"Предчувствие Бури", Архивы "Ока"

— Стой, стой, подожди! — каменная стена была пронзена раскаленным до-красна клинком, кровь на котором испарялась быстрее, чем успевала коснуться земли. Замолчавший наконец солдат «Когтя», опуская руки, повис на мече словно безвольная кукла. Теперь уже пустая оболочка, не больше…       Вырвав из его тела лезвие, Гэндзи обернулся, пытаясь найти как можно больше противников на своем пути. Старые привычки не исчезают бесследно. А тяга к убийствам — не исчезает вовсе.       Каждая клеточка измененного почти до неузнаваемости тела ныла от боли. Отторгала механические детали, пытаясь взять под свой угасающий контроль хотя бы отсеченную несколько лет назад руку. Шимада не думает, что получится. Теперь в нем намного больше от машины, чем от человека. И это пугало. Пугало врагов.       Пробитый острыми сюрикенами шлем очередного наемника разбился на неровные осколки, посылая фонтан бордовой жидкости в воздух. Его товарищи, не успевая даже понять, откуда появился смертоносный ниндзя, падали тяжелым грузом на горячий гаванский песок. И каждый раз, когда их ноги отплясывали последний танец агонии, оперативник «Overwatch» не мог сдержать улыбки. Вот оно. Чувство, которое возникало в глазах его Брата, безнаказанно уничтожившего будущее. Теперь он понимал его. Но не мог принять.       От его серебристой брони отрикошетит любая пуля. Останется лишь небольшая вмятина в том месте, где должна хлестать кровь. Ничего, кроме темнеющей смазки и остатков микросхем. Чудо медицины на ваших глазах. Узрите его в последний раз.       Стиснув в металлической ладони шею снайпера, не успевшего сменить позицию, Гэндзи мог услышать только ее хрипение: — Не надо… — разорвав глотку в клочья, мужчина откинул труп бесполезного создания. Какой смысл твоей службы, если ты не можешь даже убить обычного калеку? Свист разогревающегося прицела напряг каждый сенсор в его кибернетическом теле. Неужели кто-то успеет попасть?       Уинстон, приземлившись огромной тенью на беззащитного солдата, сломал каждую косточку в теле врага. Оставляет в живых, не может переступить эту тонкую грань. Как же он завидует этой обезьяне… — Все в порядке? — легкая качка корабля, на котором им нужно было вернуться в американскую штаб-квартиру, привела его в чувство.       Очнувшись ото сна, один из членов миротворческой организации повернул голову на оказавшуюся рядом Ангелу. Та, как всегда сияя золотом своих волос, прогоняла прочь любую тень. Даже ту, что поселилась в этом провонявшем рыбой трюме.       Оказалось, что очередная операция рушившегося «Overwatch» была не совсем законна. Кажется, это начинает входить в привычку верховного руководства. Как бы Моррисон не сопротивлялся влиянию Капитана Рейеса, все равно удержание на плаву — первоочередная задача. — Да. Просто видел неприятный сон. Забудь, — повернувшись к влажной металлической стене, Шимада почувствовал на краю койки какое-то движение. Циглер, усевшись поудобнее, улыбнулась: — У тебя появляются сны? Это хороший признак. Значит, восстановление идет полным ходом. Я рада. Не тому, что он неприятный. Тому, что… — Он всегда один и тот же. Просто воспоминание о каждой проведенной миссии. Вижу себя со стороны, пытаюсь понять, поступаю ли я правильно, — произнесла механическая спина, на которой залатанные наспех пластины будто ожили.       Слыша смех Окстон и одобрительный бас Уинстона, медик небольшого отряда чуть расслабилась, позволяя себе немного отдыха: — Иногда хочется, чтобы все было также легко, как и несколько лет назад. Только отчеты, документы, рентгены, операции. Волокита, не больше. Какие тут боевые операции, когда я — всего лишь обычный врач. Послушать, так с ума сойдешь, — чувствуя ее облегченный вздох, мужчина коснулся пробежавшей капли своим протезом. Влага, не разрушая целостность, продолжила движение, исчезая где-то в сочленениях брони.        