Смогу понять

Я в железной броне, он — с железной рукой, Так легко ей в бою управляет. Из конечности льётся кровь невинных рекой И следы на снегу оставляет. Видел я: убивали моим же копьём, Что в руках не держали солдаты. Ночь — работа, а пью я теперь только днём, А в безделье смотрю на закаты. Я — придаток системы, а он… Легион? Он изгнанник, он демон в Гадаре. Самый лучший у Гидры, несомненно, шпион, Как побитая псина в подвале. Я остыл и от гнева, и пик злости прошёл, Но убийцу мне как развидеть? «Я их помню…» — беззвучно губами он плёл. Мне бы дальше его ненавидеть, Только вижу в глазах бесконечную боль, И тускнеют искорки света. Он тряпичной игрушкой играл свою роль, Ждал приказа. А, может, ответа? Задавал он вопрос: для чего убивать? Для чего в заморозке таиться? Есть указ: даже в друга придётся стрелять. Интересно, он смерти боится? За отца и за маму… ну нет, не прощу, На колени пускай даже встанет. И домой, извини, Кэп, к себе не пущу, Даже если конец всем настанет. Но ведь я человек, я смогу всё понять, Пусть спустя столько лет, через силу, Что Солдат не хотел эти жизни отнять И рыть в сумерках Старкам могилу.