Намджун будет против

Мин Юнги — самый понурый и грубый парень во всем, казалось бы, Сеуле. Кто бы его ни встретил, кто бы с ним ни поздоровался, все получали только вип-билет в жопу и злобный матерящий без слов взгляд. Все, кроме его друга, Чон Хосока. Юнги более-менее сносил его бешеный характер, хоть порой он мог просто до выноса мозга раздражать, даже бесить и заставлять Мина хотеть его задушить. Но парень постоянно сдерживал себя, поясняя своё спокойствие тем, что он нуждается в вечной болтовне над ухом, такой монотонной и расслабляющей. Конечно, не всегда. Но теперь, когда Хосок стал его лучшим другом, он уже никак не мог отвертеться от этих моральных пыток. Да и жили они в одной общаге, в одной комнате, так что у них был контакт 25/8. • • • — Эй, Юнги, дуй сюда, — Хосок кричал с другого конца школьного коридора, пытаясь подозвать к себе Мина, но в ответ он получил испепеляющий взгляд из-под черной челки, немного прикрывающей карие глаза. — Бля, нахрена так орать? Сам возьми и подойди. Тем более нам в другую сторону выходить, — Юнги явно был не в духе. Впрочем, как и всегда. Но Чон не сдавался. Он подбежал за долю секунды к товарищу и шепнул на ухо: — Из школы ушли все ученики, а учителя на собрании, поэтому мы сейчас просто обязаны сходить в запретный коридор, — Хосок крутился и так, и эдак, только бы не стоять на месте. Юнги к этому привык, как и к его проделкам. Но… — Хос, всему должен быть предел. Мы тебе не в Хогвартсе, и не встретим тут трехглавого пса, спящего на люке в подвал, — Юнги было очень лень куда-то переться, особенно после школы. Он планировал завалиться домой, выпить колы и сесть писать тексты для песни. Не то чтобы он умел петь… Ему нужно было сочинить песню для дуэта с его напарником — Чон Чонгуком. Он как раз умел петь, а вот Юнги — просто рэпер, поэтому и партия в песне у него — рэп. Им нужно было выступить с этой песней на дне открытых дверей в школе. Хотя сам бы он на это ни за что не согласился, это все вездесущий Чон Хосок. Он спалил их классной, что Юнги совсем нигде не участвует, а Чонгук сам хотел выступить. Вот и получился такой дуэтик. — Но Юнги! Ты же обещал сходить туда со мной, — Хосок ныл, как маленький ребенок, повиснув на шее у Мина. — Что, Юнги, опять эта заноза в жопе застряла? — хихикнул за спиной знакомый голос. Это был Ким Сокджин. Они с Хосоком дружили еще с началки, поэтому за всякой помощью шли именно друг к другу. — Джин-а-а-а, — Чон отлип от Юнги, и перелез на пришедшего друга, начиная заливать эту песню заново. — Эта козявка не хочет идти со мной в запретный коридор! Пошли со мной, Джин-а-а. — Но туда ходить запрещено! — Сокджина возмутило предложение Хосока, но он в душе понимал, что кому-то из них все равно придется идти с ним. Юнги он знал так же хорошо, и еще он знал, что этот зануда никогда и ни за что не пойдет заниматься ерундой ради забавы. Он лучше пойдет домой и допишет текст песни. — Но, деваться некуда, придется идти. Джин бросил презрительный взгляд на Мина, который смотрел на него, как всегда, угрюмо и безэмоционально. В взгляде старшего ясно читалось: «Ты мой должник, Мин Юнги». Но у самого Юнги в голове были мысли только о том, чтобы поскорее свалить отсюда, чтобы ему в итоге не перепало. Он умел давать отпор любому, кроме Хосока. А Джин просто давит своим тяжелым, «взрослым» взглядом, давая понять, что его слово — закон. Удачи, Ким Сокджин… • • • — Что ты надеешься найти в этом коридоре? — Джин окинул друга пытливым взглядом, зная, что ответ его удивит, потому что это Чон Хосок. — Я думаю, что… — Хосок начал отвечать, но от тут же закрыл рот, услышав болезненные стоны и ругательные крики за углом. — Ты тоже это слышишь? — Я слышу столько матерных слов, что даже Юнги бы обзавидовался такому словарного запасу, — съязвил Джин. Но сказал он это, походу, сам себе, ибо Хосок уже на всех парах летел в соседний коридор на звуки. Когда Чон повернул за угол, он увидел стонущего, явно от боли, парня, у которого была разбита губа, явно вывихнута нога, а множество синяков покрывали светлую кожу. Он сидел на полу, опираясь о стену спиной, потому что не мог встать, а над ним стояли трое парней, с виду сильнее и выше него. Они говорили ему что-то, поэтому Хосок остановился, и, пока его не заметили, скрылся за стеной, вслушиваясь в слова. Когда в него со всей дури впилился Сокджин, Чон только прижал его его к стене и прикрыл его