Ноги слушались с каждым днем все лучше и лучше. Еще пару лет и он сможет развивать ту скорость, которую тренировал часть своей прошлой жизни. Имплантаты помогут в этом. Ведь Доктор Циглер — всего лишь гений. — Так уже никогда не будет. Не у нас. Лена прошла свою первую операцию в качестве Капитана, но это только начало. Скоро и она поймет, какого загонять в гроб эмоцию за эмоцией. Забивать гвозди каждым убитым солдатом или преступником. Оставлять после себя горы мертвых тел, только чтобы осознать, почему она выжила. Неопытность всегда сменяется осознанием фактов. Вы ведь давно это поняли, да, Доктор? — швейцарка, смахивая выбившийся из идеальной прически локон, пожала плечами. Хоть сейчас тяжелые крылья ее «Валькирии» дадут покой спине: — Проработав большую половину своей жизни в госпиталях и больницах, теряешь нить отличий смерти от убийства. Замечаешь только статистику и раны, думая, как бы Я смогла их излечить. Корю себя за это, но быстро подавляю, — развернувшись на спину, Гэндзи уставился в скрипучий потолок их судна, стараясь не обращать внимания на плесень: — Подавлять. Я ненавижу это слово, но встречаюсь с ним все чаще и чаще. Подавлять эмоции, подавлять жажду, подавлять… Желание, — его врач, едва покраснев, списала все это на духоту ненадежного кораблика.       За последние годы, еще до вступления Шимада в «Blackwatch», они часто пересекались на базе в Швейцарии. Случайно, в коридорах. Специально на обследованиях. Независимо друг от друга — на его тренировках и попытках обуздать новое тело. Но никто из них не заметил, как посещения участились. Разговоры о возможностях протезов плавно перетекали в отчеты многочисленных миссий и операций. Они же, в свою очередь, сменялись на простые истории из утерянных жизней. Как все могло бы обернуться, как не могло.       Именно такие вечера делали эту машину для убийств человеком. Только они. — Я же просила, вне заданий называть меня просто «Ангела», — замявшись, ответила блондинка. Закрывая глаза, оперативник вслушивался в оптимистичный голосок англичанки, делящейся впечатлениями со своим другом — Уинстоном. Будто бы его не было рядом с ними, когда они брали Максимильена. — …и я вжух! Оказалась у него за спиной, а он такой — а-а-а-а! Бам! Упал, не двигается, вмятина на затылке! Следующий, пули свистят, вода под стенами кипит, тарантайка кряхтит! Ой, ну просто загляденье! Расскажу Эмили, только пару деталей опущу. А ты смотри, не проболтайся! Иначе она меня точно никуда больше не отпустит, — горилла, захохотав, продолжил копаться в своем реактивном ранце, довольствуясь лишь сухпайком: — Хорошо-хорошо. Только вот пара твоих царапин скажут все за меня, — махнув ладонью, Окстон запрыгнула на соседний ящик, едва не угодив головой в потолок: — Это просто неудачно высадилась с челнока, бывает. Соджорн не углядела, к ней все претензии. Да и по приезду в Америку добрый Доктор мне все залечит, так ведь? — свесившись с края груза, спросил бывший Капитан прошедшей миссии.       Последующий громкий вздох перерезал все желания девушки на корню: — Я врач, а не колдунья, Лена. Некоторые раны так просто не исчезнут, нужен целый курс. Если не хочешь расстраивать свою подругу, то лучше несколько недель просто не попадайся ей на глаза, — расстроившись, оперативница захлопала себя по коленкам, смахивая со ступней раскаленную обувь: — А как же сувениры? Не могу же я оставить бедную девочку без подарков… — Неведение — лучший подарок! — закручивая соединение своей ступней, произнес Уинстон.       Заливая весь трюм хохотом, оперативники хоть ненадолго отвлеклись от навалившихся на них проблем. Все, кроме поднявшегося с импровизированной койки Гэндзи. Не мог понять, что было такого смешного в их ситуации. Организация распадалась на глазах, их действия уже не внушали того доверия, который был при ее основании. Люди требовали ответов, которые «Overwatch» не мог дать. И их секретная миссия, не согласованная с Правительством — тому подтверждение.       Они просто хотят забыть обо всем. Но он не сможет.  — Ты куда? — заинтересованно спросила Окстон, когда в полумраке ночного судна сверкнули огни его брони. Разминая шею, мужчина направился прочь, отрешенно отнекиваясь единственным словом: — Пройдусь.       