***
То, что произошло за считанные минуты, можно было назвать самоубийством, если бы не бесчисленные жизни в груди гомункула. Забег по бесчисленным и темным коридорам подвалов — плохая идея. Особенно когда буквально на пятки наступали бесконечное количество раз или спиной чувствуешь чужое дыхание. Или когда врезаешься в бетонные стены лбом со всего размаха. Слава Вселенной, никто не видел всех восьмерых псевдолюдей табуном бегающих в кромешной тьме! «Интересно, что же меня подгоняло? Неужели неизбежный страх от наказания?» — горько усмехнулась про себя выдохнувшая Лай, приводя дыхание в порядок. Даже ей было забавно, когда она представляла себя со стороны. Хотя ей было немного завидно, как например Расс добрался до главного зала, совсем не затратив усилий, как это сделали остальные. Грид и Энви, как дворняжки, чуть не высунув языки, оперевшись руками о колени, часто дышали. Ласт устало обустроилась около стены и обводила каждого хмурым взглядом, мол, знала, чем все это сомнительное мероприятие могло закончиться. Глоттани недовольно хныкал, валяясь на полу, а про Слосса и говорить нечего, сразу после сотрясающих прыжков титан завалился на боковую. — Все здесь? — тот же грубоватый голос. Девушка подняла на него невозмутимый взгляд из-под челки. Никак нельзя показывать в нем сочетание всей той черной злобы и острого отвращения, которое уже давно поселилось в сознании гомункула. И это еще малая часть того, что могла испытывать Лай к Отцу… И есть та доля тех еще чувств, которые она бы никогда не хотела питать к нему… — Все, — ответил за всех Прайд. По его лицу и лихорадочно рыскающим теням было понятно, что тот едва-едва сдерживает свой испуг. Наверное поэтому и находился на конце помещения. — Хорошо, — как ни в чем ни бывало, ответил самый первый гомункул. Что-то здесь было не так… По прежнему его голосу было понятно всем: грядет буря. А сейчас он преспокойно сидит на своем так называемом «троне» и скучающим взгляд обводит свое творение. Но в одном была уверена Лай: наказания никому не избежать… — Я рад снова видеть тебя в строю, Лай! — внезапно начал после затяжного молчания тот. Девушка осторожно вышла вперед, вышагивая нарочно медленно и грациозно, как только она могла, пытаясь скрыть за вызывающим актерским поведением немой крик ужаса от предстоящего. — Ну здравствуй, папочка! — сладко пропела девушка, ставя приторный акцент на последнее слово, делая такой же грациозный реверанс. — Давно не виделись! — Подойди ближе, — приказным тоном махнул облаченный во все белое. Та послушно приблизилась к нему так, что теперь его тяжелое дыхание она ощущала на своем лице. После этого, она не смогла поднять на него взгляд, лишь бы не встречаться с его безучастным взором. Внезапно для всех и для Лай особенно, Отец встал и положил свою ладонь на черную макушку гомункула, слегка потрепав ее. Та подняла на него расширенные от удивления глаза. Что…это значит? Погладил? Неужели такое бесчувственное существо способно на ласку? Лай готова была поклясться, что не только она испытала подобные ощущения… По ее телу пробежались красноватые искры и в миг изодранное в клочья платье и гетры на ногах приобрели первоначальные вид. Даже на волосах появилась маленькая заколка с черной розой и тремя черными жемчужинами. Лай едва сдержала смешок. Это отцовский подарок? С чего бы это? — Теперь твой наряд будет восстанавливаться вместе с тобой. Не успела Лай немного выдохнуть от облегчения, как в ту же минуту что-то грубое и жесткое обрушилось на половину ее лица. Упав на колени, та в недоумении уставилась на Отца, который скалой возвысился над ней. Повисла накалившаяся тишина, лишь позади раздался единственный тихий