Последний разговор

— Эрейнион! — Келебримбор? Что случилось? Почему ты... — Прости за внезапное вторжение в столь поздний час, за то, что вода с моего плаща стекает на твой несомненно дорогой ковер, за то, что я пробрался в твой дворец тайком, словно вор или убийца, но более всего за то, что я не послушал тебя четыреста лет назад. — Ты промок насквозь, тебя всего трясет. Сбрасывай плащ и куртку — да, прямо на несомненно дорогой ковер — и садись поближе к огню. Налить тебе вина? — Я его расплескаю. Меня бьет дрожь, ты верно заметил — от гнева и ужаса, от осознания того, как жестоко я ошибся. Боюсь, если я стисну зубы, чтобы они не стучали о край кубка, я могу случайно его откусить. — Перестань трястись и ходить кругами. Это совершенно на тебя не похоже. — Эре... — Вдох-выдох, Келебримбор. Вдох-выдох. Сядь, успокойся, собери мысли в единое целое и расскажи мне, что произошло. А вина я тебе все-таки налью — поможет унять волнение. — Я спокоен. — Не рассказывай сказки. Только что ты говорил про гнев и ужас. — Я спо... А, к балрогам! Я приехал сюда не затем, чтобы препираться с тобой. Эрейнион, ты ведь помнишь его? Того, кто пришел в Эриадор четыреста лет назад, назвавшись Владыкой Даров и другом Аулэ? Ты не пустил его в Линдон — и правильно сделал. Ты уже тогда видел его сущность, а я, будто последний дурак, поддался сладким речам. Как же я был слеп тогда... да что там, я был слеп еще три дня назад! — Я рад, что ты наконец прозрел. — Замолчи, пожалуйста. Да, я прозрел и вижу ясно как никогда. Ты только почувствовал тьму в нем — я знаю его настоящее имя. Наклонись ко мне. Нет! Лучше читай по губам — я не хочу произносить это имя в твоем доме. — Проклятье... Неужели он вернулся? — Вернулся. Более того — набирает силу. Ты не знаешь ее, Эрейнион, а мне довелось испытать на себе. Я и мои мастера слышали заклятие, которое он произнес за сотни лиг от Эрегиона — на моем пальце было одно из тех колец, что мы с ним создали вместе. Мне стало ясно, кто он такой на самом деле, что задумал и что он хотя и не достиг былой мощи, но близок к этому. Я был тогда в такой ярости, что казалось — вот-вот гнев вырвется наружу пламенем, и я рассыплюсь пеплом, как мой дед. Я злился на того, кто обманул меня, на моих мастеров и на тебя тоже, но больше всего — на себя. Это я разрешил ему прийти в Эрегион и привечал его у себя, позволял работать в моих кузницах... И если тебя и мастеров я винить перестал, потому что это бессмысленно, то на свою дурость все еще зол, как Морготов балрог. Но в то же время я... ты не поверишь. Я боюсь. Мне страшно, Эрейнион. — Мне тоже. А я ведь предупреждал тебя! Когда это случилось? — Три дня назад. Мне хватило ума сразу же вскочить на коня и гнать в Лотлориэн: Артанис, ты знаешь, тоже советовала мне не доверять... ему. Я взял с собой первые Три Кольца — их ковал я сам, и его рука их не касалась. Вместе же мы сковали Семь и Девять. Три — для эльфов под небесным сводом, Семь — для гномов в каменных чертогах, Девять — для людей, обреченных на короткую жизнь. Только они по-настоящему важны, Эрейнион: Три, Семь и Девять. Остальные — всего лишь пробные безделушки. Хорошо еще, что на моей руке в тот момент была как раз одна из них, иначе я не знаю, что было бы... — Не сбивайся, Келебримбор. Ты приехал в Лотлориэн с Тремя Кольцами, чтобы посоветоваться с Галадриэлью. Вы решили, что делать? — Мы пытались уничтожить Кольца, но у нас ничего не