***
Смотреть записи с чипа памяти сестры было не в новинку, но то, что именно Гамора видела сейчас, не давало ей покоя. Борьба бок о бок с кучкой неудачников, что зовут себя Стражами Галактики, приключения, потери, взрывы целых войск и планет, попадание в неприятности и... обретенное счастье? Та Гамора, та версия её жизни, что навсегда умерла от руки отца, больше никогда не вернётся; никогда больше не присоединится к своим друзьям, никогда не обнимет тех, кто стал семьёй. Осталась лишь она. Гамора, что ощутила, как огромный груз упал с плеч, стоило Таносу рассыпаться на её глазах. Гамора, что совершенно растерялась от того, что оказалась свободной и почти потеряла почву под ногами, ощутив полную лёгкость на поле битвы. Гамора, что абсолютно не понимая, рванулась на помощь какому-то парню, что в следующий миг лицо своё показал под маской. Лицо, которое она надеялась увидеть чуть позже, прокручивая в мыслях весь краткий пересказ той, другой Небулы; лицо, что тут же тысячу эмоций сменило, пока она вглядывалась в каждую чёрточку, пытаясь пробудить в себе хоть что-нибудь. — Гамора...? Я думал, что потерял тебя... Один шаг, второй. Названный Звёздный Принц [верно?] оказался слишком близко. Сердце пропустило удар, стоило руке мужской потянуться к щеке, и в следующий миг удар в пах закончил их так и не начавшийся диалог. Появившаяся сестра лишь ухмыльнулась, наблюдая за этой сценой, говоря о том, что она изначально предупреждала, что избранник будущей её — полный кретин. — Он? Ты серьёзно? Глаза Гаморы блуждали по фигуре мужчины, что, кажется, был её партнёром? Самцом? Как это земляне называют? Неважно. Он не её. Нет, не её. Совсем не её. Тогда сарказм и удовольствие в голосе Небулы было чем-то забавным, стоило им тут же в бой ринуться, бок о бок с Мстителями, этакими супергероями Земли, но как оказалось и не только; стоило в последний раз взглянуть на скрюченного на земле парня, но сейчас... Прошёл год с конца войны за камни бесконечности, а лицо Питера Квилла всё ещё преследовало ночами, заставляя ворочаться и пялиться в потолок, не замечая наблюдающей сестры. Не то лицо, которое он скорчил от боли после удара, но то, что она увидела после исчезновения маски. Боль, недоверие, горе, а самое главное – надежда, вот что всё ещё преследует полукиборга по пятам. Надежда, что проснулась в Звёздном Лорде и что кольнула сердце слишком отчётливо, стоило сбежать после всего, ловя на себе отчаянный взор. Будто бы он был готов сорваться тут же, отдать ей свою жизнь, лишь бы она осталась. Она этого не могла понять тогда. Временами Гамора вновь пересматривала воспоминания Небулы, наблюдая за (не)собой, наблюдая за той жизнью, которая никогда не была частью её, но которая так сильно была связана с другой версией. Со счастливой версией себя. С версией, где она избавилась от гнета отца, где она была свободной, а главное: она была собой. — Мы в трёх тысячах световых от вас. Что-то срочное? — Если кратко, то Квилл кажется совсем того, поехал крышей. Сам не свой. — Больше обычного? — Ещё как. Мы думали, что может быть ты притащишь свою сестрёнку и они перетрут? Столько времени прошло... Голос енота был уже давно знаком, ведь каким-то образом Небула и сама привязалась к этим недотёпам, временами настраивая связь и общаясь с командой, обмениваясь новостями, в которых часто промелькали имена Питера и Гаморы, пусть они и считали, что делают это тихо. На вопросы о том, почему она не хочет вернуться к ним, киборг лишь пожимала плечами. — Эти Стражи и без меня справляются, а сейчас я нужна тебе, сестрёнка. Ты ведь ещё так много не знаешь. Привыкнуть к такой Небуле изначально было очень сложно. Но Вселенная полностью изменилась после щелчка Таноса, после щелчка Брюса