***
Артур Морган вскрыл новую пачку сигарет и закурил, прислонившись спиной к шершавой желтой стене почтамта. На карточки ему сегодня не везло: из пачки все так же сурово выглянул очередной Генерал Корнелиус Палмер. У Артура этот Палмер по счету был уже третьим или четвертым, и они могли бы организовать небольшой отряд, если бы захотели. Морган сверился со временем – одолженные под залог часы не заставляли сомневаться в точности хода, но главным их преимуществом перед карманными часами простого человека, чьи руки в пыли табачных дорог, был... статус. Да, время они показывали одинаковое, хотя чьим-то стрелкам было не угнаться за «чистокровными» Jenson, а чьи-то их опережали на секунды, но часовые стандарты не допускали перебора в скачках времени. Статус подчеркивал и костюм: классический темный пиджак и строгие ботинки сидели безупречно – конечно, идеальный план не может обойтись без расходов, зато костюм и вправду стоил своих денег. На остальных вещах удалось сэкономить: Датч одолжил Артуру жилет, и коллекция галстуков Трелони пришлась как никогда кстати. Строгой фуражкой Морган был обязан Госпоже Фортуне, пославшей ему в руку пару Королей – проигравшего картежника он позже угостил выпивкой. Но самый большой вклад в общее дело хотел внести Дядюшка, однако все в один голос заверили его, что «немецкий одеколон» не стоит тратить на такие пустяковые дела. От здания почтамта открывался неплохой вид на золотую от бесконечного песка дорогу; какой-то захудалый салун, за добротным слоем пыли на окнах которого местные посетители выглядели чуть менее враждебно; новенькую контору по продаже земельных участков, да и она не устояла перед песчаными вихрями, как и все вокруг. В последнюю зашел посетитель, сверившись с вывеской и прокашлявшись на пороге. Пока все шло гладко, не происходило ничего из ряда вон выходящего. Но для безупречного плана мало одного лишь костюма, полета фантазии и хорошего актера. Так уж устроен мир, что кому-то недостаточно красивых слов о возвышенном, и эта приземленная категория людей все время причиняла всякого рода неприятности в жульничестве. Этим нужны были доказательства. Обычно довольно весомым доказательством мог стать и кулак, однако чисто выполненное дело должно быть лишено всякого рукоприкладства – тем и славится так называемое первоклассное жульничество. И об этих невыносимых скептиках Артур Морган хотел позаботиться заранее – это была одна из важнейших частей плана на тот случай, если оппонент потребует бумаги.***
Обращаться в местную типографию, выпускающую Rhodes News, было слишком рискованно, поэтому Артур около недели назад завернул в охотничий городишко Строберри. Здесь любое дело можно было провести без шума, если только это не касалось выстрелов из винтовок на крупного зверя, да и они уже давно перестали быть темой для обсуждений. Проскакав чрезвычайно колоритным аллюром, на который были способны лишь рабочие шайрские лошади, и завладев вниманием местных зевак, Артур въехал в это скопление охотничьих и сторожевых всех мастей. Лай преследовал его по всей центральной улице, но не проехал он и двадцати метров от ворот, как свернул к небольшому строению, обвешанному таким количеством плакатов, что оно напоминало ему одеяние вельможи с цветными подборками. На ладони Артур взвесил пару приветливо заблестевших долларов – какое бы ни было производство, практически везде встречался работник, скорее водящий дружбу со звонкой монетой, чем с начальником мастерской. К тому же, если напечатать несуществующий ордер от несуществующего агентства, не случится никакой катастрофы. Не появится настоящий хозяин; не будет наводить справки полисмен не узнав адрес; не закроют бакалейную лавку в конце концов, да и пустят на порог дома. Вот только заглянув в просвет между распахнутыми гостю дверьми мастерской, Морган увидел, как усердные работники печатают газеты и плакаты, а заодно и объявление о розыске самого Артура Моргана, чтобы с тем же трудолюбием украсить ими столбы и стены славного города Строберри. И чем дольше он смотрел на кипящую за станками работу, тем меньше ему нравился и город, и люди вокруг, а через две минуты уже никто не видел в городе ни вороного шайрского жеребца, ни всадника, да и был ли кто-то вообще или просто псы решили залиться лаем, никто уже не вспоминал.***