И никто не задавал вопросов. Многие в их Организации привыкли к таинственности и страдальческому поведению японского агента. Почти все.       Ангела, замечая исчезнувший из угла клинок, обеспокоенно посмотрела в коридор, что тут же скрылся с глаз запертым шлюзом. Видимо, сам ниндзя не желает, чтобы за ним следили.       Стискивая в металлических пальцах рукоять увесистого меча, Шимада направлялся в одно-единственное место, где его не будут беспокоить натужно-оптимистичные слова Лены или бормотание Уинстона. Работа может заглушить разрастающуюся по всему телу боль, как, впрочем, и всегда.       Проходя мимо приоткрытого иллюминатора, через небольшой круг которого пробивался прохладный ночной воздух, мужчина остановился. Волны, бьющиеся об один борт, раскачивали судно, не позволяя остановиться в пространстве хоть на секунду.       Даже эти почти незнакомые ему черные и бескрайние воды напоминали о доме. Тому, что утрачено навечно и с его помощью. Постоянно хочет вернуться на то пепелище, что осталось от Имения их семьи, но… Что-то останавливает. Может страх, может воспоминания о роковой ночи. Может, все вместе. Сейчас это уже неважно.       Заглянув в мутное стекло каюты, запертой несколькими увесистыми вентилями, Гэндзи ожидаемо не увидел ничего, кроме темноты. Лишь слабое мерцание индикаторов, заменяющих их пленнику глаза.       Вздохнув, оперативник протянул ладонь к обожженному лицу, освобожденному от тяжелого шлема. Стоило ли лишний раз светить им? Думается, люди могут испугаться обезображенного и не вписывающегося в их стандарты красоты. Как и всегда было. Как делал и он сам когда-то.       Отперев почти полуметровую пластину, Шимада проник в ослепляющую черноту, запирая за собой. Лишние гости сейчас ни к чему.       Едва скрипнул пол, красные огоньки в каюте зажглись с новой силой. Будто бы Омник действительно мог уснуть. — Доброй ночи тебе, Гэндзи Шимада. Хотя, я не совсем уверен, что сейчас ночь. Не мог бы ты слегка отодвинуть шторку? — только услышав этот надменный голос, вырывающийся из динамика, агент пришел в ярость. Каждая молекула его тела желала смерти проклятому роботу, из-за которого было столько ненужных проблем. Может, стоило только слегка повернуть его тонкую шею… — У тебя есть еще что-нибудь, что ты можешь рассказать нам? — пленник, опуская полированную голову, засмеялся. И смех этот был намного хуже мела по старой доске: — Меня даже забавляет ваше стремление. Бесполезное, как и весь «Overwatch». Прости, но я сообщил твоим людям все, что их интересовало. Большее в сделку не входило, — потрепанный костюм и небольшие вмятины в стальном теле — только начало. Если Максимильен будет действовать на нервы, то можно будет отрубать конечность за конечностью. Машины не чувствуют боли. Взглянув на свою искусственную руку, мужчина отвернулся. Не чувствуют боли… — Сделку всегда можно изменить. Ты представляешь, что с тобой будет по прибытию в Америку? Никто не ручается за твою безопасность, — пожав плечами, Омник «закрыл» свои детекторы: — За мою безопасность ручается та информация, которую я могу Вам рассказать. За отдельную плату, разумеется. Ах, да. Еще деньги. Много денег. Они — отличное подспорье несчастным оперативникам, решившим попугать меня, — нахмурившись, человек отложил клинок от греха подальше. Не стоит испытывать собственное терпение. — В Гаване ты был намного податливее, — чуть склоняясь к своему надзирателю, Макс прогудел: — А ты — молчаливее. У каждого свои резоны, мой друг. Иногда стоит проявить чуть больше сдержанности, иногда — чуть меньше. Эта тонкая грань, в которой я и работаю уже много лет. Ты сможешь балансировать на этой тонкой линии? — мгновенно появившиеся сюрикены между пальцев мужчины заставили бухгалтера разлиться новой порцией смеха. — Точно, совсем забыл. Сдержанность и Шимада — взаимоисключающие понятия.       