И жили они долго и счастливо

Она злилась. Злилась на всех и всё, что её окружало. А почему же? Спросите у Геральта и Аваллак’ха, которые довели Ласточку своими вечными уроками и поучениями. Старый ведьмак хоть иногда позволял девочке отдыхать, но вот эльф натаскивал Цири до потери сознания. И вот, новое замечание Лиса вывело её из себя. Первой пострадала яблоня, в ствол которой вошел меч девушки. — Хватит с меня, Аваллак’х! — воскликнула уставшая Цирилла, уставившись на него злобным взглядом своих изумрудных глаз. Честно говоря, Знающий даже не шелохнулся, сидя в позе лотоса на зелёной траве, — каждый раз, когда я беру в руки меч, ты начинаешь: Зираэль, ровнее руки! Зираэль голову выше! Я тут с куклой дерусь, а не в театре работаю! Аваллак’х сохранял же совершеннейшее спокойствие, как и полагалось наставнику. Он легко встал со своего места, подошёл к Ласточке и постарался успокоить её в своих руках, как делал это всегда. Но девушка быстро уклонилась от объятий, направляясь к вышедшему пару минут назад Геральту. — Дикой Охоте было плевать, на сколько градусов наклонён мой локоть, и почему у меня подгибается коленка, — выплюнула она в лицо ведьмаку и ушла к Йен в дом. Геральт кашлянул в кулак и подошёл к эльфу. — Тебе нужно успокоить её, — начал ведьмак. Солнце начало заходить за горизонт, а в Туссент потихоньку приходили сумерки. — Я знаю, — начал Аваллак’х, — но она совершенно неуправляема, Геральт. — Её тоже можно понять, — вынес свой вердикт мужчина, а затем сорвал красное яблочко с дерева. Знающий только развел руками, давая понять, что хочет завершить диалог. На что Геральт мог только хмыкнуть, наблюдая за тем, как эльф направляется в свою комнату, которую ему так заботливо выделили на чердаке в доме старого ведьмака. Наступал глубокий вечер, а Аваллак’ху в голову взбрело перед сном проведать юную ведьмачку. Он дописал свой дневник, оставляя дату в нижнем углу листа, затем накинул на себя ситцевую рубаху и направился к Ласточке. Эльф шел из своей комнаты настолько тихо, насколько ему позволяли скрипучие полы, но повезло, что Лис остался практически незамеченным. Чтобы не тревожить юную ведьмачку зря, Аваллак’х наклонился к замочной скважине. Там он увидел, что Цири сидит напротив зеркала, расчесывая перед сном свои белоснежные волосы. Взгляд Знающего остановился на том, что девушка сидит в одном из банных халатов Йеннифэр. От данной картины, эльф мог только закусить губу. И как его до такого жизнь довела? Одному Богу известно. — А что это ты тут делаешь? — тихонько, словно стараясь не спугнуть свою находку, спросила Йен, неожиданно появившаяся за спиной Аваллак’ха. Эльф вздрогнул от неожиданного появления чародейки и тут же стал перед ней оправдываться. — Я хотел извиниться, — сказал Знающий, осмысливая всю глупость сказанного. В такой час навещают юных дам не для прощения. — Только извиняйтесь потише, а то Геральту это не особо понравится, — Йен буквально смеялась над Лисом, уши которого слегка покраснели от смущения, — если что, я даже отвлеку его. Женщина подмигнула Аваллак’ху, и быстро скрылась туда, откуда и появилась. В темноту. Переведя дух, Аваллак’х набрался смелости и постучал в дверь комнаты Ласточки. — Войдите. Ответ был коротким, словно Цири действительно кого-то ждала. — Зираэль? — осторожно спросил эльф, открывая дверь. В нос сразу ударил женский запах. Её запах. А пахла Цирилла цветущей вишней и свежими яблоками, которые так любил Аваллак’х. Девушка повернулась к нему лицом, откладывая в сторону расческу. Сейчас она не была похожа на ежа, который готов был выпустить иголки, почуяв опасность. Она была мягкой, домашней, а взгляд её был теплее, чем обычно. — Ты что-то хотел? — тихонько спросила Цири, смотря на друга своими изумрудными глазами. Аваллак’х поймал себя на мысли о том, что просто пялился на полуголую Ласточку. — Я хотел извиниться, — начал Лис, садясь на кровать девушки. Она и не возражала. Не первый раз он приходит в её комнату без приглашения, — за то, что было утром. Девушка махнула рукой, и тихонько рассмеялась. — Это я неправильно поступила. Ещё и на Геральта сорвалась, — Цирилла поднялась со стула и