выдох. Никогда такого не было! Так унизительно! Так отвратительно, знать что все остальные гомункулы были рядом и видели, как Создатель отвесил ей пощечину. — Сколько тебе лет? — хмуро спросил ее Отец, не на секунду не выпуская ее из своего кругозора. — Четыре века и шестьдесят восемь лет, — еле связно пробормотала та, все еще чувствуя на себе его испепеляющий взор. — Ты же первая, кто получил жизнь из моего философского камня! — громовой гул пролетел по всем окраинам убежища. — Я, конечно, знал, что ты — авантюристка, но не до такой степени! Девушке нечего было ответить. Не оправдываться же ей, выглядело просто глупо с ее стороны. Щека продолжила гореть огнем, но это не столь важно. Важно, что будет сейчас происходить. А теперь он заговорил еще громче, обращаясь уже ко всем. Ему безразлично, кто затеял развлечение, у него виноваты все. Уж лучше все сейчас стерпеть, смолчать, подождать, когда вся злоба Отца выкипит — Я вам дал бесчисленное количество душ для того, чтобы вы их теряли для своих игр и развлечений?! Так что ли?! — Никак нет, — тем же тоном, что и Ложь ответил мальчишка. — Вы должны превосходить людей, но я как погляжу, вы не лучше непоседливых младенцев! Всему учить вас надо и воспитывать?! Гробовое молчание было ему ответом. — У нас на носу тот день, а вы занимаетесь всякой ерундой! Гомункул злобно заворчал. Никто не смог расслышать его последующих слов, но Лай, которая все еще находилась в опасной близости, успела краем уха поймать слова Отца. — Почему мне в голову не пришло добавить в их философские камни хоть толику ума? — Лай! Подойди! — вновь приказ, и вновь девушка осторожно приблизилась к Создателю, поминутно гадая, что будет на этот раз. Ярко-красные искры скачками пробежались по телу старца и внезапно из его тела в его ладони засиял красками древний артефакт. Философский камень… — Держи, — без промедлений кинул недоуменной Лай всесильную субстанцию. Ловко словив ее, она вопросительно уставилась на Отца. — Я обещал всем вам за проделанную работу вознаграждение, но так как вы вместо того, чтобы представить меня Лай, вы занимались непонятно чем, — он призадумался на мгновение, словно обдумывая следующие слова. — Поэтому я хочу сыграть с вами в игру. «Что? Он шутит? В какую еще игру?» — нахмурилась девушка, сжимая в ладони философский камень. — Я отдал камень ей затем, чтобы вы сами добыли себе вознаграждение. Поймайте ее и заберите у нее философский камень! Если же она вернется сюда с ним, то эта вещь будет ее! Это и будет вам наказанием за глупость и безалаберность! Смысл сказанных слов только-только дошел до Лай. Прежде, чем разозленный Грид бросился на нее, девушка пулей сорвалась с места и скрылась в сумраке коридоров. — Отдай! Он мой! — заорал ей вслед негодующий гомункул и в следующие мгновения Грид остервенело рванулся в темноту, за ним вперед последовал Энви, а затем Ласт с Глоттани. Самым последним ушел фюрер следом за своим приемышем Селимом, степенно шагая и не торопясь никуда, словно уже и так знал, что добыча будет у него в руках. Когда через считанные секунды в главном зале остался только мирно спавший Слосс, явно не собиравшийся куда-то спешить, Отец с тяжелым вздохом смог опуститься на свое законное место, по обыкновению подперев рукой голову. — Столько проблем с этими созданиями…***