Каждый раз, когда из «уст» этого механического ничтожества вырывалось имя его семьи, Гэндзи вскрывал печать за печатью. И только сам дьявол знал, что же скрывается за последней. — Что ты знаешь о моем Клане? — откинувшись ближе к влажной стене каюты, ощущая вибрации волн, Максимильен склонил голову к плечу: — Достаточно, чтобы судить исходя из простых законов логики. Той самой вещи, которая у меня развита на порядок выше любого человека. Шимада? Огромный синдикат Японии, захвативший власть несколько десятилетий назад. Юрисдикция простирается от порта в Кагосиме и тянется до Хоккайдо. Проще говоря, вся страна — ваша. Это порождает заносчивость и агрессию. Агрессия перерастает в паранойю. Паранойя — в страх. А там, где страх, там всегда будет кровь. Я ведь прав, младший сын Содзиро Шимада? Можешь не отвечать, по твоему искалеченному телу и так все довольно ясно… — удар настоящей рукой заставил Омника прервать свой монолог, явно не причиняя видимого вреда.       Сжимая окровавленные пальцы, Гэндзи вытер кровь о простыню, закрывавшей иллюминатор каюты: — У меня хотя бы есть кровь. Осталась, несмотря на все те операции, что со мной проводили. И во мне даже на пороге смерти будет больше жизни, чем в тебе, бездушный кусок железа и схем, — оставшаяся бордовая капля, стекая по его разбитому ногтю, плавно приземлилась в темноте пола.       Вновь повернув голову к мужчине, Макс внимательно проследил за траекторией падения красной «жизни», спрашивая: — У нас, Омников, по организму бежит масло. У вас — кровь. Различие не такое существенное, не находишь? Цвет, не больше. Ах, да. Вы устраивали войны и за меньшее. Открою тебе простую истину, друг. Наличие мяса и костей не делает вас пупами Земли. Бездушные? Возможно. Но ты можешь показать мне эту хваленную душу? Нет? Тогда почему я должен беспокоиться о наших с тобой расхождениях, не приводя в диалог явных плюсов моего рода? — оскалившись, мужчина повернулся к выходу, в глубине себя понимая, что просто теряет время. Но компания этого чертового робота в данный момент намного предпочтительнее. В этой каюте никто не скрывает своих настоящих лиц. Просто Омник и просто человек. Все карты раскрыты, маски сняты. Предельно ясно и понятно. — О каких плюсах ты говоришь? — скрестив руки на груди, спросил Шимада. Член «Когтя», за ненадобностью разминать отсутствующие суставы, по привычке шевелил шарнирами в скованных ладонях: — Довольно очевидных, если разобраться. Ваша плоть — недолговечный сосуд. Люди умирают каждую секунду нашего разговора, когда как Омники — нет. Тела разлагаются, как и ваш рассудок, мы же — вне времени. Хранители информации, которая никогда не покинет наших микросхем. А если придет пора проститься с ржавеющей оболочкой, то мы просто сменим ее на новую. И так, постепенно, год за годом, только мы, роботы, будем являться кладезями знаний, оставленных тысячи лет назад. Так о какой полезности и важности людской части населения идет речь, я забыл? — надоедающая кровь, скапливающаяся в месте ранения, вновь заполнила собой небольшую часть пола. Всего лишь капли в этом бушующем ночном океане: — Никогда бы не подумал, что буду разговаривать с поехавшим роботом-нацистом, — злобно усмехнулся Гэндзи, когда как Максимильен подхватил его улыбку: — Реалистом. Во все времена вы путаете эти стороны одной монеты. Ведь сколько моих сородичей живут за гранью бедности? Сколько униженных, бездомных и затухающих Омников существует? Да, в количественном плане вы нас опережаете, поздравляю. Но я, как почетный бухгалтер, привык считать все в процентной составляющей. Хочешь приведу статистику, подкрепив свои доводы? Конечно не хочешь, юный друг. Потому что знаешь, что я прав. И эта решимость, которая зародилась в моей голове, подтолкнула меня на действия. Эволюция, развитие… Называй, как хочешь. Но даже машины могут отличаться друг от друга. Какое мне дело до этих меланхоличных Текхарт? Светоч? Равноправие? Единение Омника и человека? Просто слова, за которыми ничего не последует. Мои же амбиции привели меня… — В грязную каюту и к связанным рукам. Порванному костюму, сломанному телу и единственному собеседнику, который не убил тебя лишь потому, что ты нужен. Вот в чем наше отличие. Всегда есть хищник и его добыча.       