С недовольством, читаемом лишь в резкости движений, Морган поправил пиджак, задевающий жилет за живое, а тот, в свою очередь, заставлял рубашку бунтовать и собираться складками. В костюме он чувствовал себя скованным, а потому беспокоился, что ему не хватит актерского профессионализма, чтобы скрыть свою неуверенность. Но все-таки Артур отбросил сомнения вместе с догорающей сигаретой и решительно зашагал к конторе, с которой не спускал глаз последние пятнадцать минут. Уже в дверях он услышал голоса. – Нет-нет, чтобы вы понимали, я человек дела. За свою жизнь я уже подзаработал деньжат, чтобы теперь купить четыреста пятьдесят акров земли и оставить заботу о ней заместителю, а самому заняться гольфом или уже, наконец, обзавестись домиком с креслом-качалкой на крыльце. Впрочем... как я уже говорил, я приобрету и пару гуртов скота для начала. Да-да, пусть их перегонят как раз к приезду, вы ведь сможете уведомить об этом владельцев? Оплатить можно прямо сейчас? Вот и славно. Первый голос звучал достаточно звонко, а вот слова второго были практически неразличимы – должно быть, владелец конторы держался от двери дальше, чем посетитель. Морган постучал костяшками пальцев и, не дожидаясь разрешения или отказа, без промедления дернул ручку двери, будто не терпел расточительства времени. – ...но только галловейской и голландской пород. Сто голов телок и пятьдесят бычков первой и... добрый день, служитель закона! – воскликнул фермер, чьи волосы уже тронула седина, но годы не лишили его бодрости и азарта во взгляде. При виде Артура он тут же схватился за шляпу, украшенную пестрой лентой и пером на манер заядлых охотников. Но как бы посетитель ни старался походить на представителя знатного рода, его франтоватый наряд не скрывал жилистых рук человека, которому приходилось зарабатывать на свой хлеб трудом. Морган ограничился лишь кивком в ответ на почтительность – его взгляд был устремлен на обладателя более тихого голоса, от неожиданности привставшего за рабочим столом. Внутри контора определенно сохранила свой аккуратный вид лучше, чем снаружи: новый ремонт казался безупречным там, где к стенам не успели прислониться пыльные бродяги, пришедшие убедиться, не наливают ли здесь содовой или чего покрепче. Да, сом определенно затаился в наилучшем месте. Покупатели верили чистоте и порядку, как бою часовой башни, а добавив к этому до омерзения услужливого продавца, можно было добиться такого ажиотажа, что все кому не лень, уже обсуждали новенькую контору, удивительно быстро выросшую на центральной улице. – Добрый вечер, чем я могу помочь? – учтиво поприветствовал нового посетителя усатый мистер при начищенном до блеска цилиндре. Эдакий эталон дружелюбия и приличия, он не особо понимал, какого рода человек оказался в его конторе, и оттого не кинулся спасаться бегством, бросив документы и перо, которые держал в руках. – Мистер Уокер? – Артур с порога ответил вопросом на вопрос, так и не расщедрившись на приветствия. Без сомнения, это был он: как и говорили бродячие мальчишки, ростом он был чуть выше шерифа Роудса, но ниже тамошнего мясника, элегантный костюм скрывал его недостатки там, где они были, а добавлял, где природа этими недостатками его обделила. Осанка его была безупречна, в кармане темно-серого пиджака он носил белоснежный платок, а закрученные усы Уокера забавно подергивались при разговоре. Также поговаривали, что редкие волосы он зачесывал на правую сторону, а по ночам имел привычку нежно похрапывать, но ни того, ни другого Артур оценить не мог. Одним словом, этот элегантный