Еле-еле успевая вписываться в повороты, Лай без устали бежала по «многочисленным сосудам», которые снабжали самый центр всего подземного царства. Надо было поскорее оторваться от преследования и поскорее вернуться к нему с «рубином» в руках. Ходов, коридоров — здесь их предостаточно. Для дилетанта — заблудиться в два счета. Но участники игры — далеко не новички. Тут каждый сантиметр был знаком им с рождения, в том числе и Лай. Хорошо, что она вовремя использовала на полную свои способности, но скрываться вечно девушка тоже не сможет. Энергетика Отца тут намного мощнее, несмотря на то, что те самые «приступы» уже давным-давно прекратились. Она, словно блокирует ее способности, не давая их использовать на всю катушку. Но кое-что еще не давало ей покоя. Неужели Создатель решил настолько поглумиться над ней, что по сути сделал ее в игре «жертвой», а остальных собратьев спустил их с цепи, словно гончих псов, которые должны принести своему хозяину добычу. Так унизительно! Удар ниже пояса! -Ненавижу… — скрипя зубами прорычала Ложь, ударяя кулаком по стене так, что костяшки неестественно побелели. Ничего, еще будет время и Лай проявит себя! А сейчас, лучше быть хорошенькой девочкой и выполнять все поручения Отца. Спрятав то, что когда-то дало ей жизнь в кармашек большого банта на платье (именно этот кармашек нужен для ее кинжалов, чтобы незаметно их прятать), Лай остановилась, чтобы немножко перевести дыхание и включить мозги. — Так, сейчас за мной точно никого нет, — пробормотала она, но прислушавшись, гомункул понял, насколько ошибся. Топота, шагов — этого не было, зато был тихий шелест, что не предвещало ничего хорошего. — Где-то рядом малыш Селим, — невесело усмехнулась она и замерла на месте, совершенно не шевелясь. И оказалась права. Стоило девушке повернуть голову назад, как с каким-то странным удовлетворением отметила про себя свои рассуждения. Прямо за углом с испепеляющим взором на нее глядел Прайд. Невинные детские глаза с интересом наблюдали за каждым движением своей жертвы. — Видно, мне выпал шанс достать ту побрякушку! — Не в этой жизни, малыш, — съязвила Лай и как только три тени метнулись в ее сторону, она ловко увернулась, оказавшись теперь за спиной мальчика. Зло рыкнув, Гордыня вонзил в нее сзади черным клинком. — Глупо с твоей стороны недооценивать меня, Ложь, — улыбнувшись, заметил Селим. — Да неужели? — прохрипела ему в тон девушка, совсем не обращая внимания ни на адскую боль, ни на стекающую на пол кровь вперемешку с внутренностями. Достав из внутреннего кармана камень, она с наслаждением представила его Прайду. Судя по его замешательству, та поняла, что тот совершенно забыл про свойства данного артефакта. Не медля ни минуты, она приложила камень к стене, раздался оглушительный грохот. Встав с пола, она побежала вперед, посекундно наслаждаясь разъяренными криками придавленного Селима. Появился некий азарт, когда, практически танцуя, Лай убегала от преследовавших ее длинных и тонких глазастых теней. — Смирись с поражением, Гордыня! — весело крикнул ему на прощание гомункул, видя, что скользящие по стенах «монстры» уже не в силах дотянуться до девушки. — Я чую, чую ту девушку! — внезапно услышала над своей головой Лай, как только уже несколько минут назад та оторвалась от Бредли-младшего. — Она где-то рядом! — Значит мы скоро найдем эту куклу ~ — промурлыкал знакомый голос. «Только этого не хватало!» — закатила глаза она и рванулась в сторону. Две фигуры спрыгнули сверху. Мимо ее лица пронесся острый коготь Похоти, зацепив скулу, а толстяк всем своим весом обрушился в двух метрах от нее. Лай шарахнулась в противоположную сторону и со скоростью молнии понеслась на слабое свечение впереди. Сейчас ей совсем не хотелось вступать в разборки с этой сладкой парочкой! Но тут, как оказалось, за углом караулил Бредли и она чуть носом не врезалась в его широкую грудь. Реакция сработала что надо! Пригнувшись над его фирменной саблей, она сделала подсечку, стараясь, чтобы в нее ушло как можно больше силы. Воспользовавшись миллисекундной