Незаметно даже для чутких глаз киборга, Макс слегка дернул запястье, прикрывая треск составляющих своим голосом: — Твой старший брат сказал тебе тоже самое, после того, как избавил от всех ненужных частей тела? — искусственные легкие, начиная учащенно фильтровать воздух, норовили отказать от поступающего давления. Гэндзи, схватив металлический нагрудник, скрывающий испещренное шрамами тело, стиснул зубы: — Еще одно слово про него и ты останешься в этой грязной каюте навсегда. И точно не осуществишь тот бред, о котором болтаешь все время. Я тебе обещаю, — засмеявшись, бухгалтер помотал механической головой, трясясь: — Обесценишь такую важную операцию ради простого удовлетворения животной потребности в жестокости? Типичный представитель человечества. Не может правильно расставлять приоритеты… — Ты ошибаешься в одной вещи, робот. Треклятая организация меня не интересует, только люди, которые заслуживают спасения. И если она канет в пучину, я защищу всех, кто дорог лично мне. Из этого следует простая цепочка. Ты — всего лишь мешок с болтами, который не осознает серьезности своего положения. И того, на кого он оскаливается своей беззубой пастью, — удивленно прогудев реактором под дорогим костюмом, владелец винокурни произнес: — Преследуешь свои личные цели, так ведь? Мне кажется, ты выбрал неверную сторону, дорогой друг. Многие, кто мечтает о чем-то, предпочитают избирать путь свершений, а не цепных собак. Считаешь, «Overwatch» отпустит тебя после того, как ты стал их собственностью? Очередной солдат, ОБЯЗАННЫЙ своей жизнью Доктору Циглер. Та, в свою очередь, всего лишь марионетка, думающая, что что-то решает в вашей группке людей по интересам. Не смеши меня, Гэндзи Шимада. Ты уже поплатился однажды за невежество, не повторяй синонимическую ошибку вновь, — недоуменно проведя окровавленной ладонью по своим волосам, мужчина сделал шаг к заключенному, тяжело дыша: — Не говори так, словно ты свободен. Мы схожи, но твой хозяин — «Коготь», а мой — ненависть. Считаешь, это равноценные понятия? Машине не понять человеческих эмоций, не познать ярости и не ощутить спокойствия. И даже твоя хваленная Организация не даст этого.       Уставившись на стоявшего перед ним надзирателя, чьи зеленоватые огни брони были единственными источниками света в этом царстве тьмы, Макс прошептал: — Ты уверен?       Нахмурившись, Шимада подошел ближе: — Говори, — кивнув, Омник удовлетворенно начал диалог: — Главное различие НАС от «Overwatch» в том, что мы крайне ценим… Таланты. И у тебя определенно есть, что предложить нам, мой друг. Разумеется, мы не останемся в долгу. Полная свобода — принцип действия. Безграничные активы — наша подоплека и та рука помощи, которая осуществляет первый принцип. Мы не осудим твое желание мести, не будем отговаривать тебя, как это делает твоя дражайшая Ангела. Мы дадим тебе факел, который разожжет огонь внутри тебя. Разовьется, станет сильнее и ярче, чтобы потом… Сжечь неугодного тебе Хандзо Шимада. Ведь каждый имеет право на справедливость. Или ты уже отказался от этой идеи и забыл, что он сделал с тобой? — пялясь в пол, оперативник бегал искусственными глазами по всем стенам «камеры», пытаясь найти внутри себя хоть какой-нибудь ответ. — Думаешь, «Overwatch» поможет тебе? Считаешь, что после стольких лет службы они не выбросят тебя как испорченную игрушку? У них обширная сеть, которая опоясывает большую часть Мира. Они ЗНАЮТ, где сейчас находится Хандзо. Но никогда не сообщат тебе этого, — постоянно слыша все эти смешки и видя нарочитые улыбки, счастье и непринужденность остальных агентов, мужчина приблизился почти вплотную, спрашивая: — С каких пор «Коготь» такой щедрый? — опустив подбородок, Максимильен разродился новой порцией хохота, перерастающей в откровенный смех: — Наивность — соперник правильных решений, Гэндзи Шимада. С чего ты решил, что я говорю о «Когте»? — из красного детектора его глаз появилась голографическая карта, где точное указание точки указывало на Старшего Брата. — Как это ни странно, Хандзо постоянно навещает ваше старое Имение. Если решишься — наведайся туда и соверши свой суд. И считай это как вступительный подарок от меня и моего Господина.       