***
Они с Астрид стоят на деревянной платформе, приделанной когда-то плотниками к огромной скале Старого Олуха. Холодный северный ветер треплет и без того торчащие во все стороны волосы. А где-то там, далеко в море скрывается за горизонтом армада его отца, отправившегося на поиски драконьего гнезда и забравшего самое дорогое, что у него было на тот момент. — Почему ты не убил дракона, когда у тебя был шанс? — Потому что он был напуган, так же как я. Я смотрел на него и видел самого себя…***
Палец медленно сполз с замка. Внезапно Иккинг почувствовал, как чьи-то лапы обхватили его вокруг туловища и резко рванули вверх. Задрав голову, вождь увидел улыбающуюся мордочку Дневной Фурии. — Видишь, я же знал, что ты не бросишь, — радостно сказал он драконихе. Фурия вдруг зарычала и начала трясти викинга из стороны в сторону. Гриммель не удержался и, разжав пальцы, с воплем полетел в воду. Иккинг едва успел схватить его за руку. — Стой, стой, пожалуйста! — закричал вождь драконихе. Та успокоилась и с удивлением уставилась на человека. — Прошу, дай ему шанс. Дневная Фурия чисто по-женски закатила глаза, прямо как Астрид, когда её что-то не устраивало, и, недовольно фыркнув, всё же понесла обоих на вершину утёса. — Держись крепче, — сказал викинг охотнику. Мужчина не смог ответить что-либо вразумительное и только молча кивнул. Народ Олуха, наблюдавший за ходом битвы, уже слетался к скале. Очутившись, наконец, на твёрдой земле, Иккинг тут же кинулся к Беззубику, лёг перед ним на живот и нежно погладил по носу: — С добрым утром, братец. Всё хорошо. Дракон промурлыкал что-то в ответ и медленно открыл глаза. Викинг положил его голову к себе на колени и ласково почесал над бровью: — А ты полон сюрпризов. Дневная фурия скромно подошла к друзьям, как бы боясь нарушить такой важный момент. Юный вождь осторожно провёл рукой по её голове: — Он твой. Фурии принялись ластиться друг к другу, влюблённо урча, а Иккинг отошёл к своей второй половине. Астрид тепло обняла викинга и дотронулась своим лбом до его лба. Люди ещё некоторое время наблюдали за счастливым единением двух фурий, когда, наконец, Беззубик медленно подошёл к вождю и посмотрел в строну горизонта. Иккинг понял своего дракона без всяких слов: — Ты прав, братец, пора. Король покачал головой и подойдя, теперь уже к своей королеве, тихо ей что-то проурчал. Дневная Фурия посмотрела на Беззубика, на людей и драконов, собравшихся чуть поодаль, а затем на горизонт, где за много километров отсюда их ждал Тайный мир. Казалось, она напряжённо о чем-то думала. Но вот Фурия вновь взглянула на Беззубика и, вздохнув, закрыла глаза, словно с чем-то соглашаясь. Король даже запрыгал от восторга, лизнул дракониху в нос, и закинув голову, громко зарычал. Остальные драконы радостно подхватили рёв вожака, а те, у кого не было своих людей, уже полетели вглубь острова искать места для будущих гнёзд. — Беззубик, — прошептал Иккинг, — что ты делаешь? Дракон подошёл к викингу и, взглянув тому прямо в глаза, кивнул в сторону только-только начинающей строиться деревне. — Ты остаёшься? Вы все остаётесь? — догадалась Валка. Беззубик утвердительно заурчал. — Но, братец, вы должны улетать. Там, ведь, гораздо безопаснее, чем… Однако дракон уже не слушал. Он подошёл к Иккингу и крепко обнял своего человека, прижав его передними лапами к груди. Викинг почувствовал, как его собственное сердце бешено стучит в унисон с сердцем брата, и закрыв глаза, обвил руками гладкую шею. — Ох, Беззубик, ты… ТЫ ЖЕ ЗНАЕШЬ, ЧТО ЭТО НЕ ОТМЫВАЕТСЯ! — завопил юный вождь, уже через секунду лёжа на земле весь в слюнях Ночной Фурии. Со