Беннера и после последнего щелчка Тони Старка. Зеоберейка никого из них не знала лично, но была благодарна. Благодарна за возможность ощутить эту жизнь, особенно зная, какой ждал её финал в том будущем. В любом случае теперь она на самом деле приобрела сестру, и они обе подчиняются лишь себе. Без хозяина, что вечно дёргал за ниточки. Никто больше не заставит их идти друг на друга с оружием. — Она не готова. В миг вынырнув из своих мыслей, Гамора вышла из тени, заставляя киборга подозрительно обернуться, а смотрящих с экрана выпрямиться, обращая всё внимание на подошедшую фигуру. Да. Она не готова. Но почему бы... — Здравствуй. — Привет, зелёная. Обменявшись парой слов с Ракетой, девушка ощутила прилив тепла, хотя реплики этого странного существа были весьма резки и полностью пропитаны сарказмом. Кто-то бы сказал, что он пытается скрыть своё волнения, беззаботно болтая с той, чьё лицо принадлежало другу, потерянному навсегда. Ещё через мгновение появилась совсем не незнакомка, весело махая и дёргая своими странными антеннами. Кажется, её звали Мантис. И эта самая Мантис делилась тем, что Дракс вновь назвал её страшилищем, а Тор взялся обучать его общению с дамами, хотя чаще всего всё заканчивается выпивкой. Всё было так сумбурно и в то же время правильно, что Гамора не смогла не улыбнуться, всматриваясь в изображение ребят на другом конце космоса. Неизменное «Я Есть Грут» так же прозвучало где-то за креслом, стоило Ракете пробурчать что-то про сложных подростков, а затем... А затем мимо экрана прошёл Он. Высокая фигура в кожаной куртке целенаправленно двигалась куда-то в сторону отсека, а на тёмных волосах странное украшение, что прикрывало уши. Видимо именно эта штуковина мешает ему услышать разговор буквально за его спиной, а она почти поздороваться с ним была готова, назвать невоспитанным недотёпой и что-то там ещё, что тут же на языке завертелось. Что-то знакомое и незнакомое одновременно. На миг перестав слушать перепалку собеседников, зеоберейка словно через призму вглядывалась в широкие плечи, что вскоре скрылись за шторкой. — Мы можем встретиться, — Небула возникла тут же рядом, с беспокойством заглядывая в лицо смотрящей в экран. Может быть у неё тоже крыша поехала, как у Квилла? — Но Гамора, ты не... — Нет. Я хочу этого. Мантис давно убежала к Драксу, а Тор несколько раз помахал рукой перед носом Ракеты называя Гамору по имени, раздражая друга всё больше, а девушку наконец откидывать сомнения напрочь. — Да. Я хочу встретиться.***
И вот они стоят на Забвении. Сердце разрывается, стоит понять, что вся эта дичайшая реальность реальна. Они стоят в баре, Дракс по старинке рванул к игровым автоматам, а Ракета пытается убедить Мантис в том, что Грут не может сам оставаться на корабле, словно ворчливый папочка. Он же ещё совсем юное дерево! Юное дерево, которому и в бар то зайти запрещено, но в то же время он не может остаться без присмотра. Дилемма! А вот Квилл как в тумане. Местная музыка давит на виски, а разноцветные девушки то и дело стараются коснуться его плеча и подарить пару улыбок. Когда-то его бы это действительно соблазнило и польстило. Звёздный Лорд вечно пользовался популярностью у разнообразных представительниц, но сейчас ни одна из них не воспринималась как объект для симпатии, от чего становилось тошно. Усевшись в глубине бара, Питер из под полуприкрытых век наблюдал за происходящим вокруг, хоть и без особого внимания. Пока где-то со стороны не промелькнула тень. Зелёная. Не такая ядовитая, как та, у бара; не такая светлая, как та, что подмигнула ему своим третьим глазом. Но такая родная, с розовым оттенком в волосах. Как тогда. Словно призраки решили поразвлечься над вымученными сознанием. Встряхнув головой, Питер