Мотылёк.

Утро началось привычно. Я проснулась на широком подоконнике, под головой была подушка, а я не хотела подниматься и осталась лежать на холодном и не совсем удобном подоконнике. От чего-то мне было спокойно спать, рядом с окном. Привычная розово-голубая комната, стены которой я сама красила. Привычная пустота и холод. Привычный холод в душе и дыра в груди. Когда-то я не была так одинока, когда-то мне не было так тяжело дышать. Три года, я уже три года не принадлежу сама себе. Мне кажется, что я разучилась плакать. Я уже не лью слёзы из-за родителей, которым я оказалась не нужна. Мне уже не нужен никто рядом. Я привыкла существовать. Не радости, не боли, не мечты. У меня уже нет будущего. Быть, до конца жизни ходячей банкой с кровью, этого ли я хотела от жизни? Этого ли я заслуживаю? Мне уже почти не больно. Лучше немного саднит дыра в груди и ноет шея с парой следов от клыков. Почему я оказалась здесь и теперь не принадлежу сама себе? Моя жизнь оборвалась три года назад. Простое стечение обстоятельств. Мои родители никогда не были богаты, но стремились заработать за чужой счёт, за это они и поплатились. Вернее за это поплатилась я, а уж как их жизнь сложилась дальше, мне неведомо. Расписка которую они писали и в которой указали меня как расходный материал который будет выплачивать их деньги и новая жизнь. Я помню, как я подралась с вампиром, к которому меня привезли. Я всегда была буйная и могла постоять за себя. Жизнь научила не быть слабой. Тогда этот вампир по итогу лишился своих наушников, и расхохотавшись передал все документы на меня своему младшему брату. Тогда меня сразу поставили в известность, что я лишь мешок с костями и кровью. Было ли мне страшно? Не уверенна, что это был страх, скорее опасения и проклятья в сторону родителей. Жить в школе, где у меня была маленькая квартирка, оказалось довольно неплохо. По крайней мере, это было лучше, чем проходная комната, где меня пилила моя мать, за плохую учёбу. Она всегда говорила, что я обуза, а я лишь кричала и материла её. Мы стояли друг друга, матеря друг друга, и чуть ли не убивая взглядом. Отец тоже любил поругаться, но он не имел привычки ко мне цепляться. Тогда моя жизнь была проще. Ночные прогулки, вечные драки с гопниками и скандалы по утрам, когда я скидывала учебники в сумку и не позавтракав, убегала на уроки, где спала или писала контрольные на стабильно хорошие оценки. Я скучаю по тому времени, когда я была свободна. Сейчас, всё изменилось. Ночью мне запрещалось покидать это место и запрещалось тем, кому я принадлежу. Я уже не считаю, сколько раз он оставлял на этих стенах вмятины и давал мне пощёчины за попытки убежать. Едва ли этого вампира волновала я. Его просто волновала сохранность мешка с кровью. Я его живой донор, принадлежащий только ему и некому больше. По школе вечно ходили слухи и один из них, был вполне реальным. Тот в котором говорилось о жертвенных невестах, что приезжали в особняк Сакамаки. Благо эта учесть не досталась мне, стараниями Субару, я видела коллекцию восковых фигур, она пугала и я хотела не видеть этого. Мёртвая плоть, залитая воском, выглядела ужасно. Он тогда смеялся, когда я изъявила желание сжечь этих кукол к чёрту. К слову сказать, я была знакома с почти всеми Сакамаки, кроме Аято и Канато, которые меня отпугивали и вызывали лишь смесь жалости раздражения. Я часто задаюсь вопросом о том, сколько на самом деле лет этим вампирам. Хотя я наверное задаюсь и ещё одним вопросом, но он адресован Шу Сакамаки, который почему-то не сделал из меня жертвенную невесту. Я видела этих несчастных, за три года, что жила здесь. Они все были наивны и верили в бога, а я не разу, не верила не в кого кроме себя, вечно зная, что лишь я могу себе помочь. Хотя, я и не была уверена, в том, что все эти девушки были такими. Я до сих пор, не знаю, почему я оказалась именно у Субару, а не у кого-то другого. Тот же Рейджи, который был помешан на манерах, не стал бы ко мне так относится. Я точно была уверенна, в том, что, оставшиеся четыре вампира, точно делились бы мной с друг другом, и я была уверенна, что об этом знал Шу, но он на мои вопросы лишь молчал и лишь оставлял очередную коробку с шоколадными конфетами. Этого человека я не могла понять, за три года, он не разу не ответил не на один мой вопрос, зато несколько рас умудрился меня укусить и иногда засыпал на моей кровати, видимо ожидая, когда я приду с занятий. Он всегда молчал когда приходил, а я лишь жаловалась на ноющую боль в шее и о том, что меня достала эта жизнь. Я никогда не смогу понять этого вечно спящего вампира. Субару отличается от других. Даже Шу не шёл в сравнение, с вечно грубым, сильным и вечно недовольным Субару. Он был не таким как люди и вампиры, которых я видела. Он всегда приходил в выходные и лишь иногда в