всех сторон послышался весёлый смех и громкие крики людей и драконов, радующихся, что не придётся расставаться. — Эй, Иккинг, а с этим что делать? — к едва успевшему подняться вождю подошёл Эрет и указал на Гриммеля, к горлу которого Плевака уже приставил свой железный крюк, и судя по раскрасневшемуся лицу, высказывал охотнику всё, что о нём думает, не забывая приправить суровые викинговские ругательства парочкой угроз. — Эмм… Знаешь, лучше оставь его в покое и оттащи подальше Плеваку. Я сам с ним поговорю. — Ты уверен? — Эрет с беспокойством посмотрел на своего вождя. — Да. Отведи всех в деревню, нам нужно продолжить строительство. — Ну хорошо, — викинг подозвал к себе Крушиголова и забрался дракону на спину. — Но если что, только дай знак, — с этими словами он взлетел в небо. Иккинг подождал, пока на утёсе не останется никого, кроме Гриммеля и двух Фурий. Охотник, не смотря на опасения Эрета, вёл себя довольно смирно, а точнее, просто сидел на траве, любуясь закатом. Юный вождь подошёл к нему и расположился рядом. Мужчина никак не отреагировал на появление такой компании. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Иккинг никак не решался заговорить со своим… Врагом? Знакомым? Союзником? Другом? Викинг не знал, ЧТО теперь представляет для него этот человек. Изредка он открывал рот, чтобы начать разговор, но не мог подобрать нужных слов и старался замаскировать свои жалкие попытки за кашлем и зевками. Гриммель тоже молчал. Казалось, он снова превратился в того загадочного и непредсказуемого охотника, каким юный вождь знал его последние пару дней. Однако, Иккинг его больше таким не считал. Перед глазами викинга до сих пор стоял испуганный взгляд мужчины, понимающего, что его судьба находится в руках мальчишки, которого он с первой же минуты их знакомства пытался всячески извести. Юный вождь неожиданно подумал, что Гриммелю, наверно, стыдно перед самим собой за проявленную слабость, так пошатнувшую его репутацию бесчувственного и опасного злодея. Да и перед кем? Перед этим ничтожным сынком Стоика Обширного. Иккинг внезапно понял, что у охотника, в общем-то, кроме этой репутации больше ничего и не было. Ни семьи, ни друзей, ни союзников. Ничего, что могло бы помочь или поддержать в случае провала. Конечно, послушные Смертохваты добавляли немало ужаса в общую картину, но и они не были преданы мужчине по-настоящему. Викинг вдруг представил Гриммеля до убийства первой Ночной Фурии: щуплый, хиленький заморыш, не наделённый Тором ни викинговским телосложением, ни привлекательной внешностью, но обладающий недюжинным умом и хитростью — самая неприметная и нелюбимая личность во всей деревне, для которой единственный способ добиться уважения и страха соплеменников — уничтожить одно из самых опасных существ среди всех драконов и окружить себя не менее жуткими тварями. Удивительно, как сильно они были похожи в детстве, и насколько различаются сейчас. Иногда юный вождь задавал себе вопрос: А что произошло, если бы в тот роковой день ему всё-таки хватило решительности и хладнокровия убить последнюю Ночную Фурию? Кажется, теперь он знает ответ. — Зачем? — А? Что? Викинг настолько ушёл в раздумья, что был несколько ошарашен вопросом мужчины. — Зачем спас меня? Гриммель продолжал смотреть на горизонт, словно ничего и не говорил. Однако, по лицу охотника было видно, что он терпеливо ждёт ответа. — Ну эээ… Каждый поступил бы так на моём месте. Мужчина всё-таки повернулся к Иккингу и посмотрел на него сначала с удивлением, а потом — с насмешкой: — О, нет, не каждый. Далеко не каждый. Я бы, например, нет. Вождь тихо вздохнул: он бы