костюм легко находил подход к доверчивому покупателю и с той же легкостью мог найти отходные пути, скрывшись в толпе ничем не выделяющихся граждан, если дело запахнет керосином. – Все верно, это я. У вас ко мне, должно быть, какое-то дело? – замялся делец, а потом расплылся в почти искренней улыбке, обратившись к покупателю. – Прошу вас, подождите пару минут, сэр. Сейчас мы решим эту небольшую проблему, я тут же вернусь к вам, и мы подпишем бумаги. – Давайте поговорим, и вы переосмыслите масштаб проблемы. Мое имя Тацит Килгор, и я официальный представитель агентства Суонсон и Швонсон по вопросу нелегальной продажи участков. Не поднимайте тревоги, но поторопитесь – если деятельность организации чиста, то вы вернетесь в кабинет через полторы минуты, если же нет... Не заставляйте вести вас насильно, пройдемте! – не успел владелец конторы что-либо предпринять или даже поддаться панике – по правде, он и вовсе не понимал происходящего – как Артур настойчиво подтолкнул его в сторону одной из комнат. Насколько бы легальной ни была деятельность, все недопонимания делец предпочтет уладить без публики и оваций, а потому владелец конторы и без посторонней помощи прошмыгнул в дверь, провожаемый взглядом покупателя, полным недоумения. Служитель закона без промедления шагнул в небольшое помещение, единственным украшением которого можно было считать разве что самого дельца, покручивающего ус от нарастающего напряжения, да настенные часы, едва выглядывающие из-за кипы бумаг, которые заполонили не только стеллажи у стен, но и громоздились на остальных свободных поверхностях. Артур не прогадал с выбором – они оказались в маленькой комнатке для персонала, откуда было лишь два выхода: через дверь, путь к которой преграждал сам закон, и через окно, ведущее лишь к голодной на представления публике. Так что для Томаса Уокера оба из этих маршрутов оказались равноценно недоступны, поскольку силой вырваться из заточения он не мог, да и позорное бегство гарантированно принесло бы конец его карьере. – Раз вы не в курсе последних новостей, в Нью-Ганновере организовано земельное бюро, которое интересуется землей в самом прямом смысле этого слова. И чем дольше вы будете молчать... тем сильнее вырастет к вам интерес компании Суонсон и Швонсон. Присядьте, – Артур отошел от двери, зная, что делец не решится и двинуться с места. Официальный представитель земельного бюро ходил по кругу, с серьезным видом осматривая стопки бумаг, хотя и не имел представления, что именно ищет. Округлив взгляд, словно при виде плетки, а то и эшафотной петли, Томас Уокер остолбенел и зашарил рукой за спиной в поисках стула: – Вы, должно быть, ошиблись. То же штат Нью-Ганновер, а мы в штате Леймон, граница в дву... – Сядьте! – Служитель закона строго глянул на дельца, прервав бессмысленное лепетание и придав тому сил, чтобы таки найти стул и упасть на него. – Благодаря недавним договорам между штатами, деятельность организации по проблеме нелегальной торговли участками распространяется на окружающие Нью-Ганновер штаты, – Артур выпалил заученную фразу, но тут же понял, что самое время предоставить какие-либо доказательства или что-то хотя бы отдаленно напоминающее их. Теперь Морган замялся и сам: достаточно ли напуган делец, чтобы принять ложь за чистую монету и не вдаваться в детали? Во скольких аферах не участвовал бы Артур, его роль редко отличалась от грубого бандита, а если такое и случалось, его задачей обычно было молчать и подыгрывать тем, чье актерское мастерство позволяло бы выступать на лучших ролях в театрах Сен-Дени. И пусть Моргану удавалось ввести в замешательство метко брошенными фразами, он всегда был уверен в том, что, оказавшись неубедительным, сможет взяться за оружие – с ним всегда легче найти подход. Но сейчас единственным, на что мог положиться Морган, были не пули револьвера, а одна единственная бумага, смысл которой сходу даже сложно было понять, не говоря