рот рукой. — Да кто ты, блять, такой, что ты так пялишься на моего брата? Ты что, педик, что ли? Вероятно ты вкурсе, что ты — днище, и не имеешь никакого права пялиться на моего Юнги. Значит так, Пак Чимин, либо ты прекращаешь на него глазеть и следить за ним, или я тебе въебу так, что у тебя мозги точно на место встанут! Тьфу, блять, пиздюк малолетний. Избитый парень в ответ лишь сплюнул сгусток крови, образовавшийся во рту, и облизал кровавые губы. Кто это был? Думаю, и так из разговора понятно, что это был брат Юнги. Его имя — Ким Намджун, и он — гроза всей школы. Никто не желает иметь дело ни с ним, ни с его бандой. Сейчас с ним была пара его пацанов, но Чон не знал их в лицо, ни, тем более — по именам. Как только эти трое ушли в обратном направлении от Хосока и Сокджина и скрылись за углом, они оба как ошалелые понеслись к избитому парню, но Чон вел себя особенно энергично, как и во всех других ситуациях. — Эй, ты жив вообще? — Хосок взволнованно носился и вертелся вокруг потерпевшего. — Тебя как звать? В каком ты классе? Что от тебя хотели те придурки? Да скажи ты что-нибудь!!! — Заткнись, блять, Хосок! — Джин не выдержал этой трескотни. —Ты не видишь, он избит до полусмерти, плюс у него явно травма ноги, поэтому он и встать не сможет! А ты ему допрос устроил, идиота ты кусок! — Ой, всё, задолбал! Помоги лучше поднять его. Парни с двух боков обхватили рыжеволосого и подняли на ноги. Он еще выкашливал остатки крови, которая потихоньку отступала от горла, но лучше парню от этого не становилось. У него ныло всё тело от ударов, нанесенных, казалось бы, везде, и от оставленных синяков, которые приносили неприятную боль. — Стоять можешь? — заботливо спросил Джин и потрогал ногу парня, — болит? — Болит! — он не хотел кричать на своих спасителей, просто ему правда было очень больно. — Тогда я вызову скорую, потому что в любом случае тебе нужна помощь, — Сокджин полез в карман за телефоном и быстро набрал номер скорой помощи. Спасатели приехали быстро, и за это время Хосок успел вытащить искалеченного на улицу. • • • — Пациент в порядке, но травмы значительные. Он получил несколько переломов ребер и вывих ноги. Он без сознания, придет в себя сегодня вечером, — врач говорил спокойно, Джин слушал его внимательно, а Хосок трясся и суетился подле больного. — Вы его друзья? — О да, мы хорошие друзья, — выкрикнул Хосок, кивая головой. — Вы можете предоставить нам его данные? — Конечно! Пак Чимин, 16 лет, учится в 9а классе школы номер 39. Адрес проживания — город Сеул, улица Центральная, дом 39б, подъезд 3, квартира 138, — Хосок говорил это так уверенно, будто он это всю жизнь знал, как имена своих родителей. Джин вытаращил изумленные глаза на друга, ничего не понимая. Но когда врач ушел, Хосок ехидно улыбнулся, вытаскивая из кармана школьных штанов студенческий билет Чимина. — Гыыы, — Чон был доволен собой, поэтому улыбка победителя не сходила с его уст еще долгое время. — Ты его украл? — старший скептически поднял бровь и бросил суровый взгляд на Хосока. — Не-е-ет! Я его поднял, когда он выпал из кармана Чимина после драки. — Буду надеяться, что ты мне не врешь, а иначе ты получишь так, что век вспоминать будешь. Хос сглотнул слюну и сел на стул. — Я не вру, но звучит страшно. — Так то. Мы тут что, до его пробуждения сидеть будем? Давай оставим ему записку, ну или на крайняк вечером приедем… — Приедем! — перебил его младший. — Я возьму с собой Юнги. Он будет в восторге! — младший запрыгал на месте как маленький ребенок, хлопая в ладоши. — От искалеченного парня? В восторге? Он скорее тебя прибьет, ну или сгрызет, или сварит, и на всякий случай обматерит как следует. Так что не советую. Хосок поставил одну ногу на стул, стал в позу «а-ля супергерой» и самодовольно заявил: — Я — Чон Хосок, и я — самый бесстрашный и безбашенный монстр на Земле, который не боится никакого Мин Юнги! Джин долго пытался успокоить Хосока от его приступа самолюбия, и каким-то образом вытащить из палаты. Они вышли из больницы, и младший всю дорогу до общаги делал щенячьи глазки, умоляя хёна, чтобы тот помог ему уговорить Юнги. Воля Кима была сломлена как соленая соломинка «на один зуб», и тот согласился на провокации Чона. — Но только на этот раз. Но кто дает гарантию, что Юнги откажется поехать в больницу и глянуть на Пак Чимина после драки? Тем более, парня избил его родной брат, чего Мин пока, к счастью, не знает…