рассказал, да вряд ли Гриммель поймёт его так же, как Астрид когда-то. — Но я — не ты. Минуту они сидели в молчании, было слышно лишь, как Беззубик с Дневной Фурией играют в густой траве, издавая радостные мурчания. Охотник обернулся и посмотрел на двух резвящихся, словно малые дети, драконов своим обычным хищным взглядом. Иккинг внутри невольно напрягся, но мужчина, похоже, просто наблюдал. — Ты попросил самку дать мне шанс, — заговорил вновь Гриммель. — Шанс на что? — Он взглянул викингу прямо в глаза. — На то, что я исправлюсь? — Я рад, что ты сам об этом догадался, — ответил вождь, стараясь выдержать этот холодный, пронизывающий взгляд не менее холодных глаз. — Так и есть. Охотник вдруг захохотал. У Иккинга от этого смеха мурашки проскакали по всему телу, и он невольно вздрогнул. Даже Фурии, остановив свою игру, с настороженностью уставились на мужчину, готовые в любую секунду броситься другу на помощь. — И ты всерьёз веришь, что тебе удастся меня изменить? — все ещё усмехаясь, спросил Гриммель. — Тем более после того, как я чуть не убил твоего дракона? — Да, даже после этого, — ответил вождь, стараясь говорить как можно серьёзнее. Мужчина промолчал. — Знаешь, — Иккинг неуверенно положил охотнику руку на плечо. — Мы могли бы стать друзьями. Я покажу тебе свой мир и ты поймёшь, что жизнь в нём не так ужасна, как тебе кажется. Гриммель нахмурился и, резко схватив викинга за край брони, притянул к себе, а другой не сильно сжал горло юного вождя, заставив того закашляться. Фурии издали предупреждающий рык и начали медленно подходить к людям. — Мальчишка, — викинг разглядел в глазах мужчины яростный блеск. — Считаешь, я хочу исправиться? Думаешь, мне нужен твой мир и твои принципы? Да я с радостью убил бы тебя на месте! Юный вождь унял приступ кашля и слегка улыбнулся: — Так чего же ты ждёшь? Охотник от удивления распахнул глаза и ослабил хватку. Иккинг, почувствовав, что в ближайшее время душить его никто не собирается, медленно убрал чужую руку со своей шеи: — Моя смерть ничего не исправит, как и смерть кого-либо из моих друзей, — викинг посмотрел на двух Фурий. — Но ты можешь начать новую жизнь здесь на Олухе. Гриммель раздражённо вздохнул. — А если нет, то чего же ты хочешь? Мужчина бросил короткий взгляд на горизонт, где пушистые белые облака лениво купались в лучах заходящего солнца. Юный вождь успел уловить этот жест: — Ты же понимаешь, что не сбежишь отсюда. Ты — слишком большая угроза для острова и его обитателей, и мне придётся посадить тебя под замок. Считаешь, что жизнь в темнице будет для тебя лучшим вариантом? — Мальчишка. — Гриммель вскочил на ноги и теперь нависал над викингом, словно башня. — Думаешь, какая-то клетка удержит меня на вашем поганом острове? — Нет, — спокойно ответил Иккинг. — Но кое-что другое вполне может. С этими словами викинг встал с земли и подошёл к Фуриям, внимательно слушающим их разговор. Мужчина с презрением наблюдал, как этот «недовождь», как он окрестил про себя юного вождя Олуха, беседует о чём-то с двумя драконами, словно с людьми. Охотник искренне не понимал, как можно общаться с двумя рептилиями, пусть даже превосходящими по интеллекту большинство своих сородичей, как с равными. Тем более, называть Ночную фурию братом! И самое смешное, что драконы даже пытались что-то отвечать, порыкивая или кивая мордами. Наконец, этот своеобразный «разговор» закончился, и «недовождь» пошёл обратно к Гриммелю. Однако теперь рядом с ним был и король драконов. Самка же стояла неподалёку и бросала короткие взгляды то на мужчину, то на мальчишку с драконом. На друзей — тревожные и обеспокоенные, на