Тысяча оттенков

Холодный ветер дул с ощутимой силой. Он срывал с деревьев редкие листья и они, смешно танцуя, улетали в даль. Было темно. Мрачно. И холодно. По коже любого в такую минуту наверняка пробежали бы мурашки… но у него не было кожи. Инк прикрыл глаза, подставляя лицо ветру. Кто сказал, что если у тебя нет кожного покрова, ты ничего не можешь чувствовать? Кто сказал, что скелеты не способны продрогнуть «до костей» или ощутить жар на солнце? Это всё ложь. Возможно, его ощущения чуть более притуплены, но они есть. Сейчас он чувствовал, как прохладный ветер касался костей, пробирался под одежду и заставлял вздрагивать. Он каждой косточкой ощущал, что ещё чуть-чуть – и он замерзнет. Хотя Инк и не совсем скелет. Ему сложно представить, что чувствуют другие, как они воспринимают погоду или температуры. Но это все физические ощущения, простые и точные характеристики. Куда сложнее было разобраться с эмоциями... Раньше всё было просто – холодный и бесчувственный, он не был подвержен жалости или состраданию, злости или ревности, зависти или страху. Ему было плевать. Даже не так, плевать это осознанное решение. Ему было бесконтрольно всё равно. Он делал свою работу – ровно и точно, и его все устраивало. Всё, что было выше этого – аккуратно разлито по бутылочкам на груди. Инк редко ощущал потребность в эмоциях, и всё-таки достаточно часто пользовался своей особой краской. Да, раньше всё было просто. Выпил разноцветную жидкость – и вот тебе смех. Страх. Осторожность. Интерес. Ярость и злость – тоже легко почувствовать, и красная краска заканчивалась быстрее всего. Поплакать над жизнью – странно, но иногда было нужно и это, - холодный синий. Иногда он смешивал эмоции, менял их как в калейдоскопе, настраивал нужный спектр, и так проводил вечера и ночи. Ему почти не хотелось спать, Инк больше любил сосредотачиваться на том, что другим давалось и так. Всего на чуть-чуть, пока он снова не возвращался в состояние существа без души. Но с недавнего времени всё изменилось. Ему было до ужаса тоскливо, внутри зрела грусть и хотелось разрыдаться – а от синей краски не убавилось и капли. Утром он улыбался и чувствовал себя счастливым, хотя даже не трогал желтую бутылочку. А узнав, что одна из вселенных разрушена, Хранитель испытал ярость, даже и не подумав о красной. Сначала Инк даже не заметил, что что-то не так. Он не понял, что происходит с ним, или просто не захотел обращать на это внимания. Но теперь всё становилось кристально понятно и пугало ещё больше. Он начал чувствовать. И что самое обидное, он даже не мог никого спросить об этом – во всех вселенных не существовало монстра, похожего на него. Отсутствие души раньше не беспокоило его, а вот теперь Инк наконец начал понимать, чем отличается от всех других Сансов. Это не радовало. Рядом послышался странный звук – будто бы скрежет поврежденного диска. Художник не обратил на него никакого внимания, продолжив изучать загорающиеся на небе звезды. Такие же яркие и красивые, как и та, что мерцала в его глазах. - Ты опоздал, Чернилка. Инк усмехнулся. Его голос почти не лагал, удивительно. Значит он не волновался, придя сюда и говоря это. - Твой друг наверняка уже сКАзал тебе, что очереДНая глупая ошибка УНИчтожена? Улыбка Художника стала ещё шире – а вот теперь лагает. Неужели волнуется, что он не отвечает ему?... Да, Дрим уже сообщил. Ещё с утра. Эррор и его дружки напали внезапно и стремительно. Их было в этот раз даже больше, и Мечтатель ничего не смог сделать… UnderSwap была уничтожена. Инк едва смог успокоится, узнав, что Блу успел эвакуировать практически всех жителей. Практически всех… Он вздрогнул, почувствовав холодное и тяжелое прикосновение к плечам. Чёрт, и куда же делась его проклятая гаптофобия?... Совсем рядом раздался голос: - Ну же, Инки… не стоит виниТЬ себя. ТАк явно было лучше. Эррор издевался над ним. Инк чётко это понимал – сейчас, вчера, каждую секунду времени. Он просто издевался, смеялся над ним, играл как с игрушкой, как со зверьком, которого можно дразнить. У него была душа – и ему было плевать на всё совершенно осознано. Эррор любил только разрушение и боль. И всё-таки Инк не мог на него злиться. Особенно сейчас, когда ждал от него ребёнка. - Эррор…уйди. Я не хочу говорить, - Он стряхнул его кисти с плеч нервным движением. Нужно бежать – как можно дальше от него, без оглядки, не давая возможности догнать... И он стоял, не в силах сдвинуться с места. Эррору не нужно ничего знать. Это Инк понимал совершенно точно. Он не мог ответить, как так получилось, как и толком не мог вспомнить события той ночи. Художник даже не мог дать гарантии, что Разрушитель АУ вообще что-либо помнит. Он явно был пьян, Инк встретил его случайно… А потом только на утро понял, чего не хватает. Розовая краска... флакон был пуст. Он не знал, осознанно ли Эррор заставил его выпить её, подлил ли ему, сам ли он решился на это… воспоминания попросту отказывались выстраиваться в нужную цепочку. И вот теперь… случилось то, что случилось. - Ты нЕДотрога, - Эррор засмеялся, сильно лагая, - Я даже соскучИЛся по нашим бесКОнечным боЯМ. Ну же, хоть повернИСЬ ко МНе… - Разрушитель с силой развернул к себе скелета. И моментально улыбка пропала с его лица – в глазах Инка мерцали слёзы. На секунду воцарилась тишина. Вот он, шанс, вот он – Эррор, так близко, так внимательно смотрящий, и, кажется, даже обеспокоенный. «Скажи ему. Сделай хоть что-то. Дотронься до него. Пожалуйста, ближе, это шанс… пожалуйста…» Мысли роем кружатся в голове. Но Инк знает, что будет единственно правильно. Он отталкивает от себя скелета, и моментально исчезает в только что появившемся портале. Он не хочет оборачиваться… Он больше никогда не хочет видеть этих глаз. Тишина медленно опускается на только что наполненное звуками место. Вокруг ничего нет – только шелест редких листьев, только холодный ветер, только мерцающие где-то в небе звезды. Эррор со злостью пинает какой-то булыжник и без сил падает на землю. Чёртова жизнь. Чёртов мир. - Чёртов Инк… ПочЕМу именНо ты…