направилась к окну, чтобы глянуть на звёзды. Теперь Аваллак’х мог видеть, что халат прикрывал девушку только чуть ниже бёдер, оставляя белоснежные ноги на показ. — Я завтра хотел собрать трав для отваров, — отвлек себя эльф, — пойдёшь со мной? — С удовольствием, — кивнула Цири, а в её глазах появились огоньки задора, — по дороге убью парочку утопцев. Задорный тихий смех разбавил атмосферу в комнате, а Аваллак’ха это заставило улыбнуться. Ласточка стояла к нему лицом, облокотив бедра на подоконник. Она пристально разглядывала его. Разглядывала татуировки, что выглядывали из-под рубахи эльфа, разглядывала его острые черты лица. Девушка даже не заметила, что эльф встал и подошёл к ней максимально близко. Но Знающий не действовал, он ждал. Ждал, пока Зираэль сама пойдет ему навстречу. Не хотелось ей вредить. — Ты слишком близко, Аваллак’х, — смущённо улыбнулась Ласточка, отворачивая голову, чтобы скрыть смущённую улыбку. Смущение резко переросло в тянущее чувство внизу живота, заставляя Цири поёрзать на подоконнике. Она чувствовала это и с Мистле, так что, наперёд могла знать, чем всё кончится. Лис потянул к Цири руку, касаясь её мягкой щеки. Девушка схватилась за предплечье эльфа, и притянула его ближе. Настолько близко, что можно было бы слышать сердцебиение Знающего. — Зираэль? — тихо спросил Аваллак’х. Настолько тихо, чтобы не спугнуть эту атмосферу. Он словно спрашивал разрешение, но тут же за вопросом последовал скорый ответ. Цирилла слегка приподнялась на носочки, целуя губы эльфа, на которых ещё остался вкус ромашкового вечернего чая. Аваллак’х оценил это, как приглашение, тут же отвечая на неловкий Ласточкин поцелуй. Вторая рука эльфа нашла себе применение и уже ласкала талию девушки, заставляя дышать чаще и громче. Аваллак’х отпрянул от губ девушки, усаживая ту на подоконник. Цири тоже в стороне не осталась, и скинула с плеч халат, оголив тем самым грудь. Эльф заглянул в затуманенные глаза Цири, а та лишь кивнула, прикрывая их. Знающий взял девушку в руки, а затем переложил на кровать, попутно сбрасывая с себя одежду. Халат Цириллы же остался лежать забытой тряпкой на подоконнике. Аваллак’х вновь пристроился меж белоснежных ножек Ласточки, целуя шею той, и опускаясь всё ниже и ниже. Белое бельё девушки полетело так же на пол, как и прочая одежда Аваллак’ха, которую он не задумывался даже аккуратно сложить. Сейчас никому из них не было до этого и дела, ведь Лис и Ласточка были заняты друг другом. Он ласкал её. Ласкал, заставляя испускать тихие стоны. А единственное, что могла она — это сжимать меж пальцев его волосы, направляя, как ей было удобно. Эльф отпрянул, давая Цири передохнуть. Не тут-то было. Аваллак’ха девушка сразу притянула к себе, затягивая в долговременный поцелуй. — Сделай это, — разрешающе шепнула Цири. Знающий долго ждать себя не заставил. Он отпрянул, приподнимая бёдра Цири, а затем осторожно проник в неё. Девушка выгнулась, а Аваллак’х уткнулся лицом в её грудь. — Зираэль, — прошептал Лис, как можно крепче прижимая к себе девушку. Долгое отсутствие у Цириллы полового партнёра давало о себе знать. Настолько сдавленно Аваллак’х себя никогда не ощущал. Цири вновь расслабилась, выпрямившись на кровати, а Лис смог начать двигаться. Сначала потихоньку, а затем наращивая темп с каждым толчком. Ласточка же тихонько постанывала, чтобы не разбудить спящих чародейку и ведьмака. Или не спящих? Сейчас у них были свои увлечения на единороге, которого Йен недавно забрала с реставрации. Цири прижималась к Аваллак’ху, нашёптывая его имя, а это ещё сильнее возбуждало эльфа. Ещё пару резких движений, заставили положить конец соитию. Эльф обессилено выдохнул, нагишом падая рядом с Цири. Её ноги до сих пор немного вздрагивали от удовольствия, но девушка нашла в себе силы прижаться к эльфу и накрыть их обоих пуховым одеялом. — Зираэль, — начал Аваллак’х, обняв за плечи Ласточку, — я люблю тебя, кажется. — Не из-за Лары? Ты ведь видишь её во мне. — Я вижу не её, Цири, а тебя, — решительно сказал Лис, кашлянув, — она в прошлом, а ты здесь, рядом. — Я рада это слышать, — искренне ответила Цирилла, усмехнувшись, — я тоже тебя люблю, Аваллак’х.