охотника — злобные и недоверчивые. Иккинг сел Беззубику на спину и протянул Гриммелю руку. Мужчина с недоумением посмотрел на викинга. — Садись, но только осторожно, он всё ещё не доверяет тебе. Дракон в подтверждение этих слов предупреждающе рыкнул. — Что? — Опешил охотник. — Я просто хочу кое-что тебе показать. Гриммель усмехнулся: — Я…никогда…не сяду…на…дракона, — медленно проговорил он, выделяя каждое слово. — Особенно на Ночную Фурию. Юный вождь иронично улыбнулся: — Ты ведь уже сидел на драконе, причём на Фурии, правда, на Дневной. Охотник озадаченно нахмурился, плотно сжав губы: с таким аргументом поспорить было сложно. Иккинг перестал улыбаться: — В детстве тебя ведь тоже никто не любил, все смеялись и унижали, ведь так? Мужчина недоуменно вскинул брови: — А это тут причём? Иккинг слегка почесал Беззубика между отростками, на что тот ответил довольным рокотом: — Знаешь, почему ты ненавидишь драконов? В особенности, Ночных Фурий? Они олицетворяют всё то, чего у тебя никогда не было: дружба на века, любовь до гроба, жизнь сообща. Всё, чего ты был лишён с самого рождения. Это больно…я знаю. Поэтому ты решил истребить их всех до одного. Викинг понимающе посмотрел на ошарашенного Гриммеля: — Но ты так и не понял, что драконы, как никто, могут делиться всеми этими прекрасными чувствами. — Юный вождь мягко провёл ладонью по чёрной чешуйчатой шее. — Конечно, если ты им позволишь. Охотник молчал, молчал очень долго. Он стоял, плотно сжав губы и низко опустив голову, напряжённо о чём-то размышляя. Солнце всё больше склонялось к горизонту, постепенно наливаясь вишнёвым светом, лёгкий ветерок лениво колыхал в густой траве, где-то внизу слышался умиротворяющий гул разбивающихся о скалы волн. Иккинг всё чаще переглядывался с Фуриями, тоже обеспокоенными затянувшейся тишиной со стороны мужчины. Викинг уже было открыл рот, чтобы продолжить свою речь, но Гриммель вдруг поднял голову и, ещё раз окинув взглядом насторожившихся друзей, глубоко вздохнул: — Ладно. Виккинг и дракон неверяще переглянулись, и юный вождь снова протянул охотнику руку. Мужчина медленно подошёл к Беззубику и с помощью Иккинга осторожно залез в седло. Ночная Фурия сильно напряглась. — Тише, братец, всё хорошо, — викинг успокаивающе почесал друга по голове. Дракон тихо проурчал и, расправив крылья, мягко оттолкнулся от земли. Беззубик поднимался всё выше и выше и вскоре оказался в окружении огромных, словно прибрежные скалы облаков. Закат окрасил их во все оттенки розового и золотого, отчего фигуры, которые они образовывали, сливаясь и разрываясь друг с другом, выглядели ещё более потрясающими. Иногда облака нехотя, лениво расступались, и то тут, то там просматривалось лазурное небо, плавно переходящее в алое ближе к горизонту. Ветер ласково трепал волосы, унося с собой все тревоги и заботы, заменяя их таким знакомым, пьянящим чувством свободы. Казалось, ещё чуть-чуть и среди облаков покажутся величественные ворота Вальхаллы, испещрённые рунами древних викингов и охраняемые грозным богом Хеймдаллем. Гриммель сильнее вцепился пальцами в седло. От такой красоты кружилась голова и становилось трудно дышать. Беззубик медленно пошёл на снижение, и всадникам открылся не менее захватывающий вид на Новый Олух. Золотые гребни волн сверкали в последних лучах заходящего солнца. Хвойные леса простирались далеко внизу огромными зелёными коврами. Луга пестрели яркими цветами всех немыслимых видов и оттенков. Озёра, словно зеркала, отражали в себе небо, становясь похожими на его клочки, оторвавшиеся от общего полотна и упавшие на землю, а эхо гигантских водопадов