уже о том, чтобы оценить по достоинству. И все-таки Артур выхватил из сумки рукописный лист без обилия печатей, зато с несколькими абзацами закорючек и завершающей их подписью – творение Леопольда Штрауса или Швонсона, Суонсон же не участвовал в создании, зато фигурировал в тексте пять раз, а то и больше. Впрочем, разобрать что-то кроме фамилий и заглавных букв было тяжелым физическим трудом. Томас Уокер даже не рискнул взять бумагу трясущимися руками, а лишь вгляделся в нее издалека, как бы делая вид, что не претендовал на столь весомые доказательства, да и вообще не знал сомнений. Теперь делец решил сменить тактику и предпринял новую попытку, чтобы доказать свою невиновность: – Я честно содержал конторы в трех разных штатах, у меня богатый опыт работы и, заметьте сэр, ни разу моя честность не была под вопросом. Одну секунду, я покажу вам пару документов... – На что мне документы? Вы не убедите меня какими-то бумагами, они легко могут оказаться подделкой, – отмахнулся Артур, а потом развернулся на девяносто градусов в новых ботинках и взглянул на Уокера. Пора переходить к сути дела. – Что ж, раз вы сами не хотите признаться, мне придется напомнить вам пару особенностей тех участков, которые вы продаете. А примечательны они тем, что на них не вырастить ни сливы, ни персики. Даже скот на них пасти невозможно, – Артур подходил медленно, ступая шаг за шагом. – Мне жаль, что вам не понравилось качество почвы. Может быть, вы перепутали с соседними участками, но я лично проверял границы, – в примирительном жесте поднял ладони Уокер, заметно нервничая. – И вынужден вам напомнить, что скот пасется только на равнинах, а на вертикальных склонах он либо падает вниз со скал, либо поголовно состоит из вапити или, скорее, канюков. И вам это должно быть так же хорошо известно, как и мне, раз вы собственноручно прокладывали границы участков, – пройди Артур еще полтора шага, Уокеру пришлось бы посторониться и начать отступать, но Морган лишь положил ладонь на гравированную рукоять револьвера, что лучше любых слов давало понять, что он настроен серьезно. – Мистер Уокер, вы знали, что делают с нарушителями закона, когда начинали нелегальный бизнес. И выйду я из этой конторы только вместе с вами – больше ничего не изменить, ваши преступления известны. Позже они будут преданы огласке, только тогда вы уже будете сидеть под тюремным замком. Только теперь Томас Уокер окончательно понял, что все это время служитель закона знал о продающихся участках гораздо больше каждого из покупателей: он собственными глазами видел землю, а о поддельности бумаг в такой ситуации догадаться было несложно. И биение сердца Уокера отразилось в ушах звуком захлопывающихся мышеловок – так один за другим пропадали варианты, маневры, пути отступления. Но, как и любое живое существо в водах Лаграса, сом банкового дела инстинктивно боролся за собственную жизнь и не собирался так просто сдаваться. – Мистер Килгор, но это мои лучшие участки, может быть мы сможем аккуратно... замять этот вопрос? – делец бегло осмотрелся по сторонам, чтобы убедиться, что под окном не собрались зрители, а дверь захлопнута. Он встал со стула, дерганным движением приоткрыл ящик письменного стола и достал оттуда сверток с новыми банкнотами: – Вот же они, документы. Взгляните, служитель закона! – воскликнул Уокер, специально повысив голос, чтобы тот был различим за дверью. Делец протянул Моргану несколько купюр по двадцать долларов каждая и выразительно приподнял брови. – Не уверен, что бумаги настоящие, – в такт ему провозгласил Артур, и его слова тоже были услышаны. Но затем он добавил вполголоса, изобразив на лице крайнее недовольство: – Человек моей должности не берет взяток, – меряя шагами комнату, официальный представитель агентства Суонсон и Швонсон оценивал реакцию дельца, и та превзошла его ожидания – Томас Уокер был повержен. Спустя полминуты Артур с задумчивым видом добавил, – По крайней