Сощурившись, Гэндзи со сбитым дыханием впился в пульсирующий маячок, не веря самому себе. Все это время Брат был Дома. Что он там искал? Пытался узнать, что случилось с уничтоженным Кланом? Или решил забрать последние сокровища, хранившиеся глубоко под Имением? Теперь уже ничто не удивило бы младшего сына Содзиро. — Зачем вы следили за ним? — пожав плечами, робот ответил, заглушая движение ладоней: — Затем, чтобы точно также предложить ему сотрудничество, — словно очнувшись, Шимада схватил Омника за горло, приподнимая над полом: — Чего вы добиваетесь? Кто вы, черт возьми, такие? Не «Коготь»? Кто же?! — один из «глаз» заключенного погас, когда совершенно чужеродный голос проревел: — Покажи мне, — освобожденная ладонь Макса, устремившись к груди киборга, коснулась холодной брони. Застывая на месте, ниндзя не смог пошевелиться, чувствуя, как тело принадлежит не ему. Зеленые огни его протезов, сменяясь на кроваво-красные, пошли рябью, сопровождающейся искрами.       В голове начали мелькать сотни знакомых образов, имеющих непосредственное отношение к базе «Overwatch» и тем разработкам, которые они вели. Имена, данные, местоположения и другая информация, которая могла быть использована против них самих. Даже старая фотография его семьи, промелькнув в карусели силуэтов, утекла внутрь этого проклятого Омника.       Отпуская его, мужчина склонил голову, пытаясь контролировать себя. Даже левая рука, будучи его собственной, подчинялась приказам тех механических протезов, напичканных изнутри. Что делать? Что делать… — Гэндзи, все в порядке? — Ангела, решившая покинуть небольшую вечеринку в трюме, догадывалась, куда мог направиться ее любимый пациент. Проведя глазами в сторону выхода, Шимада попытался крикнуть, но металлическая нижняя челюсть не слушалась. Оставалось только беспомощно рычать.       Разминая шарниры на своих ладонях, некто в теле Максимильена прохрипел сотнями различных голосов: — Убей.       Послушно повернувшись к вентилю, скрывающему незадачливую швейцарку от скорой смерти, агент взглянул на клинок. Ожидая освобождения, клинок норовил пустить хоть чью-нибудь кровь. Нет, нет, нет! Это были его низменные желания, которые он переносил на заостренный кусок железа. Теперь скрывать их не было смысла. Он создан, чтобы уничтожать. Воскрешен, дабы нести смерть всем, кто попадет в список Организации.       Но не такой путь он избрал для себя.       Остановившись в паре шагов от двери, Гэндзи, броня которого тряслась от напряжения, закричал. Пот, струясь от внутренней борьбы, бередил старые раны, оставленные Хандзо. Все эти шрамы, все ожоги — на его совести. Пускай рассудок охватит мрак, но расплата свершится. Справедливость восторжествует… — Не такой… Ценой, — челюсть, наконец переходя под его контроль, задвигалась. Омник, бывший Максимильеном, удивленно склонил голову с единственным горящим детектором: — Убей.       Огромное Око, появившись перед марионеткой технологий, уставилось глубоко в его сердце. Пыталось что-то найти, выудить еще хотя бы крупицу информации. Настойчивый и наглый…       Проворачивающийся вентиль впустил ошеломленную криками Ангелу внутрь, едва не столкнув лбом с металлической грудью Шимада. Мужчина, замечая в ее голубых глазах страх, выдохнул. Медлить нельзя. Не с ней. Не сейчас…       Протянув левую руку к ножнам своего верного меча, агент слышал довольный смешок стоявшего позади пленника. Женщина, не успев ничего сказать, попятилась, увидев занесенную кромку вибрирующего оружия.       Вскрикнув от нарастающей боли, Гэндзи отрубил свою механическую ладонь, прокрутив катану в другой.       Только кровавый след огней захваченного костюма отразился на полированной стали Омника, чья голова моментально отделилась от туловища. Подобно молнии в безветренную ночь, ниндзя, оказавшись перед ним, раздавил смеющуюся оболочку.       Око, дрогнув, наконец исчезло из его головы, оставив лишь пламенный образ и страх. Все, что сейчас охватывало отключившегося киборга, рухнувшего на пол.