доносилось даже до сюда. — Это так прекрасно, правда ведь? — Иккинг повернулся к притихшему Гриммелю и с удивлением обнаружил у того на лице улыбку. Не ехидный и зловещий оскал, который зачастую пугал даже самых свирепых и бесстрашных охотников, а самую настоящую и счастливую улыбку. Впрочем, мужчина, заметив на себе внимание юного вождя, поспешил скрыть свой восторг: — Да, в этом определённо что-то есть, — ответил он как можно более холодно и безразлично. Однако, явные нотки радости в голосе выдавали охотника с головой. Иккинг улыбнулся в ответ и развернул Беззубика чуть правее. Эта часть острова была сплошь покрыта скалами и пещерами. Охотник слегка пригнулся за спиной викинга: повсюду были драконы. Некоторые уже приступили к строительству новых гнёзд, а другие всё ещё продолжали поиск удобных мест. Парочка Злобных Змеевиков помогала Громмелям откалывать огромные валуны от утёсов. Кипятильники и Громобои вылавливали рыбу из моря и отдавали часть чужим детёнышам, пока их родители были заняты обустройством жилищ. Стаи Разнокрылов, обосновавшиеся в лесу, периодически приносили от туда ветки деревьев, складывая их в кучу на большом выступе. Песни Смерти помогали укреплять гнёзда янтарём. — Этого не может быть, — Гриммель поражённо наблюдал за развернувшимся строительством. — Такие виды драконов никогда не стали бы сотрудничать друг с другом, уж тем более помогать с постройкой жилищ. Юный вождь повернулся к мужчине, в его изумрудных глазах сияли загадочные огоньки: — Ты плохо знаешь драконов. Внезапно на горизонте замаячили три точки, быстро увеличивающиеся в размере. Иккинг прищурился и узнал в них трёх Древорубов. Приблизившись, гиганты почтительно склонили головы перед королём и что-то прорычали. Беззубик нахмурился и рыкнул в ответ. Драконы развернулись и полетели куда-то на самый дальний край острова. — Братец, что-то не так? — взволнованно спросил викинг у друга, кинувшемуся вслед за Древорубами. Беззубик лишь встряхнул головой и увеличил скорость. Драконы, покружив немного над лесом, резко пошли на снижение. Юный вождь тут же заметил небольшую поляну, окружённую огромными раскидистыми соснами. Однако, в центре поляны находилось то, что совсем не понравилось Иккингу. Он услышал, как Гриммель за его спиной издал судорожный вздох. Беззубик недружелюбно зарычал и, нырнув вниз, приземлился рядом с Древорубами. В нескольких метрах от них лежали четыре Смертохвата. Даже издали было видно, что последняя битва не обошлась для драконов без серьёзных последствий. Огромные царапины покрывали чёрные, как смоль, панцири, электрические разряды в некоторых местах расплавили прочную чешую, оставив ужасные ожоги, крылья по краям были изодраны в клочья. У одного из драконов был сломан клык. Смертохваты уже пришли в себя и, сбившись в кучу, вели слабые попытки защититься от диких Тайфумерангов, которые обступали их всё более плотным кольцом, злобно пуская из пастей яркие искры. Беззубик рыкнул на драконов, и те с явной неохотой попятились назад. Юный вождь начал осторожно подходить к одному из Смертохватов, медленно протягивая руку, однако, едва успел отскочить в сторону. Дракон клацнул челюстями, чуть не лишив викинга ещё одной конечности. Беззубик прыгнул вперёд, встал на задние лапы, широко распахнул крылья и грозно зарычал на четырёх драконов. Смертохваты оскалились, выпустили жала и попытались атаковать Ночную Фурию. Древорубы и Тайфумеранги, увидев явную угрозу для своего короля, уже хотели было разорвать нахалов в клочья, но были остановлены плазменным залпом. — А ну, тихо! — крикнул Гриммель своим питомцам, и те, мгновенно