мере, таких. Уокер покусал кончик уса – он глядел на абстрактные узоры банкнот, но мысли его были сравнимы разве что с вычислительной машиной. Исчислялось все: стоимость самой конторы, поддельные бумаги для регистрации компании, объявления в газетах, сколько делец сможет выручить на продаже участков новому перспективному клиенту – все проносилось в числах, в узорчатых бумажках. Делец отсчитал и протянул Артуру стопку купюр общей стоимостью в пятьсот долларов: на новом покупателе он планировал заработать много больше. – И будет хорошо, если покупатель не узнает об этом небольшом недоразумении, правда, мистер Килгор? – прошептал делец и добавил еще пятьдесят долларов сверх этого. – Да, документы и вправду настоящие – сообщу начальству, что в Роудсе все чисто. Приятно иметь дело с таким порядочным человеком! – провозгласил Морган, пересчитывая купюры, удовлетворенно кивнул и убрал стопку, пусть и не заметно утяжелив сумку, и все же Артур чувствовал, что вернется с рыбалки с успехом. – Всего хорошего, мистер Уокер, – сделав прощальный жест рукой, Морган вышел из небольшой комнатки, оставив дельца в одиночестве, а сам прошествовал к выходу, на ходу встретившись взглядом с покупателем. Артур успел заметить, как фермер, желающий приобрести участки, все-таки дождался владельца конторы – он неспешно вернулся за стол и предложил продолжить. Последующие слова продавца уже утонули в шуме улицы, встретившей Артура гвалтом лошадей и возниц, которые никак не могли разминуться на центральной улице, пока со всех сторон их обсыпали комментариями советчики. Не отсчитали и двадцати минут стрелки Jenson, как за угол свернул невысокий мужчина в соломенной шляпе, которого только недавно можно было назвать неудачливым фермером. Его жизнь складывалась таким причудливым образом, что каждый раз при взгляде на него люди нарекали его кем-то новым: один день он мог казаться представителем знатной семьи, другой – виноделом, странствующим торговцем, кладоискателем или изобретателем целебной настойки, но неизменно в его руки попадали чужие доллары. – Как успехи, Хозея? – Поинтересовался Артур, поравнявшись с ним и неспешно прогуливаясь в сторону обветшалого дома, рядом с которым в тени деревьев было решено оставить лошадей. – Так просто этот Уокер не собирался меня отпускать, но разве я бы расстался с сотней долларов, когда все уже было схвачено? Так что я сказал, что вернусь через два часа с деньгами, чтобы подписать договор о приобретении и подкрепить его чем-то более материальным. Похоже, ты его здорово напугал, Артур – бедолага цеплялся за мои доллары, как за последнюю надежду. Наживка и вправду была хороша, но давай подведем итоги: сколько же нам принесла эта небольшая афера? Если не считать костюм, по затратам у меня чистый ноль, – подойдя к импровизированной стоянке, Хозея повернулся к напарнику, на его лице играла хитрая улыбка опытного мошенника – пора подсчитать доходы. – Пятьсот пятьдесят долларов: по сто пятьдесят долларов каждому и двести пятьдесят долларов в общак, – Морган протянул Хозее новые банкноты, но тот, к удивлению Артура, отказался. – Я тоже не терял времени даром… – с этими словами Хозея помахал другой стопкой купюр, – вы двое так долго вели переговоры, что мне быстро успело наскучить стоять под дверью. Можно представить, новый ремонт, костюм или реклама гарантируют успех конторы, но на самом деле – замок кассы. – Семьсот долларов! Вот это я понимаю, хорошая командная работа, – рассмеялся Артур, похлопав Хозею по плечу, – Похоже, нам стоит пересчитать выручку. – Давай продолжим в дороге. К слову, слышал ли ты, что к юго-западу отсюда водится синежаберник, о котором уже успели сложить пару легенд? – полюбопытствовал Мэттьюз, приподнимаясь в стременах, чтобы оседлать серебряного туркменского скакуна. – Удочки у нас с собой, у меня найдется пара озерных наживок... не хватает только напарника. – Снова на рыбалку? Почему бы и нет, я в деле.