встаёт, берёт первый попавшийся стакан и ноги сами несут его на балкон, лишь бы избавиться от горького привкуса ностальгии, что шлейфом тянется следом. Свежий воздух, насколько он возможен в таком месте, ударяет в мозг похлеще чем молния Тора. Доставая плеер и теряясь в плейлисте, Звёздный Лорд опирается на выступ, оставляя стакан где-то слева. Планета шумит. Вся эта планета сплошной шум. Именно поэтому спасение находится только в родных наушниках, которые всегда рядом. Последний год промелькнет как обрывки, недосказанность, на замену чему тут же пришло оно. Прошлое. Первая встреча, первый удар, побег из тюрьмы, первый танец, первый почти поцелуй, первая жертва ради спасения другого. Кажется воспоминания так сильно влились в каждую клеточку, что на мгновение показалось, что присутствие Гаморы почти ощутимо. Вот только тронь — растворится. Взгляд впивается в самую дальнюю звезду, а рука тянется в сторону, в поиске стакана. Но на его месте лишь пустота. Снова боковым зрением улавливая розово-зеленую тень, Квилл медленно поворачивает голову, наталкиваясь на открытые плечи и закрученные розовые кончики волос. На какое-то время кажется, что он наконец поехал кукухой окончательно и Дракс был прав, советуя подлечиться; хочется руку протянуть, развеять этот призрачный образ любви, что преследует его. Развеять, лишь бы сердце не давало очередную трещину. Оно и так на соплях держится.It's just a silly phase I'm going through. And just because I call you up. Don't get me wrong, don't think you've got it made.
Музыка в наушниках стала пропадать, уступая гулкой тишине, в которой учащенное сердцебиение заменяло всё вокруг. Они смотрят друг на друга, а плеер сам по себе медленно убирается в сторону. — Привет. Вот так просто. Привет. Она смотрит на него своими тёмными глазами, которые вынуждают каждую клеточку завопить от внезапно нахлынувших эмоций, и просто говорит: Привет. Не видение. Не галлюцинация. Настоящая. Чертовски настоящая. [Не она.] — Привет. Всё, на что его хватает. На сухое и хриплое приветствие в ответ. Хриплое от того, что во рту пересохло так, будто воды с рождения не пробовал. Зеоберейка отводит взгляд, губами приникая к стакану, который, кстати, он потерял. Сделав маленький глоток она отдаёт обратно. Он принимает. Тишина, кажется, длится вечно. Словно оба пытаются дать друг другу время, и возможность начать разговор.I'm not in love, no no, it's because...
Музыка из плеера продолжает свою жизнь, будто поддерживая. Будто бы давая повод постоять рядом друг с другом ещё немного. — Я знаю, что вы пережили, — голос Гаморы звучит как никогда неуверенно. Это заставило уголки губ дёрнуться, но промолчать. — Мне очень жаль, что вы... Ты. Мы. Жаль, что мы... — Потанцуй со мной. — Что? Весь настрой на разговор, который девушка готовила с самого прибытия, испарился. Глупая улыбка, что появилась на лице Питера Квилла, лишь заставила так же глупо наблюдать за тем, как то самое странное украшение для волос протягивают к ней. Захотелось ударить его. Ударить, отойти, отодвинуть от себя подальше. Но нет. Это сразу прошло. Смотря в серо-голубые глаза она боялась вновь увидеть то, что видела когда-то тогда, на поле битвы. Гаморе вечно казалось, что стоит вновь увидеть проблеск тех чувств в глазах чужих, и всё — пропала. Пропало чувство самосохранения, чувство стабильности, чувство осознанности. Но сейчас это было что-то другое. Приспособление уже давно оказалось на её ушах, от чего внезапно музыка стала заполнять окончательно и бесповоротно, вынуждая несколько раз головой потрясти. Квилл на это лишь улыбается вымученно. Дежавю.I like to see you, but then again, That doesn't mean you mean that much to me. That doesn't mean you mean that much to me.