успокоившись, в изнеможении улеглись на землю. Иккинг, облегчённо выдохнув, поднялся на ноги и повернулся к охотнику: — Похоже, они подпустят к себе только тебя. Ты должен снять с них ошейники, чтобы мы смогли перенести их в деревню. — Зачем? — удивился мужчина. — Смертохваты — прирождённые охотники. Ты всё равно не сможешь поселить их в одном месте с другими драконами. К тому же, кто знает, что произойдёт, если я потеряю над ними контроль. Викинг нахмурился, глядя на слабеющих прямо на глазах Смертохватов: — Они на протяжении стольких лет выполняли все твои приказы, служили тебе, словно стая преданных солдат. — Юный вождь гневно взглянул на изумлённого Гриммеля. — И ты можешь хоть раз сделать что-то для них? Они ранены и умрут, если им не помочь. Охотник посмотрел на своих подопечных, которые издавали жалобные поскуливания, ослабев настолько, что их блестящая чешуя начала медленно бледнеть. Мужчина кивнул, подошёл к Смертохватам, быстро снял с них ошейники, отбросив в сторону, и сразу же удалился на безопасное расстояние. Драконам хватило десяти секунд, чтобы прийти в себя. Они неторопливо потрясли огромными головами и даже нашли в себе силы подняться на лапы. Чёрные зрачки в глазах расширились и округлились. Беззубик с заботливым урчанием приблизился к драконам. Смертохваты опустились на передние лапы и склонили головы, признавая лидерство Ночной Фурии. Иккинг снова протянул руку к драконам, глядя прямо в большие жёлтые глаза. Смертохваты обеспокоенно переглянулись, и один медленно коснулся человеческой ладони своим холодным гладким носом, довольно замурлыкав. Гриммель со стороны наблюдал, как его бывшие питомцы ластятся к смеющемуся мальчишке, словно маленькие котята. Юный вождь заметил на себе недовольный взгляд: — Знаешь, ты можешь подружиться с ними по-настоящему. Охотник на секунду потупил взор, плотно сжав губы, но быстро взял себя в руки и стал крадущей походкой приближаться к Смертохватам, медленно протягивая ладонь. Драконы тут же отвлеклись от Иккинга и обратили всё своё внимание на мужчину. Гриммель уже хотел было коснуться ближайшего Смертохвата, но те, принюхавшись, вдруг разом зарычали и подняли над головами длинные жала. Видно, драконы узнали человека, который столько лет использовал их в качестве орудия для охоты. — Закрой глаза. — Что? — мужчина недоуменно посмотрел на викинга, ища на лице мальчишки признаки подвоха. Однако Юный вождь говорил серьёзно: — Докажи им, что доверяешь. И, что тебе можно доверять. Несколько секунд Гриммель и Смертохваты с подозрением разглядывали друг друга, но вот, наконец, охотник закрыл глаза и наклонил голову вниз, одновременно протягивая руку. Драконы удивлённо спрятали жала и опустили хвосты, перестав скалиться. Один из Смертохватов, который был самым преданным мужчине во время транса, с опаской подошёл к человеку и осторожно прильнул к ладони, стараясь не задеть Гриммеля длинными клыками. Охотник широко распахнул глаза и, подняв голову, уставился на Смертохвата. Тот заурчал и начал тереться о растерявшегося человека. К нему тут же присоединились остальные драконы, и чуть не свалили мужчину с ног. — Тише, тише, — Гриммель, посмеиваясь, проводил руками по шиповидным пластинам разомлевших Смертохватов. Иккинг и Беззубик со счастливыми улыбками наблюдали за этой милой сценой. И, ведь, кому расскажешь, не поверят. Последние лучи солнца скрылись за горизонтом, и остров стал стремительно погружаться во мрак. Юный вождь вспомнил, что им уже надо бы возвращаться, и, желательно, побыстрее. Иначе Эрет и Астрид поднимут на уши всю деревню. Викинг громко кашлянул, привлекая к себе