбежала домой, забив на оставшиеся предметы — английский и физ-ру. Тогда Надя впервые прогуляла уроки за все девять лет учебы. Все в жизни бывает в первый раз, правда же? В её пятнадцать лет многое было впервые. Как и поцелуй с девушкой. Первого опыта однополой любви испытать не удалось, но этого было вполне достаточно для того, чтобы осознать: парни от девушек, как минимум в плане поцелуев, ничем не отличаются. И любят они также. Часто не взаимно. Отвергать тоже бывает сложно. Прийти в себя Романовской помогло новое увлечение — манга. Точнее, одно конкретное произведение, наполненное странным, ранее не совсем понятным для неё смыслом. Удивительные герои, подростки, которые при похищении друга, пусть и бросились его спасать, преодолевая все преграды, сумели вовремя остановиться, трезво оценивая свои силы. Уступили дорогу более опытным героям. Героям… Мир в котором идет четкое разделение на добро и зло сам по себе… удивителен. Никаких полутонов. Лишь черное и белое. Возможно ли это вообще? Мир, в котором ты можешь быть самим собой не взирая ни на внешность, ни на причуду. Надежда с самого начала считала, что это подходящее название для способностей. В каждом человеке есть своя изюминка и общество принимает её, не принижая, а наоборот — возвеличивая. Странный и непонятный, но, бесспорно, удивительный мир. В начале марта скользкие дороги трижды чуть не отправили девушку на тот свет буквально за неделю, а потом резко потеплело и она позволила себе расслабиться, уже не так внимательно переходя дорогу. Романовская не заметила, как первый месяц подошел к концу, унося вместе с листками календаря некоторые печали и все сильнее притупляя горечь скорби по отцу. Он запомнился ей ярким холодным солнцем, первой прочитанной в жизни мангой и смертью. Своей собственной. Все что успела почувствовать Надя, это боль от сломанных костей. Темнота наступила почти мгновенно. Как и прошла. На смену боли пришел незнакомый ранее дискомфорт от резкой смены температуры. Вспышка света, холод пробирающий до костей и прикосновение чужих рук, в которые она спокойно помещалась. Удивление и страх перемешались так сильно, что не было сил даже закричать. Все слышалось как через вату: громкие голоса мужчин и женщин, чей-то крик, почему-то знакомый. Окружающий мир был ярким, но при этом почти бесцветным и виделся как через мутную пелену. Пока её перекладывают из рук в руки, она пытается медленно осознать происходящее, погружаясь в себя настолько, что не замечает, как оказывается в чьих-то объятиях. Это все похоже на безумие. Просто странный и реалистичный сон. Но не могла она же только что… родиться? Объятия исчезли также быстро, как и появились, вместо этого чьи-то одетые в перчатки руки быстро и ловко завернули её в теплое одеяльце. Когда ситуация выходит из-под контроля, первое, что необходимо сделать — это взять себя в руки. Успокоиться и трезво оценить происходящие вокруг события. Этому Надю всегда учил отец, причем после он всегда нервно смеялся и доставал из пачки очередную сигарету. Мать всегда лишь раздраженно рычала на подобную выходку в образовании дочери, полностью игнорируя сигаретный дым и их роль пассивных курильщиков. Что бы папа не говорил, чему бы не пытался учить он сам всегда импровизировал, действовал на эмоциях и был весьма простодушным человеком. А она… не понимала, как можно жить так легко, не оглядываясь назад и слепо доверяя людям рядом. Только вот сейчас сердце бешено стучало в груди и страх сковал тело. Надежда была абсолютно беспомощна и выбирать особо не приходилось. Привыкнуть также было сложно, но не невозможно. Смириться и радоваться — это все, что оставалось девушке. Романовская старалась спать как можно больше, чтобы время шло быстрее и у этого слабого тельца появилось больше возможностей. Но оказалось, что все не так просто. Ужасное зрение, острый слух, слабое осязание и постоянное нытье, потому что каждая попытка поиграть доводила девушку до истерики — все это сопровождало период взросления Надежды. И она не могла не нарадоваться тому, что в прошлой жизни этот период не помнила. Когда она начала видеть четко и как обычный человек, была неимоверно счастлива. Мир снова становился нормальным настолько, насколько это было возможно. Смущала только расцветка — черно-белая. Надежда не знала о том, как мир видят младенцы, поэтому надеялась, что все пройдет со временем. Полностью игнорируя нервный ком, застревающий в горле каждый раз, когда она задумывалась о собственном зрении. Романовская не особо хотела сойти с ума, только появившись на свет, поэтому она старалась не вспоминать о прошлой жизни, а самое главное о матери, что может сойти с ума от горя. Новая семья на первый взгляд была вполне обычная. Почти. Если не считать того, что теперь она живет в Японии, насколько возможно было судить по языку. Правда это вполне может оказаться Китай или Корея. Все это было пугающе, незнакомо и, возможно, ей бы удалось к этому легко привыкнуть, но… Маленький мальчик поднимает руку, в которую тут же плавно приземляется баночка с детским пюре. Он что-то кричит мирно наблюдающей за данной картиной женщине и направляется к сидящей на стульчике Надежде. Если бы её новая семья знала, о чем думает девочка, то вряд ли бы удивились тому, что первое слово было матерным. А в скором времени начали прорезываться её первые в этом теле зубы. Неожиданно все предыдущие проблемы отошли на второй план. Потому что жизнь вновь показалась ей сущим Адом. И когда Надежда встала на ноги, то сил радоваться уже не было. Да и на что-либо другое сил тоже не осталось.