...

Дни в Лентяево всегда проходят мирно и неторопливо, подобно тихой деревенской реке, медленно огибающей маленькие дома. Никогда нельзя повстречать на улицах шумных компаний, глупых подростков, кричащих новорождённых с их не менее кричащими родителями - и все до последнего дня соблюдали те негласные законы. Именно поэтому Робби Роттен однажды поселился здесь, искренне веря в то, что такой порядок будет вечным, как та река, что из года в год радует поселение своим тихим течением. Но однажды реки выходят из берегов, превращаются в бурные горные потоки, топят всё человеческое под собой и превращают вечное и возводящееся десятилетиями в хаос. Так же стало тогда, когда на город упала тень от огромного дирижабля. Робби отлично помнит тот момент, когда впервые встретил паренька в голубом костюме - странный, надоедливый, портящий всё в округе. И по сей день приходится с горечью и злобой ощущать всю тягость его присутствия в городе, каждый день проваливаясь в бесчисленных попытках вернуть всё на прежнее место. Но на место ничего не возвращается, хоть и методы избавления от проблемы в голубом костюме становятся всё изощрённее. Теперь только ночью, вдали от шума и крика, оставаясь наедине с собой, брюнет мог свободно раздумывать, создавать, проектировать. Сейчас, рассматривая механизм одной из очередных безумных идей почти вплотную, выпивая крепкий кофе для бодрости духа в ближайшие пару-тройку часов, он одновременно с тем ухитрялся полностью разбирать свой день по частям. А день сегодня выдался абсолютно неудачным: мало того, что его, Робби Роттена, вновь унизили перед всем городом, так и приехали новые жители, совсем недавно купившие здесь дом. И он, морально уничтоженный, провожаемый его злейшим врагом, Спортакусом, ещё имел неудовольствие встретиться лицом к лицу с теми незнакомцами - тремя молодыми мужчинами, смотрящими в тот миг на него, как на местного клоуна. Невиданная дерзость! Разве достоин Робби такого отношения к себе? Разве не может он добиться только лишь тишины от своего окружения? – Немыслимо..!– ворчал он, выпивая четвёртую чашку кофе за эти пару часов. Маленький механизм в руках уже почти сделан: осталось лишь припаять пару проводов и поставить всё на законные места. Рука потянулась к паяльнику, ловко и аккуратно взяла опасный предмет. Все вокруг казались через чур странными, способными лишь вредить и мешать - те несносные дети, вечно прыгающий Спортакус, даже новые горожане, успевшие только перевезти свои немногочисленные пожитки. Последние казались более требующими к себе искренней ненависти и недоверия от Роттена: он мог поклясться, что видел, как они следят за половиной города и тихо, неразличимо переговариваются меж собой. Кажись, строят планы? Хотят кому-то навредить? Или, может, у Роттена уже помутнение сознания от переполняющей его злобы, стресса и усталости? Кажись, он и сам не знает на это ответа. Осталось только прикрутить пару винтов, и всё будет готово; только бы найти эту дурацкую крестовую отвёртку, которая вечно пропадает из под самого носа... Кто-то с силой, требовательно, ударил по входной дверце. Сердце подхватил страх, мужчина подпрыгнул на месте, разом и выронив винты из рук, и опрокинув чашку с парой оставшихся глотков кофе. Пару мгновений - под ногами крупные осколки от посуды, потерявшиеся части механизма, беспорядок и хаос вокруг. Кто посмел отвлечь его? Какой дурак ломится в его дом в ночь? Что он себе позволяет? Ну, погодите - Робби устроит всем такую трёпку, что мало не покажется!.. От возмущения у мужчины, кажется, едва покраснело лицо, а сил и самообладания не хватало даже сказать пару слов - в тишине прозвучал только глубокий и резкий вдох. Наглецы! Вот сейчас он встанет и всё решит! Аккуратно, он шагнул в сторону, обогнув место хаоса на полу, и теперь с переполняющей уверенностью устремлялся ко входу, обжигая взглядом всё, попадающее ему на пути. Но вдруг, неожиданно для себя, он остановился, а сердце в груди предательски