передышкой, Лай использовала все свои силы и скрылась из вида Абсолютного Глаза. «Что-то мне не очень хочется с ним драться!» — поежилась, выдыхала Ложь, чтобы перевести дух после липкого испуга. «Даже несмотря на то, что он в принципе наиболее человечен!» Где-то впереди забрезжил слабый свет. Следовательно, главный зал был совсем неподалеку. Не сбавляя скорости, девушка во что бы то ни было продолжила игру аля «кошки-мышки». — Вот же лживая тварь! Сейчас получишь за все! — рассерженный крик Зависти подгонял гомункула все вперед. Позади она слышала тяжелые удары. Удивительно, сколько же злости и мерзости в это тщедушном теле, в котором жил Энви. Вскоре к нему присоединились, судя по нарастающему топоту. Лай оторвалась далеко вперёд, поэтому ей осталось буквально немного. Скрывать себя уже не было смысла. Всё равно её заметили. Хоть глаза им помозолить. Внезапно девушка почувствовала, как ее ноги не касаются пола. От сильного болевого шока она не сразу поняла, что её разрубило надвое. Кровь разукрасила все трубы и стены коридора. Тонкий и пронзительный крик пронесся по всей территории Создателя. Наверняка, он в своём убежище закрыл уши, чтобы больше не слушать этот вой. А камень вылетел из ее кармашка и упал неподалеку. Лай дергалась и рычала, как загнанный зверь, чувствуя, как саблии Бредли вонзаются ей в плечи и пригвождают её к полу. Ледяной взгляд встретился с таким же безжалостным единственного глаза. Хотя гомункул понимал, что не единственный… — Пожалуй, я заберу его. Чтобы не случилось в стране, ей нужен сильный правитель, — не выпуская девушку из ловушки, фюрер потянулся за красным «рубином». — Если бы ты думал о стране, мальчик! — сквозь зубы прошипела та, мечась и пытаясь сбросить с себя мужчину. — Вот это уже не тебе решать! — Как знать, — полуулыбка украсила худое лицо. — Ты лишь безвольная марионетка, которой управляют, лишь дернув за ниточки! Своей головой ты думать не привык! Каменное лицо Бредли исказилось в гримассе ярости. — Я ведь права? — тихий смешок разбавил устрашающую тишину, нависшую над обоими. — Еще как! — тяжесть ушла, остались лишь только мечи, вонзенные в нежную кожу. Но Лай вполне справилась и с ними. — В этом цирке уродов не только у меня осталась голова на плечах! Жадность вцепился углеродными когтями в руки Гнева и что есть силы сдерживал его натиск. Его глаза горели неутолимой жаждой алчности, но в нем читалось и… отчаяние вперемешку с ненавистью? Видимо, Грид имел свои счеты с самым младшим гомункулом, о которых она не знала и знать не собиралась. Схватив с пола философский камень и понеслась ко входу в главный зал. С каждым приближением, она чувствовала, как ее нагоняют и поспешила, еле успевая дышать. — Отдай! — Он мой! — Паскуда! Только и слышала за спиной Лай. Как только ее ноги коснулись порога главного зала, та выскочила в самый центр, а со всех сторон ее окружили остальные. Энви и Селим спереди, Грид сзади, а Ласт с Рассом по бокам. Под испепеляющими взглядами и пристальным взором Отца, который все ждал, чем же окончится «охота», Лай не придумала ничего лучше, как поглотить тот злополучный камень. С трудом глотнув, по телу девушки разбежались алые фейерверки, преобразуя и улучшая плоть обладателя. Она дергалась. словно в конвульсиях, но при этом боль была не настолько ужасна. Организм принимал новое количество душ Ксеркса. — НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ! Как только реакция прошла, гомункул горделиво приподнял подбородок и обратилась к Создателю, который как-будто ни чему и не удивился, словно так и было задумано. — Молодец, Лай! Другого я и не ожидал! — Он мой! — по змеиному прошипела та и показала собратьям средний палец.