учебное время. Не знаю, почему, но он от чего-то просил варить ему кофе на моей кухне и готовить еду на двоих. Принося продукты и заставляя пить этот ужасный на вкус клюквенный сок. Этот вампир не умел быть вежливым. Всегда грубый, всегда приказывал, но не злился на меня, когда я переперчивала еду или готовила не самые удачные блюда. Он молча ел, а после требовал свой персональный десерт. Привычно откинутые за спину угольно-чёрные волосы давали его клыками проткнуть тонкую кожу на шеи. Этот вампир был странным. То крушил все в моей комнате, то ложился на кровать рядом со мной. Когда я только попала сюда, я часто устраивала этому вампиру скандалы, на что он впечатывал меня в стену и сжимал мои плечи, долго смотря в мои глаза. Со временем, я привыкла к его вечному недовольству и лишь изредка смотрела в его глаза в которых была пустота. Мои мысли привлекает голос и я поворачиваю голову в сторону собственной кровати. — Пчёлка, может станешь моей, а? — Я смотрю на Райто который вальяжно развалился на моей кровати. Этот парень стабильно раз в неделю приходил ко мне, и я всегда отвечала одинаково. Я не жертвенная невеста, я человек хоть и не свободный, но человек. Порой этот вампир действовал на нервы, заявляясь на рассвете, когда я начинала засыпать. Вечно портящий мне настроение и желающий прокусить мою шею, но от чего-то укусивши всего один раз, он хоть и облизывается, но не вгрызается в мою шею. — Мотылёк, смотри, как бы ты не обожглась о холод моего брата. — Я не жду чудес. Может я и пчёлка и наивный мотылёк, но я не лечу к огню. Уходи, не порть выходной, я хочу отдохнуть. — Вот же, гадина. — Недовольно сказал клыкастый и исчез, а я лишь встала и начала разминать затёкшие ото сна на подоконнике конечности. Быстро подойдя к шкафу я открыла дверцу и взяла оттуда нужные вещи и положив их на полочку в ванной, заранее открыла окно в комнате, что бы проветрить помещение пока я буду мыться. Благо погода на улице, была хорошей, светило солнце и дул лёгкий ветерок. Я посмотрела на пустой двор школы и отправилась принимать холодный душ. Проклиная себя уже на выходе из душа, за то, что я забыла футболку, я поправила шорты и вошла в комнату. Сразу же вздохнув. На кровати сидел Субару и сжимал в свои руках шляпу Райто которую он видимо, забыл здесь или оставил случайно. — Ты выглядишь усталой, как экзамены? Тебе ведь надо поступать в университет. — Я наклонила голову, и устало ответила. — Знаешь, я хотела их завалить и даже не открывала учебники, но увы я слишком умна, чтобы не сдать эту бумажную макулатуру на хорошие балы. — Я открыла шкаф и достала футболку, на что услышала. — Глупая бы давно согласилась на провокации Райто. Стоит ли одевать футболку, заляпаешь кровью. — Я устало вздохнула и положила футболку на стул, а сама села на кровать спиной к спине Субару. — Я не хочу учиться дальше, не вижу в этом смысла. Я всё равно повязана с тобой до конца своей никчёмной жизни, дак зачем мне получать дальнейшее образование? — Я почувствовала руки на своих плечах, и горячее дыхание, на своей шеи. — Почему ты такая? — Он опрокинул меня на кровать и я посмотрела снизу вверх в его глаза. Он сидел и смотрел в мои глаза, а моя голова покоилась на его коленях. — Ты будешь учиться там же где и я. — Как скажешь, как скажешь. — Время показало, что спорить с ним чревато синяками и упрёками. — Ты хоть ешь? — Его руки прошлись по рёбрам что выпирали и были хорошо видны из-под кожи. Я никогда не жаловалась на аппетит, но этот вампир всегда считал меня болезненно худой. Этого вампира я не смогу понять никогда. Вечно холодной, но интересуется моим здоровьем. Вечно оставляет вмятины на стенах, но не разу ничего мне не сломал, хотя я не раз его ударяла, но он лишь сжимал мои руки и кусал шею. Тот кто сейчас передо мной вампир и им положено смотреть на людей как на мешки с кровью, но я не вижу презрения в его взгляде. Быть может Райто оказался прав и я жу давно обожглась и сейчас уже сгораю в огне? Мой огонь — его глаза. Малиновые глаза, что приковывали моё внимание, но я не когда не умела читать эмоции в глазах людей, хоть и часто заглядывала именно в глаза, но ничего там не видела. Но в его глазах я готова тонуть. Порой этот парень меня пугал. Он приходил ночами и ложился спать свою кровать сгребая меня в объятья и засыпая ложась головой на мои длинные и такие непослушные волосы. Я не понимала такие порывы. Он всегда уходил из моей комнаты, когда я ещё спала. Я не понимаю его. Я не понимаю этого вампира. Я не понимаю этого парня, но от чего-то хочу быть рядом с ним. Возможно я сейчас сгораю, пока он протыкает своими клыками мою шею, я точно могу сказать. Я пчёлка и мотылёк которая хочет пыльцу, но хочет сгореть в пламени этого вампира. Я наивная пчёлка, раз влюбилась в того, кому нужна лишь моя кровь…