внимание охотника: — Нам пора. Мужчина посмотрел на своих новых друзей: — А как же они? Им ни за что не долететь до деревни. Беззубик, подняв голову, громко зарычал. На зов вожака из леса прилетели два Тайфумеранга и, приземлившись рядом со Смертохватами, опустились на животы. Драконы по огромным крыльям взобрались на спины гигантов и аккуратно улеглись там. — Надо же, — Гриммель поражённо наблюдал, как Тайфумеранги помогали Смертохватам расположиться поудобней. — Ты идёшь? — юный вождь уже сидел на Беззубике и терпеливо ждал охотника. — Да, конечно, — мужчина всё же оторвал взгляд от драконов и, подойдя к Ночной Фурии, осторожно залез в седло позади Иккинга. На этот раз Беззубик не стал рычать и даже помог Гриммелю крылом. Три дракона мягко оторвались от земли, и набрав нужную высоту, полетели в сторону деревни. На небе уже зажглись первые звёзды. Со стороны востока, не торопясь, приближалась ночь, неся с собой долгожданное спокойствие и тишину. Облака перекрашивались из розово-золотых в сине-феолетовые, из-за горизонта медленно выплывала огромная голубая луна. Гриммель любовался окружающей картиной, и думал о том, что отсюда всё выглядит гораздо ярче и прекраснее. Иногда взгляд его падал на чужую спину, находившуюся в нескольких сантиметрах от его носа. Охотник тихо вздохнул. Ну кто бы мог подумать, что он будет обязан всем этому мальчишке? Дружбой со Смертохватами, свободой, жизнью… А он-то думал, что хорошо знает этого юнца… — Спасибо. Юный вождь слегка обернулся: — За что? — За всё. Если бы не ты, я бы, сейчас наверно валялся холодным трупом на берегу какого-нибудь пляжа или же строил очередной план мести. Иккинг улыбнулся: — Каждый заслуживает второго шанса. Мужчина посмотрел на Смертохватов, которые спокойно дремали на спинах Тайфумерангов: — Поверить не могу, что они так просто поладили с нами и этими драконами. Особенно, после того, как я столько лет учил их без раздумий бросаться на всё живое. Юный вождь ласково почесал Беззубика по щеке: — Драконы — вовсе не такие, какими нам их описывают в старых книгах. Они никогда не нападают и не убивают никого без причины. А злыми их делают люди. — Иккинг тепло коснулся руки бывшего охотника. — Но я покажу тебе их с совершенно другой стороны, если ты этого хочешь. Гриммель уверенно посмотрел на викинга: — Конечно, Вождь. Внезапно сбоку послышался пронзительный свист, и через несколько секунд в воздухе появилась Дневная Фурия. Она бросила короткий взгляд на Смертохватов, спокойно лежащих на спинах Тайфумерангов и, подлетев к Беззубику, что-то проурчала, опасливо покосившись на мужчину позади Иккинга. Дракон что-то проурчал в ответ и несколько раз кивнул головой. Дневная Фурия сделала пару взмахов крыльями, оказавшись над головами викингов и, схватив лапами Гриммеля, подбросила его в воздух. Мужчина не успел даже вскрикнуть, как оказался на гладкой белоснежной спине. Фурия повернула голову и улыбнулась ошеломлённому охотнику. — Думаю, она тебя простила, — юный вождь посмотрел на охотника. — Она чудесная, — Гриммель погладил Фурию по голове. Король драконов недовольно фыркнул. — Осторожнее, — усмехнулся Иккинг. — А то Беззубик ревнует. А тем временем далеко внизу, казалось, уже всё повидавший народ Олуха с открытыми ртами наблюдал странную картину: две Фурии сплелись высоко в небе в своеобразном танце, изредка задевая крыльями хохочущих наездников, причём, Дневная Фурия совершенно спокойно относилась к Гриммелю, сидящему у неё на спине, и даже иногда снижала скорость, помогая мужчине удержаться. А рядом безмятежно парили Тайфумеранги, неся на себе четверых Смертохватов.