Осторожно, медленно, притягивая друг друга в танец, пара на какую-то секунду забыла, что, вообще-то, они на самом верхнем этаже и за ними могут наблюдать зеваки. Словно забыли, что они, так-то, практически чужие. Невесомо, лишь бы не спугнуть, проведя по железкам на лице девушки, убирая прядь волос, Квилл губы поджал, просто чтобы запечатлеть этот момент в памяти, словно стараясь найти ещё один маленький повод двигаться вперёд. Не сдаться окончательно. Но, чёрт возьми, какая же она сейчас живая. Живая. Стоит тут вся напряжённая в его руках, боясь сделать лишнее движение, вслушиваясь в его музыку и вглядываясь в лицо напротив так пристально, словно боится забыть [словно опять что-то рассмотреть пытается]. Хочется поцеловать её. Обнять так сильно, чтобы ответный удар куда-нибудь в челюсть наконец уничтожил его окончательно. Вырубил, позволил забыться. Убил. Уничтожил. Зато от её руки. Или ноги. Но вместо этого он лишь наклоняется, упираясь в маленький лоб своим. Закрывает глаза, просто, чтобы запомнить. — Я люблю тебя. Музыка перестает играть именно в тот момент, когда шёпот срывается с мужских губ. Питер Квилл открывает глаза, встречаясь с большими тёмными вселенными, что затаились в её радужках, и тут же отодвигаясь, ведь зря он это всё. Лучше самому отойти, чем вынуждать её слушать совсем ненужные признания. Они ведь ей совсем не нужны. Но ему не дают этого сделать. — Не меня... Ты любишь не меня, — такой же шёпот в ответ, что буквально заставляет остатки сердца задрожать. Гамора смотрит странно, слишком проникновенно. Слишком живо, потянувшись к нему так неожиданно отчаянно, сжимая его пальцы в своих. Когда-то она была готова отрубить ему руки, которые сейчас пытается не дать убрать; когда-то она смотрела с абсолютным безразличием, стоило ему хоть раз влезть в разговор Небулы и Ракеты через связь. Что же изменилось сейчас? Пожалуй, Гамора и изменилась. У неё было достаточно времени на раздумья, на принятие того факта, что теперь она принадлежит этому времени. Что у неё есть сестра, которая не желает убить её, и что человек, который не покидал её мысли, пробуждает в ней слишком противоречивые чувства. Зачем ты пытаешься задержать его? Питер не отрывает взгляд, неуверенно посмеиваясь и притягивая руку девушки к своим губам. — Не тебя, да. Хотя к этому моменту мы почти поцеловались. Тогда. И тут же тонкие пальцы ощутили тёплое дыхание. Лёгкий поцелуй подушечек пальцев оказалось слишком интимным. Слишком личным. Совершенно слишком. Разряд тока буквально бросил в дрожь бывшую наемницу, заставляя отскочить назад от испуга за чувства, которые в ней поднялись в этот момент. Неловко врезаясь в выступ, пытаясь аккуратно снять штуковину с головы, Гамора почти злиться. На себя. — Не мы, Квилл, не мы, а вы! Надломленная улыбка, усмешка и неуверенное пожатие плечами. Воспринимать эту версию Гаморы было сложно. Изначально она для него существовала как Надежда, как спасение, как ещё один шанс. Но затем он старался забыть, вычеркнуть, выкинуть её из своей головы, ведь сознание отчаянно кричало: Не она! Совсем не она! Но, Ронана вам в мать, это она. Просто совсем чуть-чуть её не хватило до встречи с ним. До той первой драки на Ксандаре, до попадания в тюрьму, где они только все вместе смогли выбраться. До разделения камня Силы на четверых. До того, как он обрёл отца и потерял папу, а она была рядом. Совсем немного не хватило до их осознанных чувств друг к другу. — Возможно, когда-нибудь, это будем мы, — шаг вперёд, и рука почти-любимой вновь в его плену. Он целует её ещё раз, а затем отпускает. Нехотя, но пока что так надо. — Ты такой наивный, Квилл, — улыбка на родном лице была слишком... слишком её. Оба в этот момент поняли, что это не конец. Совсем не конец. История не закончилась, а только продолжается. И они справятся с этим, как всегда, — вместе. Просто чуть позже.