вышло. От Семи и Девяти избавиться тоже не получится. Другие гораздо слабее, может быть, мне удастся их расплавить. — А я ведь предупреждал!.. — Клянусь, если ты еще раз это скажешь, я тебя ударю. Я и Артанис решили спрятать Кольца как можно дальше от Эрегиона, чтобы он не нашел их и не смог ими воспользоваться. Нэнью, Кольцо Воды, я оставил Артанис. Она убережет его, я уверен. — А два других? — Я оставил бы Артанис все Три, но она сказала, что надежнее будет хранить Кольца в разных местах, и я согласился с ней. Два других, Эрейнион, я привез тебе. — Я чувствую вложенную в них силу, даже не прикасаясь к ним. На этот раз в мастерстве ты превзошел самого себя. Не удивлюсь, если проблем из-за этих Колец хватит на целую Эпоху, а то и на две. — Если ты намекаешь на Феанора и Сильмариллы... — Ты достойный внук своего деда. Воспринимай мои слова как хочешь. Ты уже упомянул Нэнью, Кольцо Воды. Из чего оно выковано? — Из мифрила. В оправу я вставил алмаз. — Значит, вот это, с рубином — огонь, а второе, золотое с сапфиром... воздух? — Верно. Нарья и Вилья. Кольцо Воздуха — самое сильное из Трех, и я бы хотел, чтобы его хранил именно ты. Нарью можешь передать Ороферу или Кирдану, если захочешь, но Вилью оставь себе. — Почему? — Потому что я так хочу. Или ты напрашиваешься на комплимент? — Ничего подобного. Спасибо за доверие, брат. — Троюродный с приставкой «полу». Не улыбайся так, Эрейнион. Я только что подверг страшной опасности тебя и весь Линдон. — Линдону и так грозила бы война. В опасности Эриадор, Средиземье, даже Арда, может быть, а ты беспокоишься обо мне. К тому же, не забывай, что под удар в первую очередь попадет Эрегион. — Я знаю. Именно поэтому мне пора возвращаться. — Ночью, в такой ливень? Твой конь может сломать ногу, а пешком до Эрегиона добираться долго. — Я должен вернуться как можно скорее и так, чтобы никто меня здесь не видел. — Понимаю. Но, прежде чем уйти, скажи мне, что ты намерен делать с остальными Кольцами? — Гномьи и людские Кольца не так важны, как эльфийские. Их я спрячу за пределами Эрегиона — может быть, доверю кому-нибудь хранить их, может быть, сделаю тайник, а может, просто раскидаю по рекам и заброшенным шахтам. Я еще не знаю точно, но укрыть Кольца необходимо. Пробные я уничтожу — надеюсь, получится. Я должен спешить. Прощай, Эрейнион. Храни Кольца как зеницу ока... и старайся ими не пользоваться. — Келебримбор, постой. — Что такое? — Дай обнять тебя. Возможно, в эту ночь мы видим друг друга последний раз. Я надеюсь на лучшее, но меня не оставляет дурное предчувствие. — Подобные предчувствия одолевают тебя все чаще и сильнее. — Разве я когда-нибудь ошибался? — Это и страшно. И как же ты, такой чувствительный, будешь обнимать меня, когда на мне промокший до нитки плащ, да и остальная одежда не суше? Противно не будет? — Противно на лягушке поскользнуться. Uchand. — Балрог с тобой, обнимай. Я даже сделаю вид, что не услышал, как ты назвал меня дураком. — Ты так великодушен, брат. Троюродный с приставкой «полу». — Ты еще и передразниваешь меня! — Радуйся, пока я могу это делать, а ты — возмущаться в ответ. — И снова ты прав. Как только у тебя это получается? — Лучше бы я ошибался иногда. — Я бы тоже этого хотел. Мне нужно выехать сейчас же. Через несколько часов рассветет. Эрейнион, никто не должен знать о Трех Кольцах, слышишь? — Я не дурак и не болтун. — Знаю. Прощай... брат. — Да хранит тебя Эру, Келебримбор. Прощай.