***

      Механический палец, шевельнувшись, на секунду скрылся за искрой тока. Лежавшее на освещенном столе тело в дорогом пиджаке, медленно поднимаясь, поправило красный галстук. Мониторы за его спиной, пойдя рябью, пришли в норму.       Свесив ноги в лакированных туфлях, Максимильен размял плечи, делая это, скорее всего, только по привычке. Когда столько лет якшаешься с людьми, ненароком перенимаешь их примитивные повадки. Ничего, скоро это забудется. — Ты задержался, — голос с явным азиатским акцентом был сопровожден девятью красными огоньками-детекторами, появившимися из темноты неизвестного помещения. Бухгалтер взглянул на стальные руки, пытаясь привыкнуть к собственной новой модели. Не рассчитывал сменить ее так скоро… — Ты ведь уже встретился с Аканде, да? — огни, кивнув, заскрежетали старым металлом: — Именно. Поэтому я ждал тебя пару дней здесь, в Каире. Сложно оставаться незамеченным для «Когтя», когда заключаешь с ним сделку, — золотые часы на запястье Макса, отразив экраны компьютеров, сверкнули желтизной на поверхности другого Омника: — Огундиму силен и влиятелен, но крайне наивен. Считает, что все должны сражаться за свой род, иначе планету охватит Хаос. Узкое мышление для нас, слишком широкое — для людей. Не обижайся, — огромный робот, выйдя из тьмы, скрестил руки на груди: — Что у тебя, — смахнув пыль со своего блестящего лба, счетовод пожал плечами: — Удачно. Я бы задержался там еще дольше, но Шимада долго терпел мои разговоры о Брате. Удивлен, что его так сложно склонить на нашу сторону. Воспитание дает о себе знать. Но ничего, семя сомнения уже назревает в нем. Всего лишь вопрос времени, когда он решится. Ты отлично воспитал своего сына, Содзиро. Пускай тот еще до сих пор человек, но в нем горит Воля Айрис. Великолепно…       Подбирая тяжелые провода-дредды, Глава Шимада, запертый в теле Омника, кивнул: — Нельзя допустить, чтобы предатель нашел его первым на пути мести. Проследите за этим, — задумавшись о чем-то своем, Максимильен махнул ладонью: — Дзенъятта? Не смеши. Даже нам не известно, где сейчас находится этот монах. И вероятность того, что он настроит твоего сына против нас — тысячная процента. Поверь мне, я умею считать. Ладно, не важно. Я хочу поговорить с Господином. Позволишь? — восемь детекторов Содзиро, моргнув, погасли, оставляя лишь один: — Что с информацией? Доставишь ее своему «Когтю»? — помотав головой, бухгалтер защелкнул запонки на рукавах: — Если позволите, то я попридержал бы ее до поры. Детишки из «Когтя» и «Overwatch» еще наиграются в солдатиков. Если будет большой перевес сил, то нужные данные поступят из секретного источника одному Директору той, или иной Организации. Приятно иметь лишний козырь.       Снисходительно кивнув, Айрис вытянул ладонь вперед, показывая карту Австралии: — Что насчет Фокса? В той части, где его видели последний раз, нет ни единого Омника. Даже используя все технологии, мы частично слепы. Если будет нужно, отправляй своих болванчиков из «Когтя» ему навстречу. Украденное нужно вернуть. Исполняй, — поклонившись исчезнувшему Господину, Максимильен с почтением прошептал: — Слушаюсь, — кровавое Око, исчезая с мониторов и из головы Содзиро, также осталось внутри его сознания. Как и всех существующих Омников.