сжалось... Из-за угла показалось дуло пистолета вместе с пятью незнакомцами, нервно смотрящими на него. Всё пропало. Руки, ранее сжатые в кулак, теперь безвольно разжались и опустились, ярость на лице сменилась диким испугом, а сам Робби едва покачнулся на месте от расползающегося по телу холода от немого ужаса. Это были они. Новые соседи. – Руки так, чтобы я их видел, и только попробуй пошевелиться! Новые соседи. Вот те трое мужчин с двумя незнакомцами подле, высокомерно и насмехаючись смотрящих ему в глаза, бросающих немой вызов. Вызов не был принят, отпор не был дан - руки покорно поднялись вверх согласно приказу, взгляд пугливо опустился на оружие грабителей. Кажется, от страха у него начинает кружиться голова и содрогаются ноги. Никогда ещё Робби Роттен так не молился Богу о том, чтобы Спортакус почувствовал неладное и пришёл. Но он так и не пришёл. Не пришёл он и тогда, когда дом злого гения по кусочкам разбирали и уносили с собой незнакомцы; когда брюнет медленно и ломко говорил, где его деньги и с горем наблюдал, как всё до последнего цента складывают в большую чёрную сумку; когда уже собирались уходить, оставив мужчину с голыми стенами жилья. Он ждал, а его предали. Он молился, но его просьбы так и пропали в шквале эмоций и мыслей, кружившихся сокрушительным смерчем в голове. Всё пропало. — М-может... Вы не тронете меня..? — Робби готов поклясться, что никогда не слышал от себя такого голоса: тихого, напуганного и умоляющего о пощаде. Мерзость. Но разве можно думать о своём голосе, когда твоя жизнь висит на волоске от смерти? А преступники лишь рассмеялись. В груди всякая жилка вскипела, нутро завопило об опасности и сущей несправедливости, пропитавшей каждый миг этого вечера. Ну и где же ты, синий попрыгунчик? Где ты, когда оказался настолько нужным? Будь Робби проклят, но лучше бы Спортакус никогда и не спасал его по пустякам, но явился прямо сейчас! Подлецы смеяться перестали, но тень грубой насмешки сохранилась на их осунутых лицах. — Кончай с ним. Только тихо. Кончай с ним. Сердце остановилось, дыхание застыло в мрачной тишине. Нет, только не это. Он шагнул назад, а после снова, но не успел увернуться от удара ножа, разрезавшего вмиг стоячий воздух, а после - его плоть. Кажется, Робби когда-то говорил о боли. Переломы, ушибы и синяки - всё это не по наслышке знал герой, встречающийся с некоторыми каждый день и успевая о них известить своё окружение. Но то, что он испытывал сейчас, нельзя было описать словами. Эта боль затмевала глаза тёмной пеленой, сводила все мускулы до невыносимой дрожи, молнией пробивала всё тело. От этой боли нельзя было найти спасения, укрыться за обезбаливающими. Он попытался закричать, но сил не хватало сделать вдох - только согнулся и прижал руку к ране, кровоточащей и пульсирующей. — Блять... — сейчас, когда в помещении остался он один, удалось сказать что-то более осмысленное, чем простое шипение. Робби упал на колени. Кровь наполняет прижатые к ране ладони, пропитывает одежду, пачкает всё вокруг. От ладоней, ног остаются тёмные следы. Он в дикой панике и полной растерянности взялся за оранжевое кресло в попытке встать - боль вновь стрелой пронзила его, заставляя крикнуть, вернуться в обратное положение, закрыть глаза. —... Ох, Господи, Робби! — голос слишком знакомый и по-настоящему ненавистный. Неужели соизволил придти сюда? Жаль, что не хватало сил открыть глаза, чтобы заглянуть в это мерзкое, нахальное лицо. — Боже, это я во всём виноват! Я помогу, сейчас... Обжигающе холодные руки, похладевшие от волнения, оказались на плечах. — Уйди... Уйди от меня!.. — Брюнет гаркнул так, как у него хватало сил. По щекам потекли слёзы. Потребовалось не меньше минуты, чтобы собраться с силами и набрать в лёгкие необходимое количество воздуха. —... Просто дай мне... Бинты или тряпку... Вызови "скорую"... И молись, чтобы я не умер.

В эту ночь никто в Лентяево не спал, только в тревоге и волнении замер, провожая взглядом мигающие огни "скорой помощи".